Моя хранимая Химари

Агеха облокотилась на дерево и стала неотрывно наблюдать за мной, изредка перебрасываясь короткими фразами с сидящей рядом в позе ожидания Наруками. Хех, прямо бывалый пленник делится с новичком секретами более комфортной жизни в нечеловеческих условиях лишения воли. Если говорить серьёзно, то это скорее образовалась тоненькая плёнка отчуждения между уже действующими членами моей Семьи и, надеюсь, будущими в лице воздушного и молниевого духа. Да-да, самому себе врать нет смысла, раз уж начал глобальные планы строить по поводу усиления и обучения личного состава: один из путей — без дураков, на добровольной основе влить в Семью новых членов, которые по здравому размышлению окажутся едва ли менее полезными, чем та же Сидзука. Вот только проверить их надо предварительно и под разными углами, чтобы знать, что от них ждать в случае чего. Вообще, мысли по поводу проверки Агехи в деле у меня возникали и раньше, но как-то просто случая не было, до похода на базу якудза с многократно количественно превышающими силами мои собственные. Ю Шимомуро, неожиданно для всех, подошла к двоице моих пленниц и заговорила с ними о чём-то. Надеюсь, аякаши не наговорят про меня гадостей, и опустят мои… «зверства», если Ю додумается спросить у них об их пленении. А она спросит. Любопытство, даже в обращении с демонами, у неё никуда не делось. Тем более, что сначала лишь немного сторонившись Химари, Ю явно попривыкла и видела в аякаши личностей, а не что-то иное.

Сидзуку я отправил мокнуть в ванную, несмотря на её желание посмотреть на то, что я задумал. Когда она в первый раз за одной из редких совместных посиделок услышала о первом состязании Ринко и Химари, то лишь одобрительно кивнула мне, признавая эффективность и простоту этого нехитрого метода сближения Семьи. Умничка Лиз не поленилась и принесла ещё один столик и раскладной стул, и сейчас заново священнодействует со своим чаем. И как он только у неё не заканчивается? Вся Семья пьёт его утром и вечером в три горла (что поделать, вкусный же!) а она, в смысле Лизлет, всё продолжает делать его в, прямо скажем, промышленных количествах. Впрочем, я не раз и не два замечал, ещё в старом доме, как она или Сидзука, возвращались из ближайшего продуктового магазина с покупками, заранее прихватив часть выделенной мной именно на это дело наличности… Сидзука вообще могла иногда по своему обыкновению отличиться, выловив до завтрака непонятно где какую-нибудь рыбину, так что задаваться вопросом о самоличном пополнении продуктов для Семьи мне уже явно не стоило.

Ринко тем временем путалась под рукой и всячески пыталась замедлить наши действия, словно не понимая всю по определению малую вероятность успеха своих действий и неотвратимость наших скорых приготовлений. С её точки зрения, это было правильной тактикой… Затянуть действия, предваряющие нежелательные последствия, до момента, когда событие потеряет свою актуальность. Вот только у нас ещё есть минут двадцать, судя по моим скромным подсчётам: минут пять назад глянул на часы в компьютере, закрывая видео с матчем армрестлинга и отправляя девушек на поиски подходящей мебели — всей толпой найти необходимое было быстрее и легче. К тому же я был в бессознательном состоянии, когда они перетаскивали остаток лёгкой мебели, включая стулья и столы, так что, признаться к своему стыду, в своём же доме я не знаю точно, что где находится.

— Никто не видел Айю? На завтрак так и не вышла…

— Спит, вожак. Переутомилась немного, прыгая столько раз подряд. Да и перед этим когда загрузила «в себя» контейнер и выгрузила прямо в месте схватки, пусть и пустой… — Гинко.

— Так и есмь, най господин. Лежит, у форме конверта находясь. — Химари.

Ну что ж, пускай. Ей спешить некуда.

— Ринко, за стол. Кого выбираешь в противники? Химари не рекомендую сразу: её способ стать на время обрести её настоящую обычную силу потребует от меня и Сидзуки последующих усилий по чистке организма кошки от демонической энергии. А я ещё поспать хотел. Да и Сидзуке надо бы вас сопроводить… но ты, как я уже говорил, можешь выбрать любого члена Семьи.

Ринко вздохнула и неуверенно села за стол. Хех. Что за мысли сейчас проносятся у неё в голове? Выбор не настолько велик, как кажется на первый взгляд. Меня она не выберет, так как слегка побаивается и уважает мои возможности. Химари, после моего комментария, она трогать не захочет. Хару отпадает. Гинко или Лизлет? Вот в чём вопрос. Хе-хе-хе, тоже мне теорема Первого Архимага. Гинко, мускулистая и возвышающаяся над девушкой на полторы головы даже когда та стоит рядом с волчицей на цыпочках, либо же тихоня Лиз. Пусть и высокая по местным меркам, из-за своего иностранного происхождения, но всё же… ну да, «это же Лиз! Как я могу ей проиграть?» Хе-хе… кого-то ждёт сюрприз.

— Л-лиз, как насчёт тебя? — Ринко.

Все присутствующие одновременно повернули головы на нашу добровольную горничную, отчего та скорее показательно закашлялась, чем сделала это на самом деле, после чего скромно опустила взгляд и начала беспокойно ёрзать на стуле, забавно теребя манжеты и кружевные полоски на своей форме.

— Ну же, Лиз, не стесняйся.

Мои слова оказали на неё абсолютно противоположное действие.

— Скореймо, чашка, у нас мало времени на спарринг останетися! — Химари.

Только сильнее начала ёрзать. Неужели так сильно стесняется своей силы?

— Лизлет-сан? — Решила поинтересоваться заминкой Ю.

Это стало последней каплей для бедной Лиз. Заметно покраснев, она всё же встала и нерешительно направилась к столику с Ринко под нашими внимательными взглядами. Села. Проговорила местную стандартную фразу-пожелание хорошей игры, несколько подходящую для чего-то более интеллектуального, вроде шахмат. Ринко повторила фразу, и, видимо, не желая дальше затягивать, поставила локоть на стол. Лиз повторила её действие, сняв предварительно свою перчатку с руки. Интересная деталь: она иногда формирует свою форму не до конца, а лишь по настроению… показываю девушкам месторасположение локтей, где они должны прикасаться стола, и места, где можно схватиться другой рукой.

— Три раунда. Победителем раунда будет тот, кто заставит руку оппонента прикоснуться к полу, находясь при этом своей ладонью в месте соприкосновения сверху. Кто победит в большем количестве раундов, соответственно общий победитель.

Кладу руку поверх их сжатых ладоней, осматриваю лица. Ринко предельно сосредоточена, будто от выиграша зависит не моя попытка улучшения её способностей, а жизнь и смерть. Лиз прячет взгляд… плохо.

— Готовы? Хаджиме!

Стоило мне произнести фразу и отпустить их ладони, как Ринко уверенно, за несколько секунд прижала руку Лиз к столу.

Даже близко не старалась. Продолжает смущённо улыбаться, будто так и должно было быть, и ничего другого никто от неё и не должен был ожидать.

— Ох-хо… а ты сильнее, чем кажешься, Лиз. — Ринко, слегка озадаченно.

Знала бы она, что таскает в своей сумке Лиз каждый день…

— Но видимо, не судьба мне сегодня стать твоим подопытным образцом Юто. — Ринко даже слегка самоуверенно улыбнулась.

Нет уж, так дело не пойдёт.

— Ввожу дополнительное условие, не влияющее на правила: наградой победителю будет право выбрать то, как и где Семья проведёт следующие выходные. В пределах разумного. А я уже постараюсь исполнить выбор.

Зрители, слегка загомонившие после такого неожиданного (для знающих или догадывающихся аякаши, в основном) и безоговорочного поражения духа предмета в первом раунде, резко замолчали. Лиз немедленно повернулась и встретилась со мной взглядом, спросила:

— Ммм… а мы можем съездить на один знакомый мне лыжный курорт, хозяин?

Лыжный курорт? Неожиданно. Я думал, что она захочет побывать на чём-то вроде местного онсэна — отель с горячими минеральными источниками на открытом воздухе. У местных такой тип отдыха пользуется популярностью. Хотя да, Лизлет же не совсем местная, хотя и отлично акклиматизировалась. Я уже начал немного забывать об этом, так как она до странного схожа по внешнему виду на местных. Эдакий своеобразный гибрид, хм. Что ещё более странно, все сразу понимают, что она не местная, по одному лишь внешнему виду. Почему так? Я вот не могу сходу определить разницу. Неужели только рост, телосложение и цвет волос? Куэс имеет практически зеркально повторяющую Лиз фигуру и вообще белый цвет волос… в общем ладно.

— Да, можно и так. Но не рановато ли для этого? Снега то особо и нет, даже в горах… Осень только, в самом, так сказать, разгаре.

— Это ничего, из-за одной моей знакомой, там всегда снег. Оникири дотуда не добираются — как-никак, удалённый от города район и пока никаких серьёзных происшествий не было…

Интересные у тебя, оказывается, знакомые. Заинтриговала. Теперь точно согласен.

— Хорошо, даю добро. Ты только постарайся.

Невольно в моём голосе появилось ехидство. Лиз кивнула мне и повернулась к Ринко, после чего сказала ничего не понимающей, но уже предчувствующей что-то плохое девушке.

— Прости, Ринко, это для семьи. Нам будет полезно отдохнуть в таком замечательном месте…

Не дожидаясь, пока Ринко поймёт, что к чему, кладу руку на их ладони.

— Готовы? Хаджиме!

И в следующую же секунду рука обалдевшей от этого Ринко с хорошим стуком соприкасается с жалобно скрипнувшим столом.

— Один-один. — Я.

— Ах ты! Ты притворялась всё это время… а ещё подруга, называется. — Ринко.

Если судить по голосу, возмущению моей подруги детства нет границ… вот только в эмоциях больше сквозило удивление и восхищение. А ещё внезапно проснулся азарт.

— Последний раунд. Девушки?

Ринко заново взяла руку Лиз. Ого.

Выражение лица обоих сейчас такое, будто они всерьёз собрались драться минимум до первой серьёзной крови. Вот что делает моё влияние и постоянные утренние спарринги. Зрители тоже в нетерпении и любопытстве придвинулись поближе, особенно Ю и Хару.

— Готовы? Хаджиме!

— ННнннннгх!!! — Ринко.

Лиз просто беззвучно выдохнула и начала тянуть в обратную сторону. Ого, да у неё это выходит еле-еле! Это у аякаши, с такой лёгкостью, словно пушинку, таскающую на плече сумку весом с небольшое пианино… отличные улучшения, Ринко, просто замечательные. Не имели бы они только этого не очень хорошего ментального блока-берсеркера, было бы вообще замечательно.

Стол жалобно хрустнул, давая трещину. Киваю кошке на руку Ринко, а сам беру руку Лиз в свою, прижимаем их с силой вниз, компенсируя приподнимающиеся поля стола из-за трещины посредине. Вот… ещё чуть-чуть… ну наконец-то. Рука Ринко покоится на одной из половинок стола. Кстати, стол таки не выдержал такого грубого обращения, и стоило девушкам убрать руки, как он развалился на две части. Ю восхищённо, «по-западному» присвистнула, симпатизируя таким образом неожиданной силе девушек. Разгоревшиеся огоньки любопытства обещали кому-нибудь кто подвернётся под руку, множество вопросов.

— Аррргх! Так нечестно! Ты наверняка сильнее даже некохимэ, и столько времени притворялась! — Ринко.

Лиз снова превратилась в смущённо внимающую горничную, делающую вид, что понимает, как сильно провинилась перед одним из хозяев. Хех.

— Ринко, уговор есть уговор. Пошли экспериментировать, у нас всего минут пятнадцать. Ю, пожалуйста, смотри но не мешай остальным девушкам. Вопросы потом задашь Химари, в школе. Химари, Нару, Лиз, я хочу, чтобы вы по очереди провели спарринг друг с другом. Агеха… не знаю, делай, что хочешь. Хару, просто разомнись, как обычно. Всё, действуйте. Ринко, да не бойся ты меня так, я ничего радикального сегодня не буду делать…

…

Моя спальня. Четыре девушки и я. Нет, не то, о чём можно бы подумать с первого осмысления по этому продуманному вслух факту. Гинко, Айя, Райдзю и прибившаяся к нам Лиз собрались для разговора.

— Наруками, ты знаешь, для чего я вас собрал.

Стоило мне произнести её полное имя, как она вмиг посерьёзнела. Мда, быстро все привыкают к тому, что я могу до поры до времени шутить по-разному, но уж если пошёл серьёзный разговор…

— Мой отец, Шиничи Амакава. Торговля оружием. Наёмничество. Поддержка террористической коммунистической организации «Нихон сэкигун». Я хочу услышать от вас всё и по порядку. Ах да, кстати, Гинко, Айя, познакомьтесь с моей пленницей заново: дочь «молнии Ноихары» и Шиничи Амакава, Наруками Райдзю. Удивлены?

По лицам вижу, что да. Даже почти безэмоциональная Айя соизволила испытать нечто вроде удивления, впрочем, внешне не подав вида.

— Нару, начинай. У нас впереди целый день, так что спешить некуда…

…

Мерно, лениво и по-своему величественно плывут по бесконечной глади лазурно-голубого, не по-осеннему чистого неба белые островки-облачка. В первый раз в жизни замечаю, насколько гипнотическим может быть эффект, если просто лечь, как я, на кровать, и уставиться в окно, наблюдая за погодой и краешком видимой из окна с такого ракурса веткой дерева. Кстати, не знаю, что за порода у нескольких деревьев, посаженных перед домом, но, несмотря на осень в разгаре, их листья лишь слегка пожелтели, но опадать совершенно не спешат. Тоже как-то не обращал раньше внимания: были ли на моей старой родине подобные «вечнозелёные» деревья и прочие растения, кроме, само собой, хвойных? Надо же, даже не могу сходу не сказать, даже несмотря на свою егерскую стажировку. А основой вспоминать лень.

Вообще лень всё делать. Так внезапно и бесповоротно. Лень думать, говорить, вставать с той же потрясающе мягкой кровати, держащей меня незримыми, но очень прочными путами комфорта. Если не считать периода моего, хм, лечения «светом», то, если мне не изменяет память, единственным днём за почти две с половиной недели активных действий в этом мире, на протяжении которого я смог себе позволить заниматься самым банальным ничегонеделанием, было одно единственное воскресенье, да и то…

Эх, придётся всё же расшевелить мысли и тело.

