Нежданный гость (СИ)

ГЛАВА 30

Марен вышел проводить Ивара, оставив нас с Алом наедине. Друг опустился в одно из кресел для посетителей с высокой спинкой и гладко отполированными, не обтянутыми тканью подлокотниками. Парень склонил голову и устало потёр ладонью лоб. Я подошла, присела рядом на корточки, взяла в свои его руку.

– Ты серьёзно насчёт свадьбы с Киаром? – спросил Ал, хотя вряд ли он сомневался в здравомыслии принятого мной решения.

– Ты же слышал, что он нам рассказал про своё, по сути, рабское положение в Хаттане? Тени лишены возможности создать семью даже после смерти хозяина просто потому, что ни одна хаттанка не согласится выйти замуж за двойника. Или ей не позволят. Ведь женщин у ташидов меньше, чем мужчин, и они их очень ценят.

– Тебе-то это зачем? – дёрнул уголком рта в горькой усмешке парень.

– Во-первых, этот брак защитит от дальнейших посягательств драконов. Сомневаюсь, что они так легко оставят меня в покое. Во-вторых, мы сумеем с Киаром договориться об удобных условиях совместного проживания. Мы можем даже не становиться настоящими супругами. Просто жить вместе, как… как друзья или брат с сестрой.

– Тай, ты такая наивная, – рассмеялся друг, однако смех его прозвучал отнюдь не весело.

– Киар тоже так считает, – смущённо улыбнулась я. – В любом случае, он сможет выйти из-под власти Эллара и закрепиться здесь в Равии. Найти своё дело и призвание.

– А если его призвание как раз в том, чтобы быть двойником-защитником? Тай, он – магическое создание. Возможно, ему не нужна семья. Не нужна семейная жизнь. И счастье его состоит в чём-то ином, совершенно отличном от нашего понимания.

– Тогда почему ему так понравилось путешествовать с нами? Ночевать у костра? Пить вино? Любезничать с девицами? Танцевать? Да-да! Я прекрасно помню ваши безумные пляски в Калиновке. Он был счастлив, как ребёнок, который видит что-то впервые или получает то, о чём раньше не мог и мечтать.

– И всё равно рвался в Хаттан, – возразил друг.

– Потому что боялся из одного рабства попасть в другое, – быстро нашлась я с ответом. – Но брак со мной дарует ему свободу от Эллара и защиту от наших ведунов. Я не позволю ставить над моим мужем какие-либо эксперименты.

– А если Киар не согласится? – Алек отнял руку и откинулся на спинку кресла, словно стараясь увеличить расстояние между нами.

Озвученная мысль, конечно, приходила мне в голову, но далеко не в числе самых первых.

Я поднялась на ноги и не чинясь присела на подлокотник, вполоборота к собеседнику.

– Его проблемы. Моё дело предложить.

– Вот так легко и просто? – не поверил Ал. – И никаких чувств, никаких сожалений?

Я прикусила губу изнутри. Не глядя на друга, тихо спросила:

– Что ты хочешь услышать?

– Я пытаюсь понять, зачем тебе это надо? Врождённая потребность помогать сирым и убогим? – с каждым словом голос Ала становился всё холоднее и резче.

Вспомнилось, как обещала сбежать с ним в Хаттан. Вместе. Но ведь это бы не изменило статус наших отношений. Мы – просто друзья, давние приятели и такими бы остались даже там – в другой стране. С Киаром я чувствовала себя совсем иначе. Между нами всегда ощущалось напряжение, как между симпатизирующими друг другу мужчиной и женщиной. А вот с Алом…

Я перевела взгляд на приятеля. Черты его лица заострились, глаза потемнели, губы сжались в тонкую бескровную линию. Вообще-то между мной и Алеком последнее время тоже творится что-то странное. И даже тот ночной разговор нисколько не прояснил ситуацию, скорее ещё больше запутал.

– Ты прав. Ведь Киар действительно сирота. У него нет родителей и других родственников, но при этом он должен притворяться тем, у кого всё это есть. Неудивительно, что в конце концов он стал хотеть того же. Потому-то и явился сюда, чтобы снова нас увидеть.

– Киар тебе нравится? – без обиняков спросил Алек и уточнил: – Как мужчина?

В ответ я красноречиво зарделась и ляпнула:

– Он вполне симпатичный, – и поспешила перевести разговор на другую тему: – А ты что решил? Едешь к драконам? Почему король вдруг предложил тебе брак с Милеей? Да, она ему не родная, но ведь об этом никто нарочно распространятся не будет. Простому народу вообще неинтересно, кто от кого, лишь бы налоги не повышали да с соседями не воевали. Или Леонту принципиально видеть на престоле родную кровь?

– Не знаю. Кажется, он таким образом пытается загладить передо мной свою вину.

– То есть у короля совесть взыграла? А потом так в башку ударила, что весь ум отшибло? – возмутилась я.

Ал слабо улыбнулся на мою гневную тираду.

– Не соглашайся! – я положила руку приятелю на плечо и слегка сжала пальцы. – Или наоборот: согласись, вернись с победой, получи титул и откажись от брака. Пусть свою драгоценную Милею кому-нибудь другому сватают. Тому же Эллару. Если будут настаивать, заставлять, мы с Киаром тебя выручим. Из дворца выкрадем. Ой!

Разгорячившись, я потеряла равновесие и соскользнула с узкого подлокотника к другу на колени. Алек непроизвольно, чтобы удержать, приобнял меня за талию. И именно в таком виде застал нас вернувшийся Марен.

– Так… я не понял, кто на ком женится? – выразительно изогнул левую бровь наставник. – Изначально мы ни о чём подобном не договаривались.

– Да ладно. – Я соскочила с дружеских колен и принялась отряхивать юбку, чтобы спрятать пылающее лицо от сообщников. – Договорной брак – проверенное средство для решения конфликтов разного уровня. Да и вся наша жизнь разве не сводится к этому?

– К чему? – заинтересовался женской логикой или уж скорее её отсутствием мужчина.

– К поиску пары и продолжению рода.

– Осталось Ролана пристроить, – едко хохотнул Алек. – Может в Арлии найдётся какая-нибудь завалящая принцесса, желательно с довеском от предыдущего брака?

– Вы друг друга стоите, – вздохнул Марен. – Я не знал о планах короля, Ал.

– Это бы ничего не изменило, – пожал плечами парень.

– Что ты решил?

– Еду в Иллирос, – твёрдо произнёс Алек и пояснил: – Не ради выполнения королевской воли, а чтобы надрать блудливым драконам задницы за Тай, Ярину и остальных женщин. Поможете с подготовкой?

– Более того, – подмигнул наставник, – поеду с тобой.

– Пора возвращаться! – спохватилась я. – Скоро праздник начнётся! А мне ещё с Киаром поговорить, маму предупредить…

– И меня выслушать, – добавил Марен. – Возникла у нас с господином Иваром одна интересная задумка…

По возвращении я нашла маму всё в том же обеденном зале, но за столом она сидела уже не с Киаром, а с каким-то незнакомым мужчиной средних лет. Рядом, прикрывая зарёванное лицо платком, стояла Анита, причём держалась она гораздо ближе к моей маме, чем к своему отцу. Приехал, значит.

Вилана обернулась, будто почувствовала наше появление, хотя в обеденном зале народу было не протолкнуться, и безмятежно улыбнулась. Марен принял улыбку целиком и полностью на свой счёт, мигом превратившись из матёрого ведуна во влюблённого мальчишку, готового на любые отчаянные подвиги ради дамы своего сердца.

– Где Киар? – первым делом после того, как поздоровалась-познакомилась с господином Поладом Ольховинским, тихо спросила я.

– Куда-то ушёл. Я неволить не стала, – развела руками мама. – А как ваши дела?

– Идём наверх. Расскажу.

– Тогда мы с Алом – в театр, – деловито сообщил Марен. – Приезжайте, как сможете.

Я и мама стояли, взявшись за руки, а напротив – безнадёжно влюблённые в нас мужчины. Алек держался отстранённо, по-прежнему напряжённый и мрачный. Марен наоборот старательно бодрился. У меня даже сердце защемило от их вида. Что за дурацкое родовое проклятье – причинять другим ничем не заслуженную боль? Может, таким образом проявляется драконья кровь? Однако не сказать, чтобы у меня было много поклонников в годы учёбы или позднее. Конечно, случались кратковременные симпатии, но у той же Ярины опыта в отношениях было намного больше. Что-то я совсем запуталась…

Вот чем хороша моя мама, так это тем, что она умеет слушать. Не перебивает, заранее не переживает, разве что изредка уточняет детали для лучшего понимания. Я вкратце описала переговоры, чуть подробнее своё знакомство с Киаром, под конец поделилась беспокойствами о чувствах Алека и Марена и вдруг обнаружила, что мама, вместо того чтобы сострадать нашему, между прочим, общему горю, улыбается. Снисходительно так, будто я ей об ерунде какой толкую или о том, в чём совершенно ничего не смыслю, но воображаю себя великим знатоком.

– Мне уже интересно, что скажет Киар, – хмыкнула бессердечная родительница. – Думаю, ты знатно повеселила своими рассуждениями Ивара.

– Вы разве знакомы?

– Пришлось, когда собралась замуж за Риана. Ивар предлагал мне стать его соглядатаем в Иллиросе.

– А ты?

– Само собой отказалась, – рассмеялась Вилана. – В юности я была такой же наивной идеалисткой, как и моя обожаемая доченька.

– Мама… – простонала я.

– Ну-ну, детка, – утешающе погладили меня по спине. – Не слишком ли много ты на себя берёшь? Пожалуй, это моя вина. Ты росла без отца, привыкла принимать решения самостоятельно, в том числе за других. А иногда надо просто довериться тому, кто сильнее, кто рядом и кто тебя любит.

– Кому? – жадно переспросила я, вглядываясь в мамино лицо в поисках ответа на мучивший меня вопрос.

– Тебе решать.

Из моей груди вырвался жалобный вздох разочарования. Мама обидно-беспечно рассмеялась:

– Одно то, что ты сомневаешься, говорит о многом.

– Не хочу, чтобы из-за меня страдали…

– Сильные чувства диктуют нашим мужчинам сильные поступки. Уж лучше пусть это будет любовь, чем жадность, гордость или тщеславие.

– Но это безответная любовь, как у тебя и Марена!

– Ой ли? – удивилась мама. – С чего ты взяла? Я люблю Марена, но не смогла ему дать желаемое. Он настаивал на свадьбе, общем месте жительства, планировал перевезти меня в столицу. А я не сумела вот так запросто всё бросить: дом, любимое дело, пациентов.

– И поэтому бросила Марена?

– Предоставила ему свободу, – поправила Вилана. – Полную свободу от каких-либо обязательств. За это время Марен вполне мог найти себе более подходящую женщину. Поклонниц у него всегда было хоть отбавляй. Помнится, даже когда мы с ним стали парой, крутилась рядом одна: умница, красавица, из знатной богатой семьи. Дар, правда, был слабоват, но в отличие от меня он хотя бы имелся.

– И ты нисколько не ревновала? – изумилась я.

– Ревновала ещё как! – воскликнула родительница и шутливо щёлкнула меня по носу. – Шутка ли, Юлиана была младше меня на десять лет. Родилась и выросла в столице. Великосветскими манерами несло за версту. – Вилана вдруг посерьёзнела: – Дочка, пойми: отношения между мужчиной и женщиной даже при наличии сильных чувств – большой труд, если хочешь не просто быть с кем-то рядом, а быть всем друг для друга, стать половинкой единого целого… Это тяжело и легко одновременно. Вы сможете черпать силы в вашей любви, но, если не будете применять их по назначению, растрачивать на сомнения и обман – всё напрасно. И потом… – мама тряхнула головой, возвращая себе непринуждённый и даже легкомысленный вид, – я всегда верила, что способность находить счастье в одиночестве – бесценный дар и нечего им разбрасываться.

– У Марена нет шанса? – взгрустнула я.

– Почему? – усмехнулась родительница. – Вот съездим в Иллирос, решим один застарелый вопрос…

– Мама! – опомнилась я. – Ты сказала, что папа исчез, а не погиб. Значит, он может быть жив?

Мама отвела взгляд. Рука, лежавшая на коленях, судорожно сгребла в кулак шерстяную ткань платья.

– Он жив, – она говорила глухо и как-то неохотно. – Риан жив. Но он больше никогда не станет человеком.

Я не сразу нашлась что сказать. Мой отец жив! Но…

Драконы теряют способность к обороту через сто лет, и следующую сотню, две, в редких случаях три проводят в облике зверя. Постепенно меняется их сознание и утрачивается память о годах «человеческой» жизни. Иногда закрепление ипостаси происходит раньше: достаточно просуществовать в истинном обличье один лунный месяц. Иногда позднее: если до сих пор жива твоя истинная пара. Марен как-то обмолвился о запрещённом зелье, которым в стародавние времена пользовались эльфы, чтобы подчинить и использовать драконов как верховых животных. Бррр… Слабо верится, но такова история нашего мира. Правда сам дивный народ старательно об этом умалчивает и затыкает рот всем остальным расам.

– Как это случилось? Почему так рано?

– Я ведь уже говорила тебе, что была наивной идеалисткой и тоже любила решать за других. А Риан, он… – мама осеклась. Её глаза подозрительно заблестели.

– То есть… он сам… Из-за вашего развода? – я прижала ладонь к губам, сдерживая рвущийся наружу всхлип.

– Не берусь утверждать наверняка, но да. Думаю, это был его выбор. Протест. Побег от реальности. Вместо того чтобы… – Мама вскочила на ноги и отошла к двери. – Не слушай меня. Твой отец замечательный, самый лучший. Только ты с Киаром так не делай. Не решай за него. Поговори начистоту: нужно ли ему вообще спасение и тем более подобным образом?

– А если Риану всё-таки помогли сделать выбор? – тихо предположила я, взяв себя в руки.

– Возможно. Недругов у него, как у главы клана, хватало. – Вилана помедлила и всё-таки продолжила: – Сначала мне сказали, что он умер. Я не поверила. И правильно. Вскоре от него пришла прощальная весточка, чтобы я берегла тебя от посягательств драконов, и я осознала, что Риана, как человека, больше нет.

Я подошла и крепко обняла маму. Несмотря на кажущуюся невозмутимость она дрожала.

– Ты по-прежнему его любишь, – не спросила, а утвердительно прошептала.

– Да. Но это уже не он, а память о нём. Мне просто надо увидеть Риана в последний раз в облике зверя. Поэтому я еду в Иллирос вместе с Алом и Мареном как представитель потерпевшей стороны, твой представитель. Уж теперь-то они не смогут мне отказать.

В дверь робко постучали. На пороге стояла Анита с покрасневшими от слёз глазами.

– Папа разрешил сходить на праздник, – не шибко весело сообщила она.

– Здорово, – я улыбнулась и привлекла девушку в наше объятие. Она нисколько не сопротивлялась, наоборот охотно прижалась в ответ. – Береги отца. Он у тебя такой хороший!