И что характерно, эта манипулятивная хитрюга внаглую пыталась прощупать мою Семью и меня в ответ… конкретно в моём случае — в прямом смысле, буквально прощупать. Прилюдно/приаякашно изобразив сцену встречи разлучённых любовников. Смотрелось настолько комично неправдоподобно, что не поняли юмора только, пожалуй, слишком прямолинейная Ринко со слегка застенчивой Кофую и показательная скромница Лиз… да Хару ещё смотрела косо, несмотря на то, что явно раскусила слишком притворную игру — ей было просто по-человечески неприятно, ведь послезавтра (уже завтра) у неё был день рождения, а я обещал ей… понятно что.
Всё же хорошо, что Айджи отправляется со мной аж послезавтра, и мне не придётся жертвовать своим единственным способом сделать малышке Хару подарок, который она оценит по существу: весь мой день… и ночь, посвящённые ей одной, чего она так долго добивалась. Нет, разумеется, будет также и магическая финтифлюшка… плюс кое-какой всё же разработанный в перерывах между попытками разобраться со Светом изменяющим ритуал для неё… но с той частотой обновления защиты, что я произвожу у своей Семьи, смотреться для неё подарком это всё, возможно, не будет.
— Куда теперь, Амакава-сятёу? Или, быть может, на сегодня всё? — Вывел меня из задумчивости Кента Такаги.
Из моей груди непроизвольно вырывается вздох. Ещё предстоит столько сделать… никаких «быть может всё». Дома ещё уже наверняка ждут проверки своей работы пришедшие сегодня до того, как я вырвался делать свои дела с Кентой, Шино, Идо и тот третий рабочий, чьего имени я не расслышал за всё время. И ритуал надо завтра готовить для Хару — довольно сложный. И ускориться с изготовлением амулетов для Якоин, благо я уже, кажется, нащупал общие принципы. И дополнительную защиту от Света изменяющего Флемме поставить, плюс немного переделать защиту Семьи в тот самый вид, который я использовал при столкновении с безумной огненной аякаши — не хочу, чтобы мою Семью могли достать светлой энергией. А ещё что-то надо решать с Киёко. Брр… делать-не переделать.
— Добиваем сегодня всё, сколько успеем, Такаги-сан. Веди.
Мой главный юрист, финансист и бухгалтер склонился в безмолвном поклоне. Нда… утомительный предстоит вечерок. Однако, я справлюсь. И не через такое проходил, как-никак.
…
Свет переменчивый меняет в первую очередь самого меня — вот такой нехитрый вывод, к которому можно и нужно было прийти своей головой с анализом на основе ощущений и, как ни странно, интуиции… раз уж рационализированному разбору основой это явление не подлежит. Кажется… я всё же смог уговорить Свет показывать именно то, что мне нужно.
Режим медитации, контроль силы, призываемой кровью.
Выполнено.
* * *
Уютная комната в западном стиле. Узкие окна чем-то схожи с замковыми прорезями-бойницами для аркебуз и «мантикор» — стационарных метателей овеществлённой материи… но именно что схожи, а не один в один: слишком широкие, могут даже человека пропустить по ширине плеч. Пусть даже массивная, но рама окна не была способна противостоять элементарному штурму или попаданию сильного заклинания… даже с воткнутой в неё, как сейчас, гирляндой соединённых друг с дружкой ниткой крупных булавок, которые имели на своих тупых концах подписанные нацарапанными символами шарики-артефакты, долженствующие создать барьер, задерживающий любой энергетический конструкт и магоформу. Эта защита скорее создавалась для того, чтобы избежать возможного прощупывания и подслушивания за той утопающей в бесчисленных подушках с рюшами девушкой в чёрном платье, что вольготно устроилась на шикарнейшем старинном помпезном диване пастельных тонов с узорами, явно привезённым куда-то сюда из-за заграницы. С Европы, например. Вообще, вся присутствующая мебель: глубокое кресло с красивыми широкими резными ножками, кровать с собранной кружевной полупрозрачной вуалью балдахина на фигурных столбах-сохах, комод и разнообразные тумбочки… всё было выполнено из ценных пород дерева мастерами своего дела и прямо кричало о достатке и монументальности — кичливой и слегка подавляющей глаз непривычного к этому человека, особенно японца, которые традиционно ценят скромность и выдержанность очертаний, и отчасти практичность. Однако, было одно общее несоответствие, нестыковка: те стены, что не были заставлены ростовым зеркалом в дорогой оправе, массивным шкафом с многочисленной одеждой, и шкафами для книг библиотечного вида, занимающими почти аккурат ширину одной из стен… так вот, те видимые стены выдавали в этом помещении временное прибежище: голый бетон без отделки, окраски, и, тем более, украшений и декоративных панелей. Словно всю эту привычную своей хозяйке обстановку просто взяли и незатейливо перенесли в какой-то подземный бункер, да так и бросили, кое-как расставив по местам, руководствуясь… на самом деле, неизвестно чем, ведь не был выдержан, пожалуй, ни один из принципов расстановки помещения для отдыха, каковым, судя по кровати, данное место и было. К шкафу с одеждой можно было подойти либо перебравшись по кровати, либо отодвинув прикроватную тумбочку, закрывающую к нему нормальный проход. Комод частично закрывал одно из окон-псевдобойниц, что немного царапало взгляд. Да и стоящий за каким-то образом пустой, если не считать поднос с чистой тарелкой и стаканом сока, рабочий столик закрывал часть полок шкафа с книгами.
Однако сидящей на диване девушке было явно не до таких мелочей: то ли свыклась конкретно с этим случаем частичной потери дополнительного потенциального комфорта, то ли привыкла к гораздо большим лишениям. Или же просто не проводила в этой своей спальне достаточное количество времени для того, чтобы замечать подобные мелочи. Скорее всего последнее: даже устроившись с ногами на диване, и приняв расслабленную позу, младшая Джингуджи (а это была она, судя по разметавшимся по подушкам белоснежным волосам, полумесяцу на лбу и привычному сочетанию ухоженности, красоты и сосредоточенности на лице) была занята делом: раз в минуту, иногда чаще, заглядывая в открытую, левитируемую и листаемую книгу перед собой, молодая девушка-маг создавала… относительно простое заклинание дальнего поиска, дававшееся ей с некоторым трудом, судя по общей напряжённости.
— …Invisibilia… Vigilate Procul… — Куэс продолжает вызывать у себя с помощью мнемоформулы в натренированном таким вот слегка нерациональным образом ментальном теле необходимые операции для контроля над магоформой привычного для местных магов «плывущего», плохо систематизированного, но всё равно весьма работоспособного вида.
Симатта! Ничего не выходит. Если бы только Ютик был со мной, он бы сделал всё это в мгновение ока… а уж этой бесполезной в таких ситуациях силой я бы с ним поделилась. И не только силой. Ох, Ками-сама, как же я скучаю… это мужественное лицо, этот сводящий с ума голос и запредельное, недостижимое мастерство… а эти сильные руки, что прямо на мне рвали одежду горничной… Ютооо…
— …Exploratione…neemm… Ммм… ннгх…
Куэс Джингуджи запнулась в магической формуле и так старательно складываемая магоформа разошлась по составляющим, выбрасывая в пространство ту небольшую толику схожей с универсальной энергией, тут же породившую несколько световых вспышек и чувство последождевого воздуха на природе. Девушка тут же пришла в себя и одёрнула ладонь правой руки, начавшей было, повинуясь внезапным изгибам витиеватой женской мысли, гладить низ живота сквозь тонкое, но пышное платье, зарываясь в подушки и опускаясь всё ниже…
Книга, левитируемая телекинезом, плавно опустилась обратно на подушку, открытым страницами вниз. Подумав с несколько секунд, и прислушавшись ко внутренним ощущениям, младшая Джингуджи вытянула вперёд руки и попыталась удержать их в горизонтальном положении. Тщетно: кончики пальцев дрожали, явно указывая на возбуждение организма и общее неспокойствие.
— Тск.
Да что же это со мной… возьми себя в руки, Куэс Джингуджи! Иначе всё будет напрасно… он обо всём догадается.
Девушка сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться и привести себя в состояние, приемлемое для тонкого оперирования магическими энергиями… и у неё это уже примерно через минуту всё же получилось. Самоконтроль, требуемый для того, чтобы обуздать слишком широкое астральное тело для её ментальной сферы, положительно сказывался на контроле тела физического. Куэс Джингуджи не любила лгать, но иногда это было просто необходимо.
Лёгкий пасс рукой, концентрирующий внимание девушки на объекте: стакан на столе поднялся в воздух и поплыл в подставленную руку, аккуратно левитируемый телекинезом — наверное, для разрядки мыслей и разминки перед очередной попыткой сделать следящее заклинание, которое сможет незаметно преодолеть несколько магических защит и подслушать что-то, что было интересно юной девушке-магу. Куэс слегка поморщилась: пробившийся сквозь шумоизоляцию её личного, витающего вокруг неё и подавляющего шумы, «облачка», звук лопастей садящегося где-то рядом вертолёта так и не стал ей привычным за всё время её пребывания здесь… однако стакан как плыл спокойно по воздуху, так и продолжил это делать, повинуясь несгибаемой воле девушки, большую часть своей сознательной жизни проведшей в борьбе с собственной магической силой, пару лет назад ставшей из-за инцидента просто зашкаливать, из-за чего пришлось делать дополнительные печати на её теле.
Ничего… всё будет хорошо. Я открою все твои тайны и совершу задуманное, не будь я несравненной Куэс Джингуджи.
* * *
Забавно читать её мысли странного направления. Меня всё ещё не забыла… и я, почему-то, этому даже рад, хотя теперь уже и понятно, что нам не суждено быть вместе ни при каких обстоятельствах. Странно, что она дала себя столь легко одурачить какому-то синоби, если даже прямой приказ её единственной родственницы — матери, она смогла проигнорировать, больше веря в меня… когда-то.
Однако, какие-то неясные планы у неё в голове крутятся… Что она хочет выяснить? И у кого? Пока непонятно, но такой интересный способ шпионить за своими врагами я обязательно впредь возьму на вооружение. А пока можно потренироваться, выбирая различные цели.
* * *
Выделенная под нужды новооборудованной кузницы часть подвала с первого взгляда таковой не казалась: нет ни традиционного, ни высокотехнологичного горнила, ни наковальни, ни бочки с маслом или водой для закалки, ни стойки с инструментами — этими многочисленными кувалдами, молотками и молоточками. Лишь только прямоугольная массивная каменная подставка по центру, над которой сейчас парили два раскалённых куска металла, а также два стола: один с готовыми и не совсем такими заготовками-частями, а другой с разнообразным… металлоломом — ведь было решительно невозможно назвать иначе бывшие образцы холодного оружия из арсенала Ноихары, прошедшие первичную обработку, а потому частично утратившие форму и законченный внешний вид и выглядевшие, как обгоревшие, покрытые разводами и сажей, согнутые куски металла. Часть этого стола была свободна от металлических частей. Вместо них были разложены листы с вольными чертежами от руки и… рисунками на различные темы. Экзотического вида нарисованные схемами и в перспективе сабли и мечи, а также образцы орнаментов и декоративных узоров на одних листах смотрелись странновато, но и одновременно с этим, как-то гармонично (наверное из-за общего стиля рисования, которым пользовался автор всех этих рисунков) будучи разложенными с тут же лежащими вместе с ними листами с эскизами симпатичных платьев, изображённых на непрорисованных девушках-«манекенах» в различных позициях, включая бег, прыжки и прочие ситуации. Самые разнообразные платья и позы. Некоторая часть девушек явно имела одну единственную ногу…
— …♪ Ммм-мм, м, М! ♫ — Немного фальшивя закончила петь популярную мелодию из рекламы какой-то новой линии женской косметики, которую в последнее время часто крутят по телевизору, девочка неопределённого возраста, явно не подходящая на первый взгляд под суровую обстановку этой странной кузнечной мастерской.
Девочка… вернее, выглядящий как девочка аякаши вполне мужского пола находился тут же: сидел на свободно крутящемся в обе стороны стуле (или даже скорее табурете) без спинки, и занимался странным, учитывая его профессию, делом… пусть даже результаты этого дела и были разбросаны по части стола, явно намекая, что это дело для него ничуть не странное, а очень даже, почему-то, естественное при его другом параллельном, а точнее основном занятии. Саса рисовал.
Простой твёрдый планшет из плотного картона с одной пластмассовой стороной, уже слегка проборозженной в некоторых местах следами от частых штриховок карандашом, указывал на то, что рисовал Иппон Датара много и охотно. Металлическая сетчатая корзина под столом, наполовину заполненная смятыми шариками, бывшими когда-то бумажными листами, намекала, что делал это Саса уже некоторое продолжительное время… а лежащая на столе упаковка бумаги стандартного альбомного размера, плюс десяток карандашей рядом с ней — на то, что одноногий кузнец и не собирается в ближайшем времени прекращать свои занимающие его действия.
Интересно… что он сейчас рисует?
Прямо перед ним, на столе, лежал листок с распечаткой портрета «госпожи Лизы дель Джокондо», выполненного в стиле ASCII картинки с использованием японских символов, который когда-то был сделан Юто Амакава при его знакомстве с облегчающим управление компьютером шлемом на основе технологий, сканирующих активность мозга напрямую. Из под руки с карандашом Иппон-датары выходила вполне аутентичная на непредвзятый любительский в плане живописи взгляд обычного человека «Мона Лиза». Мелкие детали (которые выходили грубыми в свете того, что японские символы, пусть и многочисленные и мелкие, всё же не давали той степени разрешения детализации, что и точки-«пиксели») Саса придумывал и восстанавливал изображение благодаря силе своего собственного воображения, что в очередной раз убедило бы любого невольного свидетеля в том, что у этого девоподобного существа не просто хорошо развит глазомер и набита рисовкой чертежей на бумаге рука, а и имеется к тому же определённый талант к творчеству в общем смысле.
Тем временем, заготовка, висящая в воздухе над подставкой, начала мелко подрагивать — процесс магической диффузии универсальной энергии разнообразных степеней определения начал затихать. Словно почувствовав это, Иппон-датара развернулся и окинул ещё неготовое изделие внимательным взглядом своего трансформировавшегося большого красного глаза… хотя почему «словно» почувствовал? Саса самой природой был специализирован для того, чтобы в непосредственной близости от себя ощущать и филигранно манипулировать вот такими вот очень необычными процессами, бывшими довольно сложными в понимании местных магов, потому как создание артефактов подобного вида считалось отчасти забытой тайной традицией артефакторов периода раннего Эдо, из-за чего местные в основном доходили в создании «сухих артефактов» только до бумажных амулетов-печатей, противоположности сикигами. Более крупные предметы, всё же созданные таким вот образом, независимо от того, являлись они старой семейной реликвией или новоделом какого-нибудь очень талантливого и удачливого артефактора, зачастую ценились гораздо больше собственного веса в золоте. Ведь без «среднего диагностического» или естественно-природной его имитации, которая была у Сасы, подобный тип артефакта или амулета можно сделать именно что лишь при достаточно большой доле везения: свойства этого типа артефактов на любом из его этапов изготовления могут быть минимум подпорчены — и это в лучшем случае. Сложно «рисовать» вслепую. Но всё равно что-то иногда получается и у местных: например Ясуцуна Химари.
— Ммм… отличная выйдет вещица. — Говорит себе под нос Одноногий кузнец и… направляет взглядом слабенький поток новых энергий, начиная приводить в действие следующий этап изготовления двулезвийного меча для Лиз.
Красноватая линия, видимая даже в оптическом спектре обычным человеком, соединила на несколько коротких мигов зрачок слегка потускневшего огромного глаза Сасы и начавший стремительно нагреваться и гудеть металл заготовок.
Это первый раз, когда я вижу его непосредственно за работой. Весьма занятно. Надо будет потом с ним поработать. Иппон-датара действует на инстинктах и опыте, отмеривая необходимое количество энергии настолько точно, что процесс на первый взгляд протекает практически идеально. Однако даже это можно улучшить, и я даже знаю как. Впрочем, это потом… Кого же он мне напоминает по старой родине, учитывая открывшуюся возможность управлять энергиями с помощью фокусирования и модулирования их в глазу… хмм… betrachter[53] у нас, он же beholder у альбионцев? Большой летучий демон-глаз с возможными многочисленными и весьма разнообразными способностями, и по своему обыкновению, отнюдь не кротким нравом.
Впрочем, это всё не значащая в моих теперешних условиях ерунда. Дальше… За Акутагавой проследить у меня не получается, найти этого самого демона-одиночку, заражённого Тьмой, которого так боится Зенджу, тоже не выходит… ладно, раз уж я в видениях нахожусь в своём собственном доме, то посмотрим ещё за кем-нибудь… Что это за странное чувство? Комната Хару?
…
В этой комнате было темно. Очень темно, вплоть до неестественности, несмотря на окно, через которые пробивались отражённые от ночного светила лучи света. За несколько метров от окна, любой свет словно растворялся, не в силах преодолеть невидимую преграду, а потому в воздухе будто витал тёмный туман.
Чертовщина какая-то. Я не понимаю тебя, Свет. Почему некоторых ты показываешь то тёмными кляксами, то светлыми пятнами? Вот и Хару… не видно. Зрелище, на самом деле, слегка жутковатое. Даже невольно закрадываются опасения, несмотря на все мои мысленные логические доводы о том, что ей абсолютно ничего не может угрожать в моём же собственном доме. Поздняя ночь, она должна сейчас спать. Вероятно, поэтому я не чувствую её мыслей.
— Ммм… нет… почему? *хнык*… Не… н-н-не надо… *хнык*… - Произносит самая молодая в Семье Амакава столь жалостливым голосом, что у любого, знакомого с девушкой, которая была бы этому самому любому хоть немного небезразлична, сжалось бы сердце от плохих предчувствий.
Что это… меня словно… засасывает в эту… черноту…
…
Пощёчина на мою щёку… Ещё одна. Открыть глаза.
— Фле… *хлопок ладони о щёку*… прекрати уже, я проснулся! Что случилось?!
Древняя огненная аякаши неохотно опустила снова занесённую руку. Что-то это на неё совсем не похоже. Все её чудачества были до этого времени весьма безобидны… сейчас же мои щёки разве что не горели в прямом смысле: с каждым, пусть и несильным физически, ударом, она выпускала порцию своей энергии, что было довольно болезненно при отсутствии защиты — основа не реагировала в связи с тем, что непосредственного вреда для организма её, Флеммы, действия не несли.
— Уже скоро произойдёт произошедшее, десу. Вчера было завтрашним позавчерашним днём… Неизбежность непредсказуема, десу… гхм… как бы там ни было, она сейчас нуждается в тебе… десу.
Взгляд слегка светящихся живым огнём сквозь мутную пелену глаз указывал куда-то вниз и в сторону. Она снова использовала свой артефакт на основе Света в виде крестика, чтобы соединить две личности? Вон даже татуировка не мигает, как это обычно бывает при общении двух её личностей. Что могло случиться настолько важного… Магозрение. Проследить за направлением её взгляда. Хм… комната Хару… ЧТО ЗА ЧЁРТ?! Откуда они здесь?!
Ментальные привязки: Всем — боевая тревога!!! Хару в опасности!
Откинуть от себя Флемму воздушной пеленой. Прыжок-телепорт, и я уже в комнате Хару.
Режим: «Боевой примо», шаблон: «кастер / две руки».
Крутануться, пропуская мимо себя жгут, наполненный знакомым мне ощущением Технологии… «резонатор» влево! Посмотрим, как тебе это понравится, автоматон… специально против таких тварей, как ты разрабатывался. Тело-стрела в сторону и магическая стрела назад…
Не понял… это всё? Всего два, и так быстро сдохших?
— Что случилось, нано?! — Появившаяся в комнате Сидзука.
Не до неё. И не до остальных появляющихся в комнате девушек. Метнуться к кровати. Mein Gott, только бы я успел…
— Хару! Хару, очнись!
Среднее диагностическое… хм. Полностью невредима? Так… надо успокоиться.
— Най господин! — Кричит запрыгнувшая в комнату через сломанное окно Химари.
Входная дверь слетает с петель с громким сухим треском — берсерк Амакава прибыла. Следом за ней… слегка расширив плечами дверной проём, стремительно вошла Дара, словно тот самый виденный мной всего раз танк.
— Юто! Где враги?! — Ринко.
Одна за другой девушки появлялись в ставшей тесной комнате, изображая хаотичный муравейник, беспорядочно оглядываясь по сторонам и постепенно начиная галдеть друг с дружкой в попытках прояснить обстановку.
Хару пришла в себя.
— Тихо всем!!!
Замолчали и стали осматриваться чуть менее активно. Нару смотрит куда-то на пол: наверное, на остатки от автоматона, отсюда не видимые за телами обеспокоенных членов моей Семьи. Какое же бледное у Нару лицо, словно её пытался ментально атаковать какой юрэй… но вроде же всё нормально? Нормально же?
— Хару… что случилось?
Непонимающее ото сна лицо, учащённое, беспокойное, прерывистое дыхание, бегающие по Семье глаза… Пусть успокоится. Всё позади. Сейчас только смогу убедиться в том, что с ней всё нормально в общем понимании, и посмотрю, откуда взялись твари. Защита дома стоит, голем активен, так какого чёрта…
— Юто… это… мне просто кошмар приснился. Снова. Тот же самый… ну, ты помнишь. Про Темноту. Только в этот раз всё так реально было…
— Хм… а автоматоны? Они откуда взялись? Ты… ничего не видела или слышала сквозь сон?
Что-то мне это всё не нравится. Особенно учитывая то, в каком виде Свет изменяющий показывал, вернее, не хотел показывать мне младшую сестру погибшего Тайзо. Я был прав, что уже начал готовить все необходимые компоненты и вспомогательные артефакты для большого ритуала овладения силой, призываемой кровью Хару. Если она, в смысле эта сила, является призывным маяком для автоматонов… но откуда они вообще? Я же не ощущал Технологии в технике этого мира всё это время. Не было этой… характерной неправильности, привычной любому магу, видевшему автоматонов моей старой родины хоть раз.
— Ммм… Юто? Можно спросить, где враги, и зачем ты раскрошил будильник-радио и ночник? — Нару.
Для наглядности своего вопроса, Райдзю-Амакава даже подняла с пола… действительно, остатки названных вполне обычных предметов быта.
Не может быть… я готов поклясться, что чувствовал…
— Так… все свободны. Отбой тревоге. Давайте, расходитесь… мне надо поговорить с Хару.
Как можно больше спокойствия в голосе, которое я сам отнюдь не ощущал. Неизвестность — она такая… всегда заставляет насторожиться сильнее, чем прямая опасность. Так… а Хару придётся сегодня уложить в мою кровать. А самому не спать. На всякий случай.
Ксо, ничего не понимаю.
…
— Киёко, ты уверена, что тебе следует уезжать прямо сейчас? Столько всего произошло за последнее время… тебе было бы безопаснее оставаться со мной.
Киёко Хомуро, не отрываясь от своего карманного зеркальца, красилась и поправляла свою прическу. В отличие от безупречно выглядящих даже без этой «женской боевой раскраски» аякаши-девушек моей Семьи (а с ней и под ней выглядящих ещё более нереально красивыми, особенно уже прочно полюбившая это дело Химари), обычное от рождения человеческое лицо Киёко без макияжа было скорее симпатичным, но стандартным. Вернее, это, наверное, она так думала. Наблюдая сценку нанесения макияжа с самого начала, можно было сказать, что и без него Киёко была вполне себе ничего по человеческим меркам. По крайней мере, некоторая изюминка, плюс отсутствие явных серьёзных изъянов делало лицо не менее интресным, чем под макияжем, а последнее я решил для себя ещё при нашей первой встрече.
— Прости, Юто. Оставаться с тобой и быть содержанкой — немного не по мне… извини, если это звучит грубо. Я ничего не имею ввиду плохого про тебя, Хару, и остальных. Тем более, как я успела за эти дни понять, бездельем тут никто не страдает, как минимум в быту. — Киёко.
Небольшая пауза. Собирается с мыслями. А обижаться на её слова Хару и не думает: с утра у неё было ужасно приподнятое настроение от моих с Семьёй действий. Даже случившееся ночью ей уже забылось, ведь для неё это был один из многих неприятных, но постоянных кошмаров. Это мне пришлось не спать, много думать в целом, и как в срочном порядке перестроить защиту контура дома, а также персональную у всех членов Семьи с учётом того, что нам может угрожать не только конвенциональная магия со Светом изменяющим артефактного вражеского происхождения, но и каким-то образом превратившиеся в автоматонов домашние предметы. Да, именно так: каким-то образом превратившиеся. Структурно, будильник-радио и светильник-ночник Хару были вполне себе обычными, что подтвердила Нару, которая в силу своей природы и постоянной близости с людьми была вынуждена научиться разбираться в электротехнике и её строении. Даже не знаю, что там можно было понять после того, как я чуть ли не в пыль стёр все внутренности светильника, а радио приобрело аккуратную дырочку посредине, через которую может пролезть ладошка Хару… но членам своей Семьи и их опыту, а Наруками уже без всяких оговорок является её частью, я доверяю полностью. Семья, судя по лицам вчерашней ночью, меня явно не поняла, хоть и приняла мои слова на веру, а доказывать никому ничего я не спешил. Для остальных всё выглядело так, будто я поднял тревогу всего лишь из-за плохого сновидения младшей Амакава, но никто не был в обиде за такую побудку — и то ладно.
— Мой отпуск уже давно закончился, так что я, как минимум, получу хороший нагоняй от начальства. Старшая медсестра вроде меня не может позволить себе не появляться на работе какое-то время, как какой-нибудь профессор-хирург, занятый «мудрым наставлением подопечных», лишь изредка принимая личное участие в показательных случаях, где шанс провала операции или послеоперационного ухудшения состояния пациента низок — репутацию-то надо беречь, ксо. — Углубившись в свои воспоминания, и наверняка имея в виду какого-то конкретного её коллегу по работе, поясняет свою причину необходимости скорого уезда, лишь намекнувшая накануне на этот самый уезд, Киёко.
Однако надо бы провести с Семьёй лекцию на тему безопасности обращения с техникой, чтобы в будущем были осторожны, пока я не выясню, почему и как обычные предметы быта превратились в автоматонов, и как это связано с Хару. И пусть меня считают оголтелым технофобом, но безопасность Семьи превыше всего, даже если я сейчас действительно буду дуть на воду, обжёгшись на молоке.
— Я немного модифицировал мой тебе подарок. Скрывающий и контролирующий ауру амулет теперь ещё и неплохо защищает, плюс не даёт тебе залезть в голову всяким… личностям. Это так, на всякий случай. Номерами мы обменялись, так что будут проблемы — звони… Что у тебя в планах на отдалённую перспективу? — Внезапно даже для самого себя, спрашиваю наконец сложившую зеркальце и прочие причиндалы в косметичку, Киёко.
Задумалась. И неуверенно предположила:
— Ммм… попробую подыскать работу по моему профилю тут, в Такамии, чтобы быть поближе к тебе и… Флемме. Меня очень заинтересовала моя возможность, передаваемая в роду. Быть может… нам больше не придётся «сражаться» с ней, в смысле со способностью? Если я смогу ей управлять… а кто, как не прародительница, может знать лучше всех, все особенности этой нашей родовой странности? Кто знает… быть может я даже стану магом, хм…
Анализ… Успешно, с незначительными погрешностями.
— Знаешь, я думаю, это будет действительно лучше всего. Тебе необходимо принять себя, как наследницу Хомуро, а не как Киёко Хирано. Глупо не пользоваться тем, о чём подавляющее большинство обычных людей без силы, призываемой кровью, могут только мечтать. Особенно, если эта сила даже без овладения гарантирует твою и твоих будущих потомков возможность стать магами. Теперь-то, когда я могу сделать для тебя любое… в разумных пределах, количество скрывающих амулетов, тебе и твоему роду не придётся жить как раньше.
Киёко скромно улыбнулась мне в ответ.
— И я тебе за эту возможность буду обязана до конца своей жизни, Юто. Это ещё одна причина того, почему я хочу быть поближе к твоей семье — когда у меня будет такая возможность, мой род станет тебе партнёром не только на словах… всё, мне пора бежать, иначе опоздаю на поезд. Такси уже ждёт где-то у твоего участка… да, кстати, Хару, это тебе, вот. Связала, пока гостила у вас. Подарок, конечно, скромный, но…
Хару, накинув на шею принятый из рук Киёко цветастый шарфик, и сделав шаг вплотную к наследнице Хомуро, просто и без затей обнимает, заставляя ту прерваться от внезапности такого поступка своей с недавнего времени знакомой. Как я уже не раз отмечал для себя, телесные проявления приязни при помощи прямого контакта были у японцев не слишком распространены. Это всё мои привычки так влияют на мою Семью.
— Буду скучать. Приезжай обратно побыстрее! И кстати, насколько я знаю, Амакава принадлежит какая-то больница… быть может, ты бы могла устроиться у нас? — Младшая Амакава.
Хару, тебе ещё предстоит хорошенько научиться различать людей и движимые ими мотивы. Ничего, это придёт с возрастом… Киёко не была настолько свободолюбивой, как Агеха Хиноенма до моего с ней знакомства, или гордой и своенравной как, соответственно, Гинко Оками и Наруками Райдзю, но она, в смысле Киёко, тот ещё коктейльчик всех этих смешанных черт характера, пусть и очень разбавленный, так как она всё же готова идти на уступки и любит людей… впрочем, при её профессии без этого никак.
Прямым текстом предложить устроиться человеку, можно сказать, не прилагая усилий — значит усомниться в его собственной способности решить свои дела самостоятельно. Когда я приглашал Ю работать на себя, я не вывалил ей всё сразу, а заинтересовал постепенно… ну, относительно, конечно. Однако она сама очень любопытная девушка и вцепилась в целый новый мир магии клещами, поэтому очень быстро приняла моё предложение. Судя по некоторым оговорками при Сидзуке, она почти каждый день пытает её на предмет тех немногих магических знаний, которые я уже успел дать Семье.
— …Спасибо, Хару, но я сначала должна некоторое время посвятить моему текущему рабочему месту, чтобы не получить от них плохой отзыв. А там уже посмотрим. — Дипломатично отказалась Киёко.
— Что ж, давай проведём тебя до двери… Хару, забирайся.
Одна из причин приподнятого с утра настроения быстро забывшей ночное происшествие Хару, кроме самого факта её дня рождения, ещё и состоит в том, что каждый из членов Семьи сделал ей прямо с утра подарок, включая даже Флемму (Сделанный с помощью Сидзуки огромный разноцветный леденец, которому огненная дух придала форму головы Хару. Ну, кто бы сомневался…). В основном — безделушки, вроде редкого коллекционного диска с видео, книги, красивой резной деревянной расчёски (и откуда Химари взяла эту раритетную вещицу?) Мой, совместный с Сасой подарок был пока что скромнее: сделанный одноногим кузнецом металлический цветок-заколка для волос, превращённый мной в многофункциональный амулет управления силой, призываемой кровью. После ритуала, который я планирую провести сегодня вечером или завтра утром, в зависимости от некоторых факторов, этот «цветок» поможет ей освоиться с новыми способностями… какими бы они в итоге не были. Итого у Хару в наличии сейчас больше всех артефактов в Семье: кольцо магозрения, которое я переделал у всех так, что оно совмещает изначальные с новыми защитными функциями на основе Света, затем мульти-накопитель на цепочке на шее, пока не используемая заколка в виде цветка, которую Хару тут же решила надеть для красоты, а также десяток одноразовых накопителей от Нару и Си-тян, распиханные по кармашкам на поясе.
А ещё я пообещал сегодня делать всё, что она попросит, без исключения. Поэтому сделанный Сидзукой праздничный завтрак с десертом мне пришлось подать этой лентяйке прямо к себе в кровать, оккупированную малышкой ещё со вчера. А потом носить на руках по дому — Хару вовсю пользуется данной мне возможностью, прекрасно зная по рассказам остальных девушек, что от такой мелочи я не устану. Вот и сейчас, терпеливо подставил руки, позволив на меня в прямом смысле залезть, и так и пошли проводить Киёко. Хех… пусть так. Если ей такая мелочь нужна для счастья (чрезвычайная степень позитива и довольства, по крайней мере, явно присутствовала), то я готов делать это даже чаще, чем раз в год.
— А куда ты меня сейчас несёшь? — Спрашивает Хару, положив мне голову на плечо.
Хм.
— Ты ведь ещё не видела новоотделанные комнаты для Агехи, Наруками, Кофую и Сидзуки? Они были всё это время закрыты, чтобы не мешать работающим людям. Я сейчас поставлю фильтры энергий, чтобы обстановка казалась ещё естественнее и комфортнее для наших аякаши… а затем мы с тобой пойдём в город, развлечёмся, пока есть возможность. Завтра мне ведь уезжать, вероятно, на день…
Мне нельзя отходить сегодня от неё ни на шаг в любом случае, пока не буду уверен, что ночное происшествие было какой-то случайностью или неповторяющимся феноменом. Всё остальное может подождать и подождёт. Даже если мне придётся не участвовать в завтрашнем нападении на аэродром синоби, если не буду до завтра уверен. Ну, или накручу Нару до определённой степени, чтобы ели и уйду, как того требует общая целесообразность, то буду уверен в её безопасности.
— А что… на это будет интересно посмотреть. А потом пойдём в кино! И пару магазинчиков… Юто, ты не мог бы полетать со мной, как с Химари? Как только услышала её рассказ, сама сразу же захотела, но не было повода… — начала тараторить, поудобнее устраиваясь на мне младшая Амакава.
— Всё будет. И кино, и полёты, и прочее. — Пообещал я радостно взвизгнувшей от счастья девушке у меня на руках.
А я тем временем буду следить за твоим состоянием с помощью среднего диагностического. Не нравятся мне эти пусть и очень слабые, но ритмичные перепады магической энергии в её астральном теле, которые заставляют ауру «мигать». Опять же — совершенно непонятный эффект. Не знаю ни единой силы, призываемой кровью, чтобы давала такие симптомы. Но это ещё не показатель. Ведь как я раньше себе напоминал при первых попытках разобраться с особенностью Хару, специалистом по этим вещам я не был, и уже не стану. Знаю лишь все особенности своей старой силы, призываемой кровью, и пожалуй, общие основы. Ну и ладно. Никуда не денется от меня эта тайна. Главное, чтобы с Хару ничего не случилось… а пока я рядом — это случится только через мой труп.
…
Ого.
— Ничего себе… — Согласилась вслух со мной Хару.
Сидзука подплыла к нам и взобралась на бортик, смотря снизу вверх. Довольная… хех, сегодня прямо день подарков почти всем.
— Ну, тебе нравится? Говори, не томи.
Ох, сколько знакомого ехидства в красноватых глазах под тёмной, отливающей зеленью чёлкой волос.
— А ты как думаешь?.. нано. Я совершенно, абсолютно недовольна. И этим фонтаном, и водопадом со стены, и глубоким бассейном с естественными камнями на дне, нано. А уж эта обалденная отдельная подогреваемая ванна — вообще ужас. И как только я теперь смогу тут жить?.. нано.
Си-тян сверкнула глазами и подпрыгнула вверх, удерживаемая водой под собой, и не дав мне опомниться, повесила руки на плечи, после чего под ничуть не удивлённый взгляд Хару впилась своими губами в мои, красноречиво показывая степень своего «недовольства».
— Ох… спасибо тебе, Юто. Никто из людей ради меня так не старался… даже в моём водном храме не было такой роскоши, нано. — Призналась Си-тян, и положила свою довольную мордашку мне на грудь. Постоим, помолчим. Моя рука непроизвольно гладит её по голове, как Хару: сейчас для нас двоих, как и в большинстве случаев нашего нахождения вдвоём или почти вдвоём, не было премудрой многосотлетней водной аякаши высокого класса, с руководящим Главой её Семьи — только чрезвычайно довольная девушка магического происхождения и любимый ею мужчина.
— Ну, что вы стоите? Давайте опробуем, хи-хи… — С этими словами Хару почти внезапно для меня толкнула меня с Сидзукой в воду, а затем, не раздеваясь, прыгнула сама, после чего, вынырнув, стала довольно отфыркиваться, пытаясь убрать лезущие на глаза волосы. С последним ей ненавязчиво помогла улыбающаяся Сидзука, удерживающаяся сейчас на воде вообще без каких либо усилий и движений (если не смотреть магозрением, конечно), мягким водяным щупальцем подтянув ойкнувшую человеческую девушку к себе и поправив на ней прилипшую одежду и убрав чёлку с лица.
— Понырять хочешь? Камни действительно красивые… сам выбирал.
Хару немного замялась, после чего, прижавшись к бортику, немного смущённо сказала:
— Хочу, но… я плохо задерживаю дыхание.
Хех.
— Тоже мне проблема. Давай я покажу тебе, хе-хе, решение. Ныряй, зайка.
Хару послушалась, словно ожидая от меня какого-то магического трюка. Нет, его тоже, разумеется, можно, но вот так чтобы было приятнее… гипервентиляция лёгких, набрать побольше воздуха. Вода. Где там Хару? Ага, вот уже всплывает, хотя прошло всего с пяток секунд. Действительно, не очень. Надо будет погонять её в другой день с этим — полезно для развития дыхания… подплыть и сложить её руки по бокам, чтобы не мешались. Лёгкая паника в её глазах. Нет, Хару, всплывать мы не будем. Дай сюда свой пускающий всплывающие пузыри ротик… и не мотай так головой! Вот так… В моих лёгких воздуха побольше, и ещё немало в крови, откуда основа возьмёт в случае чего. Пользуйся на здоровье.
Удивление — это ещё мягко сказано. Настолько удивилась, что полностью размякла в моих руках и вовсе не спешит опускаться вниз, только глазами стреляет в разные стороны, но всё чаще на меня. Ну ладно, если тебе так привычнее…
Аэробол, небоевая модификация. Притянуть к себе с поверхности воды. Прикрепить к голове тут же учащённо задышавшей и откашливающейся Хару — всё же слегка чуть глотнула воды, несмотря на мои старания. Ментальная привязка с её стороны оживает — кольцо она, как и остальную одежду, не снимала.
— Юто, предупреждать же надо, что полезешь под водой целоваться… я чуть воды не наглоталась от неожиданности! Ммм… повторим? — Хару.
Ой, не могу. Вот умора. Ох уж это женское «Ты — нахал, но всё равно продолжай»…
Си-тян решила облегчить нам задачу, и насильно «заглотила» водой хороший такой пузырь воздуха, размером с Хару, надавливая его вниз, в нашу сторону. Ещё пара мгновений, и верхняя половина наших с бывшей Масаки туловищ покрыта колышущимся воздухом. Развожу руками, словно показывая, что в таких условиях повторение «поцелуя» не будет нести заложенную в него функцию. Хару издаёт смешок, и согласно кивает, затем смотрит себе под ноги. Сидзука услужливо опустила нас на пёстрое каменное дно и плавала вокруг нас… такими естественными, натуральными и стремительными движениями, что становилось с первого же взгляда понятно — вот она, её родная стихия, и Си-тян в ней, по крайней мере, в пределах этой комнаты, полновластная хозяйка.
Пока Хару рассматривает действительно необычные камешки с кое-где светящимся узором прожилок, я жестом подзываю свою элементально-водную аякаши, и достаю из кармана домашних штанов такой же камешек, как и те, что подо мной… такой же, да не такой. Активирую артефакт-фильтр. Расширенные глаза Си-тян — почувствовала изменения сразу же.
— Юто… это же… ммм, нано. — Не имея возможности подобрать слова, заключила незаконченное предложение своим постоянным «нано», Сидзука.
Фильтр природной магической энергии. Примерно такой, как я делал для Гинко, если помнишь. Он заставляет простую водопроводную воду понемногу приобретать магический фон, примерно схожий с глубокой, относительно спокойной речкой.
Сидзука на радостях сделала несколько пируэтов. Не просто улыбчивое лицо, а такая ещё более редкая его вариация, как «улыбка до ушей», которую она показывает лишь во время отката после ночей, проведённых со мной. Ну что ж… будем считать, что её день рожденья также отмечен. Жаль, что выяснить точную дату рождения духа не представляется возможным, ведь рождаются они неразумными, затем проводят по трети жизни в виде животного воплощения в большинстве случаев. Даже цукумогами, вроде Айи, резко осознают себя в качестве разумной вещи уже после кое-какого длительного промежутка времени развития. К тому же, так можно на подарках просто разориться, ведь каждый переход на новый уровень силы по сути есть рождение заново. У Сидзуки их всего должно было быть шесть или семь, если считать не по принципиальной шкале силы вроде «низкий, средний, высокий…», а по точным переходам — выше у неё только возможная высшая ступень и далее простой набор подконтрольной силы с количественным а не качественным увеличением способностей.
…
Сидим с Сидзукой, свесив ноги с бортика. Хару внизу: плавает, дурачится… пусть наиграется. Малышка очень редко бывала на море, а значит и плавать вот в таких вот красивых местах ей наверняка не доводилось, тем более, если не позволяет собственное тело.
— Юто, сегодня с тобой будет только она, но на завтра ты мой без каких либо вопросов, нано. — Ровным голосом проинформировала меня прижавшаяся к моей руке Си-тян, поглаживая своей миниатюрной ручкой мою ладонь.
Хе-хе, похоже, моё мнение её не интересует, так что остаётся лишь молча кивнуть… но тебя можно понять, водная аякаши. Хотя бы по этим твоим эмоциям… мне даже немного неловко из-за такой степени обожания себя, при том, что я всего лишь договорился с людьми, а затем сделал один единственный артефакт.
— Юто… по поводу того, что произошло этой ночью. Не хочешь поговорить?.. нано. — Си-тян.
Хм.
— В плане? О чём там говорить? У Хару был приступ кошмара, связанный с силой, призываемой кровью. Киёко же рассказывала при тебе, как оно бывает, в таких случаях, когда произвольно разбуженная сила не находит выхода. Так с большинством старых магических родов бывает, это Хару — уникум. Как она связана с автоматонами я не знаю, но… в общем, с сегодняшнего дня или я, или Нару, которой всё равно нельзя показываться на глаза кланеров на «мероприятиях» вроде завтрашнего, будем присматривать за Хару и охранять её персонально.
Помолчали.
— Знаешь… именно потому, что я тебя люблю, я должна это тебе сказать: ты слишком боишься всей этой человеческой техники, нано. Даже больше меня или Флеммы, а ведь мы прожили столько, что для нас результат стремительного развития человеческой мысли в плане техники просто поразителен… Я не ощутила вчера ровным счётом ничего, нано. Никакой магической угрозы. — Си-тян
Ещё бы ты её ощутила. Автоматоны принципиально не определяются магией. Даже если они прогоняют сквозь себя молниевую энергию для работы — она не определяется, пока автоматон хочет оставаться скрытным. Но я так понимаю, она хочет остановиться и заострить внимание сейчас на чём-то другом, нежели на отродьях Технологии.
— Что ты имеешь в виду?
Странно. Сидзука натурально замялась, хотя обычно ей не составляет труда в своей язвительно-ехидной манере высказаться по поводу любой ситуации.
— Тебе не могло… показаться?.. нано. Ну, знаешь, переволновался за девочку, а тут прошлое, в котором у тебя техника людей убивала… я бы на твоём месте тоже, возможно, так же посчитала бы, нано.
Наклоняюсь и целую в макушку такую понимающую, но всё равно не желающую принимать всякие чудеса на веру из-за слишком большого в человеческом понимании возраста и опыта, твердящего, что так не бывает, Си-тян.
— Не знаю. Может быть. Но только если ты останешься с Хару одна в доме — присматривай плотно, хорошо? Как если бы ей угрожала опасность буквально везде, даже в этом доме.
Си-тян серьёзно, без улыбки кивнула. Благодаря всё тому же опыту, она могла различить, когда человек, вероятно, слетает с катушек, а когда вполне себе понимает, что происходит вокруг, и просто желает перестраховаться.
Наконец-то выныривает Хару, которой мы с Сидзукой время от времени подбавляли воздуха.
— Фух, наплавалась… на неделю вперёд. Но ещё обязательно буду сюда заходить. Си-тян, ты ведь не против? Вот и славно. — Масаки-Амакава. — Юто, давай пойдём к остальным! Я прямо сгораю от любопытства…
Переглядываемся с Сидзукой и непроизвольно синхронно издаём пару смешков. Ох уж эта молодёжь…
…
Происходящее сейчас на разложенном диване в главной гостиной (и происходившее всего пока лишь несколько часов) было чем-то похоже на красивую сказку, рассказываемую детям… ну ладно, пусть будет не детям, а подросткам уже узнавшим, что можно и нужно делать с противоположным полом, но ещё не изведавшим этого удовольствия, так сказать, на практике, которым рассказывают эту самую «сказку» свои старшие и чуть более опытные в этом плане собратья. Такую же красивую и неправдоподобную, но в которую хочется верить, «сказку»… ксо, если подумать, сказок в обычном понимании этого слова мне почти никто и никогда не рассказывал. Не то малое семейство, не то воспитание. Однако уже будучи взрослым, пришлось послушать в столице, будучи гостем-свидетелем некоторых семейных пар с детьми, обычные семейные фольклорные сказки. Но совсем другое дело — многочисленные «сказки»-рассказы, шепотки между сверстниками и чуть более старшими учениками в магической академии, когда одни воспринимали наставления и явные приукрашения уже отведавших вкус плотного общения со своими молодыми пассиями за чистую монету и величайшие откровения, не уделяя столького внимания даже лекциям учителей по боевой магии. Сказками, как таковыми, их назвать было нельзя, однако все эти красочные эпитеты, преувеличения значимости и качественного уровня ощущений, наверное, вызывали аналогичное ощущение восторга, предвкушения и нетерпения самому или самой приобщиться к этой, такой близкой «сказке». К сожалению или счастью… нет, всё же к сожалению, но и к будущей пользе… я был лишён способности воспринимать эти «сказки» всерьёз, ибо принадлежал к тому кругу счастливчиков из числа аристократии, которых «обучили» ещё в своих Семьях, что такое секс«…и с чем его едят», так что знал, где правда, а где ложь, и сам мог рассказать, что к чему. Наверное, отчасти поэтому, у меня не было друзей среди старших собратьев-учеников, и хоть отбавляй приятелей моего возраста из моей учебной группы и не только.
— Хах… ммм… хах… — Издаёт бессвязные звуки Хару.
Девушка, вернее, уже полноценная женщина, принявшая своего первого в своей жизни мужчину, расслабленно оцепенела, как бы странно это не звучало, непроизвольно пытаясь при этом уже с минуту восстановить напрочь сбитое слегка хриплое дыхание. Измученное продолжающим сваливаться на неё счастьем лицо, полностью отсутствующие мысли, и ощущения с её стороны настолько… чистые, каких не было у меня, наверное, ни с кем более, ни в старом, ни в этом мире. Да, даже включая, наверное, Лизандру. Именно в этом и заключалась «сказочность», про которую я вспомнил: вовсе не ожидал, что такое возможно.
Наверное, я научился различать силу, искренность и эту самую чистоту чувств и эмоций, хотя с первого взгляда могло бы показаться, что всё это — одни и те же понятия. Но нет… Хару, эта чудесная частичка моей Семьи, что сейчас обессилено лежит подо мной, терпеливо ожидающим её прихода в себя, не смогла сейчас, да и говоря на чистоту, не могла бы и, наверное, не сможет никогда «завалить» меня силой собственного передаваемого экстаза, как это делает Агеха, заставляя гаснуть моё сознание. И абсолютная, доходящая до примордиальной животности, фанатичная искренность ощущений Химари также обогнала аналогичное свойство у человеческой девушки рядом со мной. А уж про техничность и умелость действий Сидзуки, которая из всей Семьи единственная, кто в отличие от остальных, может благодаря опыту контролировать меня самого и задавать необходимый темп, и говорить нечего в плане сравнения с Хару. Но эта чистота ощущений последней… у неё не было «причин», чтобы любить меня, как у большинства девушек. Все её переживания, пока я рядом, просто забылись. Она не испытывала ни эдакой гипертрофированной благодарности Си-тян, жалости Лиз ко мне из-за моего прошлого, фанатичной преданности своему призванию Химари, Ринкиной необходимости удержать меня возле себя «по привычке», Айиных переживаний о собственном предназначении, пусть и уже почти полностью разрешённых… и прочая и прочая — все эти посторонние мысли у остальных девушек лишь усиливали эмоции и ощущение наслаждения, однако вместе с тем, лишали меня и их первородной чистоты ощущений… или как-то так. Я сам сейчас не настолько хорошо соображаю — так качественно подействовала на меня малышка Хару. Ей абсолютно ничего не мешало не думать ни о чём и попросту отдаться процессу, который был достойным завершением более чем достойного дня, проведённого, наверное, самым необычным и приятным для неё способом. Ведь если это не так, то я даже не знаю, как мне надо было его провести, чтобы он заполнился бывшей Масаки столь же хорошо. Аж самому понравилось до крайней степени, едва ли меньше, чем девушке, хоть я и привычен к большей части увиденного.
Пока основа занята очередной корректировкой большого ритуала, перенастраивая и моделируя дополнительные магоформы у расставленных в этом самом большом помещении в доме артефактах, целью которых является максимально упростить мне проведение ритуала, до которого я, по-хорошему говоря ещё явно не восстановился, можно, кстати, даже вспомнить некоторые моменты дня. Всё равно ведь моё сознательное усилие не требуется для того, чтобы продолжать дарить Хару нежные прикосновения, и одновременно делать ещё одну попытку насильного взятия её силы под её же контроль… я чувствую, что я на верном пути в этой своей весьма неортодоксальной тактике: проведение очередной фазы ритуала прямо на самом пике эмоций моей партнёрши, чистых от всех мыслей. Ведь манифестация проявлений этой её силы, призываемой кровью, а именно привлечение (создание?) автоматонов, происходит во время точно таких же, но негативных эмоций — при её кошмарах. Но, разумеется, об искусственном вызове кошмаров не может идти и речи, поэтому я вот так вот, делаю сразу несколько дел в одном — и очень приятно, и чрезвычайно полезно.
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
Хару Амакава, самая младшая в Семье по фактическому календарному возрасту, и, быть может, не самая молодая по возрасту психологическому, сейчас заливисто, заразительно весело смеялась настоящим детским, звонким смехом, совершенно не пытаясь при этом ни казаться моложе, ни выглядеть старше.
— Ха-ха… ох… Юто… мне жарко. Сними с меня, пожалуйста… спасибо. — Хару.
Конечно, тебе жарко в пуховой зимней куртке, шарфе, шапке и остальной зимней одежде, которую я заставил тебя одеть для аутентичности происходящего. Если бы я подогревал тебя магией, то есть малым бытовым обогревом, если быть точным, то ты бы не ощутила той атмосферы зимы, царящей в превращённой в ледяной лабиринт комнаты Кофую. Сама Кофую, слегка розовая лицом, тоже стояла вместе с нами, вышедшими только что из её комнаты после нашей с ней и Хару игры в прятки, а затем и в снежки. Было видно, что она, в смысле Юки-онна, хочет броситься мне на шею для выражения своей благодарности — её тоже всё это время немного угнетала слишком «тёплая» в маго-энергетическом смысле обстановка. Вот только Кофую, уже более-менее влившаяся в коллектив, не хотела делать это при Хару в этот, такой важный для неё день. Нам вообще, все остальные девушки старались не докучать. Сидзуку мы с Хару навестили одни… правда, под конец пришла кошка, поинтересоваться у меня какой-то мелочью, о которой я уже забыл… Пришлось отложить уход «уже накупавшейся Хару». Химари знакомо не любила глубокие водоёмы, что я помнил ещё по нашей с ней поездке на море, однако в этот раз её попросту никто не спрашивал. Жестоко? Ну, не знаю, по мне так её под конец удалось даже заставить с некоторым удовольствием побарахтаться в самом неглубоком месте — подогреваемой ванне ей по грудь. По крайней мере, процесс расплескивания брызг друг на дружку с Хару и мной её не раз заставил азартно улыбнуться. Отличная нечеловеческая реакция и быстрота даже позволили ей продержать свои чувствительные кошачьи ушки в относительной сухости, по крайней мере, внутри. До того момента, как Си-тян игриво не затянула её под воду. Дулась Химари на неё ещё минут с пять, даже после того, как я её полностью высушил и объяснил всю степень радости Сидзуки, неочевидную на первый взгляд стороннему наблюдателю, не бывшего в её шкуре, или, по крайней мере, не знавшего, как отсутствие благоприятного магического фона медленно, но верно вызывает лёгкий дискомфорт у элементальных, да и почти всех остальных духов, из-за чего они, за редкими исключениями вроде Химари с Лизлет, и не любят крупные города людей… К Кофую же мы с Хару зашли в компании Ю, Ринко и, как ни странно, прибившейся к нам Айи… магический конверт постепенно очеловечивается, что не может не радовать.
— Замечательно побегали. Никогда у нас в городе не было столько снега, Юто… ну да ты помнишь. Отчасти. — Немного неловко попыталась исправить себя моя подруга детства, знавшая меня, вернее этого самого Юто, дольше всех остальных, наверное, во всём этом мире.
— Главное, что нашей сегодняшней имениннице понравилось. Ведь понравилось, правда?
Довольное лицо с сияющими глазами и растянувшимися в улыбке, красными щёками — не от смущения или чего подобного, а от мороза, а затем резкого перехода в тепло, выдавало младшую Амакава куда как сильнее, чем её уверенный кивок на мой вопрос.
— Ну что… пойдём перекусим, а затем посмотрим представление, которое устроит Нару? Оно должно быть зрелищным. Хотя нет, сначала я с тобой и Агехой полетаем над городом, благо эти установленные в её комнате «воздушные катапульты» позволят нам такую возможность… ну, не расстраивайтесь. После Хару я ещё полетаю со всеми, кто захочет. Идёт?
Ещё бы они были против. Девушки, человеческого происхождения, включая Хару, согласным гомоном подтвердили здравость моей идеи, и, не дожидаясь меня с Кофую, ушли в хорошо известном направлении. И тут же, только стоило им скрыться за поворотом коридора, я ощутил, даже сквозь домашнюю одежду, прохладу прикосновений рук Юки-онны, плохо контролирующей свой холод из-за недавних впечатлений. Аякаши холода высокого класса сначала пристроилась ко мне сбоку… но уже через секунду поняла, что это её не удовлетворяет, и перебралась вперёд, прижавшись к моей груди, после чего, отчаянно стесняясь, выразила мне свою благодарность в простой и доступной форме, без слов, которые из-за своей скромности не могла подобрать в достаточной степени хорошо по её собственному мнению.
И должен сказать, холод её губ отнюдь не был неприятен… словно холодный десерт со специфическим вкусом на языке. Мне с некоторым небольшим трудом удалось отстранить её от себя, но, посмотрев ей в глаза, я сразу же прочитал безмолвное обещание продолжения, как только я этого захочу — и Кофую тут же исчезла расформированием тела, припорошив меня напоследок мелким сухим снегом. Ох… что же мне с вами всеми делать? Однако всем бы мои такие «проблемы», ха-ха…
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
Хару, тем временем, лишь по самому минимуму стесняясь, пробовала экспериментировать с полученными знаниями от Сидзуки, и, видимо, вычитанными в интернете, либо в другом источнике… Си-тян была хороша, но немного консервативна в этом вопросе для того, чтобы делать это как младшенькая Амакава сейчас, ртом. Ощущения, кстати, непередаваемые, особенно учитывая тот факт, что делает это в определённом смысле любимая мной, пусть и немного неумелая девушка. Совершенно отличные от тех аналогичных, в памяти по старой родине. Что ж… ах… не буду… слишком заставлять её жда…ть.
Хару по понятным причинам, непроизвольно закашлялась. Mein Gott, какое же ты чудо. Моё маленькое, любимое чудо. И никакая разница в возрасте нам с тобой не помеха, чтобы думать так друг про друга.
— Прости, но я больше не могу терпеть. — Проинформировал я её на полном серьёзе.
Непонимающий взгляд сменился восторженным, когда я схватил её за плечи и перекатился в сторону, снова поудобнее подстраивая девушку под себя, не забыв подложить под Хару подушку для большего удобства… процесса. Достаточно с тебя, зайка, передышки — а ничем другим твоё баловство только что не было, даже несмотря на параллельные безуспешные попытки удовлетворить саму себя одной рукой в процессе, лишь «подогревавшие» тебя, судя по эмоциям.
Что поделать — я не привык эгоистично получать удовольствие один в постели. Тем более, не в такой день, и не в такую ночь.
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
— Кех-ке-ке-ке-ке… ну, как вам? — Наруками Райдзю-Амакава.
Это же надо так естественно сыграть спектакль «гордость — моё второе я», хотя особой гордости в том, что может управлять молниевым элементом, Нару вроде как не испытывала на самом деле. Ведь это было бы то же самое для обычного человека, что и гордиться своим умением ходить на двух ногах.
Скромные, но искренние аплодисменты были ей ответом. Вслед за человеческими девушками подтянулись и чуть менее впечатлённые, но всё равно дружелюбно настроенные аякаши моей Семьи… да, зрелище, на самом деле было красивым, хоть я и понимаю, что для элементально-молниевого демона высокого класса, или как выражаются местные маги на службе государства, ёкая электрокинетика… какого-то там уровня, устроить это зрелище было… нет, не элементарно, но большой сложности при наличии этой аппаратуры не составляло. Я не знаю принцип её работы, но Иори… а это он заказывал технику и курировал работы по её установке по телефону… очевидно, отлично знал особенности бывшей молнии Ноихары, и какое оборудование следует установить в доме, который её должен приютить. Так как Нару была её непосредственной «дочерью», не было ничего невероятного в том, что она практически моментально разобралась в тонкостях работы, не говоря уже о предназначении техники.
Четыре больших столбов с катушками с какой-то металлической проволокой, венчаемые сверху металлическими же полыми полусферами, соединённые забранными в короба на полу и стенах, толстыми жгутами тросов-проводов, и кресло с многочисленными железными элементами по центру. Ну, и такая не бросающаяся в глаза мелочь, как высокая стальная мачта, установленная на крыше моего дома, состоящая из треугольников из труб. Но об использовании этого элемента я у неё ещё спрошу отдельно, а пока Нару продолжала в полумраке неосвещённой комнаты играть дугами безобидных для нас, подчиняющихся воле своей хозяйки так же естественно, как вода у Сидзуки, разноцветных молний. Последнее их свойство, а также то, что громовая ласка была сейчас способна даже на создание отдельных фигур из этих ярких электрических ветвей, было как-то связано с техникой… Впрочем, не всё ли равно? Уж то, что Нару не позволит этой машинерии причинить никому из Семьи вред, она показала более чем явно.
…
— Рассказывай.
Вечер, девушки ушли делиться между собой впечатлениями после полётов со мной и Агехой, про которые вообще можно было небольшой рассказ сочинить, а также короткого, но красочного представления Нару, с которой я сейчас решил разобрать без отлагательств настоящие возможности техники, о которых обмолвился Иори в последнем нашем с ним разговоре. Ну а что… праздник-праздником, но козырь Семьи в защите дома требует немедленного уточнения.
— Если кратко — то рискнувшему напасть на дом в моём присутствии будет устроен гарантированный песец, кех-ке-ке-ке… — Нару.
При чём тут… северный лис? Впрочем, смысл понятен.
— А если не кратко?
Наруками Райдзю-Амакава посерьёзнела, и выдала интересные подробности:
— Два километра в безоблачную погоду и больше — если будут хоть какие-то облака над нами. Вот то расстояние, на которое может меня удалённо перенести мачта. И Юто… когда я говорю «перенести», я имею в виду «жахнуть мной с добавочной силой, накапливаемой в чудовищно мощных конденсаторах, которые благодаря твоему артефакту, постоянно ограниченно преобразующему магическую энергию земли в молниевую, заполняются достаточно быстро». Никакая магическая защита, даже, наверное, твоя, от такого удара не спасёт.
Замечательно.
— То есть… в добавок к идеальному «щиту», то есть Даре, у нашего дома есть и идеальное «копьё»?
Нару слегка мечтательно, даже, можно сказать, кровожадно улыбнулась, и этого мне хватило, чтобы понять её возможный ответ.
— Да. И самое отличное в этом то, что я и обратно могу притянуться к этой мачте, пусть и с чуть меньшего расстояния — километр-полтора. И не нужно беспокоиться о сохранности никакой обмотки-сети, как это было в моём… твоём том самом особняке. Дара может делать с землёй всё, что ей заблагорассудится: я переношусь через… скажем так, небо. Кстати, ей ты подобное помещение не будешь делать? Я, правда, совершенно не представляю, что бы ей могло подойти.
Ха-ха… куда катится мир? Молниевый демон беспокоится о том, что земляной… его первый природный враг, между прочим… может остаться обиженным.
— Пока не знаю. Два земляных источника, судя по всему, для неё создают идеальную «атмосферу», независимо от комнаты. Но я подумаю, так что можешь за нашу «мисс Нерушимость» не беспокоиться… ладно, я побежал. Не буду оставлять виновницу торжества одну в этот день.
Хотел уже было уйти, как мою руку довольно нескромно взяла, даже можно сказать, схватила Нару… слегка покалывая при этом мою кожу разрядами — волнуется. Отчего бы? В общем-то, по эмоциям понятно отчего: не просто волнуется, а хочет попытаться выяснить, не удастся ли ей слегка подвинуть очерёдность.
— Юто, послушай… завтра ты… ночью…
— Посмотрим завтра, сестрёнка. Никогда не знаешь, что будет на следующий день.
Довольное лицо. Видимо, восприняла это как скорее положительный ответ… разум, он такой. Готов поверить во что угодно, если это совпадает с желаниями.
Ох-хо-хо, что завтра будет… Агеха ведь тоже с боем, не стесняясь присутствия остальных, желавших полетать, буквально вытребовала завтрашнего… участия. И что мне с вами всеми делать завтра? Впрочем, завтра решу. Действительно слишком многое может измениться — всё же в бой идём, причём на хорошо охраняемый объект синоби. Не дай Gott, конечно, но вдруг кто-то будет ранен? Мне тогда не до занятия любовью будет, даже если моё непосредственное участие в лечении не будет востребовано.
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
— Ааах… аАаААХ! — Младшая Амакава.
Снова — чистейшее наслаждение, минимум отвлекающих мыслей, а тело реагирует, как ему и положено — сладострастные судороги, и тут же безграничное расслабление. И снова — никакой реакции на большой ритуал подчинения силы, призываемой кровью. Или же…
— Есть! Хару, есть!.. Смотри! Вернее, ощути!
Начинаю сбиваться с положенных в такой момент слов, ведь видимая аномалия, вызываемая её силой, была очень… необычна.
— А? Что? — Ничего не понимающая девушка еле заставляет себя реагировать осмысленно.
Хару, как ты не понимаешь? Вот то, что ты так долго мечтала увидеть. То, что избавит тебя от кошма… хм…
— Юто… что это? Мне… мне немного не по себе. И почему… почему на тебе лица нет?
— Погоди немножко, сейчас всё будет нормально.
Не может быть. ЭТО — её сила, призываемая кровью?
По комнате распространялась зона сильного подавления магии… такая же, как в ничейных землях. Даже магическая энергия из верхнего земляного источника начала огибать эту комнату. А ещё… ну вот, что и подспудно ожидалось. Телевизор гостиной наполнился Технологией. Но не атаковал меня или Хару. Даже характерных «импульсов» Технологии, по которым я могу определить направление возможной атаки автоматона, коим был сейчас этот ящик, в нашу сторону не шло, в отличие от вчерашнего… светильника.
Нельзя. Контролируй себя, Юто. Нельзя! Пока оно меня не атакует, я не стану ничего делать. Donnerwetter… какая же… необычная, оказывается, у тебя сила, зайка…
— Юто… с телевизором что-то не так. — Заметила Хару эту мелкую деталь, инстинктивно прижимаясь ко мне и ворочая головой во все стороны. — А ещё с обогревателем… и телефоном… Юто, что происходит?
Ксо! Действительно… вся присутствующая техника, даже минимальной сложности. Отставить панику. Надо смотреть дальше. Я пообещал тебе, Хару, что я пробужу твою силу, и я это сделаю. Хоть она меня, откровенно говоря, весьма пугает. Но мало ли, сходятся внешние признаки? Это ведь ещё не повод…
Опасность! Режим «боевой примо», шаблон «кастер, две руки».
Малые резонаторы в стороны. Щит за собой, малое молчание Мордекайнена. Остановить большой ритуал! Немедленно! Симатта… что за чёрт? Меня словно засасывает… эта… пропасть, вокруг Хару…
Внезапный скрежет, словно что-то раздирает мою голову ощущением присутствия чего-то похожего на Свет изменяющий… и одновременно с этим, чего-то совсем не похожего на него. Прямо-таки диаметрально не похожего.
Н̨а͞к̨̕͟о̡̛͠н҉е҉̢͠ц̸͢-͘т̡͡о̶̛҉…. С̧́͠͞В͘͢͢͞О̷̀̕͠Б̨́̕О̵̡Д̵͞А͘͟͡!̨̢̨͝!! Х̸҉̀͜҉А̷̨̧-̶҉Х̴̛͠͞А̵̢͢-̧̀͟Х̨́͘͞А̴̷͢͜͝-̡͘͘͞Х̢́́А͜͜҉!!!̶̵̕
…И зона подавления магии тут же начинает стремительно увеличиваться сама, несмотря на деактивированный ритуал, достаточно быстро расширяясь и не обращая внимания на стены и защитный контур дома, а также полностью игнорируя любые мои попытки что-либо сделать с ней магическим образом.
Вот теперь можно начинать паниковать.
…
— Что… Как вообще это всё могло до такого дойти? Я же предпринял все необходимые предосторожности, встроенные в большой ритуал…
Я редко пытаюсь говорить сам с собой вслух. Плохая привычка. И, наверное, плохая примета, пусть я в них практически и не верю. Но тут уже не вопрос веры — вот он, передо мной, можно сказать, зарождающийся конец этого мира. Я его своими усилиями вызвал и бессилен остановить. Наверное, бессилен.
— Произошло лишь то, что должно было произойти неизбежно, во всех временных реальностях и при любых вариантах развития событий. Однако, конкретно этот случай всё же немного необычен.
Голос за спиной. Мой голос. Непривычно его слышать. Но почему-то — совсем ожидаемо, ведь если бы он или она не появились в такой момент, то я даже не знаю, когда ему/ей следовало бы ещё появиться. Обернуться… Я. Вернее, «Я».
— …Ни капельки не похож — говорю я «себе».
А он лишь молча ухмыляется в ответ, зараза.
Начавшееся подсушиваться, заставляя ещё сильнее проступать мышцы с жилами, слегка загорелое (а это ещё отчего?) тело. По сравнению с тем Юто, которого я увидел в зеркале более чем два месяца назад… в общем, одинаковое только лицо. Нет, даже не так. Черты лица немного заострились, стали слегка похожими на меня прежнего — по старой жизни. Однако те же глаза и мягкий взгляд… впрочем, насчёт мягкости — это может быть лишь игрой моего воображения. Какие ещё отличия? Рост и ширина плеч явно больше. Размер ладоней с толщиной пальцев навскидку тоже немного большие, и это также входило в мои планы по перестройке тела. А вот постепенно меняющийся на более тёмный цвет волос — нет.
Что ни говори, а даже в такой сюрреалистично-технопокалиптичной ситуации, вот такие мелкие мелочи, благодаря работе сознания, непредвиденно буксующей в расчёте более важных событий, всё же бросаются в глаза за неимением других объектов для эффективного применения моего внимания. Видеть себя со стороны, со всех сторон, полуголым (накинутый на бёдра пододеяльник, как у меня, не в счёт), вживую было не то же самое, что видеть себя в зеркале. Сидзука всё же, когда я её проводил тот раз, в моём образе уходящую в школу, несмотря на хорошее мастерство копирования и переделки образов своей физической оболочки не смогла передать, особенно в движении, всю ту точность… меня самого.
Многоликий начинает молча обходить комнату по кругу, не обращая внимания на переставшую расширяться, но продолжающую своё какое-то внутреннее «движение» зону подавления магии — единственный в комнате и… похоже, во всём мире, не застывший во времени предмет, или вернее, явление, кроме меня и полиморфа. Вот он, в смысле Многоликий, подходит к телевизору — вздувшаяся от моего резонатора коробка, брызнувшая мелкими частичками стекла и искр, разлетевшихся на метр в сторону комнаты, да так и застывших в воздухе диковинным украшением, причудливо отражая и преломляя в осколках свет от такой же застывшей вспышки внутри самой коробки. Подходит и… проходит сквозь осколки в воздухе, полностью их игнорируя. стекло отвечает ему пониманием и ответным игнорированием, давая более чем красноречиво понять, что вот эта вот копия меня нематериальна. Магозрением даже смотреть не хочу, так как в прошлый раз это не дало результата.
— Ну и… что это должно означать? Сказанное тобой.
Многоликий задумчиво посмотрел на меня, почесав подбородок, и, выдержав картинную паузу, ответил со вздохом:
— Ты уже догадался обо всём. Просто не хочешь признаваться себе самому.
— И всё же, объясни.
Псевдо-Юто подошёл ко мне поближе, и снова зашёл за спину. Вернее зашёл бы, если бы я не развернулся вслед за ним. Многоликий медленно подошёл к смотрящей перед собой в пустоту Хару, инстинктивно схватившей и попытавшейся закрыть себя простынёй, когда появились первые признаки беспокойства, после чего аккуратно провёл ладонью по волосам замороженной во времени девушки, и едва касаясь, поправил прядку волос, налезшую на лицо. Может быть материальным, когда захочет. И время локально размораживать, раз уж на то пошло. Кто именно остановил время гадать не пришлось, ответ был дан мне почти что инстинктивно, ещё до того, как появился Многоликий.
А они… то есть, выходит, я с Хару, гармонично смотримся вместе. Испуганная молодая, невысокая и хрупкая на вид девушка вместе с выглядящим не по возрасту мужчиной из другого мира, одни лишь чьи движения выдавали в нём бывалого воина-мага.
— Она — носительница Тьмы, которую ты, в свою очередь сначала разбудил своими действиями, вмешавшись в жизнь девчонки, и освободил благодаря этому своему… ритуалу. Но не спеши винить себя. Свет изменяющий начал манифестировать избранника, а значит и связанная со светом Тьма стала просыпаться, независимо от твоего желания или действий. Не приютил бы ты у себя Хару, так Тьма бы нашла другой осколок — спящий или активный, не важно. Возможно, всё равно бы проснулась в Хару и освободила бы себя сама, как только избранник Света перешёл бы определённый рубеж в принятии и понимании.
Анализ… Недостаточно данных
Основа отказывается продуктивно работать со столькими фактологическими неточностями. Просто не под то заточена. Однако мысли в моём сознании, в моей голове крутились сейчас с небывалой скоростью, подстёгнутые появлением этого неизвестного магической науке существа. Мысли… мысли, словно кусочки мозаики, потихоньку, со скрипом складывались, в то время, как я каким-то неоформленным импульсом приказываю себе искать неочевидное во всех происшедших со мной в этом мире событиях, даже если оно, в смысле неочевидное, весьма неприятно при осмотре с различных точек зрения.
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
— Это не везение, дитя моё. Всё в мире связано… незаконченное проявление Света и недоверие к нему души Юто Амакава говорит о том, что и Тьма ещё не проснулась в её избраннике, но уже скоро это сделает. А то, что человек впервые за всю историю своего вида смог вызвать свет сам, лишь означает, что и носитель Тьмы в этот раз будет гораздо сильнее. Это меня и настораживает… — Зенджу, древний дух леса.
* * *
— Ммм… один и тот же странный сон иногда снится. Чаще, когда тебя рядом нет, или тебе грозит или грозила в прошедшем недавнем времени опасность… я думаю. — Хару.
— В этом сне я каждый раз оказываюсь в каком-то странном месте. Не могу описать словами. Знаю лишь, что всё вокруг чёрное, но я каким-то образом могу видеть каждую мелкую деталь… словно мир в негативе, как в старых фотоплёнках. — Хару.
— Продолжай, зайка.
— Во сне всегда есть ты, Юто. Ты выглядишь, словно ослепительно белый, колеблющийся силуэт… но мне не больно на тебя смотреть, наоборот, ощущение тревоги, постоянно появляющееся в начале каждого такого сна отпускает меня, когда я смотрю тебе в лицо… странно, вроде помню тебя по сну, как белую кляксу, но всё равно понимаю, что это ты. — Хару.
— …
— Но… чем дольше я на того «тебя» смотрю, тем более тусклым становится свет. Кажется, будто окружающий мир пытается погасить тебя, и из-за этого становится так страшно и тоскливо, что я просыпаюсь… Ммм… Сегодня… вернее сейчас, только что, я пыталась не смотреть на «тебя», чтобы понять, будет ли другая концовка. Я «отвернулась», и не видела «тебя», но ощущала, что свет где-то там, за спиной, есть. Однако вместе с тем, в голове появились… какие-то неясные мысли, словно в тумане. Вроде бы как мои собственные, но я не смогла разобрать ни единого слова, если они, слова в смысле, были. А сами мысли такие… злые, что ли? Ох, Юто, что я несу? Глупость полнейшая. — Хару.
* * *
— Но… аз могла бы и сама… почему ты меня-то не отпускаеси одну? — Химари.
— Агеха и глава еле ушли от них, нано. Ты всерьёз считаешь, что справишься сама? Химари, наши силы распылять и идти поодиночке нельзя. Слушай меня, кошка! Ты сейчас будешь ждать со мной, нано. Через полдня… и ещё час на подготовку, мы сделаем так… — Сидзука.
Водный дух высокого класса продолжила что-то говорить Химари, не отвлекаясь, судя по всему, от лечения моего тела. Жаль, я почти ничего не вижу из-за яркого света, а теперь и слышать их разговор и мысли перестаю — что-то мешает… рядом с девушками появляется какая-то клякса черноты, так контрастно и сильно выделяющаяся в этом… странном светлом пространстве, что меня, видимо, начинает выбивать из настройки на это состояние, связанное со Светом изменяющим.
* * *
— О, госпожа. Вы готовы? — Шутэн Доджи, Они высокого класса с умениями и способностями высшего.
Появившееся новое действующее лицо… нельзя было назвать таковым. Чёрное, глубокое, словно провал в ткани бытия, пятно не давало разглядеть ничего, кроме характерной ауры очень сильного, почти перешедшего на высшую стадию аякаши. Какими только элементами от этого ёкая не пахло…
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
— Вижу по твоему лицу, что ты уже всё нужное вспомнил и пришёл к определённым выводам. — Многоликий.
Полиморф, связанный со Светом изменяющим вольготно устроился на диване, рядом с Хару, уже не обращая на неё внимания.
— Мои выводы после разговора с Зенджу были не совсем верны. Я думал, что аякаши-каннибал, «заражённый Тьмой», будет одиночкой по своей природе и из-за своего характера, типичного его виду. Какой ему… вернее ей смысл таскать с собой конкурента, пусть и могущего оказаться полезным? Это ведь та молодая девочка, вместе с Шутэном Доджи.
Почему-то мне сейчас кажется, что Многоликий прекрасно знает, о ком я говорю. И действительно: поощрительно кивает, без эдакой снисходительности. Только какая-то неописываемая усталость на лице проскакивает. Учитывая, что во всём остальном он копирует меня, а усталости во мне нет… наоборот, вроде как собран и готов к любому событию, то возможно это и есть единственная реальная эмоция Многоликого?
— Из-за того, что я ошибочно подумал, что та девочка не может быть заражённой Тьмой, я поступил логически неправильно, и не экстраполировал тёмное пятно в видениях, дарованных Светом, на Хару. Мало ли что может означать подобная чёрная клякса?.. Ладно, допустим, было у меня в возможных вариантах и такое заключение о природе тёмного пятна, но, видимо, я просто не захотел его воспринимать всерьёз, наверное. Боялся себе признаться, что тогда и Хару, которая однажды показалась в видении Света в таком же виде, и описывала ранее свой сон весьма характерным образом, тоже окажется разносчицей враждебного мне… явления.
— Тск-тск-тск. — Многоликий.
Псевдо-Юто покачал в воздухе пальцем, словно актёр, выражающий театральным жестом своё несогласие.
— В твоём последнем выводе всё неверно. — Многоликий.
Э-э-э…
— Бывший гроссмейстер фон Финстерхоф, Свет и Тьма не имеют «носителей», они не болезнь. А эта девушка… — Многоликий не оглядываясь провёл рукой рядом с головой Хару, словно по невидимой сфере, не прикасаясь к ней. — …НЕ «тоже оказалась разносчицей», потому, как она, и только она — избранница Тьмы. По крайней мере, в ближайшие четыре секунды от основного хода времени, которое я удерживаю.
Что за чертовщину он несёт?
— И последнее. Тьма — НЕ «враждебное явление». Все носители… именно носители осколков Света, в том числе род Амакава, подспудно думали точно так же, даже когда хранители Амакава, обычно в лице очередного из самураев Ноихары или неизменной стирателя Ноихары с моего разрешения объясняли им правду. Они думали так, и потому ничего не могли сделать, кроме как отсрочить предначертанное появление очередного сильного существа, как ты говоришь, «заражённого Тьмой», который бы опять принёс миру множество бед и разрушений, всего лишь из-за того, какими методами тёмная сущность старается вжиться в разумного. Однако у тебя ситуация совершенно другая. — Многоликий.
Всё больше и больше вопросов.
— Ничейные земли, автоматоны и технопокалиптики — безусловное зло, в любом понимании, с точки зрения людей и демонов.
Простые и очевидные истины. Всегда понятны и могут быть приняты собеседником, который знает о моём прошлом. Всегда ли? Многоликий поморщился.
— Это, конечно, так. Но эти твои… «автоматоны» появляются лишь потому, что люди в своей жадности и лени двигают развитие неестественного вперёд. Задумайся над этим на секунду: Тьма может давать разную… разные эффекты взаимодействия с окружением, в основном те, что противоположны аналогичным у Света. Однако что она даст избраннику в технологичном мире, где просто статистически ей будет предначертано пробудиться в человеке или демоне, которые почти все поголовно, учитывая современные тенденции, разбираются так или иначе в технике, или могут к ней со временем привыкнуть, мимикрируя под людей? Совершенствование себя, других разумных и окружающие предметы природы через магию — это путь Света, и Свет всегда отлично позволял своим избранникам понимать разумных и суть вещей. Получение же неприродной силы, способной творить и уничтожать, защищать, избавлять от страданий, остановить субъективную несправедливость, дать возможность наказать своих обидчиков… вот прямо сейчас и никак иначе — путь Тьмы.
Как-то это слишком похоже… ну, не знаю, на основной мотив какой-нибудь дрянной писанины философствующего теолога. Свет, Тьма, добро и зло… Многоликий тем временем перевёл дыхание после своей прочувствованной речи и продолжил, не дождавшись от меня реакции:
— Но ты, что был с таким трудом, благодаря невероятному, уникальному стечению исполнения законов временных волн, возрождён в новом теле и в новом мире… ты, не помнящий, вернее специально забывший своё имя, можешь это всё изменить. Да, каждое воплощение Тьмы приносит с собой жертвы, но она — НЕ какое-то абстрактное зло. Светлая и тёмная сущности разумны… ну, не совсем в привычном понимании этого слова для людей, ведь они скорее ограничивают себя, мысля человеческими понятиями в общении со своими избранниками и избранницами. Однако что будет, если избранник Тьмы найдёт своё место в мире? Если дать ему свободный выход его талантам, его стремлению реализовать себя и закрепить память о себе на века?.. Что будет если этого НЕ сделать, ты прекрасно знаешь: в технологическом, или бывшем технологическом мире, а такими с течением волн времени становятся все миры, населённые людьми… очередной избранник Тьмы, гонимый кошмарами, различным внешним давлением, желанием или необходимостью, думающий как самый типичный человек, вроде Хару Масаки, рано или поздно устроит то, что ты называешь технопокалипсисом.
Многоликий встал, прошёлся взад-вперёд, словно собираясь с мыслями, после чего резко развернулся в мою сторону, и снова начал говорить:
— Ты пришёл из мира, а если говорить правильнее — из временной реальности, в которой люди и демоны практически приспособились к последствиям возрождения Тьмы. Ты, успешно забывший это, даже был очень близок к тому, чтобы свести на нет все эти последствия. Но тогда именно светлая сущность помешала тебе. Забавно, правда?
— Я… послушай, Многоликий, я не знаю о чём ты. Но я привык мыслить слегка менее… глобальными масштабами. По крайней мере, когда дело касается непосредственной опасности моей Семье. Как долго ты можешь удерживать время? Я успею эвакуировать из этих… зарождающихся ничейных земель мою новую Семью? Если ты знаешь моё прошлое даже лучше меня, то должен знать, что все эти Светы и Тьмы меня сейчас волнуют в последнюю степень.
Многоликий вздохнул в ответ, и начал говорить чуть более быстрым темпом:
— Боюсь, что у меня очень мало времени, как бы странно это не звучало с тем, что я тебе демонстрирую… вернее именно из-за того, что мне пришлось «заморозить» время, я не могу, как в прошлый раз, незримо присутствовать аж целую ночь и устраивать шоу из различных образов из других временных реальностей. Юто Амакава, то, что ты в моём лице видишь перед собой — лишь образ, который рождает Свет, благодаря своему присутствию в тебе и возле тебя. Я его аватар, но нахожусь я… скажем так, довольно далеко от тебя. Не географически, а по временной синхронизации. Поэтому я могу использовать лишь аналогичные образы из течений времени, отслаивающихся на планковское время от одной из реальностей, на которых находится несущая конкретно тебя по времени волна. Проще говоря, в этой комнате, прямо сейчас, я могу быть тобой и Хару, ведь во всех временных реальностях этой волны, Юто Амакава либо отсутствует в этой комнате, либо присутствует один, либо находится с Хару… либо же тут находятся незнакомые тебе люди, но брать их образы бессмысленно. В общем, это всё не существенно… слушай меня внимательно! Есть лишь один способ для нас с тобой поговорить без оглядки на время. Завтра, после успешной операции… кстати, не удивляйся тому, что увидишь на базе своего, хех, родственничка… так вот, завтра, после операции, ты подойдёшь к Айджи Тсучимикадо, и скажешь…
Так, это уже полный бред пошёл.
— Притормози химер, Многоликий! Какая ещё к чертям Технологичным «завтрашняя операция»? Я не знаю, что мне вот с этим всем делать, и пока не узнаю, никуда отсюда не уйду!
Непроизвольно размахивая руками, показывая на всё, что меня окружает… идиотский жест, но иначе коротко описать этот, мягко говоря, бардак, не получается. Однако… мне удалось его, вроде как, разозлить.
— Болван! Я же тебе сказал уже, что как только я «отпущу» время, эффект, знакомый тебе как «атмосфера ничейных земель» через четыре секунды начнёт развеиваться. Или ты думаешь, что тёмная сущность, будучи в своём уме, после заточения в этом теле с такими слабыми возможностями, предпочтёт в нём же и остаться? — Многоликий, слегка рассерженно.
Мда, в чём-то он, конечно, прав, учитывая, как закричал голос о «свободе», когда вся эта ерунда началась…
— …Она подыщет себе ближайший «осколок»… да-да, я вижу, что ты понимаешь о ком я. Златошёрстая кицунэ, спутница Шутэна Доджи, подходит ей идеально. Насчёт Хару можешь после этого не беспокоиться — уснёт и забудет то, что произошло. В ней останется осколок Тьмы, который будет давать ей силы, противоположенные тем, которыми пользовался род «светоносцев» Амакава, но ты легко разберёшься с этой небольшой проблемой, которая на самом деле проблемой и не является. В общем, не перебивай, время на исходе! Ты подойдёшь завтра после всего, что произойдёт, и скажешь Айджи Тсучимикадо следующее… — Многоликий снова поморщился, словно от зубной боли. — …«Основатель передаёт привет потомку божественных астрономов, и просит устроить встречу». Запомнил? Вот и хорошо.
Ещё мгновение, и второго меня не стало. Абсолютно без каких либо спецэффектов или необычного поведения в магическом плане. Этот гад просто взял и исчез! Вот так запросто! Столько вопросов мне ещё надо было ему задать… Хотя бы, почему и зачем разумные сущности Света и Тьмы так действуют, почему они это делают синхронно, вроде как дожидаясь друг друга… какая у меня вообще должна быть в связи с этим цель, и так далее.
Режим «боевой примо», шаблон «кастер, две руки».
Время отмерло, но тут же, персонально для меня, замедлилось. Личная защита, щиты и барьер укрывают меня с, судя по всему, потерявшей сознание Хару, защищая от осколков стекла, летящих в нашу сторону. Да, наверное, хватило бы одного простенького щита, но… не доверяю я тому, что вот несколько минут назад было автоматоном — безобидным или не очень. А ещё с десяток секунд, и в комнате становится людно и демонно — повторение вчерашней ситуации, хоть я никого и не звал.
Внезапная ментальная и астральная «усталость», будто каменной плитой придавливает меня… эх-хе-хе, да Многоликий же использовал мою собственную энергию, судя по всему… donnerwetter, я сейчас натурально отрублюсь от усталости.
— Минна… всё в порядке… дайте нам с Хару…
Спасительное беспамятство не даёт мне договорить. Последней не до конца оформленной мыслью была: «а подавление магии-то действительно рассеивается…»
…
В сознание, если осознаваемый сон можно назвать таким образом вернулся… нет, решительно не помню, когда.
— Наконец-то я стала достойна тебя… и даже больше! Забудь про остальных — у тебя есть Я! — Хару Масаки-Амакава.
Повзрослела, похорошела… внешний вид немного размыт, как это бывает в обычных снах, механизм которых мне более-менее хорошо известен: обработка сенсорных ощущений в результате кое-каких механизмов, подстёгиваемых в обычном режиме основой, благодаря которой в свою очередь я мог спать по полтора-два часа в день, или вообще обходиться без сна некоторое время без ущерба для здоровья… так вот, обработка сенсорных ощущений и влияние механизмов этой обработки делают несколькоуровневые видения, которые мозг отчасти воспринимает за своеобразную реальность, пытаясь поглубже утрамбовать в память и забыть самые нереальные по сравнению с прошлым опытом события, произошедшие за период бодрствования. Нет, одновременно с этим происходит ещё много процессов, однако этот — основной, влияющий на содержание снов.
— Почему ты молчишь? Скажи, что любишь меня! — Хару.
Эта девушка из моего сна… или, точнее, кошмара, учитывая тот факт, что мы находимся непонятно где, а на земле вокруг нас разбросаны так же нечётко воспринимаемые все остальные девушки моей Семьи, сражённые какой-то выдуманной моим подсознанием силой бывшей Масаки… Хару была не похожа на саму себя реальную. Да, я не мог увидеть деталей, но её присутствие кажется таким… выделяющимся, обособленным, слишком… ключевым в сне, за неимением других слов.
— Почему ты молчишь?! Я перевернула весь мир, ради нас с тобой, ты… неблагодарный! — Хару, всё больше заводясь и всё сильнее теряя то сходство с моей домашней и уютной Хару, которую я люблю по-настоящему: как, наверное, самого дорогого члена своей Семьи.
Как она ощущается в настоящем? И могу ли я сейчас адекватно сравнивать? То, что я осознаю, что это сон, ещё не значит, что я мыслю привычным мне образом. Довольно часто запоминаемые сны кажутся бодрствующему мне таким бредом… Может ли это быть очередным видением Света, только из будущего? То есть, предсказанием… если так, то я даже не знаю, что должно случиться, чтобы вышло нечто подобное. Я попросту не допущу.
Хару тем временем… приблизилась вплотную. Не подошла, не подлетела, а будто расстояние между нами сжалось, а сон стал более реальным по ощущениям. Бывшая Масаки прижалась ко мне и требовательно впилась в мои губы своими. И не отойти, не разорвать контакт: моё тело, если таковое вообще есть в этом сне, меня не слушается совершенно. Хотелось бы сказать, что девушка во сне… или из видения будущего сохранила ту самую, так понравившуюся мне чистоту ощущений, но это было далеко не так. Хотя… эта Хару передо мной стала пропадать, словно наваждение, а ощущения — светлеть, становясь чётче, ещё реальнее… настолько, что я понимаю, что незаметно проснулся, и чувствую сейчас то, о чём мне говорит настоящее физическое тело. Открыть глаза.
Возможно, это было совпадение, а возможно выверт моего подсознания, попытавшегося таким вот образом сгладить «переход», однако в моих объятиях действительно удобно устроилась Хару Масаки-Амакава, и делала со мной то же самое, что и во сне. Прочувствованно, но без рвения и жара — видимо, только проснулась.
— Зайка…
Моё пересохшее за ночь горло, словно я спал с открытым ртом, выдаёт слова неохотно. А ведь я столько всего хочу ей сказать: про то, что я ужасно рад, что она не поменялась, что ей хорошо со мной, несмотря на мой вчерашний промах, что я люблю её, наконец. Или… быть может, мне не даёт это сказать что-то другое? У меня вечно с ней такая ерунда была после того, как мне пришлось её взять в Семью под опеку… даже, вернее, именно когда от всей души хочу сказать, как она важна для меня… вот в такие, самые неподходящие моменты — не могу. Не нахожу подходящих слов.
И чистота её чувств ко мне осталась прежней, несмотря ни на что, хотя я из-за этого чёртового сна и вчерашних событий уж было подумал… глупость подумал в общем. Хару, услышав от меня обращение к себе внезапно встрепенулась, и уже вполне бодро и резво начала всяческими показывать, как я для неё дорог. Но до продолжения того, чем мы с ней занимались вчера, дело не дошло. В принципе, можно понять — ей бы по первому разу переварить уже полученные впечатления, которых обычной девушке, не демону, было предостаточно.
— Юто, назови меня так ещё разок… — Хару, прерываясь и смотря на меня с улыбкой и обожанием.
С превеликим удовольствием. Кто в здравом уме из мужчин откажет в подобном такой прелестнице, находящейся с ним в обнимку, да ещё и на кровати в собственной комнате? Про такие мелочи, как то, что мы с ней одни в комнате я даже не вспоминаю — от того, чтобы сказать Хару очередную нежность меня не остановит присутствие кого-нибудь из Семьи рядом.
— Зайка… тебе понравилось вчерашнее?
Хару… резко прижала свой лоб к моей груди, словно скрывая лицо, и тоненько завизжала, очевидно от радости. Затем резко подскочила и принялась… э-э-э… наматывать круги по комнате, бессвязно и быстро щебеча о всём, что придёт в голову.
— Юто, это было незабываемо! Лучший день в моей жизни из всех, которые были и, наверное, будут! Я так тебя люблю…
Запнулась и перейдя на тихие бормотания, начала краснеть ещё сильнее, хотя казалось бы это невозможно. Мечется, мнёт и оправляет на себе накинутое одеяло, очевидно, в поисках одежды… и откуда в ней столько энергии, с утра пораньше?
А до меня, наконец, начала доходить неправильность в моём поведении. Магозрение, среднее поисковое, и среднее диагностическое, внимательный взгляд на Хару… Ну, проснулся одновременно с целой и невредимой на вид малышкой в обнимку, вернее она даже проснулась раньше меня, и что с того? Надо вести себя в связи с этим наименее логично? Или я ожидал чего-то другого, вроде того, что Хару рядом не будет, а мой дом будет в руинах? Вот последнее надо было проверить с самого, donnerwetter, начала, для чего я только что и использовал среднее поисковое, а заодно и средним диагностическим просканировав младшую Амакава, которая теперь уже формально была одного со мной возраста. О чём, чёрт побери думают мои мозги, после вчерашнего? Первым же делом надо было убедиться, что с остальными и с домом всё в порядке… но слава Создателю, это действительно так. Часть моих аякаши спокойно сидят сейчас как раз в самой большой комнате, где вчера всё и произошло, лишь Камеко во дворе, Айя в своей комнате, в виде конверта, Агеха нежится в потоках нагнетаемого воздушного элемента у себя в комнате, и Ю спокойно спит в своей. Никаких следов эффекта ничейных земель нет. На разрушения, вызванные своей собственной магией, которой я избавился от автоматонов, как только они начали посылать импульсы «намерений» в мою сторону, я посмотрю позже — это не существенно. Жаль только, если окажется, что был задет горшочек с цветком, которые начала в последний день расставлять по всему дому Лизлет, наверное, чтобы придать живость этим по большей части голым помещениям… мда… снова начинаю про какую-то ерунду думать. Всё это мелочи. Все живы здоровы, а Хару никаких подозрительных признаков-последствий использования своей силы, призываемой кровью, не показывает, и заново её использовать, судя по всему, не спешит даже самопроизвольно. Возможно, в этом «виновата» заколка в виде цветка, которая, хм, в теории должна помогать контролировать эту силу. Хотя после вчерашнего, в частности после того, как аналогичные меры, только объёмного типа, встроенные в большой ритуал, не помогли от слова «никак», я немного, и отнюдь не беспочвенно сомневаюсь в том, что в отношении Тьмы мой подарок Хару окажется полезным.
— Юто, я не могу найти свою одежду… постой, мы у тебя в комнате? Мы же были… — С минимумом обеспокоенности в голосе, то есть не придавая этому слишком большого значения, говорит Хару, с трудом переходя на повседневный шаблон мышления, типа «встать, одеться, сделать свои дела в ванной, собраться, позавтракать, школа…».
Хм. А её ведь не меньше чем меня вчерашнее выбило из колеи, хоть она и не помнит всё самое интересное. Эх, сравнение с собой не верно — не с чем, собственно говоря, сравнивать. У меня у самого не колея, а магически заминированное болото, из которого не выбраться. Что ни день, то событие.
— Хару, не мельтеши. Были и заснули… наверняка кто-то из девушек перенёс. А одежда там осталась, или разнесли по комнатам. Да и куда ты так торопишься? В школу тебе не надо… небезопасно без меня. У Ю возьмёшь школьную программу и поделаешь в свободное время. Подойди сюда.
Создатель Демиург, да она ещё и стесняется своего голого вида, и это при том, что у нас с ней вчера было! А ведь ранее уже заставляла себя не так застенчиво реагировать на свою наготу в моём присутствии. В том же памятном душе с Нару, Кофую и Ю, например. Да и вообще, мне казалось, что она никогда не была столь стеснительной — много примеров было. Впрочем, как и примеров обратного. Наверное, от настроения зависит.
Подошла. Ощупываю её живот и осматриваю со всех сторон, мягко убирая пытающиеся прикрыть то, что мне надо увидеть, ладошки девушки. Вроде сильных следов нет… да и я был осторожен, чтобы не повторилось такое же, как после первой ночи с Ринко и Лиз одновременно, когда подруга детства не могла пару шагов пройти из-за, хм, лёгких, но обширных повреждений. с Хару я был ОЧЕНЬ осторожен, ведь в отличие от Ринко, чей организм в то время пусть и не использовал свои улучшения по максимуму, но всё же благодаря им отличался от тела обычной человеческой девушки, Хару была именно что более чем полностью «обычной». И кроме того, её первое впечатление вчера вышло, если судить по эмоциям в тот момент, весьма болезненным, как это иногда бывает… всё же на это влияют как особенности организма, чью боль я тогда, разумеется, тут же приглушил, так и психики. Это потом всё уже пошло, как по маслу, а настоящая и мнимая боль смылась гораздо более приятными ощущениями… но ладно, думать надо сейчас не об этом.
— Зайка… тебя не мучал кошмар сегодня этой ночью?.. Который твой, обычный кошмар.
Хару подозрительно осмотрела себя в тех же местах, где пытался найти следы я, словно недоумевая, как её тело связано с вопросом, но, видимо, уже через пару секунд до неё дошло, что я спрашиваю это в связи со вчерашним магическим экспериментом, о сути которого я ей объяснил лишь то, что он весьма вероятно поможет ей избавиться от неприятных сновидений «и сделает кое-что ещё». То есть, она сейчас не знает, что я в ней открыл эту самую силу Тьмы.
— Ни капельки. Спала, словно убитая… даже вроде как-то легче стало по сравнению с позавчерашней ночью. Не в плане кошмаров, а… в общем плане. Не знаю как объяснить, но никогда мне не было так спокойно, как сейчас. И думается мне, не только, или даже не столько твоя вчерашняя магия виновата, хи-хи…
Бывшая Масаки, в которой так и бурлила жизненная энергия и озорство, всё же не выстояла на одном месте и выскользнула из моих рук, после чего игриво развернулась ко мне боком и томно изогнулась, по-утреннему потягиваясь и давая мне возможность оценить с расстояния вид изгибов её тела в профиль. Хитрый прищур её глаза, якобы не пытающегося уследить за моей реакцией на эти её движения. Что ж, не разочарую и изображу восхищение, благо ничего изображать практически и не надо. Нет, в телесном смысле Хару за эти чуть больше чем два месяца не выросла настолько, что можно было бы с первого взгляда заметить перемены. Всё та же девчонка, идеально по своему внешнему виду вписывающаяся в класс с детьми на год младше моего биологического возраста. Хару сформирована ещё не до конца, но уже имеет весьма неплохие задатки для отличной фигуры и прочего.
Хотя, я, наверное, немного не прав насчёт того, что она не изменилась. Не выросла заметно — это да, но и хорошее, относительно здоровое питание от отличного шеф повара — Сидзуки, не сравнимое с теми продуктами эконом класса, которые мог позволить себе и своей сестре подрабатывающий Тайзо, а также ежедневные разминки с Химари, сделали бывшую Масаки немного плотнее и подтянутее одновременно. А приобретённая с тех пор, до моего знакомства, уверенность в своём ближайшем будущем прочно заставила Хару ходить прямо, чуть шире расправив плечи, из-за чего создаётся ложное визуальное впечатление, что девушка в районе груди всё же слегка подросла.
— Хару, присядь на секунду, есть серьёзный разговор… не пугайся так. Собственно, даже не разговор, а новость для тебя.
Озорство из глаз девушки пропало. Вот ещё одно отличие от Хару, которая ещё не жила со мной: та, прошлая Хару, по существу не была готова ни для какого серьёзного разговора, который мог бы определить её дальнейшую жизнь. А сейчас она, вполне осознавая ответственность, уже всем своим видом показывает, что готова участвовать в выборе. Не знаю, смогла бы она прожить одна, если бы не эти, касающиеся и её, проблемы с синоби, а теперь ещё и Тьма, или точнее осколок Тьмы в ней… однако что-то мне подсказывает, что теперешняя Хару очень быстро адаптировалась бы к возможным переменам.
— Вчерашний магический эксперимент не только избавил… по крайней мере, должен был избавить… от кошмаров, но и открыл твою ту самую скрытую силу.
Держать это от неё в тайне? А какой смысл? Даже если бы мне пришла в голову такая мысль, и даже если опустить факт того, что бывшая Масаки вполне себе имеет право распоряжаться собственным телом и своей силой, как ей заблагорассудится… ну, скажем, опустить этот факт в связи с тем, что она, с некоторой натяжкой, может представлять опасность Семье. Тогда что? Не делать попыток контроля этой силы с помощью заколки-цветка, а полностью блокировать эту силу, каким-то образом? Так я вовсе не уверен, что у меня получится лучше, чем попытаться научить Хару контролировать свои способности. Это ведь не контроль ауры, как у Хомуро.
В общем, как ни крути, но самым логичным выходом будет её сознательное сотрудничество в этом вопросе.
— Хару, эта сила, призываемая кровью… опасна. Я хочу, чтобы ты пообещала мне: никаких сознательных экспериментов с ней в моё отсутствие, включая соответствующие медитации. А если ощутишь какую-то неправильность, словно она, в смысле сила, активировалась самопроизвольно, то ты без паники, но не откладывая, оповещаешь Семью и вместе с ними покидаешь место, где активировалась твоя сила. Сразу же. Никаких попыток её пытаться удержать, придать ей форму, или как-то использовать. Даже если покажется, что так ты сможешь предотвратить или повергнуть вспять эффект проснувшейся силы. И ещё… постарайся свести обращение с техникой к самому минимуму. Особенно с той, которая может быть опасна чисто теоретически — острые твёрдые края, тяжесть, возможные осколки, открытый молниевый элемент… такого плана. Хорошо, Хару?
Мда… у меня тоже было бы подобное лицо, если бы кто-то из Семьи вывалил на меня такой пакет предосторожностей.
— Хару, обещай мне.
— Обещаю, Юто. — Бывшая Масаки.
Что характерно, подумала, прежде чем ответить… хороший признак. Отнесётся к этому со всей надлежащей серьёзностью. Надеюсь. Всё, пора позавчерашнюю подготовку к сегодняшнему походу и операции заканчивать. Ситуация с Хару, пожалуй, важнее, но это не значит, что я должен забросить все остальные, тоже немаловажные дела.
Ведь когда проблемная ситуация доходит до абсурда в своих масштабах, из-за которых начинаешь себя ощущать даже не единичной руной-компонентой в каком-нибудь сложном заклинании, а… ну скажем, одной из полусантиметровых завитушек на построенной ещё нашими использовавшими технику предками, внешней укреплённой столичной стене, которая вся была расписана подобными «магическими символами» на протяжении сотен километров в длину и девяносто восемь-сто в высоту, да ещё и в несколько слоёв… попросту по-другому приходится смотреть на невероятное. Светлая сущность, могущая создавать аватара, свободно гуляющего по мирам и останавливающего время? Противоположная ей тёмная сущность, которая является причиной всех технопокалипсисов во всех мирах? Как бы моё участие и роль в столкновении этих двух сил не обязана была бы выглядеть пафосной и влиятельной, но реально смотря на вещи, как они есть, я просто не могу волноваться по поводу чего-то столь большого. Возможно потому, что недостаточно хорошо понимаю и осознаю.
— Вот и славно. А теперь иди в свою комнату и оденься. Тебе некого стесняться — Ючи, как обычно, ушёл в город, а Камеко на улице.
Прорвусь как-нибудь. Главное — знать как, и составить план. А там уже всё остальное приложится, никуда не денется.
…
Недоумение и разочарование в главе первого клана круга оникири Японии — это наименьшее из того, что мне пришлось изобразить для Маки с Шидо, ставших уже привычными в качестве посредников между мной и Айджи, вернее, между нашими кланами. Ну а что? Посокрушаться насчёт нерасторопности и безответственности главы их клана, раз уж он не смог вовремя всё подготовить и задерживает выполнение своего обещания почти на полсуток, мне сам Ками велел. Пораспекать посредников для вида, разумеется, а не всерьёз. Не хватало ещё из-за таких мелочей устроить разногласие с Тсучимикадо. Да и Айджи понять можно, ведь кому, как не мне, знать, что стратегические планы широкого масштаба, особенно в предбоевой, или, тем более, боевой обстановке, не всегда остаются актуальными, даже если есть возможность учесть все мелочи хотя бы со своей стороны. Да что там актуальны — они не всегда верны изначально, поэтому в более масштабном смысле, а не в плане тактической обстановки командира с малой группой, приходится разрабатывать одновременно с десяток планов на все возможные ситуации, в том числе предусматривающие затык любого звена в плане, в том числе самого сильного. Под это и заточена основа коммандера, то есть моя. Почему так происходит? На эту тему можно размышлять очень долго, да и я не раз себе напоминал, уже будучи в этом теле одни из основных причин. Однако в масштабе управления операцией, в которой, как выяснилось, будут принимать участие все кланы (исключая Джингуджи, сославшихся на отсутствие в даный момент свободных ресурсов и персонала… совсем не палятся со своими союзничками-синоби, да), то есть достаточно масштабной для того, чтобы её можно было назвать операцией стратегического уровня, причины необходимости стольких вариантов ещё более просты.
Все мелочи даже о собственных силах и их особенностях знать попросту невозможно, из-за чего большие военизированные структуры стремятся к относительной унификации типов средств ведения боя, снабжения и прочих процессов. Вернее, стремятся подвести всё под одну черту, но без ущерба для персональной эффективности каждого бойца, а значит, и группы, из которых она состоит. Нет, даже не так. Находится путём проб и ошибок в работе с подчинёнными золотая середина между унификацией, которую можно гораздо легче, и результативнее учитывать в планах, и уникальной эффективностью. Нельзя, не присутствуя лично, спрогнозировать возможный исход боя десятки личностей, каждый из которых вооружён и оснащён соответственно своим предпочтениям и талантам, против пусть даже известного врага. А вот если знать, что десятка вооружена атакующей огненной артефакторикой, то с некоторыми поправками её можно отправить и против высшего элементально-воздушного демона, то есть начинает проявляться определённость… вот только если в десятке все будут бесталанными в плане использования именно огненной магии, тогда результатом будет катастрофа. Именно поэтому, пользуясь в первую очередь здравым смыслом, а во вторую — наставлениями и чистой теорией с расчётами, подчинённые маги-воины и просто воины группируются в группах по способностям, оснащаются обязательной экипировкой, долженствующей дать или облегчить возможность выполнения функций, ожидаемых командованием, и лишь потом дополнительными артефактами и предметами, которые нивелируют слабые стороны или делают сильные ещё сильнее. Но последнее — лишь в случае, если основная функция не будет страдать из-за этого. А ещё, экипировка подбирается таким образом, чтобы она не мешала и была удобной вне боя — обычно это делается самими бойцами, если у них вообще есть выбор, но мудрый командир всегда этот выбор предоставляет… в разумных пределах. И даже закрывает глаза на незначительное ухудшение качества выполнения основной функции, ведь альтернатива этому — пониженный боевой дух и возможное ухудшение других выполняемых функций, с которыми придётся столкнуться в условно мирном режиме — то есть в том режиме, в котором состав будет проводить свою большую часть времени… иначе моральная, физическая и ментальная усталость будет накапливаться, несмотря ни на какие противомеры, что приведёт к увеличению потерь и, опять-таки, ухудшению качества основной выполняемой функции. Вроде бы логика всего этого проста и понятна, но я лично сталкивался не раз с тем, что даже, казалось бы, опытные и прошедшие весь свой карьерный путь с низов гауптманы бросались в крайности, стараясь выслужиться перед командованием, слишком сильно налегая на результативность своих больших групп. Бросались-то они правильно, ведь рвение с праведной целью — почти всегда хорошо. Однако, опять же, укомплектовывать магов и воинов прикрытия в большей степени лишь атакующими артефактами и печатями, не мешающими формированию магии, а значит и менее защищающими, пусть даже ожидается налёт с единовременным нанесением как можно большего урона и отход — хорошо лишь на бумаге, да в разговорах офицеров штаба. Причины последнего смысла упоминать у себя в мыслях нет, так что обойдусь.
Так почему же Айджи можно понять и простить по факту, лишь устно выразив направленное на него недовольство знакомым мне, а потому долженствующим в свою очередь правильно понять меня, посредникам от его клана? Раз уж глава знает (или должен в той или иной степени знать) свой клан достаточно хорошо, а возможности тех, кто будет принимать участие в запланированной акции, кроме разве что моей Семьи с некоторыми оговорками — ещё лучше? А вот тут уже приходит на помощь обоснование второго немаловажного фактора, очень сильно влияющего, и даже, можно сказать, обуславливающего уже припомненную необходимость создавать и готовиться к большому количеству стратегических планов: в расчёте возможных вариантов развития событий используются данные не только о своих силах, но и о том, как, где и против кого их необходимо применить. То есть, знания о противнике и наличие, желательно полученной одновременно из разных, не противоречащих друг другу источников, актуальной информации о его состоянии и вооружении… и отсутствие аналогичных знаний у врага. Если этого нет — то инициатива и выигрышные для них условия всегда будут соответственно принадлежать и использоваться врагом. И если отсутствие данных о враге ещё понятно, ведь даже, в общем-то, у Якоин, не имеющих возможностей шпионить за кем-то, кто засел на относительно отдалённом от фокуса их интересов острове, где-то там, рядом с северной частью Японии, нет объективной возможности всё разведать… то с отсутствием данных у врага Тсучимикадо откровенно, чёрт его побери, налажали: про готовящуюся акцию узнали остальные кланы, в том числе Джингуджи, а значит и синоби с большой степенью вероятности будут в лучшем случае ждать нас во всеоружии, а в худшем — бросят всё оборудование и уплывут. Вот уже из-за этого, в отличие от переноса акции с обеда на ночное время из-за отсутствующих разведданных, я на Айджи Тсучимикадо действительно зол.
— Выйти с сокрытого, а не то мы вас оттуда утащемо силою! — Химари.
Айджи полностью и бесповоротно утратил в моих глазах авторитет главы клана, представляющего интересы остальных кланов перед государством. Это же надо было такой промах сделать… да, я напрямую ему не говорил, что подозреваю Джингуджи в связях с синоби, но я считал, что он способен сложить дважды два: о связях четвёртого отдела с Мерухи Джингуджи тебе напел Кабураги, а то, что синоби связаны с властными государственными структурами можно и нужно было пробить головой. Хитсуги якобы опровергла прямое и непосредственное сотрудничество правительства с бывшими когда-то скрытниками, но это не значит, что отношений между ними нет. А если это так, то и Джингуджи в этих отношениях совсем рядом. Да я сам тебе почти прямым текстом намекнул, словами «это личное», чтобы ты, молодой сопляк, не трезвонил об этой базе всем и каждому. Как он там мне ответил?
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги