Пауза. Я должен это сказать, хоть я и так знаю, что никто не откажется… Хех, будь это моя старая Семья, и будь я Кристоф фон Финстерхоф, или даже его сын, я бы просто отдал приказ, не заботясь о мнении. Не место мнениям в таком кризисе, я это понимаю лучше всех. Но всё же.
— Самое страшное оружие нашей Семьи, возможно, было повёрнуто против нас. Это в бою «барсика» нельзя переделать с ходу так, чтобы он перестал подчиняться… теперь уже Ю. А вот за три дня, да кем-то, кто этих самых роботов проектировал совместно с нашими изобретательницами… в общем, в этот раз я не имею права требовать от вас идти на такой риск. Против такого противника вы всё равно, что без защиты вообще. Да, при нападении Тамамо и Шутэна риск был больше, и да, я вам приказывал не спрашивая мнения, но это было из-за того, что они так или иначе пришли бы за нами сами. А роботы с технопокалипсисом вроде как нейтральны… пока нейтральны. У нас, если рассудить всерьёз, есть второй вариант, кроме как бросаться и рисковать всем. Для меня важна Семья, а не город, пусть даже там много нашего имущества. Мы можем попросту бежать и предоставить право разбираться с этим тем, кому город и государство более важно в том виде, в котором оно ещё пока что находится — и в этом не будет ничего постыдного. Так что те, кто не согласен на миссию с таким риском, могут и должны остаться тут.
— Что собираешься делать лично ты? — Наруками Райдзю-Амакава, задумчиво поглаживая рукоять своей катаны.
— У меня есть ответственность за пределами ответственности Главы Семьи — дело избранника Света, от которого зависит, останется мир таким как прежде, или нет. К тому же… я уверен, многие бы из вас хотели, чтобы Хару вернулась. Только я могу это устроить, так что я иду в город. Покончить с этим, вероятно, раз и навсегда.
Молчание. Что ж, Семья высказала свою позицию. Не словами, а взглядами, в которых читается решимость. Даже Кофую, с её мыслями о том, что ей вроде как становится безразлична Семья, встретившись взглядом со мной, твёрдо кивнула.
— Отлично. Я не сомневался ни в ком из вас… Киёко, ты остаёшься, и можешь не кивать мне вместе со всеми, глядя на меня своими серьёзными глазами.
Раздалось несколько незлобных смешков. Всё верно, она ещё, несмотря на некоторые усилия, приложенные за несколько этих месяцев, всё же не маг.
— Всё. Всем — по машинам… Одну с водителем оставьте мне. Сначала я должен кое-что сделать в доме.
Сделать кое-что, что поставит меня на грань фола в этой игре. Готов спорить, если бы Свет в лице Многоликого мог бы мне приказывать, он бы не допустил того, что я собираюсь сделать. На выход… в подвал.
…
— Идём… Тамамо-но-Маэ. Тебя ждёт не дождётся Безликий… я надеюсь, ты рада.
Маленькая капризная девочка с золотисто-рыжеватыми завитыми локонами волос не подала ни единого признака удивления, а лишь легко и аккуратно, словно бы и не сидела трое суток в цепях, привстала, и не говоря ни слова, протянула мне руки с кандалами — для того, чтобы я их снял.
Нда, весёленькая предстоит прогулочка. Надеюсь, всё выйдет получше, чем в прошлый раз… Потому что плана у меня в этот раз на случай прямого противостояния Безликому попросту нет. Ну что же, вперёд… в единственное место, где может быть эпицентр. Я знаю его с точностью до дома, и карта Ю лишь подтвердила мои подозрения. Дом Хару. Она ждёт меня там, в своём старом доме, вместе с Безликим — ей больше негде быть.
Вперёд. И Хару… дождись меня.
…
Скромный, но всё же двухэтажный, не так чтобы уж и совсем маленький домик. Симпатичный. Красная черепица сверху, деревянные рамы, и даже простые нефункциональные деревянные ставни — скорее для украшения, чем для использования их по прямому назначению. В прошлые мои два визита в это место я не слишком обращал внимания на сам дом, мне скорее была важна та, кто в этом доме по первости со своим братом обитала, и та, которая убежала от Ринко с Химари в своё знакомое пристанище. Что изменилось с прошлого визита? Да ничего особенного, в общем-то. Растительность, и так не бывшая слишком густой для того, чтобы на непредвзятый взгляд возможного стороннего наблюдателя показаться чем-то вроде сада, полностью пожухла и завяла, не получая от редких дождей достаточного количества влаги для нормального роста. Всё же мало подходящих данному климату, условно домашних растений может пережить целую зиму без нормального ухода за ними.
В общем, как ни крути, не самый плохой из вариантов в плане проживания. Родители Хару исчезли, но оставили за собой как минимум недвижимое имущество и отсутствие серьёзных долгов, что для местных не так часто, но всё же случается. Вот только были ли они, эти родители? Понимая возможности Тьмы, и деятельность Многоликого по скрытной подготовке клана Амакава, поневоле задумаешься над тем, какие между собой были договорённости у двух аватаров. Наверняка что-то вроде «не создавать для своего избранника заранее беспроигрышных условий работы», и «держать всё до определённого момента в секрете», «если один избранник начал действовать, то у стороны противника есть право подтолкнуть и поторопить своего»… Это всё идеально вписывается в то, что я узнал за всё это время. Кажется, слишком уж по-человечески, но всё же… Безликий, он же Тайзо, вернее физическая оболочка сущности, взявшая это имя, мог попросту подделать всё, что было с Хару до этого момента. Да, это было бы трудоёмко при отсутствии кадров под своим руководством вроде стирателя Ноихары, но осуществимо. К тому же, что такое трудоёмкость, когда решается судьба мира — очередного из бесчисленного количества, за которые ведётся одновременная (?) борьба? В его, аватара Тьмы руках, создаваемые из ничего ценности, с помощью которых можно было нанять парочку профессиональных актёров, мужчину и женщину, некоторое время изображавших бы родителей. Сама Хару могла бы быть выбранной по каким-либо только одному Безликому известным признакам среди малолетних сирот… таковые, судя по количеству детей, как однажды призналась Флемма, живущих и обучающихся в её церкви, есть всегда, во всех временных реальностях, вне зависимости от благополучия среднестатистической семейной пары и уровня благосостояния среднего по всем параметрам гражданина государства. Хотя, почему «только Безликому известным признакам»? По степени совместимости с осколком Тьмы — например. И я в каком-то смысле понимаю, хоть и не одобряю желание аватара так играть с судьбой обычных людей. Если уж на то пошло, Безликий куда как честнее в своих «злодейских» намерениях, чем аватар Света. Самому себе особого смысла перечислять факты нет, но всё же, для плавности мысли, почему бы и не сделать это? Тайзо дал Хару на время родителей (предположение того, что он «убрал» их, когда они стали ему мешать, не проходит на проверку анализом основы), обеспечил её проживание и относительно спокойную школьную жизнь. Что сделал Многоликий? Вместо того чтобы поддержать уже существующего наследника Светоносцев, он выдирает нескольких людей из разных миров, вкладывает получившемуся гомункулусу память Юто Амакава, накладывая на время запрет на память другой его личности, не давая возможности с самого начала действовать по своей воле, и даже насильно определяет его самосознание в какой-то момент с помощью своего ручного высшего ментального демона. Ну и кто после такого достоин уважения? Оба аватара действуют в меру своих возможностей, используя все необходимые меры, но способы различаются кардинально. И да, по сравнению с манипулятором Многоликим, Безликий кажется послушным ребёнком, которому дали в руки безграничную возможность влиять на физические проявления мира. Условно послушным ребёнком, по сравнению с умным, но ослабевающим стариком, который явно уже не может сделать того, что может себе позволить Тьма. Сравнение ещё более верно потому, что Тьма с её остановкой всяческого развития олицетворяет вечную искусственную молодость, которая планирует догнать и перегнать по показателям не останавливающуюся, но когда-нибудь неизбежно проиграющую зрелость и старость. Но да, пока что Свет берёт своё «знанием», и Свет, в отличие от Тьмы, никогда бы не позволил своей самой сильной избраннице прийти и быть… уговорённой на то, чтобы не исполнять волю своего покровителя.
Рукав два раза оттягивается назад с небольшой силой. Повернуться. Тамамо очень убедительно скорчила нетерпеливую детскую рожицу. Даже испытываемые эмоции довольно искренни. И как она это делает? Или же всё-таки демоны этого мира отличаются от наших сильнее, чем я думал, и поэтому единственный выход для тысячелетних (и более) долгожителей — сойти с ума, как потерявшаяся Флемма, жить вне времени, как Кузуноха, или контролируемо впасть в детство, как Тамамо-но-Маэ?
Амулет связи, принять вызов.
— Нару на связи! Я распределила всех, кто был доступен… глава, вне кордона со стенами тоже случаются прецеденты заражения. Кофую с Агехой справляются с большинством, пока Дара занята… и ещё одно: не везде безопасники и Тсучимикадовцы довольны стеной прямо посреди улиц — всё ещё надеются на сохранение Тайны. Было несколько недопониманий и даже стычка с оникири, которые попытались остановить нашу земляную аякаши. — Наруками Райдзю-Амакава.
Ну да, если Дара решилась что-то сделать, то её ничего не остановит. Дара — такая Дара… не важно, все разбирательства — потом. Постарайтесь обойтись минимумом жертв. И Нару, не переживай о мелочах. Ты — командир, пока с вами нет кошки или меня, а значит, ты должна смотреть на ситуацию в целом и… что это за помехи? Нару?
…Хотела ска…..хожусь на электростанции. Очень мно… автоматонов, видимо Тьма соз… помехи. За…чены «барсики». Я справ… но нужно время…..лючения электроэнергии по горо… — Нару.
Если не уверена — позови подкрепление, не рискуй. Могу лишь пожелать удачи, помочь сейчас ничем не могу. Нару, я верю в тебя. Конец связи.
Почему-то, понимаю, что с ней в этот раз будет всё в порядке, словно у меня развились эти самые возможности избранника Света на новую ступень, и я могу инстинктивно ощущать будущее без, собственно, самого видения, и выбирать наиболее подходящий вариант действия, а также знать, когда мне стоит волноваться, а когда нет. Обманчивое ощущение. Расчёт всё же надёжнее: на электростанции просто обязано быть огромное количество разнообразных материалов, могущих послужить проводником для духа молнии, а значит, огнестрельное оружие для неё не слишком большая помеха, пока она начеку. К тому же, выбранное ею для осуществления моего плана по отключению энергопитания города место по своей сути является огромным вторичным источником физического проявления молниевой энергии, с помощью которого Нару может «подзарядиться». Идеальное для неё поле боя. И правильная временная должность командира — всё же она руководила отделением вооружённой якудзы.
Но всё же, я сейчас поступаю глупо. Моя Семья сражается в городе, а я теряю время зря… Никак не могу заставить себя зайти внутрь и встретить свою судьбу, и решить её же для одной молодой шестнадцатилетней девушки, что по глупости, будучи введённой в заблуждение, стала формальным врагом мне и моей Семье. Формальным — потому, что Хару, несмотря ни на что, никто из Семьи не мог бы ни в чём обвинить. Случайная активация осколка Тьмы и смерть нескольких Тсучимикадовцев, Иори, Даичи и Ю? Так надо ещё выяснить, что было сделано активацией, и насколько там замешана Тамамо с её «самозащитой». Устроила начало технопокалипсиса? Тот же вопрос аналогичного толка, пусть и со смещённым центром ответственности в сторону Безликого… в сторону Тайзо. Я очень сильно сомневаюсь, что Хару могла бы сознательно хотеть этого. Не сходится с моим представлением о ней, с её психопортретом, составленным давным-давно, сейчас откопанным в памяти, и откорректированным на скорую руку в связи с изменениями в Семье и её, Хару, ролью и повседневностью за последние пару месяцев. Да и не верю в то, что она знает и понимает Тьму настолько хорошо, несмотря на переданную ей большую часть знаний Кристофа мной лично. Скорее уж снова какая-то случайность, или Безликий, словно чёрт, мелкое божество трюков и обмана, «попутал», побуждая её сделать что-то, не объясняя при этом ей суть задуманного… хотя нет, последнее тоже не вяжется с его целью. Зачем, в самом деле? Аватары ограничивают себя человеческой логикой из-за какой-то принципиально непреодолимой патовой ситуации, и по этой логике, тратить все свои силы на нечто вроде технопокалипсиса — глупость. Кроме как для того, чтобы убрать с поля игры мою остальную Семью, ставшую в прошлый раз серьёзной помехой, которая одновременно и придала мне сил, и убавила решительности девятихвостой. Однако, это весьма рискованная ставка: я бы вполне мог заявиться всей дееспособной Семьёй, решить ситуацию с Хару, а уж затем взяться подавлять технопокалипсис… если бы он вообще продолжился сам по себе, и автоматоны не превратились бы в нефункциональные кучки лома из металлов, пластмасс и прочих материалов из быта людей.
Если бы жизнь была театральной пьесой, или скажем, книгой… хотя странноватой она была бы книгой, с такими-то действующими лицами… мда… так вот, если бы она всё же была развлекательным продуктом сомнительного толка, наверняка оказалось бы (вернее окажется, так как это событие ещё не произошло), что Хару на самом деле с потрохами продала свою душу некоему абстрактному злу, которым я не могу представить даже Безликого, попросту следующего своей идее и пытающегося перекроить мир так, как ему кажется будет даже лучше для разумных. Перекроить в меру своих сил и возможностей, вернее сил и возможностей своего избранника, а точнее избранницы. Если судить по тому, что происходит — вполне себе внушительных сил, если знать, как их приложить.
Анализ… Успешно, со значительными погрешностями. Кросс-следственный анализ с учётом непроверенных данных… успешно.
Вот только и мои предположения без анализа, и собственно сам анализ основой лишь подтверждают, что так, как, например, в театральной пьесе, или дешёвом образце местного кинематографа, где есть обязательное Зло (именно так, мысленно с большой буквы), которое остаётся сильным до самого победного конца, к горю ли, к счастью ли, но не будет. То, что сейчас происходит… всё то, что происходит со мной и остальными мне близкими может и не подчиняться «законам жанра». Нет эдакого Зла, вернее все мы друг для (не)друга — зло в определённые моменты жизни, при которых пересекаются наши интересы. И, разумеется, может и не быть при таком раскладе обязательного для кина счастливого конца: только безнадёжнейший оптимист или шизофреник будет на моём месте думать и ожидать предстоящий мне сейчас бой на пределе сил, который в итоге закончится безоговорочной победой «сил Света». Скорее всего, собственно боя сейчас даже не будет… наверное.
Хару сейчас обессилена после такого масштабного действия, как устроенное начало технопокалипсиса. Обессилена морально и в плане концентрации, а не физически — знакомые, в том числе мне лично, ощущения от «использования» Света. А Безликий… честно говоря, после увиденного видением Света, того самого момента, когда в его с Многоликом прямом столкновении весь этот мир был готов «выйти из волны времени», что бы это ни значило, немного поразмыслив, я более не могу даже назвать его противником в классическом понимании этого слова. Да, он добивается того, что мне, моей Семье и в большой перспективе, всем разумным, наверняка только навредит с нашей точки зрения, превратив нас во что-то, что разумной, в обычном понимании этого слова, жизнью назвать уже нельзя. Но его настойчивость своей цели как минимум достойна уважения, а объективная невозможность избавиться от него как от врага — заставляет задуматься над необходимостью приспособиться и изобрести новые способы «противостояния». Точно так же я не могу назвать Многоликого союзником по сходным же причинам. Свет — могу назвать, а Многоликого — нет. Как бы там ни было, а учитывая вероятное состояние, в котором сейчас находится Хару, скорее всего, последняя точка, которую я собирался поставить, будет всё же решена задушевным разговором с объяснением причин, следствий, и прочего вразумления.
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
Бывшая комната Тайзо, кровать возле открытого сейчас окна с трепещущими на ветру занавесками, выключенный свет. Подхожу сзади к плачущей и не замечающей ничего и никого вокруг девушке и обнимаю её. Хару без слов пытается отстраниться и вырваться из моих рук, но силы явно не равны. Нет, Хару, я не отпущу тебя. Я не буду спрашивать и уговаривать, если ты не заговоришь сама, но я просижу рядом и подарю тебе немного душевного тепла. Попытаюсь успокоить — хотя бы уместными жестами.
— Я скучаю по нему… *хнык*… Тайзо… Я думала… *хнык*… ты сможешь стать ему достойной заменой. И ведь ты стал!
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
Быть может, будет нечто подобное только что припомненному с помощью основы. Не знаю. Как по мне, так добрая скоротечная схватка и извинения Хару мне было бы, возможно, легче перенести, чем её слёзы и откровения по поводу Тайзо. Возможно. Семью я мысленно уговаривал не стесняться своих чувств потому, что у них была причина. Самая логичная и закономерная причина в виде смерти членов Семьи, пусть и такой нелепой смерти, которую можно было бы, наверное, избежать, будь подготовка у погибших лучше, а обстоятельства — благоприятнее. А что Хару с её слезами? Нет причины как таковой, ведь все беды, случившиеся с ней, по сути, являются инсценировкой, сделанной Безликим с целью использования девушки в качестве своего инструмента… инструмента у инструмента. Но это, к сожалению и моему удивлению после хорошего раздумывания над ситуацией, не означает, что Хару на выражение своего горя не имеет права. В этой временной реальности похождения Кристофа с его сыном существуют только в моих воспоминаниях, но это не делает их менее реальными, точно так же как и переживания Хару не делают всю эту постановку менее реальной… хотя бы для неё самой.
А это значит, что мне надо принять её реакцию на моё появление в любом виде и проявлении, если Хару мне дорога. Поэтому вперёд, смело протянуть руку к дверной ручке и…
Опасность! Режим «боевой примо», шаблон «кастер две руки».
Анализ… успешно.
…Протянуть руку к двери, и на полшага отойти в сторону, второй рукой подстраховав Тамамо, убрав последнюю с траектории выстрела.
— О… мне, наверное, стоит сказать «привет». — Хару.
Mein Gott, как же она красива, когда стоит в двери своего старого дома вот так: растрёпанная причёска, тёмные круги под глазами, слегка лихорадочно блестящие глаза, задумчивое выражение лица, готовность к действиям, одна рука ещё сжимает ручку открытой ею двери, а вторая — удерживает за рукоять покоящийся на правом плече «Тип 95-1». Да, тот самый автомат, из ещё самых моих первых захваченных у якудза образцов, которым всё это время орудовал Ючи Сугияма в редких случаях своего участия, или планируемого участия в той или иной заварушке. То, что из гаража могли пропасть кое-какие другие предметы, кроме ящиков с роботами, у меня как-то выпало из головы. Меня извиняет только то обстоятельство, что когда я прибыл на место действия тогда, три дня назад, рядом с Ючи уже не было оружия. Впрочем, не важно. Важно, пожалуй, другое: приземлившийся за моей спиной с характерным звуком ракетного выхлопа с лязгом «барсик» появившийся аккурат тогда, когда я собирался открыть дверь, падает на землю, сражённый несколькими удачными попаданиями. Бывшая Масаки, пользуясь тем, что Семье (не без помощи клана Джингуджи) стало доступно в умеренном количестве добротное вооружение, видимо всё же успела за это время подтянуть свои навыки стрельбы. А я и не заметил… тоже мне Глава. Кстати, можно расслабиться и расформировать не запитанную магоформу заклинания большого молчания Мордекайнена, подготовленную на тот случай, если я всё же ошибся в своём анализе намерений Хару, и её целью выстрелов всё же был бы я. Разумеется, я планировал использовать заклинание против автоматона, а не девушки — всё во мне в случае последнего было бы против подобного… всё, включая опыт обезвреживания возможного противника, находящегося в пределах удара мечом, или тем более безоружного удара. Чёртов опыт… он не верит как я в то, что Хару не могла меня банально предать, ха-ха три раза.
Хару немного устало сбрасывает слегка курящийся дымком от нескольких сделанных выстрелов пулями Тьмы автомат с плеча, затем, кинув на Тамамо на поводке косой взгляд, коротко даёт в воздух незнакомую условную команду. Спрыгнувший на землю откуда-то с невидимого снизу участка крыши Филипп, более чем полутораметровый в стойке на четырёх лапах бронированный монстр, бросается в сторону забора, сходу проламывает его и… хм, судя по всему, не обращая на огонь по нему, уничтожает ещё одного «барсика», на этот раз, мной не замеченного.
— Моя ты спасительница.
Зря это я так с таким сарказмом. Благодаря знаниям Кристофа фон Финстерхоф я знаю, как, например, выглядит, вернее, ощущается противостояние двух носителей осколков Тьмы — не на его личном опыте, но, по крайней мере, по описаниям. Тьма Хару действительно «сразила» Тьму в автоматоне. Но это ладно… Хару не обиделась на мои слова. О чём-то подумав, она сглотнула воздух, прикрыла глаза, и словно собираясь прыгнуть с места в карьер, задала вопрос, наверняка мучавший её эти три дня:
— Как… как Ю с Даичи-саном и… остальными?
— Мертвы, Хару. Безвозвратно.
Девушка шумно вдохнула и выдохнула воздух, прежде чем уронить автомат на землю и прислониться к дверному косяку спиной.
— Значит, ты всё же… пришёл за мной. — Констатирует очевидное Хару Масаки-Амакава.
Пришёл ли я за ней, в том самом смысле, как она ошибочно полагает? Пришёл ли как когда-то бывший мейстер фон Финстерхоф к своему отцу, точно так же желавшему добра, но обрёкшему в итоге Семью на немалый риск и смерти?
— Я… я не верила в часть того, что успел наговорить мне брат… то есть, Безликий, за эти три дня насчёт тебя. Но даже если и так, то я бы всё равно никогда не смогла бы поднять на тебя оружие, Юто. — Хару.
История повторяется… ну да, если бы. Черта с два. Шаг вперёд, и удивлённая девушка оказывается в моих объятьях, под индифферентными взглядами Тамамо и вернувшегося Филиппа. Секунда, другая, и слегка дрожащая Хару всё же скромно и неверяще приобнимает меня в ответ. Хару, я не раз и не два показывал тебе и остальной Семье принципиальность в вопросах, касающихся безопасности моей Семьи, но несмотря на это я немного огорчён… как ты могла подумать, что просто оступившейся, ставшей жертвой обстоятельств, девушке из своей Семьи я не сделаю небольшое исключение? Я не мейстер фон Финстерхоф. И тем более не его отец. Я — Юто Амакава, наделённый, надеюсь, неожиданными для обоих аватаров качествами.
— Знаешь, прошло всего три дня… да и эти три дня для меня пролетели одним единственным длинным сном из-за произошедшего между нами недоразумения, но всё же… я волновался за тебя.
А плакать она, между прочим, не собирается. Что случилось с той молоденькой девчонкой, на реакцию которой я надеялся, хоть и понимал, что от этой реакции мне будет тяжелее? Выросла уже. Очень давно уже выросла, если брать во внимание количество произошедших событий, а не временной срок, за подобный которому обычные люди практически не меняются в своём непрерывном и плавном обыденном взрослении. Раньше я подмечал, что она подросла для серьёзных отношений с кем-то… затем понял, что этот кто-то без вариантов буду я, затем увидел её изменившейся в результате своих действий, а теперь… хм.
— Может… пройдём к тебе? Нам надо поговорить.
Кивнула. Всё ещё слегка недоверчиво.
— Прости, забыл сказать, хоть вы, возможно, уже представлены друг дружке по тому самому случаю… Тамамо-но-Маэ, бывшая избранница Тьмы. Позволишь ей тоже быть гостьей? Уж прости, но за ней необходим мой плотный пригляд, а то мало ли… — И уже в сторону девятихвостой кицунэ. — Идём, златошёрстая.
* * *
Внутреннее убранство дома также не слишком изменилось… если не считать мелочей. Mein Gott, вот на этом самом диване я когда-то сидел с совсем ещё молодой девчонкой Хару в обнимку после объяснения участи её брата, оказавшейся заведомо ложной… а теперь на этом диване лежит полуприкрытая простынёй копия Ю со слегка нездоровым цветом кожи, и едва заметными швами в местах соединения предположительно подвижных частей тела: несколько тонких диагональных швов на шее, чуть больше в районе плеч, один по центру груди, ещё один на внутреннем сгибе локтя руки, и два шва на самом локте выше и ниже сустава. Больше всего этих линий, лишь немногим более тёмных, чем кожа, было на ладонях и пальцах, по понятным причинам. И всё бы ничего, вот только живот открыт, и из него торчат какие-то прозрачные трубки, по некоторым из которых медленно, словно бы нехотя течёт мутноватая белая жидкость, заменяющая кровь. Она же, в смысле жидкость, которой заляпан диван и часть пола, заполняет собой стоящее рядом с диваном ведро, в которое опущены две трубки, в свою очередь уходящих в сторону затылка этого, судя по всему, искусственного тела. Тело, между прочим, изображает дыхательные движения грудной клетки, и одновременно с этим из одной из трубок в ведре мерно порциями выходят пузыри воздуха. Устремлённый в потолок пустой взгляд такого же, как и у ушедшей от нас Ю, цвета радужек глаз, а также измазанные в белой жидкости с резким запахом технологические детали из, судя по всему, резины, разбросанные на столике рядом, лишь дополняют безрадостную картину. Кукла с фиолетовыми волосами. Способная двигаться, наверняка способная говорить, и, возможно, способная ощущать различные воспринимаемые человеческими органами чувств ощущения. Незаконченная кукла. Или наоборот, распотрошённая с какой-то целью… аккуратно распотрошённая, скорее даже находящаяся в процессе показательной деконструкции, которая пошла немного не по плану из-за спешки. Хотя, верно, скорее всего, именно первое, то есть, вариант с незаконченной… сборкой.
Хару немного неловко, но в то же время без лишней суеты, полностью накрывает куклу перемазанной простынёй, напоследок немного затормозив руку перед тем, как закрыть лицо. Мне даже показалось по сдвинутым в сильном раздражении бровям, что бывшая Масаки была бы и рада не просто накрыть тело простынёй, а, например, полностью сжечь прямо сейчас, возможно, даже вместе с домом… но её в первую очередь останавливает то, что это возможно было бы слишком резко воспринято мной — словно надругательство над памятью о только что ушедшей. Возможно, к нежеланию Хару сжечь это добавлял свою лепту тот факт, что под её рукой не было ничего горючего… или, что на почти оконченное создание этого искусственного тела наверняка ушло весьма немало усилий — кто знает? Я вот, например, оказывается, стал понимать Хару куда меньше с тех пор, как она три дня назад стала избранницей Тьмы. Видимо, часть моего понимания всё же была основана на работе Света изменяющего, что значит, что я так до конца и не узнал Хару во всей полноте её характера. Ведь вряд ли она оставалась по отношению ко мне нераскрытой, по крайней мере, по своей воле…
— Не… не обращай внимания на это тело. Я хотела исправить то, что произошло, хотя бы с Ю, но… не успела. Тайзо признался, что если сделать подобный «сосуд» и поместить туда душу с помощью Светоносца-избранника, то она… Ю… как бы продолжит жить. — Хару.
Сказать ей про рождение новой Ю? Грубо, конечно, скрывать от члена Семьи такую важную новость, но я хочу услышать все её мысли по этому поводу. Потерпи немного, малышка.
— Да… Тайзо признался. В этом, и не только в этом, когда я начала… хи-хи, истерить как последняя дура. Всё же он просто не мог нагло солгать на прямой вопрос. Многое рассказал, а я многое услышала и обдумала. У меня было много времени подумать. Вернее, не так уж и много в смысле реального времени, но я думаю, что это всё равно было много… я оказалась заперта с Безликим в этом странном сером месте… другом, чем то, в котором мы с тобой… воевали. Но похожем. — Хару.
А вот это уже интересно. Сколько она могла провести времени в рассинхронизированном пространстве, что ей показалось, что она субъективно провела «достаточно» времени в раздумьях? Часы, дни, или же недели? Но в таком случае она не могла бы восстановиться вообще никак… кстати да, заметные круги под глазами — не единственные симптомы истощения. Вне времени она не могла ни устать, ни восстановиться, но вот концентрация на поддержание этого самого пространства бралась с неё, и только с неё. Вряд ли она смогла переместиться в одно из «закапсулированных» мест вроде того, в котором находится (находится ли?) Кузуноха, а создал ли Безликий подобное самолично, рискуя своим вероятным «соглашением» с аватаром Света — магическим светляком по небу писано.
— Он говорил про тебя разные вещи, угрожал, затем успокаивал, говоря, что если я сделаю, как он скажет, то всё будет в порядке, и что даже если твоя телесная оболочка перестанет функционировать, то новый мир позволит тебе не умереть, а я смогу сделать такую же искусственную оболочку, как эта, и для тебя. Такую же, или даже лучше. Надёжнее, сильнее, быстрее, и лучше, чем у остальных — стоит мне только пожелать. — Вспоминает слова аватара Тьмы бывшая Масаки, смотря в сторону и стараясь не дотрагиваться до искусственного тела, лежащего на том же диване, на который она вынуждена была присесть — второго кресла, на котором по первому моему визиту в этот дом сидела Ринко, почему-то не было.
Не могу удержаться. Сейчас Хару практически не окутывает Тьма — так, еле ползает вокруг несколько «облачков». Пересиливаю отток магической энергии в никуда и перемещаю телекинезом слабо ойкнувшую девушку к себе на колени, подальше от дивана. Не надо. Пусть забудет, словно страшный сон. Хару весьма согласна со мной, судя по тому, как она закидывает кольцо своих рук мне за шею и кладёт голову себе на плечо, почти уткнувшись лицом куда-то мне в район груди. Или нет… кажется, она сделала это машинально, по привычке, находясь мыслями немного в другом месте.
— Я… я не имею права просить у тебя прощения, правда ведь? Юто, я совсем запуталась — настолько, что даже Безликий сказал, что пока я не успокоюсь, и не обрету уверенность в Тьме, он сможет помочь мне лишь совсем немногим.
И он называет себя аватаром, живущим уже чёрт знает сколько лет с момента сотворения метамира? Где же долженствующий сопутствовать безграничный опыт? Или с набором опыта у аватаров свои проблемы? Тот же Многоликий мог бы всё сделать органичнее на мой взгляд… а то целая организация в виде клана, которую он не пожалел и дал на растерзание кому ни попадя, и ещё и организация за этой организацией, в виде «хранителей» — всё для того, чтобы я в один день… сделал что? Он сам даже цель свою нормально сказать мне не может или не хочет, если таковая вообще есть и может быть осуществлена на практике. Впрочем, о чём это я? Бесчисленные миры, наверняка в некоторых «выиграл» он, в некоторых — Безликий… или же нет? Или же эта временная реальность действительно самая первая в плане возможного конца противостояния, а остальные уже станут не полигоном, где отрабатывались способы, а настоящим полем сражения? Как бы там ни было, ничего из этого не отменяет тот факт, что Безликий — явно не психолог. Это же надо было пытаться успокоить девушку террором… и так и не суметь, судя по всему, под конец уговорить её не тратить остатки своей силы на создание искусственного тела. Почему-то мне не к месту вспомнилась учительница психолог из школы в этой временной реальности. Как её там звали? Яой-сенсей? Нет, в языке местных, к числу которых я с чистой совестью могу приписывать и себя, так как моя ассимилированная личность «родилась» именно тут… так вот, на японском, «яой» означает кое-что другое, не слишком корректное. Ах да, Аой!
Раздел памяти акцентирован в фоновом режиме, без отвлечения от оперативной обстановки.
— Можешь звать меня Аой-чан… — Продолжила тут же нацепившая профессиональную улыбку на лицо, Аой-сенсей.
Акцентировка раздела памяти в фоновом режиме без отвлечения от оперативной обстановки отключена.
Такое ощущение, что Безликий точно так же не соответствует своей роли в плане профессионализма в уговаривании. Действительно: в нашем с ним разговоре он проявил самый минимум дипломатичности, и то лишь потому, что Тамамо-но-Маэ, сейчас тихонечко сидящая в позе сейдза, хотела всех нас услышать и он вынужден был на время подчиниться её желанию.
— Во-первых, тебе действительно надо успокоиться. Семья хочет увидеть тебя, и отнюдь не для расправы. Ю хоть и умерла, но… она бы, наверное, была бы как минимумом довольна тем, что под конец она создала своё самое большое изобретение на практическом уровне. Знаешь, она ведь всё-таки сделала настоящий искусственный интеллект, взяв за основу Хала. Это бы не случилось, если бы она была в полном, хм, здравии. Мы ведь все любили и уважали Ю в той или иной степени, и плохо, конечно, так говорить, но её смерть породила новую жизнь. Новый тип жизни, потребовавший смерть всего лишь одного разумного. Хару, это ведь была случайность? Я думаю, если тебя простит эта новая жизнь, то твоя совесть будет чиста перед всеми.
Уже не вздрагивает и не кусает губу, правда от этого не лучше — оцепенела, и о чём-то думает, вроде как даже пропустив все мои успокоительные речи мимо ушей.
— Хару, надо продолжать жить. Надо не останавливаться и не «закреплять» статус при помощи каких бы то ни было средств: остановкой времени или созданием искусственных тел… или же нет, возможно, искусственные тела — действительно неплохая штука.
Последнего она явно не ожидала, судя по изменившемуся лицу.
— Нет, ну а что? Раз ты говоришь, что у тебя есть возможность создать неплохое тело… я ведь не имею права говорить, что магические улучшения моего собственного тела чем-то принципиально лучше? Слушай, это всё не важно. Просто… доверься мне. Пойдём обратно… пойдём домой, м? Столько всего сделать надо, в том числе с твоей помощью…
Бедняга сжалась так, что не будь у меня это самое улучшенное тело… нет, не скажу, что она задушила бы меня, но на шее минимум появился бы хороших размеров синяк. Ох, Хару-Хару… не хватало тебе ещё и начать бояться собственной Семьи.
— Я не готова… Юто, я не готова! Я не могу увидеть их вот просто так, не попытавшись что-то исправить… — говорит беззащитная девушка у меня на руках, мотая головой, насколько это позволяет поза, в которую она свернулась.
Помолчим. Что я могу ещё ей сказать? Прямо сейчас слова будут пусты. Я много всего хотел ей рассказать про Свет и Тьму из того, о чём раньше не упоминал, и про Безликого, суть которого я не сразу, но понял раньше неё. Хотел рассказать ей тогда, когда не было времени. Тогда, но не сейчас, когда Безликий ей уже всё сам рассказал.
— Ну тогда… может пойдём в кафе?
Момент с непониманием снова повторился — настолько неожиданным вышло моё предложение.
— Расслабишься, соберёшься с мыслями и решишь… этот дом — не то место, в котором тебе стоит оставаться в любом случае. Не захочешь возвращаться в Семью — я дам тебе свою банковскую карточку, найдёшь себе место, где можно бы переночевать, а там уже… не пропадёшь. Всё же ты слишком рано повзрослела, как я и опасался.
Тамамо-но-Маэ тихонько издала невнятный хмык. Наверное, для неё я, включая все мои прожитые жизни — ещё в определённой степени ребёнок, а Хару — вообще ни в личностном плане, ни в социальном ещё не рождённая, не говоря уже о сформированности. Всё познаётся в сравнении… те же аватары тоже много чего могут «думать». Однако бывшая Масаки не обратила внимание на девятихвостую, так как её заботило сейчас совершенно другое:
— Юто? Что ты такое… говоришь… в городе же восстание машин! Зная тебя, твоя семья наверняка сражается сейчас, и ты сам был бы с ними, если бы не я… а я… ммм… я не готова… — Хару.
По-своему верно, но не до конца.
— Ну… во-первых, не «твоя Семья», а «наша». Я не припомню ни чтобы фон Финстерхоф отдавали Империи членов своей Семьи на расправу, ни нашёл записей про то, что род Амакава лишал своих наследников права фамилии… и не собираюсь создавать прецедент. Всё что произошло — остаётся в Семье… одно из тех самых правил, которые я так нигде и не записал, и не требовал от вас соблюдать. Во-вторых, наша Семья уже далеко не так беспомощна, чтобы согнуться от такой локальной передряги, пока что охватывающей только один единственный город. И то не весь. Ты должна это знать, зайка. Им сейчас не нужна моя личная помощь, помощь сильного, но лишь одного единственного на весь город мага вроде меня. Мне сейчас более важно твоё состояние и то, что с тобой будет… в том числе то, как это отразится на будущем Семьи. Видишь ли, сейчас судьба всего мира, в том числе Семьи, завязана на нас двоих.
— Это… я понимаю, пусть и не до конца. — Хару.
Молодец. Честно призналась.
— Я помогу тебе понять. А по поводу того, почему я так внезапно предлагаю тебе расслабиться… Знаешь, я думаю, Безликий всё же прав насчёт того, что ты просто обязана прийти в себя. Но я не хочу нагромождать вокруг тебя светлую иллюзию лжи, или обещать что-то выхолощенное, вроде неестественного тёмного мира. Я не знаю, как связан технопокалипсис с тобой, но я хочу, чтобы ты увидела своими глазами, во что он превращает в город. И поняла, наконец, что Семья была бы рада тебя видеть в своих рядах ещё и по этой причине. И вообще, я пришёл за тобой, готовясь даже отвоёвывать тебя у твоего «брата». Неужели ты думаешь, что твоё «я не готова ни к походу в кафе, ни домой» меня остановит?
Поднимаюсь вместе с ней на руках.
— По… погоди! Дай хоть переодеться и умыться! — Взмолилась Хару, уже почти не удивляясь моим действиям.
Видимо, удивлялка сломалась.
— В кафе носик припудришь, пока заказ делать будут. И вообще, думаешь, окружающим сейчас до твоего внешнего вида?
На выход, с девушкой на руках. Лицо Хару затронула лёгкая, слегка мечтательно-безумная улыбка… интересно, о чём она там фантазирует? Хм… давно с ней наедине, кстати, не был — может поэтому? А тут в городе взрывы, а я с ней при свечах — чем не романтика? По-хорошему говоря, ей бы не мешало сейчас выспаться, но… город действительно ждать не будет.
Не нашёл я разгадки в «эпицентре» заражения. На меня даже ни один автоматон не напал, и всё население будто вымерло… в панике разбежались, вообще-то, но не важно. Что бы не случилось тут, не могу сказать, что это исправимо с помощью Света. Хару, избранница Тьмы — ключ ко всему. Я чувствую, что развязка близка, как никогда, но никак не могу ухватить её мысленными «руками». Вполне вероятно, что это не Хару — эпицентр, а это место, и стоит наоборот увести Хару отсюда. Не только ради неё самой, но и ради этой временной реальности, в которой борьба порождений технопокалипсиса может стать гораздо более трагичным событием, чем в мире магии, вроде того, из которого пришли две трети моей личности.
Тамамо зевнула, совершенно не по-аристократичному почесала голову, и молча поднялась, чтобы идти за мной. Поводок из цепи со Светом ей уже не нужен, судя по всему. Вот бы мне ещё и уверенность в последнем, точнее в её хорошем поведении без поводка. Такую же уверенность, которую мне, видимо, дарит Свет по поводу того, что с моей Семьёй будет всё в порядке.
* * *
Внимание! Активировано предвидение с помощью Света изменяющего настоящих и будущих событий без отвлечения от оперативной обстановки в обход команды сознанием! Экстренная деактивация, в соответствии с предыдущей командой сознания в аналогичном случае, произведена не будет.
* * *
* * *
* * *
Технические помещения станции близ Такамии, принадлежащей энергетической компании «Кансай дэнрёку кабусики-гайся», она же «Kansai Electric Power Company» («KEPCO») или «Kansai Denryoku». По сути говоря, станция была и есть не источником электроэнергии, а большим «приёмочно-распределительным» пунктом — сама крупная тепловая электростанция находится примерно в полусотне километров. Однако это не отменяет того факта, что внутри технических помещений, где обычно в повседневном рабочем темпе ходят люди, сейчас было практически в прямом смысле не протолкнуться от автоматонов — настолько им почему-то показалась значимой эта постройка. Удивительно, почему они не перезаражали многочисленную работающую в автономном режиме после эвакуации технику, но как бы там ни было, город продолжает получать электроэнергию, независимо от желания властей города и вышестоящих. Оцепление живых разумных снаружи, не все из которых, между прочим, были обычными или же одарёнными людьми, работает сразу на два фронта: сдерживает всё прибывающих механических монстров снаружи, тянущихся редким, но широким и нескончаемым потоком из города, и пытается продвинуться внутрь здания, не слишком сильно его повредив… Глупо, наверное. Хоть свои причины у властей и были — долгосрочный потенциальный ущерб городу от того, что на длительный срок будет практически полностью прекращена подача электроэнергии, пока что перевешивал повреждения от взбесившейся техники. Так-то оно может и так, но даже Тсучимикадовцы с несколькими группами армейцев, и несколькими примкнувшими демонами, до этого момента спокойно себе жившими в городе, никому не мешая, не могут пробиться внутрь здания, не говоря уже о технических помещениях. Основные кабели, идущие от станции поверху, и питающие самые большие объекты в городе, вот-вот перерубят, но этого мало. Магистральный канал, пролегающий на немалой глубине, доселе практически не использовавшийся даже по случаю тех нескольких аварийных отключений, которых едва набралось более чем за полвека работы станции, в случае отключения питания по верхам всё равно будет упрямо снабжать город, когда автоматика переключит подачу на него. Сюда бы экскаватор, или земляного духа… маги слишком заняты отражением атак — обычные пули оказались бессильны против некоторых автоматонов покрупнее, «сделанных» из машин, поэтому одарённым пришлось впрячься в уничтожение подбирающихся слишком близко, уже потратив на них немалую долю своих сил и долго восполняемой магической энергии. Бросить защиту станции и пойти раскопать магистральный канал на пути к городу, до того, как он выйдет в точно так же кишащую автоматонами городскую ЗРУ-подстанцию с её многочисленными трансформаторами и распределителями? Логично, вот только была одна загвоздка: точное месторасположение, вернее маршрут канала, из-за геологических особенностей местности не был прямым, словно стрела, и не проходил по прямой от центра технического уровня до центральной подстанции города. Как назло, у армейцев в распоряжении этого маршрута, разумеется, не было. Ни возле города, ни возле электростанции, ни тем более где-то по центру сейчас канал не получится ни найти, ни, тем более, раскопать из-за возникшего беспорядка и невозможности в спешке отыскать соответствующий архивный документ, имеющий к тому же небольшую стратегическую важность, а потому отнюдь не валяющийся в виде ксерокопий на столе у любого электрика города.
Внутрь, как уже было замечено, вооружённые силы самообороны и «силы охраны частного предпринимателя с фамилией Тсучимикадо» проникнуть пробовали, но были буквально завалены в ответ всяческой ожившей бытовой техникой… и кое-чем похуже, что даже успело унести жизни нескольких магов меткими выстрелами, полностью игнорируя выставленную защиту, одновременно с этим ловко ускользая от ответных магических ударов, ныряя в коммуникации. Учитывая то, что обычным пулевым оружием техника уничтожалась неохотно, и даже после прекращения полуразумного функционирования оставалась в проходе в виде технологического мусора, затрудняющего очередную вылазку, единственным путём решения проблемы было использование тяжёлого вооружения и взрывчатки, но… Ну да, именно это самое «но» сейчас в очередной раз связывалось со старшим армейцем в охранении и требовало, требовало, и ещё раз требовало. Будь это армия какой-то другой страны, где разрешена именно армия, а не формально антитеррористический контингент, старший этого охранения уже бы давно послал бы в меру своего воспитания представителя местной власти. Послал бы его к своему командиру, тут не присутствующему по чрезвычайно важной причине и очень извиняющему обстоятельству — последний грел свой зад на каких-то южных тихоокеанских островах, где весна наступила либо ещё раньше, чем тут, либо была всегда, почти во все сезоны года. Какие были ещё варианты? Да особо никаких: связь между тепловой электростанцией и распределительной станцией Такамии так просто не разорвать — будет откат, который повредит всю электросеть региона, плюс опять же, Тайна и бюрократия.
Однако где-то там внутри станции, на самых глубоких уровнях, был ещё кто-то из живых разумных существ, кто мог, вернее, могла бы давать надежду сражающимся снаружи, если бы последние знали о её существовании. Могла бы… Именно что «бы». Под этим «бы» скрывается в данный момент не только причина, состоящая в объективном отсутствии возможности связи Наруками Райдзю-Амакава с внешним миром, кроме как через своего покровителя и Главу Семьи, а ещё и то, что в категории «живых разумных существ» она, судя по всему, вынужденно планирует пробыть не так уж и долго. На этот раз действительно из-за весьма уважительной причины, которая бы объясняла её не очень радужное и совсем невесёлое настроение.
— Агх… симатта… путь наверх тоже отрезан, значит… Юто будет недоволен… невыполненным заданием, кех-ке-ке-ке-ке… — Немного нервно говорит, ни к кому конкретно не обращаясь, «Громовая ласка» Наруками.
И не думающие вот уже на протяжении некоторого времени зарастать, жалобно искрящие «пробоины» на её физической оболочке, с виду неуязвимой для пулевого оружия чисто физического воздействия, ясно давали знать с первого взгляда, что эта конкретная ёкай находится в весьма плохом состоянии. Почему? Всё просто: пули и не были рассчитаны на поражение только лишь физическим воздействием. Хотя это спорный вопрос, можно ли назвать деструктивное воздействие Тьмой физическим процессом, ведь магия в этом процессе не задействована никак… вернее задействована в качестве целевого объекта, который этим самым воздействием Тьмы нуллифицируется, казалось бы, в никуда.
Наруками была плоха. Будучи теперь по необъяснимым для неё причинам неспособной перемещаться по металлическим проводникам, она представляла собой лёгкую мишень для любых автоматонов. А те, в свою очередь, были бесчисленны. И стоило им добраться до её тела, как болезненные укусы, подкреплённые толикой нового воздействия Тьмы, очень сильно ослабляли её в дополнение к тому искусственному уходу её сил, который теперь из-за этих незаживающих ран, оставленных незамеченным «барсиком», требуется на поддержание оболочки в нормальном виде, без расформирования и смерти. Смерти с возможной, но на самом деле очень маловероятной отправкой на перерождение… Да, именно так, состояние молниевого духа ко всему прочему стабильным было назвать нельзя — она слабела, и трезво оценивая свои силы, после очередной отбитой атаки на неё десятка каких-то пылесосов, она должна была рано или поздно признать одну мысль.
Я умру в захламленном тёмном подвале с аварийным освещением, без каких-либо свидетелей, и что более обидно: моим убийцей окажется какой-нибудь очередной торговый автомат с газировкой, набросившийся на меня из-за угла… как бессмысленно трагично это звучит!
* * *
* * *
* * *
Вера в мою Семью — вот он инструмент, с помощью которого можно, если и не влиять на реальность и вероятность наступления того или иного предсказанного события, то по крайней мере, контролировать очередные попытки Света переменчивого провести меня по выгодным только Многоликому, с его неизвестной целью, путям. Спасибо тебе Свет за шестое по счёту видение в присутствие Хару, с печальным концом для кого-то из моей Семьи, но я хорошо помню, чем закончились мои предыдущие попытки подготовиться вообще ко всему, насчёт чего ты меня предупреждал — Шутэн действительно появился где-то там в городе, но самую главную опасность в моём собственном доме я пропустил. Вернее, ты, Многоликий, заставил меня пропустить, пока ещё с неясной целью. Единственное что получила Семья из этого — знакомство и пленение Тамамо с Шутэном, наверное, гораздо переоценённое, чем когда-то было выставлено на собрании круга оникири. А заплатили мы за это драгоценными жизнями членов Семьи. Так что да, я верю тебе, Свет, и верю в возможность этих вариантов, ведь недоверие и непонимание — путь к ослаблению способностей, это я уже тоже прошёл… но вера и действие на её основе — разные вещи.
Разумеется, просто разузнать дела Семьи, и скорректировать кое-какие действия, не изменяя при этом изначально поставленных планов, не должно в итоге подтолкнуть её в необходимом для одного конкретного светлого манипулятора направлении. Амулет связи, Наруками, закрытый канал.
Нару, ты в порядке? У меня нехорошее предчувствие. Операция не отменяется, но остерегайся засады. Вообще лучше физическую оболочку не формируй, а сделай всё, «не выходя» из какой-нибудь прочной металлической детали.
Пауза в целых десять секунд… Donnerwetter, неужели?! Но она же приняла вызов амулетом связи, а значит должна быть…
— Юто, ты прямо наседка… не переживай ты так, всё будет в порядке! Кех-ке-ке-ке-ке… — Нару, довольно бодрым голосом.
Судя по всему, дела у неё идёт нормально. Значит, я снова видел лишь возможное будущее. Конец связи. Амулет связи, Дара, закрытый канал.
Дара, как успехи?
— Примерно половина стены возведена, пока больше недоразумений с оникири не было — поняли что, от кого и зачем: центральный офис четвёртого отдела распространил информацию по твоему требованию через Лиз. Глава, я подкорректировала план стены, так как заражение слегка расширилось… — Земляной дух.
В который раз в подобные моменты замечаю не стоящие сиюминутного внимания мелочи: голос по мысленной связи у Дары, в отличие от общения вживую, немного другой. Нет этого полифоничного хора голосов… зря. Есть в нём некоторая привлекательность. Изюминка, так сказать.
Когда закончишь, спроси у Мидори с Ю план пролегания резервного канала электроснабжения города от станции, оборви его, и доложи о выполнении.
— Принято. — Дара.
Конец связи.
Ну… вроде получилось три чашки приличного чая. Столько времени с Лиз общался, несколько правильных способов приготовления знаю благодаря ей. Имбирь нашёл (свежий, не засушенный! Надо же…), мяту нашёл, собственно сам чай нашёл поприличнее, молотый перец и лимонный сок, судя по составу на упаковке, без лишней химии — тоже нашёл… а вот мёда нет. Пришлось вместо него сахар обычный растворять. Ну, ничего, один раз можно и потерпеть, тем более что в конечном состоянии напитка мёд почти не чувствуется. Он кладётся по случаю, например, в лечебно-восстановительных целях. Хару не помешает сейчас съесть или глотнуть чего-нибудь сладкого.
Интересно, если бы хозяин заведения, повар, или кто там готовит тут теперь чаи, не эвакуировался в спешке, любезно оставив заведение открытым, а был бы тут, то получилось бы у него лучше, чем у меня? Возможно. Даже более чем вероятно… если у них в наличии остался один из рецептов моей смертоносной, всегда неунывающей, жизнерадостной и псевдо-неуклюжей горничной, так любящей по особому случаю заварить персонально мне «чаёк с молочком»… Mein Gott, даже без основы помню шум и неразбериху, когда она сделала это в первый раз. А ведь с тех пор она пару раз подавала молоко и отдельно от чая, в максимально свежем состоянии, прямо из «источника»…
— Вкусно пахнет… прямо, как у Лиз получилось. — Похвалила меня не вытерпевшая и отправившаяся на кухню кафе «Relish» с целью разведать состояние приготовлений Хару.
Малое поисковое. Ну ладно.
— Хару, малышка, я же просил за Тамамо присмотреть.
— Да никуда она не денется с теми штуками, что ты на неё навесил. — Недовольно и самую малость обиженно пробурчала девушка.
Даю ей в руки поднос… и забираю обратно, так как её слишком уж сосредоточенное лицо выдало тяжесть для неё даже такого действия, казалось бы не требующего огромной концентрации и координации действия, как перенос подноса с тремя чашками из одной комнаты помещения в другую. Молча идём вместе к столику. Хм. Тамамо беззаботно задремала и клюёт носом. Ну, точно уставший ребёнок, которого повели на прогулку. Миленько. Прихваченные технологические останки «барсика» на соседнем столе её не впечатлили, и, судя по невозмутимому спокойствию в эмоциях, ощущаемых с помощью Чи, вообще не интересуют.
Перехватив мой взгляд на последние, Хару продолжила начатый и прерванный десяток минут назад разговор:
— Как я и говорила, я не знаю, как всё началось… меня с Тайзо накрыла Тьма, и уже когда меня выбросило из… рассинхронизированного пространства… *зевок*… я оказалась за городом. Одна. Точнее не одна… вернее одна, но рядом ещё были ящики, автомат, и ещё часть кузова машины из гаража. Я оставила там всё, кроме автомата, и пошла к себе в дом… где-то на полпути, на окраинах Такамии, я поняла, что нужно всё-таки попытаться сделать для Ю… то, что я не успела сделать. Я стала собирать материал, прямо с улиц, где придётся. Потом, на протяжении двух дней я не спала — была занята делом, и на улицу не выходила… И вот какое-то время назад я почувствовала, что с городом что-то не так. Вышла на минутку, подышать воздухом, и меня тут же чуть не раздавило… нечто бесформенное, бывшее когда-то, наверное, строительным агрегатом, судя по желтым и чёрным косым линиям. А ещё, «барсики» оказывается, как-то сами собрались, скоординировались и делают по городу что-то непонятное. Не имею ни малейшего понятия, кто ими управляет, но как раз нашедший меня Филипп показал мне свою запись, как «барсики»… убили нескольких магов, похоже, из первого клана круга, судя по чёрным костюмам и летающим бумажным амулетам.
Хммм…
— И что же ты сделала дальше?
Хару отхлебнула чая, с выражением на лице, явно свидетельствующем о том, что ей сейчас будет куда более важна моя реакция на то, что она собирается сказать, чем вкус напитка, после чего слегка раздражённо воскликнула:
— А что я могла сделать, Юто? Я ими не управляю! И без помощи Безликого я не могу ничего сделать… эдакого. Как бы я могла помочь т… н-нашей Семье?
И уже более спокойно:
— Я заперлась у себя в доме, и хотела продолжить прерванное занятие… а через полчаса появился ты, и вместе с тобой — два наших бывших автоматона. Бывших, потому что «барсиками» их уже можно назвать лишь с натяжкой.
Аватар Тьмы крутит шашни за твой счёт, не иначе. По крайней мере, вильнуть по поводу Тайзо, не говоря уже о том, чтобы соврать мне, Хару даже не пыталась, рассказав всё, как было.
Быть может, появился ещё один избранник Тьмы, а у Хару теперь осколок? Да нет, не должно быть такого… не может же он клепать осколки, как горячие пирожки и настолько часто изменять избранника? Шутэн меня немного напряг своим взявшимся за короткое время осколком, но это было наверняка как-то связано с тем, что Тамамо рассказала ему свои и Безликого цели, тем самым выполнив какое-то последнее условие для его инициации, как носителя. Не зря же она с ним всё это время до этого путешествовала… Впрочем, мне не известно, были ли у аватара Тьмы ещё подготавливаемые кандидаты. Нельзя исключать и этот вариант.
— Замнём. Не похоже, что с твоей помощью мы можем решить возникшую проблему легко и быстро, значит остаётся только отгородить территорию, уничтожить в ней всю технику, особенно опасных тварей вроде этой… — Прерываюсь для того, чтобы показательно бросить взгляд на немного видоизменённого «барсика» со следами переделки. — …И подождать, пока заражение Тьмой техники выдохнется, не допуская создания центров по воспроизводству автоматонов. Я более чем уверен, что заражение напрямую зависит от наличия и «мощности» источников магической энергии, которые рано или поздно истощатся от беспрерывного «пожирания» Тьмой. Это может занять годы, или десятилетия, но что поделать? Другого решения у меня пока нет…
Повисла тишина. Нам пока больше нечего сказать друг другу, а Хару ещё и переживает кроме этого насчёт того, что Семья по известной только ей причине не захочет принимать её обратно, и поэтому углубилась в какие-то свои мысли. Ну, ничего… даже думать о чём-то важном, особенно не имея источника информации об этом, быстро надоедает из-за постепенно падающей продуктивности мысленного разбора мусолимого предмета или ситуации. Проще говоря — я почти уверен, что Хару сейчас успокоится, соберётся с мыслями, и решит, что «не попробовав — не узнаешь», и всё же вернётся со мной.
Тамамо-но-Маэ тем временем прямо во сне фыркнула, презабавнейше заинтересованно пошевелив своим носиком, наверняка ловя при этом аромат остывающего чая перед ней, после чего проснулась, и, стараясь не подать вида и не выказать выражением своего детского лица заинтересованности, взяла в руки и отхлебнула из чашки напиток. Выпущенные рыжие, под цвет волос, лисьи ушки с тёмными уголками дёрнулись, обозначая реакцию на впервые пробуемый вкус. Последовавшее за этим выражение одобрения, тут же сменившееся наигранной брезгливостью, стоило ей заметить, что я за ней наблюдаю, чуть не заставило меня рассмеяться в голос.
— Юто, я… ты думаешь, меня примут обратно? Я не понимаю, почему себя так вела… тогда, в присутствии Тайзо, но ведь это не оправдание. Нужна ли Семье та, что так легко теряет голову и позволяет себя заставить плясать под чужую дудку? — Снова осторожно начала опасную тему Хару.
— Хару, зайка, это моё тело как минимум семь лет, пока Безликий подготавливал тебя, выполняло программу, и выдавало искусственную память, заложенную в меня стирателем Ноихары. Тот нелюдимый мальчик с фамилией Амакава, о котором ты слышала от Ринко, это был именно позволивший вести себя за нос «по умолчанию» Юто. Ведь другой, уже существующий, всё это время был с группой, оставшейся от его отца. Ты всё ещё думаешь, что твоя недолгая слабость — достаточно серьёзна, чтобы стать причиной?
Молчим. То, что я сказал — вполне логичный вывод, пусть и не единственный, объясняющий всё… как вариант, я мог быть «создан» и гораздо позже, а воспоминания всех, кто меня знал — могли бы быть заложены всем при помощи той же Сае Кисараги. Однако сомнительно, чтобы Безликий позволил бы стирателю Ноихары залазить в мозги Хару, а значит, как минимум, меня «собрали» до начала обучения в «Такамии Хай», ведь Хару мельком видела Юто Амакава ещё тогда, когда я с Тайзо впервые стали одноклассниками. Если это не убедит её в том, что никто не идеален, то я тогда даже не знаю, как я могу её переубедить.
Хорошо молчим. Слишком красноречиво.
— Человеческими мыслями легко управлять, Хару Масаки. Это могу делать я, это может делать та, к которой сейчас обращаются как Сае Кисараги, это отчасти могут делать оникири, и даже другие, обычные люди — посредством гипноза, или просто уговоров и убеждения. Тьма тоже очень хорошо убеждает в своих целях. Это не твоя личная слабость. Три дня назад я услышала мелодию, которая заставила меня попытаться понять одну интересную мысль: ко всему можно и нужно относиться проще… — Внезапно тихонько и немного задумчиво протянула Тамамо чарующим голоском, по своему обыкновению игнорируя в своей речи уважительные постфиксы.
Хару покатала чашку у себя между ладоней, затем уставилась на качающуюся поверхность чая невидящим взглядом, которым ещё любят смотреть умудрённые жизнью пожилые люди на, или скорее сквозь, невысокие языки пламени в камине… после чего решительно отпила несколько больших глотков и со стуком поставила чашку на стол. Понятно… готова озвучить результат своих размышлений. Наконец-то уже чуть более уверенная осанка… даже Тьма закружилась вокруг неё слегка активнее: Тьма сама по себе не дарует своему избраннику возможность понимать других и мир, но её «сила» также напрямую зависит от уверенности и понимания её самой. Этого добивался Безликий, этого хотел добиться я, ещё пока не зная, как это повлияет на технопокалипсис… честно говоря, как ни странно, проанализировав свои собственные мысли, выходит, что мне действительно более важна она, Хару, и просто её состояние, как я ей и сказал, получается, ничуть не лукавя. Мне было бы больно видеть её слёзы, но и подобная увиденная неуверенность буквально во всём тоже весьма неприятна.
Хару… странная ты девушка. Когда ты успела сделать меня столь нелогичным в моей расстановке приоритетов?
— Я готова. Юто, пойдём… домой? — Хару, выдавливая из себя улыбку по случаю принятого решения.
Встать. Подхожу и галантно, словно альбионский джентльмен, предлагаю свою давно заново заточенную жизнью под меч и магию руку с целью помочь подняться не нуждающейся в помощи Хару. Не правы, вернее не совсем правы те, кто считает, что подобные манеры унижают достоинство слабого пола. Есть своя определённая красота в галантности при добровольном принятии помощи, кем бы ни был принимающий или принимающая. И даже Хару, пусть и попривыкшая за эти месяцы к моим жестам внимания, всё же не практикуемым у местных с их либо ритуалистичным традиционным поведением, либо полностью оторванным от традиций бытом, внутренне обрадовалась, и на миг отбросила весь свой груз переживаний, став снова той безукоризненно чистой и искренней в своих эмоциях, как когда-то при нашем с ней первом… опыте. Ладонь юной леди коснулась моих пальцев, и глаза засияли светом, вопреки Тьме, что кроется в ней и возле неё.
Хару, я был глупцом. То, что ты могла бы по итогу нашего с тобой разговора сейчас стать моим врагом, в случае если бы ты полностью и безоговорочно доверилась Тайзо, открыло мне глаза и прочистило мозги. Несмотря на разницу в возрасте, или благодаря тому, что я, как личность из двух разумных с памятью третьего в юном теле получился таким, чтобы соответствовать внешнему виду, я должен признаться… хотя бы самому себе признаться. Ни о ком я так больше в своей жизни… своей новой жизни не переживал, как о тебе, хотя моментов попереживать за остальных у меня было предостаточно. И не желал сильнее о том, чтобы у меня с кем-то в итоге сложились хорошие отношения, как это было с тобой. Теперь я понимаю, за последний месяц я немного отдалился, неосознанно дистанциируя себя от… от того, что ощущал, как возможный объект собственной слабости, лишь изредка давая уроки магии, и передавая опыт и знания насчёт Тьмы. И это было ошибкой. Нет, это… это вовсе не похоже на любовь между бывшим мейстером и Лизандрой, а больше мне не с чем особо сравнивать. Но всё же уже сам факт того, что я не могу определиться до конца, как к тебе относиться, должен был мне давно о многом сказать. Я не могу думать о тебе только лишь как о близком члене Семьи, иначе я бы уже, наверное, летел бы на всех парах на помощь Наруками, которая была в опасности, пусть и, быть может, мнимой. Ведь летел бы, несмотря на веру в её собственные силы? Так что то, как я веду себя сейчас, для меня немного нетипично.
Хару… как бы это ни было странно после всего, что мы вместе пережили, что пережила наша Семья, и после наших с тобой многочисленных разговоров по душам, кажется, я только сейчас понял, что не знал тебя. И то, что ты три дня назад стала избранницей Тьмы, и я стал понимать тебя хуже из-за того, что Свет перестал мне в этом помогать — тут вовсе совсем уж не причём.
— Хару, знаешь, я…
— Амакава, берегись! — Тамамо-но-Маэ, встревоженным голосом.
Теплота в груди. Какая-то индифферентная, немного чуждая теплота… А Тамамо? Что она… зачем прерывает меня в такой момент? Возможно, мы с Хару вот уже через десяток минут вернёмся домой, и у меня уже не будет подходящего повода, чтобы сказать ей…
Принудительная перезагрузка ментального тела. Неизвестное воздействие светлой энергией нейтрализовано. Запрос сознания… Режим «боевой примо» активирован не был ввиду отсутствия опасности.
В моём животе, пробитом насквозь, неподвижно находится… «копьё Света», если его можно так назвать. Боли нет, только это самое ощущение чуждой теплоты. Однако теплота снаружи легко гасится холодом замершего сердца внутри, стоило мне понять, откуда пришло это копьё, и через кого прошло…
— Х-хару???
Только и успевшая подняться со стула девушка, услышав своё имя, отмерла и немного удивлённо перевела взгляд вниз, на себя. После чего ещё более недоумённо ощупала свободной от моей ладони рукой выглядывающее аккурат из места на её груди, где находится сердце, сотканное из светлой энергии «древко» «копья», пронзившего нас обоих.
Я не буду спрашивать тебя, Акутагава, каким образом ты оказался сзади меня, подкравшись, не иначе как при помощи Света, невзирая на моё активное среднее поисковое заклинание. Я… нет, хоть и ужасно хочется, но всё же бессмысленно спрашивать тебя «зачем?», несмотря на переполняющее лично меня ощущение вселенской несправедливости. И всё же… почему?! Неужели нельзя было как-то по-другому? Я же… мы же с ней не враги… и твоя миссия в этой временной реальности, несмотря на то, что мы какое-то время были, и сейчас остаёмся прямыми конкурентами на благополучие клана, состоит в том, чтобы… чтобы? Неужели — в простом убийстве тёмных избранников? Как… примитивно. Вынуть копьё, почему-то ничуть не повредившее мне, из живота. Свет распадается в моих руках… а Хару оседает вниз, на землю, пытаясь удержаться слабеющей рукой за стол.
Нет… Хару, прошу тебя, нет… будь со мной. Я только понял… только понял, что… Эй… ты чего? Твоя тёмная сущность уходит. Совсем уходит. Вместе с тобой, буквально растворяясь у меня на руках… Нужно сделать что-нибудь… что-нибудь? Нет, невозможно. Сейчас я понимаю это лучше, чем кто-либо. Ничего нельзя сделать, только сама Хару может… могла бы. Но уже не сможет.
Повернуться назад, посмотреть в глаза Акутагавы… зачем ты это сделал? Зачем? Почему на твоём лице выражение из торжествующего сменилось паническим? Зачем ты кричишь мне «чудовище», и снова пытаешься проткнуть проекцией этого светлого артефакта, который не наносит мне вреда? Я не монстр и не демон, да и вообще, тут из аякаши только замершая Тамамо… что это? Ты уходишь? Погоди, не торопись… да не спеши ты ускользать в уже подготовленный вход в рассинхронизированное пространство на основе Света — то же самое, в какое я когда-то попал с Куэс. Восстановилось, наверное. Ну вот… ушёл, оставив мне только закрытый вход. Да ещё и Хару с собой прихватил — видимо, приглашает меня за собой. Ну а я что? Конечно я пойду следом, ведь я хочу сказать Хару, пока она… пока она… прочь подступающую слабость. Чужая теплота, тебе меня не сломить. Разрываю голыми руками… нет, погодите-ка, не руками, а Светом, который стал моими руками… в общем, разрываю закрытый вход в место, куда ушёл этот перенявший слишком многое от скрытников разумный. Ага, а там, между прочим, кроме него и Хару довольно людно… если под «людьми» можно понимать двух аватаров и Кузуноху.
Достаточно. Ты исполнил свою роль, а он — свою. Успокойся.
Я спокоен, Свет. Я хочу лишь в последний раз попрощаться с Хару.
Ты врёшь. Даже самому себе.
Я… вру?
Ничего более жалкого не видел. Ты решился на очередную отсрочку, Свет? И лишь для этого тебе нужен был запасной носитель светлого осколка?
Ни капли сожаления в том, что его единственную на данный момент избранницу, избранницу Тьмы, собираются стереть из времени с помощью подлой атаки Светом, на пике её уверенности в собственном будущем, пока она оставила всяческие мысли о собственной защите рядом с тем, кого любит… Действительно, я бы никогда не смог сделать этого, и по этой причине Многоликому был нужен другой разумный, которому я обязан был оставить жизнь. И не важно, почему это произошло сейчас, и почему не было сделано раньше. Для меня не важно. Как и не важно, отсрочка это, или что-то другое.
— Как он проник… не может этого быть! Многоликий, я сделал то, что было задумано, но… разве это было в плане? — Прорывается сквозь пелену моего безразличия к нему голос Акутагавы.
— Не важно. Продолжай… запечатывание. — Многоликий, делая какую-то манипуляцию, на этот раз не через меня или Акутагаву, а лично.
А. Хм. Вот оно как. Теперь понятно. А Безликий во всё том же неизменном обличье Тайзо в кои-то веки… причём «кои-то веки» можно, наверное, понимать буквально… нда… так вот, аватар Тьмы наконец-то возмутился. Почти чисто по-человечески, пусть и всё равно, как-то заученно, механичтисно:
— ЧТО?! Ты… ты нарушаешь свои же правила!!!
Многоликий принял вид Акутагавы, и ответил, как ни в чём не бывало:
— И что? Как и договаривались: соглашению — конец. Делай, что хочешь… если успеешь. Твоя последняя избранница будет запечатана с этим разумным… — Аватар Света бросает косой взгляд на наследника Амакава, носящего осколок. — …навечно. А с ней и твоя последняя возможность повлиять на мир иначе, кроме как вывести его из временной волны.
Повисла долгая тишина. Бессмысленное словосочетание, вернее первая его часть, если мысленная речь идёт про место, в котором понятие «долгая» не может быть применено к отсутствующему как критерий времени. Одна субъективная секунда, другая… вечность? Тайзо, наконец, приходит в действие и пытается своей Тьмой, в этот раз почему-то слабой, отдалить Акутагаву от своей избранницы, и у него ничего не получается.
— Так вот как всё закончится… в этой временной реальности. Запечатывание. В определённом смысле, это и есть идеальная гармония… — Говорит, ни к кому не обращаясь Кузуноха.
— Тамамо-но-Маэ, стань моей избранницей снова — даже с твоим мышлением ещё есть варианты, ещё есть шансы… что? Почему? Что значит, «не можешь»? Если это из-за цепи света, которой ты прикована, и взрывного ошейника, то лишь стоит тебе пожелать… — Безликий, уже вовсю начав отрабатывать новый вариант, случайно прихваченную мной с собой аякаши.
— Бессмысленно. Она — уже даже не кандидат. И оставшийся в доме у нового Светоносца Шутэн Доджи также нежизнеспособен. Безликий, ты проиграл потому, что не хочешь понимать чувства людей. Если бы ты мог понять, почему Хару Масаки только что сдалась без борьбы, всё бы было по-другому… но ты никогда не сможешь.
Она — сдалась? Хару… какая же ты глупышка… нет ничего, что мы с тобой не смогли бы перебороть вместе. Уж я-то сейчас это понимаю.
Нет. Ты… не сдался, но она — да. Так что ничего уже нель… НЕ ВЗДУМАЙ!
Иди к чёрту. Хару, слышишь меня? Слышишь? Возьми за руку. Магия моего мира тебе поможет. Всё, что мне нужно — переопределить Свет в что-нибудь другое, что может питать Тьму в тебе легче и лучше. Слышишь? То, что сейчас происходит — не выход. Я не хочу, чтобы ты помогла мне с моей целью такой ценой. Я отрекаюсь от идей Света. Даже твой брат, Тайзо, мне на время станет союзником, только живи!
Стой! Этого не было в твоём будущем!
Да! Помогай ей! Вместе вы… Вместе МЫ решим любую проблему! А что делать с миром разберемся после. Я даже готов выслушать твое собственное предложение, только помоги Хару!
— Остановите его! — Многоликий, моим голосом.
Кузуноха и Акутагава сделали по шагу вперёд, отрезая меня от отдаляющейся Хару… и тут же разлетелись в стороны — мой Свет, видимо неспособный остановиться в своём движении вперёд, где бы это самое «вперёд» не было, не спешил меня покидать. И всё, что были способны бросить в меня эти двое обычных разумных, несмотря на то, что один из них — долгожитель, с этой его бесполезной сейчас темпоральной магией, а другой — наверняка новый избранник Света, ещё не привыкший к его настоящему пониманию… всё брошенное было поглощено Тьмой — Хару, наконец-то услышала меня, и позволила Безликому действовать. Почему он снова не действует сам? Впрочем, не важно. Прочь с дороги, Кузуноха Кицунэ. А ты вообще потеряйся во времени, Акутагава. Свет бесполезен в плане прорыва в ничто пространства, созданного другим Светом — так устроено, как бы это странно ни было… но вот Хару отлично поняла моё желание. Без слов, без связи, без касания, так как до её оболочки моя, медленная, ещё не дошла по причине отчаянного сопротивления Многоликого. Пространство, которое занимает наследник старого клана Светоносцев, носителей осколка, уходит в ничто, вместе с Юто «настоящим». Что ты там пытаешься мне сказать, предавший меня Свет? Уже не важно. Я — часть тебя, как и ты моя часть. Ты не сможешь так просто уйти, лишив меня всего, ведь я понял всё, включая то, что мне стоит делать.
Один большой шаг к Хару — пространство натягивается, но не лопается. Наши руки касаются друг друга, и, казалось бы, Тьма торжественно ликует — Свет, включая тот, что во мне, замер, и начал исчезать…
Хару… Хару??? Что ты делаешь? Зачем ты… ты отрекаешься от Тьмы?
— Юто. Ты решил лишиться ради меня всего, сам того не замечая… я не согласна. Раз уж на то пошло, я уйду вместе с тобой. — Говорит Хару Масаки-Амакава, абсолютно здоровым, радостным голосом, словно ей предстоит весёлая прогулка в парке под луной.
И словно бы в насмешку над правилами этого метамира, Тьма в Хару тоже как-то по-особенному оживает, становится другой, разрастаясь сильнее. Возможно, это всё из-за того, что мы с ней поняли всё до конца? Два отрёкшихся от своих покровителей избранников. Что теперь будет с миром…
Ни в одном из миров такого не… Необходимо прекратить это. Мы должны действовать сообща, Безликий.
…
Да кто же вам даст? Ты готова, Хару? Повторяй за мной… тут главное уверенность, так что ты справишься.
Магоформа «темпоральной» магии в моей руке, не занятой ладонью девушки, потерявшей свой привычный облик, но всё ещё остающейся моей знакомой и любимой Хару. Интересно, а как я выгляжу со стороны? Впрочем, не важно. Магоформа в руке Хару.
Это не темпоральная магия. Да, в руках кого-то вроде Кузунохи, могущественного по моим старым меркам, но такого бессильного сейчас, она лишь замочная скважина, через которую можно посмотреть на настоящие способности Создателя Демиурга. То, что Хару также смогла изобразить эту «магоформу» пока без активации — тому явное доказательство, лишившее меня последних сомнений. Эта «магия» никогда не предназначалась тебе, обычный демон, отхвативший в своё пользование некоторое количество светлой энергии без возможности её пополнения, из-за чего и засел, или скорее застрял в другом рассинхронизированном пространстве на основе Света, где только ты и Многоликий могут делать всё. Она предназначалась для избранников. Для тех, кто был избран, отрёкся и тем самым получил право выбирать сам. Не знаю, поняли ли избранники из других временных реальностей этот простой факт, а Безликий с Многоликим раз за разом просто очень убедительно играют каждый свою продуманную роль, или же мы с Хару — действительно первые… но это уже тоже не важно. Всё — не важно.
Какая-то посторонняя сила… очень знакомая сила… сминает пространство, оставляя нас с Хару под тонкой защитой своих собственных сущностей, соответственно светлой и тёмной. Даже аватары Света и Тьмы сметены прочь, куда-то в сторону синхронизации с реальностью… такое ощущение, что они специально не оказывали никакого сопротивления. А затем наши с Хару магоформы активируются, внезапно причудливо сплетаясь воедино, образуя уже не замочную скважину для удалённого просмотра за возможностями Демиурга, как в случае Кузунохи, и даже не ключ к ней, а… дверь??? Метамир приветствует нас с распростёртыми объятиями…
……………
Зала подземного метро. Колонны, каменные перила с обозначениями маршрутов, направлений к сортировочным, комнату ожидания, наверх, в сторону выхода, и даже в место оказания срочной медицинской помощи… нет, условных обозначений практически нет, да и язык незнаком, но сейчас, в том состоянии, в котором нахожусь я, это не помеха. В центре залы, попрятавшись за этими самыми перилами, окружив себя мультифункциональными барьерами и щитами, которые трещат под напором огнестрельного оружия автоматонов, заняли круговую оборону… люди Генриха фон Финстерхоф.
Я узнаю это место. Правда тут тогда было довольно темно. Почему я тут? Что привело меня… кстати, а вот и я. Странно видеть себя со стороны, и даже ощущать… как и ощущать всех живых, собравшихся в этом месте, и сражающихся наверху. Если «присмотреться», я могу ощутить и тех, кто дальше… и ещё дальше… форпост… первые блокпосты северного легиона… селения и города такой маленькой Великой империи… я могу «видеть» живых всего этого мира. Вот только зачем?
Девушка с экзотическим двухклинковым мечом, разъярённой валькирией метается вокруг тающей группы людей, оставляя за собой два светло-желтых развевающихся шлейфа роскошных волос, а также разрезаемые и взрывающиеся автоматоны. Лизандра Риперсон, она же Лизандра фон Финстерхоф. Ещё живая любовь того, кто сейчас собирается воззвать к своей силе. Уже давно не моя — я не имею права её так называть…
А она действительно похожа на Лиз, Юто… — Хару, незримо присутствующая где-то рядом со мной.
Да… странно видеть её, пока я сам нахожусь в таком состоянии…
Мы с тобой могли бы ее сейчас спасти от будущей участи, знаешь ли. Как-нибудь. Сейчас мы можем всё. — Хару.
Я знаю, зайка. Но… такое ощущение, что у меня нет на это права. Не хочется, пока они там, внизу, не попросят.
А вот и технопокалиптики, жалкое подобие на людей, созданное, видимо, избранниками наших с Хару «предшественников». И, как и положено уже свершившемуся, златовласая обладательница двойного меча, бесстрашно бросилась наперерез пятерым противникам… что-то долго этот «я» не спешит открывать глаза.
Юто, ты чувствуешь? Его кровь взывает к нам.
Действительно. Очень слабый, незначительный зов всего лишь одного единственного разумного, но… это был не зов какой-то там обычной силы, которые прописаны в законах этого мира, и давались родам людей обычно благодаря родству с могущественными аякаши. Нет… это был зов Света и Тьмы одновременно. Настолько слабый и «не понимающий» сути того, что и кого он зовёт, что очень легко его пропустить и не заметить.
Ммм… как думаешь, Хару… поможем ему? У меня почему-то возникло незначительное желание это сделать. Сам не знаю почему.
Почему бы и нет? Дай ему энергию… а я присмотрю за этим смертным, не дам ему убить самого себя.
Сказано — сделано. И только лишь после нашего вмешательства «я» открывает глаза и призывает… на самом деле не порталы, а рассинхронизацию пространства прямиком в ничто, затягивающую дугами «молний» технопокалиптиков и автоматонов.
Юто, это ведь твой родной мир? Быть может пока мы почему-то здесь, мне очистить его от проявлений Технологии и искусственности? А то ибранники несколько сотен лет как напортачили, и…
Не несколько сотен, Хару. Триста двадцать четыре года, три месяца, пять дней, восемь часов, шесть минут и сколько-то там секунд назад на момент твоего заданного вопроса. Именно тогда начался технопокалипсис, вернее какой-то эксперимент «победившей» Тьмы, и он продлился почти сотню лет, прежде чем превратиться в то, что происходит и «сейчас». Искусственные машины создают другие искусственные машины, с «использованием» людей, захватываемых в рассинхронизированные пространства на основе Тьмы, и переносимых прямиком в сердце ничейных земель.
…Которое находится в одиннадцати с мелочью километрах отсюда глубоко под землей. Целая область, размером с город, вырванная из временного потока. Я это вижу лучше тебя сейчас, — Юто.
Да, это так. То место немного скрыто от меня… видимо, моя прерогатива — видеть живых, прошлое и будущее… Знаешь, Хару, пожалуй, не стоит ничего менять. Если я прав, то мне предстоит прожить в этой временной реальности ещё аж пятьдесят три года с малым, и умереть, будучи окружённым своими соратниками, в очередном приключении, а не в постели, от старческой немочи. Не самая плохая участь. Да и такое ощущение, что если мы сейчас всё глобально изменим, то… словно бы порушим пусть и некрасивую для людей, но такую идеальную систему… разве ты не видишь? Мы её уже не восстановим в том виде, в котором она сейчас, даже действуя вдвоём… наверное.
Вижу. Ты прав.
…
Знаешь, мне тут пришла в голову мысль… а давай, раз уж мы всё равно тут, присмотрим за тем, кто носит в себе осколки и Тьмы, и Света. Что скажешь?
…Почему бы и нет? Такой, каким я запомнила тебя, мне… и всему остальному метамиру гораздо приятнее и полезнее, хи-хи… ох, Юто. Что будем делать теперь?
…
И-и-и… он умер. Довольно эффектный взрыв. Ушёл, подарив этой временной реальности вполне реальную возможность исправить технопокалипсис, что местные и сделают через лет двести тринадцать, в самом вероятном случае.
Что ж… довольно интересная у «меня» и второго «меня» была жизнь, не находишь? Кстати, Хару, я понял, почему для создания той личности, которой был я, использовалась память ещё не слишком старого главы фон Финстерхоф. Нет, ты видела, каким он стал сухарём под конец своей жизни? Похлеще чем его отец, Кристоф. Так бы он, вернее я, никогда бы в новом мире не смог бы втайне от себя влюбиться в одну прекрасную носительницу осколка Тьмы, а позже — её избранницу, затем ставшую самой Тьмой, хе-хе.
Ну да. Такой, каким я запомнила тебя, мне… и всему остальному метамиру гораздо приятнее и полезнее, хи-хи… ох, Юто. Что будем делать теперь?
Погоди, Хару. Есть ещё одно незаконченное дельце, судя по тому, что я ощущаю в… той временной реальности, из которой мы пришли. Будь лапкой, помоги-ка мне захватить физическое тело Юто Амакава из какой-нибудь расслаивающейся вероятности мира, что так или иначе исчезнут — всё равно не жалко. Душу Кристофа я держу, а память — во мне самом.
Ты думаешь…
Будто ты не поняла, что я попросил тебя помочь с телом Юто Амакава не просто забавы ради, а потому, что собрался закончить… «виток» событий. Или правильнее сказать, начать?
Да, малышка. Мы возвращаемся в начало. И будем думать, что делать… с ситуацией, сложившейся там. Я коротко просмотрел большую часть временных реальностей — ни в одной «проблема», которая, оказывается, вовсе не проблема, так до конца и не решена, несмотря на то, что тебе и мне говорили аватары… наши аватары.
………
А этот Шиничи, оказывается, очень даже героическая личность, Юто. Не жалеешь, что он не был твоим отцом? Он еще и Акутагаву, оказывается, начал воспитывать по-своему, словно чувствуя то, что у последнего аватар попросит в будущем провести целую вечность, запечатав его с избранницей Тьмы, которой была я.
Неудивительно. В нём же есть частичка Света, и ему иногда открываются видения… каюсь, про то, что Акутагава возможно будет запечатан — это я ему послал. Не знаю, почему, просто захотелось. А Акутагава, видимо, будет собирать демонов, привычных к вечной жизни, для того, чтобы взять добровольцев с собой, в запечатанное место. Именно поэтому он их будет подбирать, вернее уже подбирал, по признаку возможности стать искренним, а не привязанным Светом, товарищем. И молнию Ноихары для него ещё его отец освободил, именно с этой целью.
Забавно… Теперь, когда ты объяснил, я поняла большую часть из того, что произошло с родом и кланом Амокава. А ведь выходит, подтолкнули к этому мы их сами… Так и привыкнуть можно, что вместе мы можем действительно все.
Ну вот Хару и коснулась того, о чём мы с ней не сговариваясь молчали вот уже без каких-то пары десятков с сотню лет наблюдения за судьбами людей моего старого и нового миров. Вернее не людей в целом, хотя могли и можем, а за бывшей «частью» меня, затем второго меня, затем посмотрели период из жизни отца Акутагавы — в этом состоянии с терпением у нас обоих отношения… странные.
Мда, а как ещё более странно сказано: «моего старого и нового миров»… уже, наверное, правильнее будет говорить: просто двух миров, ставших ключевыми в судьбе метамира. А что касается нашего собственного с Хару будущего… оно у нас вообще есть? К сущностям вроде нас, похоже, вполне свободно перемещающимся как по времени благодаря мне, так и по пространству благодаря Хару, вообще неприменимо понятие «будущее» — мы «обитаем» вне волны времени. Словно две половинки истинного Демиурга, мы можем всё, но не хотим ничего менять, ведь всё и так довольно совершенно.
Может лучше сделать так, чтобы никто не умер? Хотя… как-то не хочется вмешиваться.
Мне тоже, Хару. Не вижу смысла… как не примеряюсь что-то изменить, всё равно кто-то погибает в будущем. Да и в любом случае, все смертные рано или поздно умрут. А так Ю Шимомуро смогла осуществить свою мечту, Иори Танигути умер с мыслью о выполненном до конца долге клану… только Даичи до конца переживал за своё семейство, но… один человек… нет, это того не стоит. Ладно. Давай, что ли, для разнообразия займёмся интересным? У меня такое ощущение только что появилось, что нужно проконтролировать наших аватаров. Как бы они не натворили чего, если мы так всё и оставим. Ты же заметила, как они иногда поступают нелогично, пока мы были людьми? Это был явный признак того, что им задавали программу. Немного сбившуюся, судя по тому, что Многоликий на словах хотел одного — гармонии и сосуществования, но в итоге получилось… сама помнишь что.
Да, а мне показалось, что они все правильно и отрепетированно сделали… а, ну да, ты прав, ведь так и не должно быть, если бы они сражались взаправду. Так вот оно как, оказывается было…
Да. Зададим, пожалуй, программу нашим аватарам, а то гляди: что-то они слишком расшевелились… мой как раз объекты Амакава сдаёт Нару, а сам к битве готовится… к личной, а не через посредника. Вернёмся чуть назад.
…
Ох… так вот, что было с родителями той разумной, которой была я.
Ещё переживаешь?
Нет… уже давно нет. А тебя сшить воедино неплохо получилось. Даже удивительно, как все естественно стало на свои места.
…
Песок под ногами. Пальмы в отдалении… и ещё какие-то деревья. Я бы мог моментально узнать, несмотря на то, что принял человеческую форму и замаскировался, подрастеряв значительную часть тех возможностей, которые мне были и являются доступными лишь в состоянии, в котором сейчас находится та же Хару… видимо, не зря Свет и Тьма имеют своих аватаров для более… точечного воздействия на мир.
Громкий сухой хлопок выстрела из автомата. Надо бы вернуться к тому, зачем я собственно тут и появился. Останавливаю время и оглядываюсь. Многоликий, ленивый гад, сейчас другим занят, и не успевает защитить «меня», поэтому необходимо моё личное присутствие. Всё же легче, чем исправлять ту цепочку событий в пусть и не таком далёком прошлом, чтобы аватар Света успел на помощь… да и не надо пока, чтобы он так сильно афишировал свою миссию, иначе события пойдут иначе. Кто там стреляет? Ах да… прямо ностальгия в этой, человеческой форме тела берёт. Обозлённый на «меня» аякаши-лев, и его подельники из синоби-но-Акутагава. Вообще-то сам аякаши ещё из организации, которой заправлял Шиничи Амакава, но не суть важно. Убрать пальцем автоматную пулю, зависшую у носа Юто Амакава с активной личностью небезызвестного мейстера фон Финстерхоф с таким забавным именем… отпустить время.
— Э-э-э? Нани корээ?! — «Лев», крайне удивляясь моему присутствию.
— ТРЕВО… — Один из магов.
Не шуми. Ты вообще второстепенная фигура, когда дело касается судьбы всего метамира… как я там с ним поступил в «своём» условном «прошлом»? Ах да… превратись в пепел. Как и вы все. Всё равно вам не суждено будет разделить вечность с Акутагавой и запечатанной Хару Масаки-Амакава.
Н-да, как-то все это глупо выходит… но если уж даже ты не видишь альтернативу, имея перед глазами варианты будущего, то что уж о мне говорить… — Хару, которая Тьма.
Большое «сверхбыстрое» контролируемое «feuerzone», запитанное светлой энергией. Ещё один приступ ностальгии. Кажется, будто вечность не пользовался обычной магией…
— Что тут происхо… ОТЕЦ?! Но ты же должен быть мёртв!
Это выбежал из-за угла здания Акутагава, застыв в изумлении, обращаясь ко мне.
Ещё бы он не удивлялся, учитывая, что Шиничи умер ранее в его присутствии… А сейчас у него в голове неправильные мысли возникают. О том, что я могу быть Генноске Амакава, каким-то чудом возродившимся. Не важно… всё уже предрешено. Снять с «себя» кандалы и артефакт-ошейник усложнения магии. И неприятные последствия тоже. Всё же «моё» тело, как-никак.
Как же хочется сказать ему о том, что предстоит… нет, не предупредить, но просто подбодрить, чтобы он оставался сильным и не переживал по поводу того, что ему предстоит «вспомнить» о том, что в этом теле вообще-то и Кристоф «присутствует», да и из них обоих новая личность будет сделана… Изо рта этого моего временного тела Гостя, как «я» тогда сам себя назвал, послышалось лишь невнятное эхо, словно далёкий голос из другой временной реальности пытался донести что-то важное на несуществующем языке.
— Ты… — Акутагава, направляя на моё временное тело быстро выхваченный пистолет.
Ладно, пора заканчивать, ведь ещё пару таких моих «визитов» планируется… мне ещё Агеху как минимум спасти надо. Не мешай мне, человечек в маске с пистолетом. А ты, Юто Амакава, всё же будь сильным и терпеливым… Всё, иди домой. Семья тебя заждалась.
…
Я бы без тебя не справился, Хару. Ни со сшиванием «меня» с помощью Многоликого, Кузунохи и стирателя Ноихары, ни с самим заданием программы моему собственному аватару… подозреваю, как и ты бы не справилась без меня. Таковы, видимо, наши сущности.
Согласна. Аватары — глупые! Если бы не мы с тобой, они бы начали разборки, когда новому Юто с Хару Масаки было бы по 9-10 лет. И зачем, тогда, спрашивается, они все это время до этого момента дожидались, создавали условия пророчества и прочее? Словно специально ждали чтобы именно мы поправили и направили их, чтобы они, в свою очередь, подождали пока нам не исполнится по шестнадцать, прежде чем заварить все это…
Вообще-то, может, и ждали. Они же — наши аватары, как ни крути.
… Знаешь, подустала я что-то. Так и хочется, чтобы все остановилось, и можно было бы немного передохнуть. Вся эта скачка по времени — не по мне.
Ещё бы это было по тебе.
Ты права. Пора заканчивать это.
…
Убираю, словно марионетку, своего аватара, и Хару убирает своего. Торжественно наблюдаем вместе, как исчезают из этой рассинхронизированной реальности «наши» с ней тела, ушедшие на возрождение в виде Света и Тьмы, то есть, нас. Ах да, ещё такая мелочь… Болтающуюся неподалёку в капсулированном пространстве Флемму, видимо, попавшую в ловушку Безликого ещё при её бое с Шутэном — освободить, и Кузуноху — закинуть обратно в место, откуда его постоянно приносит с собой Многоликий. А Хару схлопывает рассинхронизацию, выбрасывая Тамамо во временную реальность. Что-то ещё? Акутагава… хорошо его забросило. Ну и пусть там и будет — свою роль он уже выполнил.
Всё. Теперь точно — всё. Безбрежное «ничто», которое одновременно и безгранично, и является неизмеримо малой точкой. Астральный с духовным планы, привязанные к физической временной реальности «рядом» с нами — никто, даже, пожалуй, мы с Хару, не можем сказать определённо, чем измеряется это расстояние. Я только чувствую зарождение нового, создаваемого когда-то… или только сейчас? В общем, в определённый момент, до которого не существовало время, запущенной волны, превратившейся в волны поменьше — и все миры, со всеми их отслоениями сейчас у меня, и у Хару, как на ладони.
Как-то все бессмысленно, что ли? Может действительно прекратить все это?
Мне самому, кстати, не менее скучно и немного грустно. Я, пожалуй, знаю, что можно и нужно сделать, чтобы развеять скуку, вот только… слишком уж это по-человечески. Несуществующий миг, и появляется пространство — на основе Света и Тьмы, реальное пространство. Хару понимает меня без «слов» и помогает мне. Совсем крошечное пространство, «летающий» островок земли с воздухом. И даже светлой и тёмной стороной. Повинуясь моему невысказанному желанию, моя любимая Тьма принимает вид человеческой женщины, такой знакомой, и, казалось бы, давно забытой, несмотря на то, что мы «только что» проводили «самих себя» на бесконечный круг. И я сам принимаю мужской облик, того же вида.
Снова же, не сговариваясь, сближаемся вместе. Пальцы наших рук переплетаются, я развожу её руки в стороны и завожу их за её спину, обнимая и прижимаясь к любимой всем телом. Тьма в ответ трепетно принимает всего меня, позволяя неугомонному движению естественности стремиться вдаль неизвестности — она знает, что как бы я не стремился, я буду ей остановлен. Пространство вокруг нас, оказывается, уже давно исчезло — оно и нужно было лишь затем, чтобы остатки человеческого в нас с Тьмой могли без излишнего напряжения слиться, превратиться, и стать частью новой сущности — сущности Демиурга, неизбежно возрождающегося и разбивающегося на составляющие, после выполнения своей «функции».
Ялюблю тебя, Свет! — Говорит Тьма Демиурга.
Я люблю тебя… Тьма. — Отвечает ей Свет той же сущности.
Метамир замирает всеми своими сущностями, всеми божествами и аватарами, которые раз за разом изображают борьбу противоположностей по воле бесчисленного множества единых в своём числе сущностей Света и Тьмы, ещё разделённых между собой, и одновременно готовящихся стать Демиургом. Всё замирает перед новым рождением временной реальности — очередной из бесчисленного множества.
Да будет Свет… и да будет Тьма!
Вселенная кистью искусного художника-демиурга начала лениво создаваться с нуля: бесцветное «ничто» озарилось неосязаемыми сгустками состояний Альфы и Омеги. Оба состояния пришли в движение, перераспределяясь друг с другом, заполняя собой расширяющееся пространство и походя, на лету, создавая в этом самом пространстве его «личное» время. Проявившийся от смешения Альфы и Омеги первородный Хаос изверг островки такой всё ещё чуждой этому миру материи, а сам разделился на план духа, где за несуществующее мгновение была создана информация обо всём, что когда-либо будет существовать, и астрал — вместилище всех нематериальных энергий, продолжающих бесконечно перетекать из состояний Альфы в Омегу.
Новая временная реальность была создана… и как бесчисленное количество раз «до этого», сущность Демиурга разделилась. Не в противостоянии — в любовной игре в «догонялки». И повинуясь этому движению, в общую волну времени вплелось ещё одно мизерное течение, ещё одного мира, взятое и возвращённое туда же из самой общей волны от какой-то исчезнувшей временной реальности, что выпала из временной волны.
Вот только что-то отличалось «на этот раз», не имевший порядкового номера, так как последний был бы одновременно и бесконечно большим, и самым первым. Где то там, в предыдущей временной реальности, одной из бесчисленного количества таких же, только немного отличающихся, в не очень тихом из-за различных незначительных происшествий городке под названием Такамия, в заброшенном и покинутом кафе под названием «Relish», на обычном деревянном стуле сидел молодой парень, ощущавший себя чуть старше из-за наличествовавших в его памяти воспоминаний из жизни сразу двух других людей. Сидел, и тянулся рукой куда-то вперёд, в неведомые дали, словно пытался схватить кого-то, кого никогда не существовало. Или, кого волей Демиурга метамир стёр с лица этой временной реальности вместе с любой информацией о нём, точнее о ней.
…Тела избранников при выполнении своего последнего шага к освобождению из них сущностей, которые станут Светом и Тьмой, половинами возрождающегося Демиурга, за ненадобностью стираются из этой временной реальности. Вот только «в этот раз» Тьма, оказалась с таким немного странным пожеланием, которое Демиург осуществил, пока не началась в очередной раз «игра в догонялки»: дать возможность нуждающейся в этом Семье Амакава побыть вместе с оболочкой бывшего избранника Света столько, сколько они того захотят. Наверняка, подобное же странное желание, насчёт сохранения оболочки Хару Масаки, «на этот раз» было и у Света, но он отлично понимал значимость происходящих естественных процессов, и такое неестественное, пусть и сильное, почти человеческое желание претило его сущности, а потому он его и не «озвучил». Ему самому, как бы там ни было, хватало, хватает и будет хватать собственной вечной возлюбленной — Тьмы, что пытается его догнать.
…Юто Амакава опускает руку, смахивает по непонятной причине выступившую слезу, и замечает, как возле кафе, где он так внезапно отрубился с открытыми глазами, останавливается микроавтобус… из которого выходит весь ближний круг Семьи в полном своём составе, за исключением Сасы, Каракасы, Флеммы, исцеляемых дома Химари с Айей, и той, что их исцеляет — Сидзуки.
Человеческие девушки в лице слегка недоумевающей происходящим Куэс Джингуджи-Амакава, подозрительной Хисузу и почему-то слегка весёлой Ринко врываются быстрым шагом в помещение первыми, и, замечая Юто, а также спящую рядом с его стулом прямо на полу Тамамо-но-Маэ, окружают и почти бросаются на Главу Семьи, после чего, не дожидаясь своих демонических «сестёр» заваливают ничего не понимающего Юто Амакава вопросами. «Почему и как прекратился технопокалипсис?», «А что ты в это время делал, лентяй?», и так далее, и такое прочее… затем, вопросы начались друг дружке, и к этому оживлённому, и всё более перерастающему в весёлое времяпрепровождение подключились остальные. Вызов через искусственный интеллект по имени Ю всей остальной Семьи, включая временных стажируемых Тсучимикадовцев и мико Кагамимори. Облегчение и дружные вздохи. И только после этого, наконец, приветственные объятия, поцелуи, слова благодарности из уст Главы этой шумной Семьи, что подняла азартный гам на пустом месте. Ещё десяток минут разговоров, и все пошли на выход, включая ностальгически вздохнувшую при виде внутреннего убранства знакомого ей кафе, Лизлет Э.Л. Челси.
И никто так и не обратил внимания на сиротливо оставленную третью чашку с начатым и оставшимся на донышке чайным напитком, стоявшую не рядом Юто, и не со стороны, в которой проснулась девятихвостая аякаши-лиса. Никто, кроме самого Юто, удостоившего эту чашку длинным, внимательным взглядом, полным отчего-то печали и попыток вспомнить, кто же был только что рядом с ним за этим столом — кто-то важный и знакомый…
— Ну, сколько можно тебя ждать? Пошли, давай! — Поторопила Главу подруга его детства.
И так ничего и не вспомнив, Юто развернулся и оставил неразгаданную тайну позади.
Шестнадцатое марта, два-ноль-ноль-семь. Шёл обычный день, который в узком кругу разумных этой временной реальности позже станет отмечаться, как «день, когда чуть не начался технопокалипсис». Шёл, и обещал быть очень быстрым, как и все последующие дни, подгоняемые Светом, и останавливаемые на вечный отдых Тьмой.
…
Аннотация:
Послесловие, или скорее, дополнение о будущем Семьи. Послесловие
…
Ранее утро пятого июля две тысячи одиннадцатого года. Окрестности быстро развивающегося техномагического анклава «Такамия», летняя резиденция Амакава, спальня бессменного главы Семьи.
Огромная кровать, обставленная рядом футуристичного вида мебелью и выдвижными приборами самого разнообразного назначения, до поры до времени находящимися в специальных нишах, а потому не лезущими под руку или ногу спящим или бодрствующим завсегдатаям-пользователям этого несомненно комфортного предмета обстановки спальни. Хотя справедливее было бы сказать, «пользовательницам», так как единственный мужчина, слегка беспокойно спящий, прикрывшись тонкой простынёй, чаще всего делил эту самую постель отнюдь не с единственной своей избранницей для и в качестве ночной компании — будь то для обычного сна, или же для более активного времяпрепровождения. Разумеется, и то и другое происходило в этой «летней резиденции» только лишь тогда, когда собственно сам Глава Семьи озарял своим светоносным присутствием этот дом, ставший скорее символом, а не местом постоянного обитания. Официально… насколько вообще официальным может быть статус дома, принадлежащего демоническому существу, этот особняк с прилежащими территориями, полигонами и постройками, в которых, следуя традициям, первое время своей подготовки и переподготовки проводят соответственно новые рекруты-техномаги Амакава и стажирующиеся маги из других организаций, принадлежат Даре Амакава, земляному духу высокого, почти высшего уровня. Слишком уж удачным оказалось месторасположение целых двух природных магических источников Земли, так полюбившихся одной рослой даме из малого круга Семьи, любящей общаться с остальными разумными либо телепатически, либо посредством вибрации всем телом или специального приспособления, превращающего вибрацию в голос — последнее она чаще использует при необходимости разговора с посторонними… той самой необходимости, что возникает довольно редко, но, как говорится, метко. Позавчера, вчера и наверняка сегодня — один из таких дней. Приехавший Глава с целью отдохнуть и понаблюдать за проведением переговоров Наруками Амакава-Райдзю с американскими экзорцистами об обмене опытом, неизбежно «привёл» за собой массы важных людей, постоянно напрашивающихся, в редких случаях даже требующих аудиенции и приватных переговоров вот прямо с утра и хоть трава не расти. Все эти люди пытаются пользоваться случаем, пока неординарный, перевернувший мир с ног на голову молодой человек по имени Юто Амакава не находится в своём обычном месте обитания, и по совместительству работы, которое находится в центре города-анклава и представляет собой презентабельный небоскрёб с одной из самых эффективных интегрированных служб магической безопасности, сотней референтов-секретарей, работников пресс-службы, и прочего буферного разумного аппарата, состоящего из не только обычных людей. В общем да, Даре Амакава и Зашики-вараши Кайе Амакава, которую несколько лет назад Амакава-сама лично перевёл на новую ступень развития за заслуги перед Семьёй, предстояло в течении недели заменить весь этот аппарат, призванный оградить и отфильтровать тех, кто… скажем так, недостоин внимания Главы Амакава — корпорации изобретателей, три года назад открывшей миру магию в широком её применении. Но им грех было жаловаться — в остальное время их работу отнюдь нельзя было назвать напрягающей: Дара следила за порядком и втайне охраняла «сердце всей техномагии» — подземный суперкомплекс, созданный за пару лет для искусственного интеллекта по имени Ю, а Кайя заменяет в этом доме ту, что своим призванием считала и считает участь вечной горничной, несмотря на таланты, поставившие Лизлет Челси, пожалуй, на первое место в плане стратегически важных «ресурсов» Семьи из-за опасности применения этих самых талантов массового поражения. Цукумогами чайной чашки, способная одним махом, не напрягаясь, умертвить любую жизнь в каком-нибудь огромном мегаполисе, невзирая практически ни на какую магическую защиту, мирно и размеренно возглавляла соответствующую службу с длинным названием, занимающуюся уборкой вышеупомянутого небоскрёба. Сейчас она правда была не в центре города-анклава, а лежала на кровати, вместе со своим «хозяином» — это если говорить про проекцию тела, а сама видавшая виды антикварная чашка находилась в телепортационном комплексе неподалёку, готовая к переброске в любое из многочисленных мест в этой стране и за её пределами, которые представляют собой точки интересов Семьи: военные конфликты, вызванные проявившими себя различными антимагическими группировками (на самом деле финансируемые странами, которым не нравится монополия небольшого японского анклава на техномагию) вспыхивали по всему земному шару, но в основном — возле крупных зарубежных филиалов производства техномагических гаджетов Семьи, и целью этих конфликтов была остановка или хотя бы замедление производства. В идеале — предотвращение вхождения очередной страны в союз техномагического соглашения, что случилось пока лишь однажды, когда Семья только набирала необходимый глобально-политический опыт.
Тем временем Глава Семьи уже не просто беспокойно, а явно реагируя на какой-то кошмар во сне начинает метаться головой из стороны в сторону, сжимая в кулаки простыню. Секунда-другая, и, реагируя на показания датчиков, следящих за состоянием спящих, подвижная трубка одного из встроенных в кровать приборов змеёй зависает над двадцатилетним молодым мужчиной, выглядящим старше своего возраста. После чего, подождав с полсекунды результатов проверки системой автоматической охраны этого здания на присутствие нежелательных разумных, зависший над Юто прибор контролируемо выпускает кодированную магоформу пробуждения, принимаемую и проверяемую имплантом в даном случае Главы Семьи. Проверка здания и ближайших территорий, несмотря на отличную экранизацию как здания, так и этой спальни, была и является необходимой для того, чтобы избежать даже малейшего риска попадания в чужие руки сегодняшнего «кода» для обхода личной магической защиты Юто. И пусть даже конкретно этот использованный код низкого уровня дал бы гипотетическому постороннему (в случае, если последний смог бы проникнуть в дом и каким-то чудом зарегистрировать и повторить практически неощущаемую магоформу с кодом) всего-навсего лишь возможность только на сегодня с помощью магоформы встряхнуть не находящегося в бодрствующем состоянии Главу… Нда… так вот, даже несмотря на всю незначительность маловозможного применения кода, Ю, как всегда стоящая на страже информационной и прочей безопасности, не желала бы допускать даже такую мелочь.
Глава Семьи молча открыл глаза, сделал глубокий вдох, посмотрел на лежащие слева, справа, и на нём самом тела, и снова уронил голову на подушку, слегка устало прикрыв глаза. Однако брошенное спустя десяток секунд мужчиной в воздух «Спасибо, Ю.» явно указывало на то, что возвращаться в беспамятство он не спешил. Проснувшись из-за этой фразы, взявшая с целью побыть со своим любимым человеком небольшой отпуск от своей работы в комитете по контролю за распространением и использованием технического и техномагического вооружения при специально созданном органе, входящем в совет безопасности при генеральной ассамблее ООН, Айя Амакава, уникальный цукумогами магического конверта, посмотрела на Юто и легонько покачала головой, прежде чем поудобнее устроиться на груди мужчины. Остальные «гостьи» даже не шелохнулись, так как уже привыкли к тому, что немного старомодный Глава предпочитает разговаривать с искусственным интеллектом вслух, несмотря на наличие прямой ментальной связи высшего уровня. Для него, как впрочем и для всех в узком кругу Семьи, Ю оставалась кем-то вроде… необычного человека, получившего возможность быть скрытным электронным божеством, безраздельно властвующим над всеми информационными системами человечества… и не только ими.
Вот только идиллия продлилась не очень долго: дверь в спальню, предварительно тихонько пискнув замками с определением личности по особенностям астрального тела, а также наличию и идентификации импланта, подчиняясь мысленной команде женщины в модном чёрном платье «готического» стиля с обтягивающим верхом, распахнулась, пропуская внутрь целую процессию из гостей исключительно женского пола. Вернее пропустить-то дверь пропустила, однако горничные, во главе с ухмыляющейся Кайей, не посмели пройти внутрь священного в кругах Семьи места — спальни со спящим (!) Главой. Девушки замялись перед входом… что впрочем не мешало им бросить по паре весьма любопытных взглядов внутрь комнаты, оценивая обстановку и подтверждая для себя наличие в постели Главы посетительниц. Ведь текущее количество и личность последних во многом говорили опытным служанкам (втайне поголовно мечтавшим оказаться однажды на месте посетительниц) о том, какие события произойдут в этот день, и к чему предстояло готовиться. Конкретно сейчас они готовились к крупному скандалу с битьём посуды, и возможно кое-какими повреждениями дома похуже — первая из двух жён Главы, Куэс Амакава-Джингуджи, которая собственно сейчас и зашла в спальню, отличалась темпераментом и высокомерием, вполне логичными для жены мужчины подобного высокого социального положения. Готовились, но не все. Асука Футакучи-онна, Эри Ао-андон, а также Кайя, разумеется, знали о взаимоотношениях внутри малого круга Семьи.
Под дружные охи и ахи гомонящих служанок, картинно застывшая посреди спальни Куэс выхватила из воздуха своё грозное оружие ударного боевого мага — трость-стек, благодаря которому, а также из-за слухов о пристрастии к жёстким ночным забавам, женщина в расцвете своих сил заслужила двояко звучащее прозвище «госпожа в чёрном». После чего двери спальни, повинуясь мановению руки привидения Ао-андон, плотно закрылись, снова пискнув замками, начисто отрезая любые доносящиеся изнутри звуки. Горничные, кто посмелее, издали несколько смешков и сочувствующих Юто Амакава вздохов — распространённо бытующее среди прислуги мнение о внутреннем круге Семьи гласило о том, что любящий сходить «налево» молодой господин каким-то образом добился у обеих своих жён разрешение подобному времяпрепровождению, однако только в те дни, когда у жён не было возможности осуществлять свои… прямые супружеские обязанности постельного толка.
— Смешно? Я вам покажу смех… даже не я лично. Сегодня сюда прибывает Сидзука Амакава-доно. Вот она, в отличие от меня, вольностей не потерпит и быстренько освежит кое-кому память о том, как традиционно следует себя вести прислуге. Понятно вам? Разойтись. — Скомандовала, пряча улыбку, Кайя.
Тем временем, почти все попросыпавшиеся из-за гомона «посетительницы» встретились взглядами с Куэс, помолчали немного и, переглянувшись, начали смеяться устроенному домашнему представлению, необходимому для поддержания соответствующего слухам реноме Юто Амакава. Ведь было бы странно, что добившийся такого могущества в таком молодом возрасте мужчина вёл бы слишком скромную и целомудренную жизнь… та же «Сидзука Амакава-доно», которая действительно собиралась проведать Юто и Семью, оторвавшись от своих медицинских исследований международного научного уровня, планировала до конца мероприятий изображать из себя заядлую «постельную грелку», на людях прижимаясь и милуясь с Главой Амакава, пока жёны не видят. Кстати, о жёнах, вернее об одной из них.
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги