Нежданный гость (СИ)

ГЛАВА 17

Пословица «дарёному коню в зубы не смотрят» в данном случае была мимо. Платье предстояло вернуть, а перед этим несколько часов носить. Я вообразила себя в сём белоснежном оборчатом недоразумении и застонала.

О том, что молодые незамужние женщины обязаны появляться на балу в нарядах пастельных оттенков, я краем уха где-то слышала, но белое… Данный цвет ещё мог более-менее сносно смотреться на мне летом, когда кожа покрывалась золотистым загаром, однако зимой я буду выглядеть в нём бледнее моли, особенно учитывая, что фасон полностью оголял плечи и верхнюю часть груди.

– Не нравится? – посочувствовал Алек.

Я, не особо надеясь на его понимание, объяснила, что именно мне пришлось не по душе. Парень слушал внимательно, будто действительно старался разобраться в чисто женских заморочках.

– Ты права, – скорее всего просто по-дружески согласился он и внезапно выдал дельную мысль: – Думаю, Анита будет хорошо в нём смотреться.

– А как же я? – ревниво возразила в ответ.

– Может, у неё найдётся более подходящее для тебя платье?

Нашлось. Цвета нежной сирени, разбавленного верхним слоем полупрозрачного белого газа. Он же драпировал открытую часть груди и руки.

– Это платье я собираюсь надеть на свидание с Виссаэлем. Береги его. – Было заметно, что Аните трудно доверить другой девушке столь знаковую вещь, но в сравнении с одеянием, которое одолжил Марен, её наряд выглядел весьма скромным. А белое платье, помимо пышной юбки, способной подчеркнуть даже не шибко стройную от природы талию, усыпали стразы, которые обещали красиво сверкать в свете многочисленных свечей бальной залы и привлекать дополнительное внимание.

В общем смотрела я на это великолепие, хоть и добровольно от него отказавшись, с тихой завистью…

Однако Алек был прав: в белом Анита выглядела очаровательно, а когда её золотисто-русые волосы при помощи приглашённой веды, которая посвятила себя и свой дар улучшению чужой внешности, были уложены крупными локонами вокруг лица, слегка припудренного и самую малость напомаженного – розовый блеск на губах и тушь на ресницах – девушка и вовсе стала напоминать фарфоровую куколку, единственную, что смогла завоевать моё увлечённое чисто мальчишескими игрушками сердце. Я очень долго выпрашивала её у мамы, хотя мне было тогда уже двенадцать лет и я училась в Школе для одарённых, но моя практичная родительница полагала, что это простая мимолётная прихоть и что уже на следующий день я в лучшем случае заброшу, в худшем – сломаю дорогую игрушку. Как в воду глядела. Когда Марен, желая покорить сердце неприступной красавицы Виланы, исполнил мечту её дочери, мы с моим новым другом Алеком испытали фарфоровую Люсиль на прочность, проведя эксперимент, в ходе которого кукла лишилась ноги. Я не особо расстроилась, а вообразила, что Люсиль – балерина и вторую ногу прячет под юбкой в согнутом виде. Однако её хрупкость меня разочаровала. В результате мама придумала для куклы специальную подставку, прикреплённая к которой Люси теперь пылилась в посудном шкафу. Впрочем, у моей чистюли-мамы вряд ли что-то способно запылиться.

– Ваша очередь. – Голос веды Даяны вырвал меня из воспоминаний, в которые я невольно погрузилась, любуясь Анитой.

Послушно заняла место перед туалетным столиком и посмотрела в зеркало. Два дня отдыха и чудодейственные мамины притирания благотворно сказались на моём внешнем виде. Обветренная кожа больше не шелушилась, губы снова стали мягкими.

– В вашем случае достаточно прибрать волосы, – улыбнулась моему отражению веда.

Эта приятная женщина была близкой подругой Олюты и согласилась потратить на нас законное время отдыха в перерыве между клиентками. Найти свободного мастера красоты, тем более опытную веду, в канун праздника Долгой Ночи в столице было немыслимо.

– Какую причёску желаете?

Благодаря Алеку, мы с Анитой не ведали беспокойств. Он позаботился о нашей комфортной доставке во дворец, поскольку с наёмными экипажами в вечернее время была та же беда, что и с мастерами красоты. Не только король, но и многие знатные или просто зажиточные горожане давали светские приёмы в канун праздника. На улицах было не протолкнуться. К тому же пошёл снег. Крупный, но редкий он танцевал в воздухе, будто устроил свой собственный бал.

Анита, поначалу переживавшая, что мы опоздаем, быстро заразилась общим приподнятым настроением и прижалась к окну кареты, любуясь украшенными к празднику улицами.

Когда я жила в столице, мне нравилась царящая здесь оживлённость, бесконечное множество новых лиц и знакомств, возможность встретить представителей разных рас и без какой-либо предвзятости со стороны окружающих пообщаться с ними. В Зирге я оценила размеренное течение жизни, научилась получать удовольствие от одиночества и нисколько не скучала по Отраму, но сегодня была рада окунуться в его предпраздничную суету. Даже частые остановки из-за невозможности разъехаться со встречными экипажами не утомляли.

По пути мы договорились с Анитой сходить в Центральный парк, посетить знаменитую столичную кондитерскую и просто погулять по городу. В общем, болтали о том о сём как две закадычные подруги. Меня огорчало одно: Ал не желал сопровождать нас на бал. Об истинных причинах отказа оставалось только догадываться. Друг упорно отмалчивался на тему его невероятного внешнего сходства с королём, вернее невнятно объяснял это обычным совпадением, которое сильно его раздражает из-за частых вопросов, особенно здесь в Отраме: не приходится ли он Его величеству ближайшим родственником?

Я извинилась, пообещала больше не упоминать об этом, но думать продолжила.

Территория дворца выглядела ещё красивее, чем днём. Сверкали ледяные скульптуры, в кронах деревьев мерцали разноцветные огоньки, фасады зданий ярко сияли при помощи магической подсветки в сгустившейся вечерней тьме. Грациозно танцующие в воздухе крупные снежинки добавляли сказочности к этому и без того волшебному виду.

Экипажей было на удивление мало. Как объяснила Анита, если бал проходил в главном здании дворца, значит устраивался только для своих. Открытые балы, на которые съезжалась вся столичная знать, проводились в отдельно стоящем флигеле.

– Я бесконечно вам благодарна! – вновь и вновь повторяла девушка, глядя то в одно окно, то в другое (обычно в зимнее время забранные войлоком сегодня они были полностью открыты для хорошего обзора). – Это чудо, что я сюда попала!

– Ты сама говорила, что сейчас для чудес подходящее время, – резонно заметила я, поправляя сползшее с колен меховое одеяло, под которым на полу стояла жаровня с углями, чтобы греть наши обутые в лёгкие бальные туфельки ноги. Был вариант натянуть поверх валенки, да в наличии не оказалось свободных двух пар. Хозяйские все были при деле. – И не забудь, взамен ты пообещала известить отца о своём местонахождении.

– Да-да, завтра же утром отправлю телепатограмму, – пробормотала Анита, снова отворачиваясь к окну.

Я хмыкнула: вот дурёха, ей бы всё чудеса-чудеса, а отец от беспокойства места себе не находит. Ведь, поди, уж давно прознал о пропаже единственной дочери, якобы загостившейся у подруги…

Вход в бальную залу, располагавшуюся на первом этаже, был отдельным. Ведущую к нему мраморную лестницу в целях красоты и безопасности (ибо скользко в мороз ходить по гладкому камню да ещё и в обуви на тонкой подошве) застелили красной ковровой дорожкой, вдоль которой стояли и почтительно кланялись гостям лакеи в парадных ливреях. У внешних дверей прибывающих встречал главный распорядитель двора, его помощники сверяли имена входящих со списком приглашённых, а у дверей, открывающихся непосредственно в зал, глашатай громко объявлял, кто с кем пожаловал.

– А мы с тобой без сопровождения! – запоздало спохватилась Анита.

Я беспечно пожала плечами, хотя понимала, о чём она беспокоится. В светском обществе принято, чтобы незамужних девушек обязательно сопровождали родители, а за неимением последних – старшие по возрасту родственники или друзья. Поскольку я не собиралась задерживаться в Отраме, меня не волновало чужое мнение. К тому же я была ведой, а нашей братии многое прощается, в том числе нарушение светских приличий. Изначально был уговор, что Алек сопроводит нас в лице старшего брата. Вернее, не уговор, а предложение, от которого друг категорически отказался, а другой вариант я придумать не успела.

– Что же делать! – отчаянно всплеснула руками Анита. – Может, он всё-таки согласится?

Карета дрогнула и остановилась. Нам тут же предупредительно открыли дверцу и откинули подножку. Аните помог выбраться из экипажа встречающий гостей лакей, мне, выходившей второй, Алек.

– Бросишь нас на растерзание пришлым? – шепнула я, когда друг, не ограничившись рукой, обнял меня за талию и на короткое время поднял в воздух, чтобы потом поставить на ковровую дорожку рядом с собой.

– Боюсь, как бы наоборот не вышло, а ташидов мне не жалко, – усмехнулся парень, поправляя воротник моей шубейки, затем наклонился и тихо произнёс: – Поставил маячок на выплеск твоей силы. Неважно, по доброй воле это произойдёт или насильно, я сразу почувствую.

– И спасёшь? – умилилась я его предусмотрительностью.

– В крайнем случае отомщу посмертно, – пообещал Ал, обжигая моё подмёрзшее ухо своим дыханием.

Я рассмеялась и отшатнулась:

– Ты загораживаешь проезд.

Вот так, даже не начав подниматься по лестнице, мы с Анитой привлекли к себе всеобщее внимание моими весёлыми перешёптываниями с Алеком. Надеюсь, три дамы, что с любопытством выглядывали из подъехавшего следом экипажа, будут благодарны за подкинутую им на вечер пищу для разговоров.

В узком коридоре между внешними и внутренними дверями, где слуги помогли нам снять верхнюю одежду, я успела перемолвиться с глашатаем и попросить представить нашу пару как госпожу Аниту из имения Ольховинки и сопровождающую её веду Тайрин Верную.

Насчёт одолженного Мареном платья я оказалась права. В свете множества свечей оно засверкало, будто свежевыпавший снег в лучах солнца. Причём снега этого вокруг было завались. Все присутствующие дамы, независимо от возраста, оделись в белое, включая королеву и принцессу. Похоже, имел место некий уговор насчёт цвета бального наряда, исключительно женского, поскольку одеяния мужчин радовали глаз куда б о льшим цветовым разнообразием.

Забавно вышло.

Исполнив почтительный реверанс перед королевской четой и их отпрысками, мы с Анитой отправились на поиски Марена.

– Забыл предупредить, – наставник быстро сообразил о причине повышенного интереса к своей персоне, – все дамы должны быть в белом.

– Да неужто? – наигранно изумилась я. – То-то на меня так сердито смотрели Их величества. Полагаю, это мой первый и единственный бал в королевском дворце?

Анита побледнела. Помнится, в её гардеробе не было ни одного платья нужного цвета, разве что ночная рубашка.

– Сосредоточься на деле, – шепнул Марен, за локоток подтягивая меня вплотную.

– А где оно – моё дело?

Ташидов в толпе я пока не заметила. Зато обратила внимание на изумительную потолочную роспись и добавила в список запланированных на время пребывания в Отраме дел поход в музей. Правда тут же про себя усмехнулась: это была очередная безуспешная попытка заглушить снедающее меня беспокойство о Киаре. Что с ним? В каком он сейчас состоянии? Почему сюда приехал его двойник или брат-близнец?

Толпа вокруг оживилась. Особенно усердствовали дамы: охали, ахали и кокетливо обмахивались веерами, стреляя глазками в сторону группы только что вошедших в бальную залу мужчин. Чёрная, шитая серебром и отороченная мехом одежда выделяла пришлых на фоне остальных кавалеров в более лёгких нарядах пастельных оттенков, как меня среди дам в «снежных» платьях.

– Какие красивые… – раздался рядом восторженный возглас Аниты.

Принц и Виссаэль в моём воображении печально вздохнули и потеснились, освобождая иномирянам первое место в ветряном девичьем сердце.

– И предусмотрительные, – добавила я, зябко передёрнув плечами.

В помещении, несмотря на многолюдность, было прохладно. Недаром большинство опытных придворных дам украсили себя пышными боа из меха и перьев.

– Твоя причёска почти как у них, – прошептала Анита. – Почему?

Я таинственно улыбнулась в ответ. Это была чистой воды провокация с целью привлечения внимания Эллара. Для чего я даже отправила Алека в школьную библиотеку за учебником с изображениями ташидов. Женские причёски пусть и ненамного, тем не менее отличались от мужских. Они были проще, косы плелись свободнее, но выглядели столь же элегантно, поэтому я ловила на себе как заинтересованные мужские, так и завистливые женские взгляды. Ещё бы! По последней равийской моде на головах у дам красовались объёмные копёшки из своих и чужих (ибо родных для подобной верхотуры ни у кого бы не хватило) волос.

После того как ташиды выразили своё почтение венценосной семье, был объявлен первый танец. Будучи очень медленным, он представлял торжественное шествие по залу, дабы себя показать и на других посмотреть. Первыми плыли король и королева, следом – принц и принцесса, затем ташиды, в пару которым подобрали самых ослепительных во всех смыслах фрейлин Её величества: девушки происходили из знатнейших богатейших семей, безраздельно преданных короне, а их одежды и волосы сверкали россыпью фамильных брильянтов.

Благодарность Аниты действительно не знала границ – так и лилась, словно из рога изобилия, в виде сведений обо всём, что я вокруг видела. Однако вскоре девушка осознала, что беспрерывная болтовня отпугивает желающих пригласить её на танец и замолчала, призывно обмахиваясь веером.

Пара за парой проходили мимо, никто из свободных мужчин не спешил откликаться на зов очаровательной кокетки, как вдруг она сама застыла с расширенными от изумления глазами. Я проследила направление взгляда и обнаружила на его противоположном конце Виссаэля.

– А он почему здесь?