— Погоди, Гинко, дай мне собрать мысли в кучу.

Как я понял, если её не прервать, она может продолжать и продолжать рассказывать о своих похождениях, официально — телохранителя у японского бизнесмена и предпринимателя Шиничи Амакава.

— Значит, если подсуммировать, выходит, что… гхм.

Так. Мысли продолжают разбегаться в совершенно разные стороны, метаясь то по деятельности моего биологического отца в этом мире, то к демонам клана Амакава.

— Знаете что? Я немного упрощу нам всем задачу и нарисую временную шкалу.

Не хочется вставать… но надо. У столика на полу портфель, в нём — школьные принадлежности. Подойти, открыть, взять тетрадку и ручку, вырвать листок. Девушки встали со своих мест, чтобы посмотреть, что я делаю.

— Любопытно? Идите, садитесь обратно, на кровать. У стола вокруг меня не получится рассесться.

Гинко пожала плечами и молча вернулась туда где сидела во время своего рассказа. Её примеру последовали все остальные. Айя, кстати, с места вставать не захотела. Такое ощущение, что дай ей волю — она бы вечность пролежала на каком-нибудь столе между книг, в тихом, прохладном, и главное сухом месте. В форме конверта, разумеется. Абсолютно никакой заинтересованности или любопытства. Ну что ж, надо принимать своих помощников такими, какие они есть. Всё же, несмотря на свои личностные качества, она ясно и чётко дала мне понять при первой нашей встрече, что готова служить Амакава и лично мне, пока я предоставляю ей убежище.

— Значит так.

Рисую на листе, положенном на книжку истории в твёрдом переплёте, взятую из школьной библиотеки, линию, отмечая при этом чёрточками равные промежутки, заканчивающиеся на последней жирной чёрте, подписанной цифрой две тысячи шесть — то есть текущий год по местному летоисчислению с момента какого-то там значительного происшествия по теории одной из влиятельных западных религий. Странное дело, кстати, почему это летоисчисление привязано к какому-то религиозному событию, без малого двухтысячелетней давности? Учитывая гораздо большее количество народов в этом мире, по сравнению с моим старым, вообще удивительно, как местные, я имею в виду всех людей этого мира, не развязали войну на уничтожение, на религиозной основе, да ещё и при отсутствии чётко определённого общего врага. Как известно, поведение человеческих народных масс можно грубо экстраполировать с поведения более мелких групп и организаций, а они, в свою очередь, при отсутствии единого врага и наличии различий между собой, особенно если дело касается богатств и условий жизни, неизбежно рано или поздно начинают войну. И действительно, история этого мира насчитывала немало войн из-за внешних и внутренних отличий народов и национальностей, однако никогда они не заходили настолько далеко, чтобы одним единственным махом за десяток лет сократить население, скажем, определённого континента до состояния, при котором его жители уже не смогут по различным причинам восстановить свою численность, организацию и культуру. Некоторые мелкие народы всё же исчезали в результате войн, некоторые страны поглощались, разделялись и переформировывались… но, как я уже и вспоминал, на одном из уроков истории в такамийской школе, странно, что в таких условиях не произошло того же неизбежного технопокалипсиса, не говоря уже о войнах на полное уничтожение из-за религий.

Опять меня куда-то не туда занесло. Девушки удивлённо смотрят на меня, ожидая моих дальнейших действий. Ну да, странно я, должно быть, смотрюсь со стороны. Прервал коллективно дополняемый моими демонами рассказ, сказал что собирается облегчить задачу по форматированию рассказа и общих данных, заставил всех рассесться вокруг себя на кровати, после чего нарисовал одну линию с чёрточками и годами и замер, уйдя в свои посторонние мысли.

— Давайте начнём с конца, то есть с этого момента. Последнее событие, я так понимаю, это пропажа моего деда, Генноске Амакава. Время?

— Примерно две тысячи второй год, Юто-доно. Ваш дед уехал в длительную командировку, лично искать следующее поколение бакэнеко, которые могли бы стать следующим багровым клинком… и так и не вернулся. — Айя.

Очень. Интересно.

— То есть, выходит, что после того памятного случая, когда дед Ген приехал в девяносто девятом к Шиничи и тебе, Нару, а затем, после скандала, чуть не перешедшего в драку с использованием магии и амулетного оружия со стороны, соответственно Генноске и Шиничи, и последующего скорого исчезновения моего… нашего с тобой отца в этом же году, у деда Гена было ещё три года до его собственного исчезновения?

Нару опустила взгляд и немного приуныла. Как я понял, это её обычная реакция, когда в разговоре поднимается тема исчезновения её, гмм… «отца». Впрочем, зря я так мысленно выделяю это слово. Отцы, даже приёмные, ими не перестают быть, даже исчезнув, подарив своему ребёнку нечеловеческого происхождения аж четырнадцать лет воспитания, обучения и любви. Шиничи для неё действительно отец, поэтому мне следует понять и принять движущие ей мотивы. Хочет отомстить клану Амакава, за то, что в её понимании, из-за него исчез её единственный близкий человек? Что поделать, весьма понятная причина ненависти и желания свершить родовую вендетту. Однако пока я жив, этого у неё не получится.

Подвинуться вплотную к духу молнии. Обнять её за талию, позволив поникнувшей голове лечь на моё плечо… не хочет. Оттолкнула меня. Пусть и не сильно, и без особой злости, да и в эмоциях скользит скорее не ненависть, а обречённость. Видимо сейчас, попав под контроль человека, предка которого она решила для себя найти и допросить со смертельным исходом, слегка подломилась её, Наруками Райдзю, внутренняя твёрдость характера, которая заставляла её бороться против всего мира за место под его солнцем все семь лет с момента исчезновения отца.

— Нару… Наруками, послушай меня, пожалуйста. Что бы ты не задумала в будущем, когда я, возможно, освобожу тебя от магоформы подчинения, я хочу, чтобы ты запомнила и учитывала одну вещь. Это не я заставил собственного же отца пропа́сть. И не моей новой Семье следует страдать из-за этого. Ты вольна в выборе цели своей мести, это твоё священное право. Но я прошу тебя, не позволяй себе мстить вслепую. Это лишь множит горе и страдания… как бы глупо это не звучало с моей стороны, со слов воина и мага.

— Хватит… поднимать эту тему. Я не хочу ничего слышать… тем более, от тебя. — Нару.

Mein Gott. Только сейчас по эмоциям понимаю, насколько она напоминает ребёнка. Ведь двадцать один год для элементального демона, пусть даже аякаши-результата контролируемого перерождения, это сущее младенчество. Жизнь заставила её рано повзрослеть и приспособиться. Сделать для себя маску взрослой, которую я в первую нашу встречу принял за профессиональную деформацию личности из-за общества стольких криминальных элементов…

Снова я вижу женские глаза на мокром месте. Нару отвернулась, но её эмоции захлёстывают меня с головой. Что же мне с тобой делать? и отпустить нельзя, и держать вот так, в качестве эдакого раба — тоже нежелательно. У неё же вся жизнь впереди…

— Нару, послушай же меня. Послушай! Нельзя жить прошлым, каким бы приятным, удобным и весёлым оно не было. Иногда нужно смириться с тем, что прошлое уже не вернуть. Даже если мы найдём нашего отца… а я постараюсь это сделать, вместе с твоей помощью… так вот, даже если мы и найдём его, то вернуться к прошлым отношениям с ним ты не сможешь.

Девушка испуганно, непонимающе смотрит на меня, резко развернувшись. Да всё она понимает, где-то глубоко в душе, но пытается отвергнуть этот факт, который может либо окончательно разрушить её психику… либо сделает из неё взрослую окончательно.

Нару, я помогу тебе. Так же, как мне исподволь своей помощью иногда помогает Сидзука, думая, что я этого не замечаю. Она нашла во мне нового родственника. Неопытного и непутёвого, слишком воинственного для окружающей его обстановки. Она пытается помочь мне приспособиться, не понимая, что это почти что бесполезно. Старого пса новым трюкам не научишь. Но ты, Нару, ещё можешь прожить нормальной жизнью. Я лично постараюсь тебе это обеспечить.

Да, кто другой бы на моём месте отмахнулся бы от своего ещё вчерашнего противника с его непонятными проблемами и прочими неприятными и неприглядными сторонами. Наверное, даже, кто угодно, кроме меня. Нару, хоть ты мне на самом деле и не приходишься почти никем, ведь приёмный родственник, сам не желающий вступать в семейство и Семью, это и не родственник вовсе… но вот так оставить и просто сломать тебя данной тобой вассальной клятвой я не могу. Сам не знаю почему. Быть может я стал с возрастом слишком сентиментален? Или же виновато новое тело, как и во многом прочем?

Нет. Нельзя винить во всех бедах новое тело. Даже если оно и виновато, то всё равно, заниматься анти-конструктивным самобичеванием — глупое занятие. Нару ждёт объяснений.

— Ты повзрослела и… похорошела за то время, когда Шиничи нет с нами. Тебе уже не быть его любимой маленькой беспомощной дочкой, какой ты, возможно, ещё была в четырнадцать, и какой он тебя запомнил. Ты ведь понимаешь меня? Ну, вот найдём мы отца, и что дальше?

— Дальше? Дальше… Ммм… — Нару.

Вот и я о том же. Кажется, она совершенно не задумывалась о будущем. Всё, пора прекращать, так как резкая и колючая характером, словно настоящая молния, Нару мелко затряслась и начала внутренне паниковать, стараясь при этом не подать внешне вида. Незнание и неизвестность пугают.

Обнимаю девушку, кладу её голову к себе на плечо. В этот раз она пытается отстраниться как-то автоматически, неосознанно, словно по привычке. Держу её крепче, не доводя впрочем до того предела, когда подсознание духа может почувствовать угрозу. Мне она ничего не сделает, но зачем лишний раз нервировать девушку? Вот и всё. Расслабилась, а из её глаз несмело полились, вероятно, первый раз за долгое время слёзы. Хотя, «полились» — слишком сильно сказано. Так, едва увлажнили половину щёк, прежде чем закончиться. Молодец, Нару, ты явно не из плакс, прямо как Ку-тян, которая также пыталась сдерживать всё в себе всё это время. Вернее была обязана, да и просто не имела возможности поступить иначе. Хо-хо-хо, надо же, я, наверное, собрал у себя в Семье уже всех девушек в округе, у которых было несчастное детство или прошлое. Разве что, быть может, Айя… Да и то, по ней не скажешь совершенно ничего. Кто знает, новостями о каких трагедиях она была заполнена, будучи в далёком прошлом обычным конвертом, и какие ей пришлось испытать самой.

Аккуратно убрать влажные дорожки с щёк Наруками, моей самой настоящей сводной сестрёнке. Надо же, каким причудливым образом воплотилось моя ностальгия, или скорее желание увидеть свою сестру, правда, из прошлого мира.

— Нару, ну что ты… тише, тише… Всё будет хорошо. Мы найдём его рано или поздно, а уже тогда увидим, что будет.

Кажется я сказал что-то не то. Девушка резко успокоилась, и это вроде бы как хорошо, но вместе с этим, к ней вернулась озлобленность на меня.

— Отцепись от меня. Ничего ты не знаешь, человек. — Нару ловко, с головой выдавая в ней опыт борьбы против более тяжёлого соперника, решившего схватить её, высвобождается из моих рук, и отодвигается в сторону.

— Ты жил в другой семье, а затем воспитывался у Генноске. Ты мне не брат и не часть моего рода. Я не дам кому-то вроде тебя меня успокаивать.

Сказала всё это на одном дыхании и отвернулась, очевидно уйдя в свои мысли. Мда, похоже это будет гораздо сложнее, чем я думал.

— Нару… ты ведь уже, наверное, поняла такую одну немаловажную деталь: клана Амакава как такового, больше не существует. Генноске не со мной, а клановые демоны со мной по своей воле…

— Ну и что? Это ничего не меняет. Ты по-прежнему для меня никто… но… рррр! Раздражаешь!

Чего это с ней? Хотя понятно… конфликт старых убеждений и новых условий. Наверное, не может себе простить, что оказалась вассалом якобы врага.

— Давай уже покончим с этим собранием. Видеть не могу твою покровительственно взирающую на всех свысока рожу! Жаль я не смогла отделить её вместе с твоей головой от тела, кех-ке-ке-ке… — Наруками.

Вздыхаю. Неужели у меня действительно… э-э-э… покровительственный взгляд? Надо будет как-нибудь проследить за собой в подобных ситуациях.

— Как тебе будет угодно, вассал.

Ох, и перекосило же её… как бы не перестараться с ответными издевками. Но и они нужны. Пусть держит себя в тонусе. Злоба хуже апатии.

— Так вот… вот, что странно… хм.

Все девушки без исключения замолкли, даже Нару. Тоже видать интересно до чего я могу додуматься. Видимо, пусть и не любит, однако уважать мои способности, в том числе умственные, всё же начала. Или я себе бессовестно льщу?

— Генноске Амакава пропал лишь спустя три года после исчезновения Шиничи Амакава. За это время, а именно в двухтысячном году была расформирована «Нихон сэкигун», а вы, Гинко, Айя, вернулись в дом у Ноихары, для службы тогдашнему главе Амакава, так?

Нда, неплохое такое совпадение. Шиничи Амакава пропадает и через год расформировывается «Красная армия Японии», из-за якобы арестованной в Японии её главы, Сигэнобу Фусако. Последняя, в свою очередь, вообще якобы появилась в этой стране из-за того, что как раз к году тысяча девятьсот девяносто девятому, эта террористическая группа лишилась своего основного места базирования, в далёкой западно-южной стране этого мира, под названием Ливан. И снова, это случилось в тот же год, что и пропажа моего, хм, отца. Совпадение? Или всё же можно выследить определённую причинно-следственную связь?

Анализ… Недостаточно данных

— «Вернулись» в моём случае немного неправильно. Только Айя раньше служила твоему бывшему клану, вожак. В промежутке где-то между девяносто девятым и двухтысячным годами я была принята на службу к Генноске в первый раз… лишь затем, чтобы тремя годами позже констатировать его пропажу и отсутствие у оставшегося в тени руководства клана каких либо других инструкций. — Гинко.

— И что, никто ничего не знал? Совсем никаких инструкций? А про меня или хранителей Амакава дед Ген не вспоминал?

Я в искреннем недоумении. У него, понимаешь, пропадает сын, остаются без пригляда жена и дочь сына, а он плюёт на них. Да и меня отсылает в город, заблокировав воспоминания. Где логика?

— На этот вопрос отвечу я, Юто-доно. — Айя.

Редко она берёт инициативу в разговоре. Послушаем.

— После пропажи Шиничи, Генноске-доно сначала провёл бурную организаторскую деятельность… её цель скрылась даже от меня, его старшей помощницы, не говоря уже о Гинко, которая днями напролёт патрулировала границы территории Амакава. Затем бывший глава клана повстречался с Мерухи Джингуджи лично. Смею предположить, он договаривался о том, чтобы клан Джингуджи взял вас под опеку, и договорился с четвёртым отделом о том, чтобы они в свою очередь подправили данные в полиции, и таким образом общественный комитет не стал бы искать вам новых родителей. Возможно он знал о своём скором исчезновении…

— Айя, прости, но это полная чушь. Имуществом Амакава ещё кто-то управляет. Многочисленные люди различных профессий ассоциируют себя с определённой общественной группой, за которой не де-юре, но по факту стоит клан Амакава, пусть и лишившийся главного рода в результате запечатывания последнего оставшегося известным представителя рода Амакава, то есть меня.

Небольшая пауза, сбиваю мысли в кучу, чтобы озвучить несколько мучающих меня вопросов.

— …Почему меня не оставили на одного из хранителей Амакава? Или на любого из людей из клана? Зачем залезать в долги перед другим кланом круга, пусть и условно дружественным?

Девушки задумались, в меру своих возможностей и желания. Нару… не сказать, что потеряла интерес, но стала слушать вполуха, когда разговор зашёл о Генноске и клановых хранителях. Ей эта тема, очевидно, была не слишком интересна.

Пожалуй… я сам могу попробовать ответить на некоторые собой же поставленные вопросы, раз присутствующие девушки помочь мне в этом не могут.

Анализ… Успешно с погрешностями.

Вариант первый: мои способности разочаровали Генноске, и он решил максимально устранить меня от основного рода, как это в своё время сделала Мерухи со своей дочерью, отправив её на десяток лет на обучение сомнительной (с моей точки зрения) полезности, вместо того, чтобы постепенно передавать навыки управления кланом. Или же мой дед побоялся того, что если вырастить из меня главу клана, то когда я вырасту, я поверну клан в сторону деятельности своего якобы непутёвого отца.

Вариант второй: меня решили спрятать. Причём, даже от своих, так как кто-то мог оказаться предателем. Ну а что, логично, если учитывать, что Шиничи с первой, а потом и второй женой наверняка жил если и не в Такамии, то где-то в среде влияния клана Амакава. Одному человеку, причём не магу, тяжело будет защитить свою дочь-аякаши от посягательств магов на службе у государства. Мало ли что может случиться? А так — клан Амакава с их остальными демонами и магами под боком, вмиг пообламывают все отсутствующие у людей из четвёртого отдела, ввиду их недемонического происхождения, рога. И чужакам вроде четвёртого отдела вовсе не обязательно знать, что сын главы Амакава находится с последним в ссоре. Что всё это в свою очередь значит? Что Шиничи заставил исчезнуть, вероятно, кто-то из своих. А значит и его сыну с дочерью может грозить опасность.

Вариант третий: Генноске Амакава окончательно выжил из ума. За этот вариант говорит лишь один единственный факт, но всё же. Как можно было доверить судьбу будущего наследника с уникальной силой, зовимой кровью, в руки другого клана? Разве непонятно, что они рано или поздно решатся наплевать на договор и заполучить меня к себе? А там суд да дело, и меня женить можно, ведь к моменту совершеннолетия я буду ничего не понимающим телёнком без активной возможности применять магию, так как не помню ничего, включая обучение в доме у Ноихары. Кстати, я его действительно что-то и не припомню, по тем частичкам воспоминаний, которые уже успели открыться в моей памяти. Очень странно.

— Тебе это надо у нашей неко спросить, вожак. Она единственная из всех получила хоть какие-то инструкции касаемо тебя. — Гинко.

Точно. Вот про кошку я совершенно забыл, хоть основа и включила её в расчёт. Хотя нет, всё равно варианты примерно те же. Одна аякаши, пусть даже она и хранитель Амакава, не смогла бы предостеречь меня от… насильного брака, скажем так.

— Ладно, давайте дальше чертить, а то так и до обеда не разберёмся. Гинко, тебя сразу после перехода на ступень вервольфа, умирающую подобрал мой отец.

— Всё так, вожак. Восемь лет я служила твоему отцу верой и правдой. Вот даже ещё несколько случаев вспомнилось, из поздних. Захотел однажды один мстительный аякаши устроить охоту на твоего отца, то есть на человека, который продал одной общественной организации в Сомали… организации с военным уклоном, разумеется… в общем, продал оружие, из которого позже были расстреляны люди, которые заботились об этом самом аякаши…

— Прости, волчица, давай в другой раз, хорошо?

— Как скажешь.

Похоже, она даже немного обиделась. Неужели после стольких лет молчания, ей так захотелось рассказать тот один из многих случаев глупости, присущей всем людям и демонам без исключения? Кто-то не понимает юмор. Кто-то другой считает любовь лишь продолжением инстинктов. Но вот все понимают, что такое месть…

В общем нет, если рассматривать каждый из таких случаев за восемь лет, то не только времени до обеда не хватит, его не хватит и до следующего утра.

— Прости меня. Хорошо, Гинко? У меня сейчас просто нет настроения. Все эти разговоры об исчезновении родственников на меня действуют немного угнетающе. Я обещаю тебя выслушать, но в другой раз.

— Ой, да что ты, в самом деле… Я понимаю, в другой раз, так в другой раз. Ха, сама не думала, что мне настолько захочется похвастаться своими совместными делами с твоим отцом, хотя казалось бы, ничего благородного или героического. Просто путешествовали по миру, защищаясь от нападений конкурентов и различных государственных служб, когда с Шиничи, когда без: твой отец иногда по полгода оставался в Японии… теперь понятно, почему. Кроме сына, о котором нам было известно только по слухам, у него была ещё и дочь, о которой даже слухов не было.

Мда, а бурная деятельность отца действительно поражает, если верить прерыдущим рассказам Гинко, а не верить ей нет смысла. Интересную он смог набрать команду и интересным делом занимался. Очень интересным. Без каких-либо магических клятв собрать в команду демонов-люмпенов с точки зрения людей, и сдружить их вместе с уволенным разнопрофильным агентом из «Ко-антё са-тэ» (выражаясь по-гайдзински: Public Security Investigative Agency, японская служба контрразведки), бывшим снайпером из «КГБ» (Комитет государственной безопасности СССР), бывшим барселарьерцем (Разведка Италии) и… в общем, многими другими. И это всё лишь на общих интересах, финансовой оплате и одинаковых политических взглядах. Завязать связи с крупными ливанскими производителями оружия, затем с различными дилерами из других стран, включая такой близкий к местным Китай… теперь, кстати, понятно, откуда Райдзю взяла эту гору оружия.

Интересно, как он при такой работе успевал ещё и уделить время на воспитание Наруками? И кто в его отсутствие присматривал за ней? Хотя, думаю, Нару бы упомянула, если бы это было важно. А Гинко, оказывается, более «чиста», чем я мог подумать про неё, при её-то бывшей профессии. Убивать только в самозащиту, пускай даже иногда и превентивно… хм. А вот об Айе такого не скажешь, пусть она лично не так уж и много отстрелялась.

— Значит… перед тем, как в девяносто первом ты, волчица, устроилась к отцу, за год до этого, собственно появился я. Надо отметить особенно жирно это важное событие, хе-хе.

— Пфф… тоже мне событие. — Нару.

— Да, да, твой день рождения я тоже отмечу, можешь не завидовать, сестрёнка.

Нару резко развернулась и начала искать взглядом, чем бы в меня бросить, так чтобы это не классифицировалось её собственным сознанием, как «причинение вреда», но так, чтобы мне всё равно было неприятно. Разумеется, ничего не нашла, увесистее подушки. На моей кровати сидим, как-никак.

— Так, ладно. Далее. А далее у нас… совместная деятельность с «Нихон сэкигун» в восемьдесят восьмом и восемьдесят шестом годах. Айя, не прояснишь эти моменты чуть подробнее, чем как ты сказала… «восемьдесят шестой год. Обстрел миномётами, которые предоставил Шиничи, посольств в Джакарте» и «восемьдесят восьмой, взрыв в Неаполе»? Совершенно непонятно, каким боком тут именно мой, точнее наш с Нару отец к этой террористической организации коммунистов.

— Больше нечего рассказывать, Юто-доно. Шиничи-доно не рассказывал мне о своих мотивах, а я не спрашивала.

— Но у тебя есть какие-то свои мысли? Быть может догадки, чувства, ощущения?

Я заставил её капитально задуматься. Правда, ненадолго.

— Никаких, Юто-доно.

Ни единой эмоции. Ей ведом страх уничтожения своего тела — инстинкт, доставшийся от аякаши. И почти неведомо всё остальное…

Иногда, когда я думаю о природе демонов предметов… не танатогенных, то есть посмертных, а обычных предметов, которые ожили благодаря разуму энергетического сгустка магической энергии, мне становится их жаль. Спектр и глубина ощущаемых эмоций, разумеется, может варьироваться, и далеко не в последнюю очередь в зависимости от оживляемого предмета, но всё же такие экземпляры, как Айя, вынуждены существовать в абсолютно сером мире, без радости и печали, без любви и жалости. И ничего с этим не поделаешь. Не в силах мне или кому-либо другому изменить такое положение вещей. Даже древние архимаги могли дополнять полноценный разум искусственными компонентами лишь очень и очень ограниченно. Так было задумано Демиургом, и так оно навсегда и останется.

— Ты… вообще не испытываешь никаких эмоций? Даже понимая, что из-за твоего пронесённого в город, благодаря личному пространству, оружия погибли многие люди? — Внезапно спросила наблюдавшая за конвертом Нару, положив свою ладонь на руку Айю.

Жалость, понимание, принятие в эмоциях духа молнии. Вот уж от кого не ожидал, так это от неё. Айя тем временем глянула на меня, безмолвно спрашивая, стоит ли ей отвечать на вопрос, заданный не её хозяином. Я киваю. Я тоже хочу услышать ответ на этот вопрос, хоть и понимаю, каким будет очевидный ответ. Айя кивает мне в ответ и на этот раз задумывается надолго.

— Я… не знаю ответа на этот вопрос, Райдзю-сан. Однако за годы своего сознательного существования, я поняла одно: каждый предмет имеет свою цель. Книга может обучить необразованного, а может её целью в итоге будет сгореть в костре замерзающего. Еда может утолить голод, а может, её целью уже изначально было сгнить, никому не востребованной, кроме мелкой неразумной жизни. Всё это — цели и предназначения предметов… Восемьсот грамм гексогена могут упростить жизнь шахтёрам на неделю постоянной выработки в карьере… а могут быть смотаны в плотную упаковку, с прилепленным пакетом с подшипниками поверх и капсульным электродетонатором и антенным активатором внутри, после чего они могут подорвать американский дом офицеров в Неаполе, убив пятерых сразу и поранив сто двадцать три человека, из которых тридцать два умерли в больнице, а подавляющая часть остальных осталась инвалидами различной степени: ослепшие, парализованные, с оторванными руками или ногами, а кто и с тем и другим, и с чем-то ещё… Но это тоже будет предназначение предмета. Предметов без предназначения в природе не существует. И это предназначение им даёт их хозяин. Вещи не могут выбирать своё предназначение. Они… мы бессильны что либо сделать, вне зависимости от того, чувствуем ли мы что либо или же нет. Оружие не убивает людей. Людей убивают другие люди оружием.

Айя замолчала. За всё время нашего с ней короткого знакомства, я, оказывается, составил о ней совершенно неправильное впечатление, несмотря на то, что знаком с концепцией демонов предметов давно, ещё с прошлого мира. Айя… у тебя есть чувства. У тебя есть мечты, у тебя есть желания. Иначе бы ты не смогла рассказать нам то, что сказала только что. Я… хочу всё это сказать ей, но не могу. Я загипнотизирован моментом ожившего на моих глазах предмета. Ожившего по-настоящему, а не из-за того, что он внезапно обрёл сложную систему алгоритмов поведения, эмулирующую разум и инстинкты.

Гинко, знавшая Айю столь длительное время, смотрит на неё, будто находясь в трансе. Мы все так смотрим, вне зависимости от степени нашего знакомства с аякаши конверта. Айя, оживший предмет, смотрит на свои согнутые перед собой в локтях, ладонями вверх, руки. Руки, в определённые моменты её существования, державшие жизнь и смерть, разница между которыми была лишь в предназначении, данном ей волей её обладателя.

— Иногда я задумывалась… какое предназначение у меня. Позволяет ли это предназначение испытывать мне, разумному конверту, чувства? Позволяет ли оно мне попытаться сыграть мелодию на гитаре, сочинить стих, или просто радоваться жизни? Или же предназначение… нет. Я лишь конверт. Я не могу знать, и тем более выбирать своё предназначение. Я… не знаю ответ на этот вопрос, Райдзю-сан.

И никаких эмоций в Чи. Mein Gott…

— Зато я знаю!

Звонкий голосок, который показался собравшимся людям и демонам переполненным чувствами, по сравнению с монотонным, убивающим все эмоции вокруг и внутри себя голосом Айи, с треском разбил иллюзию, которая запустила свои корни в сердца и мысли присутствующих.

— Я знаю, Айя-сан, потому что я тоже дух предмета! — Повторила своё заявление молчавшая всё это время… Лизлет Эл Челси, аякаши антикварной чайной чашки.

Вслед за обернувшейся посмотреть на неё Айей, на мою добровольную горничную начали перекидывать взгляды и все остальные, включая меня.

— Я знаю… и то, что ты говоришь, это неправильно! Да, если сказать неразумному оружию: «убей человека», оно этого не сделает, пока разумный не возьмёт его в руки и не использует, после чего у предмета не будет выбора. Но у тебя есть выбор, Айя-са… Айя! Если ты делаешь любимое дело, то делай его для себя, для своей души, а не только потому, что так приказали. Вот твоё предназначение… Айя!

Снова. Опять я вижу Лизандру в ней. Создатель мой, Демиург… Это уверенное лицо, эта непреклонная в своей решительности речь, несмотря на внутреннюю неуверенность и смущение. Внешний облик вторичен, он может отличаться, но суть — нет.

— Моё… предназначение… — Айя.

Дух конверта… улыбается. Эмоция. Искренняя радость.

Внезапно Айя замирает, словно увидела что-то странное, после чего одной рукой проводит по своим губам, и словно испугавшись чего-то, убирает с лица все возможные признаки только что свершившегося на моих глазах маленького чуда.

Да, Лизлет дух предмета. Но она — бывший человек. А Айя… и тем не менее, она радовалась.

— Прошу меня простить, Юто-доно. — Проговорила дух конверта скороговоркой.

И исчезла, сформировавшись где-то за дверью. Хм.

— Ммм… продолжим, пожалуй. Хотя я и так уже узнал более-менее достаточно, но всё же. В восемьдесят пятом «родилась» Наруками Райдзю, а за два года до этого, в восемьдесят третьем, Шиничи Амакава познакомился «молнией Ноихары»… ему тогда было восемнадцать лет, хм.

Ну и что это всё мне надо? Нет, без сомнения, разговор был очень содержательным и полезным, но вот так сходу, какие либо выводы… мда.

— Ладно, всем спасибо, вы мне помогли прояснить несколько важных вещей. Все свободны. В переносном смысле, Райдзю, а не в прямом. Идите, отдыхайте и развлекайтесь. Гинко, передай Айе, чтобы она пока не перемещалась в Ноихару, возможно мне потребуется её помощь в скором времени. У меня всё. Разойтись.

Девушки встали и ушли одна за другой. Гинко — со всё ещё немного ошарашенным откровениями Айи лицом. Райдзю осмотрела внимательным взглядом Лиз, словно увидев в первый раз, и затем, что-то решив для себя, встала и ушла вслед за Гинко. Лизлет вздохнула и собралась выходить.

— Постой, Лиз.

В мою сторону развернулось лицо… такое знакомое лицо обычной горничной и угодливой официантки. Это ли твоё настоящее лицо, Лизлет Эл Челси? Скажи мне, прошу тебя… нет, лучше не надо.

— Ничего. Можешь идти.

Пауза… что-то Лиз не спешит никуда уходить, несмотря на моё разрешение. Поднимаю взгляд обратно вверх, чтобы узнать причину, и встречаюсь с её лицом в сантиметрах двадцати от своего.

— Вы расстроены чем-то, хозяин? Я снова… напомнила вам о ней?

Что я могу ей ответить? Наверное, это обидно. Осознавать, что тебя ценят и любят, но твоей заслуги в этом нет.

— Вижу что да. Какой вы, оказывается… несмелый иногда, Юто-сама…

Что она…

— Лиз… зачем?

Лизлет Эл Челси расформировала свою одежду горничной, и предстала передо мной в повседневном белом белье, не похожем на тот комплект, в котором была со мной в прошлый раз. Вот и ответ на так и не выясненный из-за отсутствия случая вопрос, может ли она частично изменять проецируемый облик…

— Зови меня в такие моменты Лизандрой, хозя… Юто. А зачем… затем, что так надо. И я делаю это потому, что я так хочу, а не потому, что это моё предназначение — быть похожей на твою любовь. Прими мои чувства, Юто…

Несмотря на такой серьёзный, совершенно выбивающий из ритма разговор, как я могу ей отказать? Как я могу отказать тебе, мой дух самой милой на свете чайной чашки…

— Иди ко мне… Лизандра.

— Ох… Юто…

А я ещё хотел поспать, так как этой ночью мне это сделать не удалось… к чёрту всё. Сон для слабаков.

…

Дом, неподалёку от пляжа, на который я ездил с девушками, в день, когда почти на этом самом месте на нас напали оникири. Воспоминания… даже немного ностальгии, хотя прошло едва… сколько, недели полторы? Пять часов ровно. В смысле время сейчас — ровно пять часов. Как и уговорено с Иори Танигути по поводу встречи, сегодня утром по телефону, после того как девушки ушли в школу… Может, стоило договориться на чуть более позднее время, дождаться Семью и заодно отдохнуть пару часиков на пляже? Хотя нет… прохладно уже. А в море безболезненно могут купаться, наверное, только бывалые закалённые мужики, демоны и я. И не позагораешь даже — небо очень быстро затянуло тучами, по сравнению с утренней и дневной погодой. Как я только не заметил? Хотя, хех, на моём месте никто бы не заметил. Уж очень приятно прошёл этот отрезок времени, с часов примерно двенадцати, когда я закончил опрашивать Гинко, Айю и Нару, до четырёх, когда я с Лиз вынуждены были остановиться, иначе все планы на сегодня пошли бы прахом… четыре часа. Вроде бы и немало, но пролетели, словно мгновение.

Что же ты делаешь со мной, Лизлет Эл Челси? Очаровательная ты моя голубоглазая блондинка с шикарнейшим чувственным телом и таким потрясающе ангельским характером… Я хотел как следует подготовиться, идя на, возможно важную встречу, а получилось, что совершенно позабывал обо всём на свете. Мозги чуть ли не молотом отшибло из-за твоего настойчивого желания в самые короткие сроки выжать из нашего совместного, хм, общения, максимум чувств и удовольствия. А ведь дух чашки ещё и кажется такой скромницей, если судить по одному лишь поведению в Семье… О да, скромности и неуверенности на этот раз было явно меньше, и будь я проклят, если это лишь не завело меня ещё сильнее, даже по сравнению с прошлым нашим разом, когда она пришла ко мне вместе с Ринко. Тогда я плохо контролировал себя, фактически отдавая инстинктам контроль над телом, поэтому воспоминания с того раза были немного смазаны, хоть и очень приятны. Сейчас же, несмотря на вынужденное воздержание на протяжении половины недели (вечность для этого молодого тела), я контролировал себя полностью, и постарался доставить девушке максимум возможного удовольствия, понимая, что наша следующая «встреча» может быть не скоро, учитывая теперешний размер моего, хех, гарема. Ох, как горестно, чуть ли не со слезами она вздохнула, когда я обратил, наконец, внимание на часы… хо-хо-хо, если бы я знал о внезапной смене настроения Лизлет раньше, я бы точно договорился бы на более позднее время встречи с руководителем одной из ветвей клана Амакава… и за этим самым нас бы застали вернувшиеся со школы девушки. Не беда, конечно, но это могло бы породить конфликт на ровном месте. Всё же, если я не ошибаюсь, это первый раз в этом мире, когда я вроде как по собственной инициативе (по крайней мере это будет так выглядеть со стороны), сделал ЭТО прямо посреди бела дня, да ещё и не просто с кем-то из Семьи, а со скромницей и умницей Лиз. Похотливый бабник растлил невинную деву, да-да. В чём же будет выражаться конфликт? «Так это… Чем мы-то хуже?!», хе-хе. И что бы мне пришлось сделать, чтобы успокоить всех взбунтовавшихся девушек? Хотя… известно что. Нет уж, на стольких сразу даже меня не хватит, если конечно пытаться именно что удовлетворить их аппетиты, а не просто покувыркаться разок для вида, оставив девушек «голодными». Посчитаем по пальцам: Химари и Ринко возмутятся в обязательном порядке. Сидзука может и пожалеть меня… лишь затем, чтобы прийти ко мне ночью и «дожать» окончательно. На потасовку прибежит Гинко, и оставить её в стороне я не смогу, впрочем, как и Лиз — всё, лишь бы показать равнозначность их всех для меня в Семье. Если уж быть сумасшедшим до конца, можно было бы ещё и Агеху в таком случае позвать. Эти её взгляды на меня в последнее время… кхм. Даже Химари, до моего памятного внушения вела себя скромнее. Интересно, когда это я успел так понравиться воздушному духу? После её пленения мы не виделись вплоть до вчерашнего боя, а там… она попробовала мою кровь разве что. Ладно, как рабочий вариант сойдёт, всё же она отчасти суккуба. Остаётся по списку лишь Хару… вот с ней не знаю. Её чувства для меня понятны, она знает это, но при этом пытается для вида их спрятать и скрыть факт знания моей понятливости. Стала бы она настаивать на том, чтобы её первый раз прошёл в такой… многолюдной (многодемонической?) обстановке? Хару, которую я знал по первым дням нашего общения, та самая Хару, случайная свидетельница слишком громких и однозначных криков и стонов Химари, раздражённая, дико завидующая моей некохимэ до слёз — вот та Хару точно бы попыталась настоять на своём. И получила бы закономерный отказ. Вернее… даже не знаю, смог ли бы я в такой обстановке ей сказать «нет» прямо в глаза, но остальные девушки бы точно её угомонили, видя, что я не выказываю соответствующего ярко выраженного желания. А вот от той Хару, которой бывшая Масаки стала сейчас, я бы, пожалуй, точно не смог бы отвернуться, если бы она выразила желание понятного плана. Да, именно так, пора самому себе и больше никому в этом признаться: мне, сорокалетнему с хвостиком мужчине слегка запала в душу эта пятнадцатилетняя девочка, несмотря на то, как относительно редко я с ней общаюсь. Эта моя утренняя зависть по отношению к Гинко, свободно тискавшую Хару… До глубокой эмоциональной привязанности у меня дело не дошло, и, наверное, не дойдёт, но как ребёнка я младшую Амакава воспринимать уже почти не могу.

Хару не выросла физически за время нашего знакомства, но та девочка, жавшаяся ко мне в первую ночь после новости о смерти брата, и эта Хару, которая сейчас уверенно общается с одноклассниками и вовсю манипулирует мнением о себе у почти всей Семьи (исключая Сидзуку и меня), сознательно строя из себя маленькую девочку — совершенно разные личности. Тело пятнадцатилетней… не такая уж и серьёзная проблема, если быть осторожным. Не детей же мне с ней заводить. Главной проблемой было то, что Хару могла заработать своеобразный импринтинг, иначе говоря, психологический комплекс отчуждения от остальных людей и от Семьи, которая мешает только ей быть со мной на расстоянии короче вытянутой руки всё доступное ей время… Я не мозгоправ, но мне почему-то кажется, что сейчас с ней такое не произойдёт.

Эх, ладно, что ни делается — к лучшему. Вернее не так. Во всём сделанном можно найти что-то позитивное.

— Юто? Чего мы ждём? — Агеха.

Зачем я взял её с собой? Для подстраховки… наверное. К тому же, солидность и создаваемое впечатление в плюсе. Если Иори Танигути не ширма, а один из руководителей, которые посвящёны в настоящие, в том числе паранормальные дела клана, то он должен разбираться в аякаши. Очень сомнительно, что руководителя группы, пусть даже людей, а не демонов, Амакава бы не снабдили хорошим амулетом определения аякаши производства моего деда. В прошлый раз мне было просто не до того, чтобы заподозрить хозяина дома, в который мы попали вроде бы как абсолютно случайным образом (а случайно ли?), и просканировать его на наличие узкоспециализированных амулетов. Боевых при нём не было и то ладно.

Так вот, в прошлый раз он видел и спокойно разговаривал с одним элементально-водным аякаши, а в этот раз увидит воздушного, точнее воздушную. Что он подумает, учитывая тот факт, что Амакава единственные, кто может «приручать» демонов? Правильно: новый потенциальный глава клана уже разбирается в магии, так что надо передать всем нашим, чтобы шли на поклон. Салют, виват, и на заднем плане рукоплещут бывшие вассалы клана Амакава, да-да…

Конечно же, не всё так просто. Я всё же мысленно и на словах позиционирую себя, как Глава новообразованной Семьи, а не простой исполнитель, пришедший договариваться с одним из шишек бывшего клана о передаче контроля, а значит должен был проработать, во-первых, тактику общения со старшим Танигути, и во-вторых, стратегию опираясь на которую можно будет безболезненно перестроить клан без главного рода и интегрировать его в Семью. И я это сделал… частично. Ну, так всегда бывает: вроде бы и опыт подобного есть, и решительности не отбавлять, но местная специфика очень тормозит прогресс. Ну нельзя мне открыто дать о себе знать, как я бы это уже сделал в старом мире. Но дальше определённо будет легче. События скатываются снежным комом, чем дальше — тем больше и быстрее.

Возвращаясь к Иори лично… что там у нас с вариантами развития событий, которые были спрогнозированы основой? Аж целых три возможных в моём случае основных линии его поведения, и то, это если я рассчитал всё верно, опираясь на некоторые мелкие моменты, такие, как сайт Амакава, и на вроде как достоверную информацию об Иори от его сына, Исами. Варианты развития и ответвления этих трёх линий поведения я даже не хочу ещё раз для себя перечислять, и так понятно, что их слишком много для того, чтобы быть готовым к каждому из них хотя бы в ту же следующую неделю-две, за которую группе людей и демонов Амакава, которые привыкли ассоциировать себя с кланом, придётся серьёзно переосмыслить его, а точнее свою организацию. Я надеюсь, что они поймут, что им придётся это сделать. Никаких автономных групп наподобие того, что было раньше: главный род и все остальные, включая нескольких обособленных «хранителей», я в своей Семье видеть не хочу. Хотя бы в будущем, а сейчас их можно будет потерпеть некоторое время. Ломать — не строить, поэтому придётся поначалу быть осторожным со своими старыми новыми вассалами, хм.

— Юто? — Снова напомнила мне о себе Агеха.

Мда, а я ещё начал вчера переживать о том, что она в плохом состоянии находится, в плане отсутствия всякой инициативности. Видимо, это всё-таки не эффект от моей магоформы подчинения был, а просто результат сидения взаперти под барьером, через который не проходит родной ей элемент воздуха. Вернее обычный воздух, пусть и очищаясь барьером от магической энергии, слегка вентилируется, а значит и в помещении камеры заново создаётся магическая воздушная энергия, но оооочень слабо: в сотни, а то и тысячи раз слабее, чем просто на свежем воздухе, не говоря уже о нахождении близ натурального источника магической воздушной энергии. Это, в сочетании со свободолюбием воздушно-элементальных духов так на неё и подействовало. На это и был расчёт, просто меня напугала степень и быстрота воздействия, вот я и подумал, что виновата магоформа подчинения.

— Просто раздумывал о том, как следует себя вести.

Нажимаю кнопку домофона. Тут он был попроще, чем у семейства Шимомуро. Никаких связанных камер, передающих изображение со входа не было, только, э-э-э, микрофон и динамик. Ух, начинаю потихоньку въезжать во все эти детали, которые прочно известны местным. Даже не так. То, что я начал понимать названия и способы обращения с техническими объектами этого мира, которые используются местными в быту, это естественно. Частично это произошло благодаря «старой» памяти Юто, просто сейчас я начал запоминать некоторые названия внутренних частей этой техники. И, хоть до понимания того, как они работают мне ещё далеко (хвала Демиургу) но в общих чертах, те что встречаются мне чаще всего пришлось понять на уровне обывателя. Чего не сделаешь ради Семьи, общего удобства, и чтобы не выделяться среди толпы, когда это не требуется.

— Проходите, открыто.

Голос из динамика не был для меня неожиданностью. Кстати, судя по реакции Агехи, она вполне себе социализированный демон, несмотря на лёгкую стеснительность перед новыми членами Семьи… хотя, её просто могло напугать большое количество разнообразных демонов. Из всех она до этого видела только Химари и Кайю, если я не ошибаюсь. А как себя вела в автобусе… прямо расцвела, ловя знаки внимания многочисленных мужчин. Нет, на неё или меня откровенно не пялились, хотя было на что: Агеха по-прежнему была «одета» в свою «одежду», слегка похожую на наряд мико, в которой я увидел её в первый раз, да и её внешние данные, как я уже когда-то себе отметил в прошлый раз, вызывали уважение. Но японцы, в общем, весьма скромны в проявлении эмоций, связанных с заинтересованностью в сексуальном плане. А тех, кто ведёт себя, скажем так, не очень скромно, окружающие мысленно клеймят извращенцами и ведут себя соответственно. Если смелости хватит. Так что на Агеху смотрели исподтишка, и сразу отворачивали взгляды, стоило мне или ей посмотреть в ответ, но, видимо, частично суккубе этого внимания было достаточно для того, чтобы прийти в благостное расположение духа. Я даже разрешил, по её просьбе, именовать меня без суффиксов, так как ей так вроде как удобнее.

Кстати, а где хозяин дома? Мы уже прошли через первую и вторую дверь, и стоим уже с полминуты, а его внутри в прихожей всё нет и нет. Нестандартный для местных тамбур, в прошлый раз был раздвинут на всю свою ширину, из-за чего я его и не приметил, рассуждая о внутреннем строении этого домика у моря. Наверняка вторая дверь служит дополнительной изоляцией от повышенной морской влажности, всё же море в каких-то пятидесяти метрах находится. Зато непременный подъём, за который неприлично заходить в обуви, никуда не делся.

Проговариваю стандартную фразу-приветствие при вхождении в чужой дом. Непроизвольно получается немного громче, чем надо. Зато сойдёт в качестве привлечения внимания. Агеха немного непривычно повторяет фразу за мной — бывать на обществе и в чужой квартире две разные вещи. Не знаю, где и как она успела социализоваться, но в её мимикрию, судя по всему, не входило поведение в домашней обстановке. Этот факт хорошо дополняется её неуверенностью в моём доме. Осматриваю внутреннее убранство новым взглядом — в прошлый раз, когда я тут был, я не слишком разбирался во всех этих отличиях традиционных домов от тех, что использовали в своей основе западный стиль. И сейчас разбираюсь не до конца, разумеется, ведь «домашний этикет» должен воспитываться родителями смолоду, а у Юто с этим были проблемы. Но вот что интересно: внешние стенки дома были каменные, в то же время внутренние, почти везде, где я сейчас могу видеть своими глазами — более тонки, но явно не бумажные, как это было в традиционных особняках Амакава, в обоих, в которых я побывал, включая базу якудзы. Почти везде, но не везде. Дальний видимый отсюда коридор уходил к раздвижным деревянным стенкам-дверям, таким же, как в традиционных домах. В принципе логично: бумажный дом рядом с морем долго не протянет. К тому же, будет сырость, а вслед за ней и вредители, болезни и прочее. Но это снаружи, а глубоко внутри можно и бумагу ставить вместо стенок, лишь бы хватало места. В общем, если у Шимомуро был чисто выдержан так называемый европейский стиль, то здесь намешана какая-то дикая смесь западного и местного стиля, которую я как-то и не приметил в прошлый раз. Странно, уж обычно я внимателен к мелочам, а жилище человека может многое сказать мне о нём самом. Или же… нет, невозможно. Таких профессионалов стирать и главное править чужие воспоминания среди местных магов не сыскать днём с огнём. Разве что сильный ментальный демон… но они ужасная редкость. Шанс даже повстречаться с одним астрономически мал.

Наконец, откуда-то из двери сбоку вышел сам хозяин дома. Судя по ароматам, которые опередили непосредственно появление мужчины, вышел он из кухни. И правда: фартук, а также объёмные рукавицы для готовки, которые Иори сейчас снимал с рук, выдавали с головой то, чем он только что занимался.

— Добрый день, Амакава-доно, и, простите моё невежество, в случае если я не прав, Амакава-годзэн.

ЧТО. ЭТО. ЗНАЧИТ.

Анализ… Недостаточно данных.

От того Иори, каким я его запомнил, осталось лишь одно единственное лицо. Другая походка, осанка, моторика движений, манера выражаться, даже вроде бы габариты и телосложение другие. Брат близнец? Нет, не похоже… он меня знает в лицо.

Сделаю-ка я вид, что ничего странного не происходит.

— Добрый день, Танигути-сан, простите за вторжение. Мою спутницу зовут Агеха Хиноенма.

— Мои искренние извинения, госпожа. Так и знал, что могу ошибиться. Прошу, Амакава-доно. Я сейчас закончу приготовления и присоединюсь к вам.

И показывает мне знаками на необходимость пройти в одну из комнат. Сразу же ещё одна странность. Я на автомате поправил Иори, представив Агеху… если правильно расшифровать редкоиспользуемый суффикс, с которым он обратился к моей пленнице, то выходит что-то вроде «приближённая/родственница/жена того, к кому я первым обратился», причём подразумевается, что первый, к кому обратились до особы с суффиксом годзэн — из рода самураев, как и сам человек, который обращается. Очень старое и редко используемое обращение среди старых местных родов. Даже не знаю, каким образом оно затесалось ко мне в память. Да и «Амакава-доно»… Получается, что Иори ведёт себя прямо-таки ОЧЕНЬ традиционным образом, причём он знает кто я. Разве что слегка неофициально встретил меня и Агеху на входе.

Кстати, а вот и он. Действительно вернулся очень скоро. С печеньем и зелёным чаем. Фу, гадость.

— Как вам погода, Амакава-доно? Заволокло небо тучами…

«Вода так холодна!

Уснуть не может чайка,

Качаясь на волне».

Анализ… Успешно, с погрешностями.

Хм. Хокку значит. Намёк на моё шаткое положение и на то, что я не могу себе позволить отдых? Точнее, констатация факта. Так, или у меня появились первые признаки паранойи. Отвечу-ка я ему из того же Басё, недавно в школе проходили… как там его…

— «Аиста гнездо на ветру.

А под ним — за пределами бури -

Вишен спокойный цвет».

Тоже толстый намёк. И он его явно понял, так как улыбнулся и продолжил:

— «Будто в руки взял

Молнию, когда во мраке

Ты зажег свечу».

Уже знает о моём вчерашнем столкновении с якудзой и Райдзю? Свеча — намёк на «свет переменчивый»?

Так, всё, хватит, не люблю играть по чужим правилам.

— Танигути-сан, давайте говорить прямо. Я понял, что вы знаете о том, кто я и чем занимаюсь. Простого знакомого своего сына вы бы не пригласили к себе домой просто так, верно?…И да, при Агехе можно говорить, если я правильно истолковал ваш взгляд только что.

Иори снова улыбнулся, а затем показательно заохал, словно в возмущении.

— Как вы по-взрослому резки со своим слугой, господин. А я только начал получать удовольствие от беседы с не по-детски умным юношей…

Выразительно смотрю на него, ожидая продолжения. С лица Иори пропадает улыбка. Мужчина вздыхает, после чего не спеша аккуратно, очень чинно, наигранно строго согласно традициям берёт чашку с чаем и делает глоток.

— И всё-таки, замечательная сегодня погода, несмотря на тучи. Нда-м-м…

— Танигути-сан?

Слегка приподнимаю бровь. Это уже граничит с неуважением. Да, формально он абсолютно вежливо принимает гостя, школьного знакомого своего сына. Даже более того, если посмотреть со стороны, выходит, что это я немного невежлив. Может быть, я ошибся и он не тот, про кого я подумал… да нет же, какого чёрта. Он же просто хочет запутать меня. «Амакава-доно» к обычным школьникам не обращаются.

Ну что, так и будем сидеть и в гляделки смотреть? Беру печеньку. Запах… чисто. Эмоции в Чи Иори чисты. Откусить… мда, эта солёная твёрдая пластинка сомнительной съедобности у нас печеньем зовётся. Что, ухмыляешься? А вот получи, любитель традиционной литературы:

— Сдвигаю печенье -

На лунном татами

Растерянный муравей.

Иори удивлённо хлопает глазами, затем начинает неприлично так (для японца) ржать, как конь.

— Каюсь, уели, Амакава-доно. Видимо, права была Стиратель. Не получится у меня вас так легко сбить с толку, как хотелось бы…

Иори вытаскивает откуда-то из-за пояса… веер, с треском разворачивает его, и принимается обмахиваться. Кстати, одет он был в домашнее кимоно, а не как в прошлый раз, во вполне западную одежду.

— …И это хорошо.

Анализ… Успешно, на основе имеющейся информации.

Хорошо значит. Стиратель, сказала, хм. Сколько подсказок сразу.

— Хорошо… для клана или лично для вас?

Иори с характерным стуком деревянных дощечек схлопывает веер, после чего уже более расслабленно отхлёбывает из своей чашки эту полупрозрачную пахучую бурду.

— В первую очередь — для хранителей. По вашему лицу вижу, что вы знаете о ком я. А это значит, что Стиратель права и вы захватили малышку Молнию, ведь багровому Клинку ничего не известно, а ваша собственная память должна быть заблокирована… Отлично. Замечательно. Я в вас не сомневался… э-э-э… хм, Амакава-доно, это вовсе не обязательно. Поверьте мне, я живу ради ваших интересов, и убивать меня ради сохранения тайны о возвращении Наруками Райдзю в наши ряды от круга и остальных оникири, вовсе не сто́ит.

Опытный, собака. Заметил мои приготовления на всякий случай.

— Если вы так много знаете, то также должны понять, я не могу вам доверять.

Иори нахмурился, затем потянулся за своим чаем. Терпеливо жду. Агеха начинает беспокойно ёрзать… хорошая у тебя интуиция, воздушный дух. Мне вот он тоже не нравится.

— Гляжу с магией у вас всё в порядке, пусть вы и не доверились «свету переменчивому» до конца.

И картинно, с улыбкой поглядывает на Агеху, подразумевая мои возможности по контролю разумных. «Всё в порядке», говоришь? Значит, Амакава могли и раньше подчинять аякаши… да ещё и не этой своей магией, то бишь «светом переменчивым»? Хотя нет, по его эмоциям не поймёшь. Странно, какие-то они у него… искусственные, что ли?

Симатта, почему я сразу не догадался проверить его на наличие амулетов? Видимо, его несоответствие запомненному образу всё же выбило меня из привычного мысленного ритма. Малое диагностическое. Хм.

— Возвращаю вам эти же слова. Очень интересные артефакты… работа Генноске, если я не ошибаюсь?

А ведь он не смог на секунду сдержать искреннее удивление.

— Отчасти.

Берёт печеньку, откусывает и спокойно пережёвывает эту гадость. Делает ещё глоток чая, не прекращая с любопытством посматривать на меня одним глазом.

— Что ж, я думаю, пора. Прошу за мной, Амакава-доно.

Эмоции словно переключило. Непреклонность в голосе и внутри. Собирается сделать то, что считает своим долгом. Знать бы только что именно. Машинально переглядываюсь с Агехой… мда, тут она мне не помощница.

Ну хорошо… поиграем ещё немного по его правилам. Куда он ведёт меня, постоянно оборачиваясь и кивая? В ту самую замеченную ещё с прихожей комнату в конце коридора, которая была огорожена не обычной тонкой стенкой, а традиционной, отъезжающей в сторону, деревянной с плотной бумагой. А за ней…

Самое обычное такое додзё, покрытое спортивными матами. Стенд с холодным оружием слева. Закрытый на замок стенд справа, откуда так и светится магией небольшая коллекция различных артефактов. Прямо впереди… хех, традиционный японский доспех самурая, одетый на специальную вешалку, в нише стены. Рядом с ним — что-то вроде мемориала с несколькими дощечками и разложенными благовониями. Кстати, под нами, видимо, в подвале тоже что-то почти неразличимое, но явно магическое. И главное — всё на основе очень знакомой мне «светлой» магической энергии. Вот где надо было искать артефакты Амакава…

— Прошу, Амакава-доно.

Иори указывает мне на одну из подставок арсенала. Хм. Любопытно.

— Проверка боем, значит? Исами, видимо, был многословен.

Шпага, рапира, сабля, даже лёгкий риттершверт, правда, последний — с гардой немного непривычного вида. Именно то, что я говорил Исами при нашей первой встрече в клубе школы.

— Хай, Амакава-доно. Не сочтите за грубость, но это необходимая мера.

Хм.

— А если бы я не показал себя мечником, а вместо этого продемонстрировал бы вашему сыну «свет переменчивый»?

Иори с очень серьёзным лицом отвечает:

— Тогда вы бы сейчас говорили не со мной, Самураем Ноихары, а с Безумием Ноихары. Или сразу с Многоликим.

Анализ… Недостаточно данных

Загадка потихоньку складывается… Самурай, значит. Хотя я сам мог бы догадаться. А Райдзю очень метко окрестила человека, который ей помогал прибрать объекты к рукам Амакава. Знать бы, какие у него были на её счёт планы…

Беру слегка изогнутую саблю в руки. Не то. Может риттершверт? Кстати чем там сам Иори вооружается? Обычной катаной. Ладно, возьмём рапиру.

— Без защиты будем проверяться?

— Судя по словам Исами, вам, Амакава-доно, она не нужна. А обо мне можете не беспокоиться.

Вот как.

— Готовы, или вам необходимо размяться?

— Секундочку. — И уже обращаясь к Агехе. — Я отменяю часть данного тебе приказа про недопущение вреда Семье своим бездействием. Сядь в сторонке и смотри.

Иори задумчиво провожает сначала поклонившуюся, затем ушедшую в сторону Агеху.

— Очень правильное решение, Амакава-доно. С точки зрения бусидо правильное, а не с тактической. Признаться должен, я думал, вы будете использовать её в качестве живого щита.

— Времена, когда род Амакава полагался только на силу демонов и хранителей прошли, Танигути-сан.

Иори выглядит озадаченным. Неужели считает себя настолько сильным, что мне должна понадобиться чья-то помощь в этой своеобразной проверке? Хотя… его можно понять. Уж ожидать от этого тела способностей, коими не обладал бы тот же Юто…

Иори качает головой, словно пытаясь отбросить ненужные мысли. Из эмоций только решимость.

— Готовы?

Кивнуть.

— Хаджиме!

Стоп-стоп, он же знает про то, что я победил Наруками на её территории. Даже средний маг этого мира такое явно не осилит.

Опасность! Режим «боевой примо», шаблон «Кастер ближнего боя, одна рука».

Ах ты ж! Ага, вот оно что. Ого, как интересно. А если вот так?..

…

Как ярко сверкают светом эти, казалось бы, небоевые артефакты Амакава. Частично разгромленная комната, разорванный в клочья стенд с самурайским доспехом… каюсь, мне было не до того, чтобы контролировать ещё и то, куда летят мои непопавшие заклинания. Да и сам Самурай мне активно помогал уничтожать свой дом.

— Хах… Весьма прилично. — Иори Танигути.

Это Иори так назвал моё полное и безоговорочное поражение.

— Помочь вам встать, Амакава-доно?

Встаю. Сам, разумеется. Прожжённая в двух местах рубашка (скоро они у меня такими темпами банально закончатся) неприятно растягивается и рвётся в местах неглубоких порезов. Но это всё ерунда по сравнению с тем, в каком состоянии был сам Иори. Может предложить ему своё лечение? Нет, не нужно.

— Боевые улучшения тела. Латание повреждений прямо в бою, слабый защитный кокон, усиление магической энергией… в смысле «светом переменчивым» орудия, маневровые заклинания на спине и пояснице, многократно ускоренная реакция, и, разумеется, владение мечом на уровне профессионала, прошедшего с ним не один и не два… десятка сражений, причём не только против демонов. Я ничего не пропустил, Танигути-сан?

Ничего не выражающее лицо. Смешанные, искусственные эмоции — теперь я знаю точно, это тоже действие одного из артефактов, или встроенного улучшения тела.

— Верно, Амакава-доно. Ваш дед отлично умел доверять «свету переменчивому»… Однако и вы крайне неплохи. Я даже боюсь представить, что будет, когда вы вступите в силу, и, наконец, станете использовать правильную магию.

— Знаете, Танигути-сан… а ведь если мы сейчас немного отдохнём и продолжим, то я, вероятно, смогу вас победить.

Иори немного скривился — его рассечённое плечо прямо на моих глазах затягивалось светом переменчивым. Решено, буду называть его так, без всяких мысленных выделений, как специального названия какой-то особенной энергии.

— Это меня и пугает, Амакава-доно.

Пауза, помолчали. Ну, что тут ещё скажешь… поклониться сильному сопернику. Танигути-сан зеркально отразил мой жест вместе и одновременно со мной. Кажется, скрещённые мечи действительно сближают…

Иори посмотрел куда-то за мою спину, и резко перевёл взгляд на меня.

— …Амакава-доно. Простите, у нас очень мало времени осталось для разговора. Я слишком увлёкся боем.

Интересно. А за спиной у меня никого нет… эмоции в Чи не определяются. Малое поисковое заклинание… тот же результат. Иори снова сделал серьёзное выражение лица, которое слезло с него, ещё когда он активировал второй этап своих улучшений тела. Мало времени? Поверю на слово. Послушаю и поспрашиваю.

— Кузаки Ринко. Такие же улучшения, только дополнительно встроен модуль самоубийственной тактики. Тоже работа Амакава?

— Скорее неудачный эксперимент вашего отца.

Да, конечно. Неудачный магический эксперимент моего отца, не владеющего магией. Почему бы и нет.

— Послушайте, у нас действительно мало времени прежде чем… В общем просто послушайте. Если вы решите потом меня наказать, то я с честью выполню сепукку. Но не раньше, чем вы поговорите с Многоликим…

Что-что? Ах да, конечно. Продолжай, Самурай.

— Амакава и раньше иногда исчезали на некоторое время, но всегда находился продолжатель рода. Вы поймете, почему так, и какая цель у повелителей «света переменчивого», когда поговорите с Многоликим. Вы прошли моё испытание с честью. Испытание Молнии также вами пройдено позавчера. Остаётся проверка у остальных… учитывая ваши способности, я бы рекомендовал такой порядок: Безумие, Стиратель и затем багровый Клинок. Но знайте, последнюю проверку вам не пройти без «света переменчивого».

Да не вопрос. Свет переменчивый. Хорошо.

— До, надеюсь, скорой встречи. Берегите себя. И прошу… простите нас, так как мы действуем и в ваших же интересах.

Конечно, я тебя прощаю. Я вообще не злопамятный.

— Глава, ты идёшь ужинать?.. нано.

— Да-да, сейчас… Э?!

Моя комната. Кровать. Раскрытый портфель на столе. Никаких следов Иори. Сидзука смотрит на меня с недоумением, видя мои метания.

— А где… гхм.

Я даже затрудняюсь составить вопрос. «Какого чёрта?», «Почему я дома?» — как то так. И тут я вижу темнеющее небо через окно. Явно не пять с хвостиком часов вечера.

— Сидзука, какое сейчас время?

Водный дух приподнимает бровь и смотрит на мои настенные часы. Стоп, настенные часы? Откуда у меня в комнате настенные часы? Удобные, кстати. Три стрелки, а на фоне снизу — небольшой экран, на котором высвечиваются цифры. Так, о чём я вообще думаю? Обратить внимание на Сидзуку.

— Одиннадцать вечера, двадцать третье октября, две тысячи шестой год, нано. — Водный дух.

Ох и сколько же ехидства… думает что я проспал? Нет, я не проспал, меня усыпили. Обалдеть… Стоп, ЧТО?

— Двадцать третье? Это разве… среда?

Сидзука смотрит с недоумением и некоторой опаской за моё здоровье.

— Четверг, нано. Юто… с тобой всё в порядке?

Хм…

— Скажи, Сидзука… что мы делали… вчера?

— Ты восстанавливался после боя с Райдзю днём, затем вечером мы прошлись по магазинам… нано.

Вот как. Вот, значит как. Неплохо. Этот раунд за вами, хранители Амакава.

…

Акцентировать память. Анализ. Ментальное тело… Что? То есть как так?

Оперативная память селективно перезаписана по приказу сознания два часа тридцать шесть минут назад. Память о событиях вплоть до полутора суток назад в ментальном теле отсутствует.

Акцентировать события в памяти физического тела.

Выполняю…

— Гах… только не говорите мне, что вы пока меня не было… нет, ничего не хочу знать. — Ринко.

Сказала и молча вышла из моей комнаты. Лиз немного неуверенно, с лёгким чувством вины пытается прикрыть своё роскошное голое тело, немного отстранившись от меня, сидя рядом на кровати. Глупышка, никакой твоей вины ни в чём нет, это я не рассчитал время, уж слишком оно быстро пролетело в компании с тобой. Я бы, наверное, на твоём месте поступил бы также, тем более что пропущенной (из-за моего похода на базу якудзы) предыдущей ночью была твоя, хм, «очередь». Знать свою цель, увидеть возможность её осуществления и не упустить свой шанс — что может быть естественнее такого поведения? Благо никаких других дел и не было, кроме как отдохнуть после вчерашнего… отдохнуть я не отдохнул, но жаловаться не буду, хех. А Ринко… вот уж не думал, что её так обозлит то, что кто-то, хм, «пролез» впереди неё. Однако странно, я ожидал от неё более бурной реакции, даже несмотря на то, что твой первый раз, чашка, со мной был при ней же, и она даже не ревновала… ну, может совсем капельку.

— Лиз, лапушка, просто сформируй на себе свою одежду.

— Хай, Ю-Юто-сама.

Немного разочарования добавилось к чувству вины. Не наигралась? Впрочем, я и сам едва сбросил напряжение в моральном плане, вошёл во вкус и готов бы продолжить, тем более что Ринко прервала нас на самом интересном месте очередного раунда нашего с ней «забега на длинные дистанции». «Юто-сама», значит… всё, Лизлет вошла в свой режим горничной. Значит действительно пора прекращать… Тьфу ты, о чём это я, давно уже было пора: раз Ринко тут, значит и остальные девушки пришли со школы. Взгляд на Лиз, оправляющую на своей груди форму горничной… Может ещё хотя бы разок?.. Рррр.

— Хватит меня дразнить своим видом, Лиз. Иди… у нас ещё будет время, в следующий раз.

А ведь действительно специально поддразнила, чтобы я получше запомнил. Хихикнула в манжету своего рукава, после чего резко приблизилась ко мне, и напоследок поцеловала одуряющим мозги поцелуем… быстро учится, когда дело касается таких приятных вещей. Вот бы и в магии с ближним боем были такие же успехи… Несмотря на свои же собственные слова, а точнее просто сам себя не контролируя, прижимаю духа чашки к себе, с понятными намерениями, однако та расформировывается в моих руках, чтобы появиться у кровати в нескольких метрах. Лизлет Эл Челси во всей своей псевдо-неуклюжей красоте делает нарочно неправильный пируэт, заставляя лёгкие полы платья с передником очаровательно взлететь в воздух, открывая мне вид на вовсе не худощавые, но всё равно стройные для её телосложения ножки с мелькнувшими чуть повыше приятными глазу любого мужчины окружностями. Казалось бы, ещё несколько минут назад я мог видеть их под другим ракурсом, и не только видеть, но ещё и иметь возможность с удовольствием схватиться за них, и время от времени нежно поглаживать, во время коротких перерывов. Однако Лиз в очередной раз доказала простую истину: на идеальное женское тело, особенно когда оно находится в грациозном движении, можно любоваться вечно… или, как минимум, гораздо дольше, чем позволяют обстоятельства. Лиз улыбнулась, поправила платье руками и коротко поклонилась, прежде чем исчезнуть.

Внимание. Обнаружен конфликт информации. В памяти физического тела наличествует информация о взаимоисключающих событиях. Возможен факт принудительной имплантации памяти извне.

Анализ… недостаточно данных.

Ну, спасибо, основа. Только озаботиться этим надо было раньше. Имплантированные воспоминания, значит. Что там у нас дальше было? Ага, ужин, очередной урок магии, где я заставил Хару с Лиз освоить новый, более сложный для них метод контроля энергий, при этом Лиз мне пришлось очень тщательно контролировать… энергия смерти — это не игрушки. Так-так-так. А что дальше? Действительно, пошли всей дружной компанией за покупками. Только Химари осталась дома приглядывать за Агехой и Нару. Дальше… снова постель, и на этот раз Ринко. Хм. Решила мне «отплатить» за увиденное днём, то есть за то, что застала меня с Лиз в разгаре понятно какого процесса. Хах. Пришла ко мне, а сама аж трясётся от нетерпения. В эмоциях — немного зависти, желание, даже нечто вроде азарта. Ну-ну. Всех бы мужей так «наказывали» жёны за проступки: подруга детства решила выложиться на полную… но всё равно продержалась лишь полночи, в итоге отключившись от слишком интенсивных ощущений наслаждения. Впрочем, я был рад и этому. В смысле тому, что я могу, наконец, отдохнуть. А то, сначала Лиз, затем перерыв и Ринко… в итоге такое ощущение, что вместо восстановления после вчерашнего боя я только и делаю, что весь день занимаюсь любовью с двумя разными девушками. В обычных обстоятельствах… да нет, даже в обычных обстоятельствах это перебор. А уж после вчерашних ранений… или, правильнее говорить, уже позавчерашних, раз сегодня четверг? Не важно, так вот, после ранений и отсутствия сна ночью и днём и ещё половину следующей ночи, я сам валился от усталости, хоть и не хотел показывать этого Ринко, разошедшейся вовсю. Так что когда она отключилась, я благодарно поцеловал спящую девушку, обтёр её тело простынёй и прижал её к себе — спать. Следующим воспоминанием было… мда… Ринко залезла на меня сверху и настойчиво будит немного раньше положенного времени утром. Весьма приятным для нас обоих, и в особенности для моей очень важной части тела способом, а именно ёрзая по этой самой части тела, хм, своим животиком… и потом снова активные занятия ещё примерно час, остановленные лишь сформировавшейся в нашей комнате Сидзукой окатившей нас по своему обыкновению холодной водой, и принявшейся вместе со мной лечить Ринко, предварительно показав своим выражением лица всё, что она думает о моём не слишком осторожном обращении с обычной человеческой девушкой. Что поделать, Ринко была очень настойчива и даже несколько раз включала свои усиления, не щадя саму себя. Чёрт, замечательные же день, ночь, и ещё один день, хоть и прошедшие для Семьи без особого толка. Хо-хо, даже немного жаль, если это окажутся имплантированные только у меня воспоминания.

СТОП. Это же элементарно проверить. Причём это необходимо сделать в любом случае, чтобы прояснить ситуацию. Я тут сижу, ужинаю, предаваясь очень приятным воспоминаниям, причём, возможно ложным, а какой-то маг в городе, оказывается, может легко манипулировать моим разумом! Donnerwetter, аж мурашки по коже.

— Нэ, Хару. Можешь показать как ты научилась новому способу контролировать энергии?

Хару немного удивилась… неужели воспоминания ложные?

— Прямо сейчас? Хорошо. — Хару.

Нет, не ложные, хм.

— Не доставай накопитель, я сам с тобой поделюсь энергией.

— Новый урок, глава?.. нано. — Сидзука.

Так, что-то я немного выпал из жизни. Ах да, мы же ужинаем, причём все вместе, включая Нару и Агеху. И даже Ю снова зашла в гости. Все заинтересованно наблюдают… даже немного неловко.

— Ммм… да нет, я ещё не придумал, что вам такого можно интересного рассказать и показать, а голую теорию диктовать… успеется в общем.

Сидзука понятливо кивнула, признавая за мной гораздо больший опыт как в магии, так и в методах её обучения. Сначала надо хорошо заинтересовать — это понятно нам обоим. Сколько у нас было уроков вообще? Всего пять или шесть, плюс закрепляющие занятия вечером и на спаррингах. Да и девочки сами дополнительно пытаются что-то сделать под присмотром моего водного духа, когда есть время. И успехи просто поразительны. Я уже упоминал это, но всё же. Хару превзошла мои самые смелые ожидания, и это при том, что я изначально понял, что контролировать энергию, в отличие от её хранения и генерации, ей дано от природы. Химари с Лиз… скажем так, держатся в этом плане в норме, Лиз даже немного отстаёт, так как может пока лишь с трудом сделать один единственный компонент-руну. Но всё же, наше первое занятие было… сейчас сходу не припомню когда, из-за невероятной плотности различных событий, которые случились во время этих трёх неполных недель, после того, как я осознал себя в этом мире. Всё же на первой неделе, да… так вот, за две недели ускоренного практического обучения по персональным программам с почти полным пропуском теории, девушки смогли понять немало.

— Иди сюда, сядь мне на колени.

Хару немного розовеет лицом — у местных это несколько более интимная просьба, которую на людях, то есть в присутствии гостей приглашённых (Ю Шимомуро) и не совсем таких (Нару, Агеха), обычно не предлагают девушкам её возраста, однако посмотрев по сторонам и увидев лишь одобрительные улыбки членов моей Семьи, а также слегка завидующее (!) выражение лица у Нару и откровенно ревнивое у Агехи… Хару делает, что я у неё попросил. Всё же, как я заметил, характер у неё не очень стыдливый, несмотря на скорее показательно образцовое поведение… В памяти невольно всплывают эпизоды, где Хару была инициатором самых смелых комментариев — например, когда я, ещё не привыкнув к местным реалиям, сказал Ринко, что я бы не был против видеть её в одной кровати с собой, подразумевая не совсем то, что подумали девушки. Подумать-то они подумали, а однозначно высказалась по этому поводу именно Хару.

Беру одну её ладонь своей, а своей второй рукой прикасаюсь лба. Самый быстрый способ передачи энергии, с модуляцией энергоканалов при помощи Чи. Много магической энергии так не передашь, да и требует прямого физического контакта, так что в бою этот способ неприменим. Если бы он не действовал ещё более негативно на моё астральное тело, чем способ передачи через ауру, который я использовал с Куэс, то мы бы тогда управились немного быстрее… ну да, управились бы. Сидя в обнимку на кровати, пока Ку-тян была одета в почти что одно лишь бельё. Я и так тогда еле сдерживался, когда мы просто сидели рядом, так что скорее всего, полезный эффект был бы совершенно противоположным.

— Вот как-то примерно так… — Хару.

Отлично. Несколько рун составлены Хару новым способом, используя мою собственную энергию напрямую. Она действительно очень скоро сможет делать простейшие заклинания, если рядом будет кто-нибудь или что-нибудь, что бы передавало ей нужную магическую энергию. Про десяток одноразовых артефактов-накопителей для неё я уже, кажется, напоминал себе — надо будет сделать в ближайшем времени.

Но главное не это. Воспоминания не были имплантированы. Вернее были, но не те. Судя по всему, я и моя очаровательная дух предмета действительно вчера развлекались на всю катушку вплоть до вечера, затем нас застала Ринко… последняя, кстати, до сих пор в приподнятом настроении после проведённой ночи, несмотря на целый прошедший день. Так вот, нас застала Ринко, потом был вчерашний ужин и я действительно обучил Хару с Лиз новому, чуть более продвинутому способу контроля энергий. Если бы этот маг, который покопался у меня в мозгах, смог бы создать у меня ложные воспоминания, да ещё и проделать то же самое с каждым членом моей Семьи, включая Сидзуку… то даже это не смогло бы собственно говоря заставить Хару использовать новые знания с относительной лёгкостью. Для этого требуется практика, а значит, мы с Хару и Лиз действительно занимались вчера магией после ужина. Что в свою очередь значит, что события в доме Иори Танигути — фальшивка, созданная искусным мозгоправом, о существовании которых в этом мире я и не подозревал, сразу по нескольким причинам, не требующим объяснений. Можно начать и закончить на том, что для эффективного «копания в мозгах» нужна развитая основа или что-то ей подобное, а у местных магов, даже довольно сильных, вроде Куэс, её не наблюдается. Не факт, конечно, что её нет у всех, но всё же… Девять к десяти — это работа этого самого (или «этой самой») Стирателя. Но поверить в то, что маг, работающий на Амакава, эту, в общем-то, небольшую группу магов и демонов без собственного организованного академического образования, которое является необходимым пререквизитом для создания индивидуальных основ, смог так просто обойти мою защиту… так, стоп, у меня, по сути, и нет в этом теле никакой специальной защиты от ментальной магии. Не озаботился, когда в первый раз увидел степень развития местных магов. Ведь подобная защита — обоюдоострый меч, вернее сказать, весьма громоздкий в управлении щит, немного мешающий свободной работе основы по составлению и кастованию заклинаний.

Надо это исправить. Немедленно… но без паники и суетливости. Нельзя дать своей Семье повод усомниться в своей силе, иначе возможны предпосылки к проблемам в будущем.

— Отлично, Хару. Продолжай практиковаться, используя накопитель. Я так погляжу, он у тебя основательно зарядился. Так, всем спасибо за компанию, и особенно вам, Си-тян, Лиз, за ужин.

Аргх, местные разговорные обычаи проникают в меня семимильными шагами. Откуда у меня взялось это «Си-тян»? Впрочем, Сидзука лишь слегка улыбнулась, и нисколько не удивилась.

— Я к себе, наверх. Ю, давай, покажешь свой гаджет, который ты хотела продемонстрировать… позавчера. У меня будет ещё полчасика свободного времени. Потом я буду делать… полезные амулеты. — Слегка сбившись при определении времени, сказал я.

Ю слегка смущённо обрадовалась моему вниманию. Мда, пришла за меня поболеть, так сказать, а в итоге прождала почти до утра. После чего я ввалился в дом через подвал, подозрительно опросил её, после чего не уделил гостье должного внимания. Некрасиво вышло. Меня оправдывает лишь состояние и послебоевая разрядка. Ничего, сейчас исправлю положение, благо немного времени у меня действительно есть — не думаю, что ментальный маг будет проводить повторное вмешательство, после того как сделал это только что. Всё, что она или он мог, этот маг уже с моей головой сделал. Ментальных блоков, как в блокирующем амулете Амакава при моём осознании в новом теле, и скрытых отсроченных инструкций я с помощью основы не обнаружил, так что можно пока расслабиться. Ненадолго.

Девушки тем временем ответили мне нестройным хором одобрительных голосов, после чего начали суетиться, переговариваясь друг с дружкой, в процессе доедая свои порции и говоря благодарность моему бессменному повару — Сидзуке, а также разносчице и, по совместительству, главной по напиткам — Лизлет. Даже Нару с Агехой ничем в этом плане не выделились, вполне культурно поблагодарив девушек наравне с остальными. Что ж, по крайней мере Нару не испытывает никакой ненависти к моей Семье, видимо не считая их частью клана Амакава.

…

До своей комнаты дойти мне не дала Нару. Подловив меня у ванной, где я мыл руки после ужина, она преградила мне дорогу к выходу и внезапно заявила:

— Надо поговорить… гхм… братец.

Вот даже как.

— Надо — значит поговорим. Вот только я не люблю, когда мне ставят условия и ультиматумы. С теми, кто преграждают мне дорогу… в общем смысле, разумеется, а не как ты сейчас… у меня разговор короткий.

Нару одновременно сдулась, сбавляя резкие обороты, но всё же не скатилась в угодливость, сохраняя некое подобие независимого выражения на лице.

— Я… учту это. Мы можем поговорить, Юто?

Уже лучше.

— Можно, при одном условии. Сначала ты объяснишь мне, почему это необходимо делать в коридоре, где никто нас не видит.

Нару скривилась, как от съеденного лимона.

— Твоя семья… я не хочу, чтобы они слышали то, что я хочу тебе сказать. И тем более не хочу, чтобы они сделали из нашего разговора перебранку, пытаясь тебя оправдать, а меня обвинить в чём-то.

Интересно, что она такое хотела мне сказать, что заранее ожидает от моей Семьи негативную реакцию?

— И всё же, у меня не так много времени, как хотелось бы. У меня есть планы на вечер, так что если хочешь говорить — излагай коротко.

Наруками кивнула, признавая резонность моих слов, однако через несколько секунд обдумывания молниевый дух поморщилась, будто вспомнила обо мне что-то нелицеприятное.

— Нда уж, знаю я твои планы. Ладно, слушай…

Подобралась, скосила глаза в сторону, составляя в слова то, что хочет мне сказать. Не знаю, о чём у нас с ней по её мнению должен быть разговор, но она его явно не репетировала, и сейчас собирается выдать свою часть экспромтом. Что-то резко повлияло на её решение поговорить со мной, за время когда я, точнее Гинко принесла её в наш дом?

— Честно говоря, мне сложно описать словами, что я собиралась сказать. Ты уж прости, если выйдет не так кратко, как хотелось бы.

Жду продолжения.

— Я подумала над тем, что ты мне сказал при моём первом опросе. Про то, что у «твоих» аякаши нет магических клятв, как у меня и у воздушного духа… теперь я понимаю, я зря составила о себе такое плохое впечатление, когда мы… когда я пыталась сбежать после боя.

Пока всё правильно говорит. Точнее то, что нужно. Даже не ожидал от неё такой покладистости.

— Ты бы ведь не стал насильно ставить мне эту свою клятву только из-за проведённого боя? Сидзука ведь тоже сначала…

Анализ… Успешно, с незначительными погрешностями.

— Стоп. Кто тебе рассказал про Сидзуку?

Нару явно немного выбил с мысли мой вопрос.

— Агеха сказала. А ей сказал кто-то из твоей семьи, кто именно — я не спрашивала. Это важно?

Важно ли это? В общем да. Я уже говорил с девушками по поводу важности сохранения тайны, особенно о Наруками Райдзю, ещё утром… вчерашним, получается, утром. Не хватало мне засветиться перед четвёртым отделом или кланерами, если кто-то из них следит за слухами в той же школе, например. Маловероятно, но почему бы и нет? А Сидзука… о ней уже знает четвертый отдел, а значит могут знать все. Так что эта часть информации не так чтобы критична.

— …Нет, на данном этапе не важно. Однако по уже услышанному я должен тебя немного поправить. Это не я насильно использовал на тебе магоформу полного подчинения, а ты сама дала мне вассальную клятву. Добровольно. Кроме как просить меня о помощи, у тебя был выбор: попытаться скрыться или принять последний бой. Ты выбрала свой путь сама и дала мне слово… Я лишь задействовал метод, обеспечивающий верность нового вассала, максимально подходящий под обстановку, потому как своими необдуманными действиями ты могла поставить Семью под удар. Так вот, бой и неудавшийся побег это не то, что заставило меня обеспечить твою верность самым быстрым из возможных способов. Ты не создавала о себе неблагоприятного впечатления, пытаясь сбежать — это вполне нормально и естественно. Вот только при этом, ты почти подвергла Химари, и возможно и Гинко опасности. Ты уговорила кошку броситься на мои поиски, прекрасно понимая, что ей ничего не светит в плане скрытного перемещения, когда задействованы такие силы. Оникири не знают её в лицо, а значит, ты заведомо отправила её на почти верную смерть. И ты почти выдала месторасположение схрона. Ты в курсе, что оникири, скорее всего, могут перехватывать телефонные разговоры? Понимаешь теперь, почему я был зол на тебя?

Под конец моего длинного монолога молниевый дух высокого класса откровенно хмурилась, накопив в себе множество того, что она хотела бы мне сказать, не осмеливаясь при этом перебить.

— Тч. Юто, я понимаю всё это не хуже тебя… а то и лучше, судя по твоему стилю руководства, а точнее его отсутствию. Но что, чёрт тебя побери, ты думаешь, я должна была делать? Ты сделал то, к чему я не была готова, просто потому, что даже в страшном сне не могла себе представить, что защиту особняка, которую ставила ещё моя мать, может сломать какой-то мальчишка! Это было моё последнее место, которое я могла бы назвать домом… где я могла бы не бояться оникири, только потому, что риск и затраты связанные с выковыриванием меня из нашей базы, никак не окупаются фактом убийства… или как они говорят, «очищением» города от такой плохой меня. Мне некуда больше было бежать, да и против Тсучимикадо это бы не помогло в этот раз. Подготовились, сволочи, отрезали особняк от городской электросети, как только увидели падение стационарной защиты…

Молниевый дух всё больше распаляется, глядя на меня и рассказывая мне о своей нелёгкой жизни. Вот только она не знает, что этим у меня не вызвать послабление. Да, я уже решил, что собираюсь постепенно приучить тебя к новым порядкам, а в перспективе — ввести в Семью, как только увижу, что ты усвоишь жизненные ценности, схожие с моими. Но пока я это не вижу, а значит, ты будешь подчиняться из-за магии в тебе.

— Ты всё сказала, пленница? Я не вижу никакого конструктивного направления в нашем разговоре. Не трать моё время.

Нару замялась, затем почему-то опустила взгляд и продемонстрировала мне покрасневшее лицо… неплохо, я бы даже поверил, если бы не знал некоторые особенности физической оболочки элементальных духов. После небольшой паузы, Райдзю внезапно берёт мою ладонь обеими своими руками, и порывисто прикладывает её к своей груди, отходя из прохода в сторону… вернее, пытаясь прижать меня к стенке. И взгляд такой заискивающе честный-пречестный. Или он должен был быть «страстный и наполненный желанием»? Допустим. И что дальше?

— Юто, я хочу, чтобы мы начали наше знакомство с чистого листа. Я обещаю тебе, что я не буду больше подвергать риску твою семью. Я уже поняла, как много она для тебя значит… поэтому я хочу стать её частью. Юто… онегай…

Поправила выбившийся из косы длинный локон волос назад, облизала губы, учащённо дышит приоткрытым ртом. Где только научилась, чертовка? Впрочем… жизнь на улицах без чьего бы то ни было протектората, постоянно подвергаясь опасности наткнуться на оникири, быстро учит разным трюкам. Нару тем временем поднесла лицо почти вплотную к моему, и немного подождав, стрельнула на меня взглядом из под густых ресниц, и, не увидев от меня ярко выраженного неодобрения, решилась перейти на следующий шаг. Не повезло тебе, «сестрёнка».

— Нет.

Так, а вот переключаться с одного типа поведения на другой, у неё пока получается с трудом. Несмотря на то, что я сказал свой ответ максимально твёрдо, не подразумевая споров, и вообще-то отодвинул её тело от себя на расстояние вытянутой руки, она ещё секунд пять тянулась ко мне со слегка затуманенным взглядом. Хм. А её эмоции, кстати, даже немного соответствуют. Неужели сочетает приятное с полезным? Жаль, что я чувствую сейчас её эмоции полностью, и в них, всё-таки немало фальши.

— …Н-нет? Но… почему?

Недоумение, досада за неудавшуюся попытку соблазнения, злость на меня, и даже нечто вроде восхищения, правда, слабого.

— Дай я угадаю ход твоих мыслей. Ты стала свидетелем кое-чего интересного… вижу по твоему лицу, что ты поняла, что я имею в виду. Как, кстати?

Нару опустила свой злобный взгляд. Хех, это выражение лица тебе идёт больше, чем притворно страстное.

— Проводка в доме. Я могу следить за всем, что находится неподалёку от проводников под потенциальным напряжением…

Ясно. Как Сидзука, только металл, а не вода. Плохо. Некоторые тайны обо мне ей рано знать. Ну да неважно, судя по её неудавшейся попытке, она всё ещё думает, что я шестнадцатилетний Юто.

— Так вот, ты увидела, как я и Лиз увлечённо занимались любовью, а затем, то же самое я делал с Ринко, и решила после этого, что я падок на женское тело, так? Хе-хе. Знаешь, ты отчасти права. Вот только маленькая слабость моего здорового тела не мешает мне критически смотреть на вещи.

— Да чтоб тебя… ты только и делаешь, что ходишь в школу днём и трахаешься ночью — и это ты называешь быть главой клана?!

Как легко ты выходишь из себя, молниевый дух. Проще надо быть.

— Я разве тебе не говорил? Я не собираюсь восстанавливать традиции, по которым существовал клан Амакава. Я действую ради Семьи и только ради неё. Если бы ты действительно поняла что значит для меня Семья, как ты только что это сказала, ты бы не стала вспоминать про клан. Именно поэтому мой ответ — нет.

— Ах ты чёртов… ладно. Слушай, забудь обо всём. Зачем я тебе вообще нужна? Я рассказала всё, что тебя интересовало. По разговорам с Агехой я поняла, что пытать или использовать меня в качестве подопытного кролика для экспериментов ты не собираешься. Так почему бы тебе меня не отпустить? Я… вижу, даже слишком хорошо вижу, что ты не возглавляешь сейчас клан. Мне незачем предпринимать против тебя какие-либо враждебные действия. Даже мстить за убитых людей и уничтоженное убежище не буду, так как ты формально был в своём праве, а пакостить по-мелкому из-за этого не в моих привычках. Почему бы тебе не позволить нам с Ючи, которого ты просто-напросто запер в одной из комнат, уйти?

Хех. Ну да, «не в твоих привычках». Где бы ещё гарантии достать.

— Тск. Вроде уже взрослая девочка, даже соблазнить меня по-своему, неумело, пыталась, а таких простых вещей не понимаешь. Посмотри на ситуацию в целом. Куда тебе идти? Сейчас мой дом самое безопасное для тебя место. К тому же, ты всё-таки принесла мне вассальную клятву, а я не привык разбрасываться такими возможностями.

— Ах ты…

Надулась, зажмурилась, пытается пересилить действие магоформы подчинения. Бесполезно, разумеется. Сотни лет совершенствования подобных структур подчинения, связанных с необходимостью принимать в Семью любые человеческие и демонские ресурсы, вплоть до криминальных элементов, тебе просто так не победить. Точнее не победить никак, как бы ты не старалась.

— НННГХ! Как же ты меня злишь!!! — Нару.

Хех. Бедняжка. Вот только посочувствовать почему-то не выходит.

— Ладно, хватит ломать комедию. Объясни мне по-человечески, зачем тебе внезапно потребовалось быть вне моего дома.

Нару делает несколько глубоких вдохов, пытаясь пересилить на этот раз не магоформу, а себя, и это ей в отличие от первого, удаётся. Уже абсолютно спокойным голосом с оттенком горечи и отчаяния от того, что она ожидает закономерный отказ на свою просьбу, Нару всё же спрашивает:

— Мне нужно связаться со своими. Дать о себе знать, чтобы моя семья не стала выбирать нового местного главу из своих аники.

И сразу быстро дополнила себя, пока я не успел сказать свой, вполне вероятный (с её точки зрения) отказ:

— Пойми, Юто, я не могу руководить… как это делаешь ты. У меня гораздо больше людей под началом. Если бы я всё держала на доверии и… сексуальной близости, то всё моё время уходило бы на погашение внутренних конфликтов. Мне нужно действовать. Проверить состояние людей, узнать что успели сделать полиция и четвёртый отдел в моё отсутствие, обзвонить кучу людей, перенести на неопределённое время встречи, отменить кое-какие дела и вообще показать всем что я ещё есть и способна управлять!

Вздыхаю.

— Ох уж эта молодость. Всё вы спешите и пытаетесь рационализировать и загнать под определённые рамки, потому что так якобы будет легче.

Нару сейчас от злости и негодования изойдёт пеной изо рта. Вернее, так, разумеется, не будет, но создаётся такое впечатление.

— Да ты… да я тебя на пять лет старше!

— Вот только ума тебе это не прибавило… эх… ладно, чёрт с тобой. Составь до завтра список тех, кого тебе необходимо обзвонить и с какой целью, а я подумаю, что можно сделать, и как не раскрыть твоё месторасположение. Ну и себя при этом не выдать. Я более чем уверен, оникири уже известен мой новый адрес, так что если они каким-то образом смогут определить твоё месторасположение по фразам, сказанным в телефон, и это месторасположение совпадёт с моим домом… в общем, подумаем над этим вместе. Иди, составляй. Это приказ, вассал.

Нару прикрыла лицо руками, не в силах передать мне всю глубину своего возмущения. Приказ получен, она его поняла, а значит магоформа полного подчинения заставит тебя его исполнять, без всяких пререканий, наверняка крутящихся у тебя на уме… знала бы ты, что я и так чувствую твои эмоции… Нда, как бы так не дойти до крайности и серьёзно не нажить себе нового врага.

…

— Это устройство называется… Впрочем, тебе ничего не скажет его название в любом случае. — Ю Шимомуро.

Штуковина в моих руках выглядит, как ременной подшлемник закрытого доспешного шлема, за исключением того, что у подшлемника нет этих странных мягких подушечек, расположенных по всей полусфере головы. Ещё к «подшлемнику» был пристроен наушник и микрофон с одной стороны, и нечто вроде… хм, да нет, ни на что не похоже. Вроде как треугольная стеклянная призма овальной формы, если смотреть спереди, в лицо человека, который собирается одевать эту ерундовину на голову. Кстати, этот стеклянный овал расположен напротив правого глаза. Смотрящее приспособление? Возможно. Подождём объяснения. Ю Шимомуро ценит своё и моё время и театральными паузами баловаться не привыкла.

— Вижу, ты ещё не догадался и не впечатлён. Хотя по интернету уже столько слухов ходит, эхх…

Ю вздыхает, и словно непонятливому ребёнку начинает объяснять мне.

— Вот эти сенсоры работают по принципу энцефалографа. Они считывают колебания активности в твоём мозгу… всего триста двадцать восемь различных сенсоров. Они могут определять комплексные образы, о которых ты думаешь, базовые желания, степень концентрации и прочее. Если соединить это с соответствующим софтом, то этот шлем может заменить тебе клавиатуру с мышью. Я… э-м-м… видела твои затруднения в наборе текста, поэтому решила, что это для тебя будет в самый раз.

Весьма и весьма… неплохо. Отсутствие необходимой мелкой моторики печати, которую мне необходимо было начать развивать фактически с нуля, а также посредственные навыки перевода этой странной системой местных из печатных кнопок ограниченного количества в полноценные символы, меня действительно очень сильно ограничивает.

— И что… технология проверена? Я пока нигде не видел… такое. Ни в школе, ни в рекламе, ни где-либо ещё.

Ю немного смутилась.

— Видишь ли, Юто. Технология, скажем так, не настолько уже и новая: первые серьёзные опыты с портативным мозговым энцефалографом проводились ещё в штатах в девяносто восьмом… а то и раньше. Но технология признана бесперспективной, на данном этапе развития нейрологии.

Не понял.

— То есть как? Эта штука… не работает?

Ю поспешила меня разуверить и прояснить ситуацию:

— Нет, нет, погоди, ты не понял. Вот то, что ты держишь в руках, это модернизированная начинка шлема управления настоящим ударным вертолётом. Её, в смысле подобную технологию, уже используют. Даже были попытки наших собственных военных учёных приспособить подобное для управления нашей техникой, но по всему выходит так, что для того, чтобы ей эффективно пользоваться, нужно… скажем так, уметь «по заказу» вызывать в сознании определённые образы, символы, объекты и ощущения, на которые можно настроить этот девайс. Я сама попробовала, прежде чем покупать её у того же знакомого, что продал тебе этот компьютер. Уж не знаю, как у него в руках оказываются явно военные разработки… Кстати, надо будет узнать, ммм…

Ю замолчала, очевидно прикидывая, как бы ей половчее выведать про связи этого своего знакомого. Мисс любопытство, что с неё взять. Как только какая-то идея о возможности узнать что-то неизвестное приходит ей в голову, может забыться всё, включая насущные дела. Это и хорошо, конечно, в своём роде, но и одновременно с этим — не очень.

А вот «девайс» действительно интересный. Вызывать по заказу образы в сознании? Неужели это будет так просто?

— Попробовала… и?

— Ну… у меня получилось, в общем-то. Потому я и подумала, что тебе тоже подойдёт. Отец, когда я спросила у него совета, сразу сказал, что вот, мол, бери не задумываясь, уж Юто найдёт этому применение.

Нда уж, а не переоценивают ли меня в семействе Шимомуро? Нет, я конечно, смогу запросто научиться пользоваться этой штуковиной, если всё, что описывает Ю — правда, и передо мной внезапно не встанет вопрос о необходимости чего-то подобного навыкам, мешающим мне свободно набирать текст клавиатурой, но вот найти этому всему именно что применение… этот шлем может просто упростить мне использование компьютера, только и всего.

— Скажи, Ю, а ты сама бы не хотела пользоваться этим?

Бросаю взгляд на шлем, который сейчас без дела кручу в руках, давая понять, что я имею в виду.

— Знаешь… на самом деле, лично я согласна с тем, что технология не слишком хорошо разработана. Сложновато сделать всё, что написано в инструкции, причём большую часть рекомендуется думать «на английском языке», хм. Я, конечно, понимаю, что они имели в виду, и даже могу воспроизвести… через раз… но по мне клавиатура с мышью удобнее.

Ладно, чего уж тут. Опробуем, прежде чем головой крутить. Не зря же девушка старается быть уже сейчас полезной. Видимо всё для себя решила и хочет показать себя с разных сторон в неформальной обстановке перед своим возможным работодателем в будущем. Это я о себе любимом, да.

— Что ж, давай попробуем.

— Отлично. Застегни это вот так и так, затем расправь… ну да, вижу, ты сам уже понял. А теперь самое нудное. Индивидуальная настройка. Только погоди, я сначала софт загружу на твой компьютер.

…

— Белый круг на чёрном фоне… два раза… есть отзыв шлема. Дальше. Номер сорок восемь… вращающийся вокруг своего центра треугольник с тремя разными сторонами… есть отзыв.

— Ю, образов что, на каждый сенсор по штуке?

— Хмм… ммм? Нет, примерно на треть от их количества. Большая часть сенсоров комплексно воспринимает некоторые образы.

Как всё… сложно, и в то же время элементарно. Накрутили тут, вместо обычной телепатической привязки к магическому конструкту… в который раз убеждаюсь, магия гораздо полезнее. Но уж если попал в чужой монастырь — будь добр соблюдать местные обычаи и использовать местные инструменты. В разумных пределах.

— Номер сорок девять…

…

Я говорил, что у меня есть полчаса? Ха, пришлось потратить час только на настройку. Продолжал я это делать на одном лишь упрямстве и нежелании показаться тряпкой перед Ю, очевидно уже осилившей эту странную и неудобную процедуру. Я бы мог оставить процесс на основу, вот только слишком уж нестандартны были задачи, которые требовала от меня младшая Шимомуро. Особенно под конец, когда пошли слишком уж сложные понятия. Типа вот этого: представить себе жёлтую резиновую уточку, дарящую душевное спокойствие и безмятежность. Хм. Учитывая, что ни мне, ни местным, этот атрибут непонятного назначения, и механизма его дарения спокойствия и прочего по списку, известен не был, Ю даже пришлось искать в интернете небольшую подборку фотографий. И так по десятку последних понятий. В общем, пришлось изрядно подправить свой способ мышления, а точнее расширить свою понятийную базу знаний, чтобы иметь возможность усвоить и воспроизвести в сознании все образы. Основа бы с этим не справилась. Зато, она теперь сможет воспроизводить их сама.