Опасный выбор

Глава 3

Номер

Едва открыв глаза, я недовольно плюхаюсь обратно на подушку. Не хочу! Небо ясное — значит, придётся идти мимо его мотика. Когда уже зима?! Или хотя бы дождь. Никогда так не хотела дождя, как сегодня!

Обойду с другой стороны, — решаю за завтраком. — Так, конечно, дольше, но зато не увижу ЕГО. Выйду пораньше.

Надену кроссовки, — фыркаю уже в ванной. — Если что — сбегу. Бегаю я не очень, но если тропинками повихлять, там где мотик не проедет, всё будет хорошо. Оторвусь.

Решено! Окончательно успокаиваюсь я, поправляя плащ перед зеркалом. Выскакиваю из подъезда и первое, что вижу — чёрный мотоцикл. Ну конечно! Чуть не налетела!

Проскочить или спрятаться обратно? — в панике соображаю я. — Проскочить или спрятаться?

— Постой.

Проскочить! — решаюсь наконец, и, ничего не сказав, ныряю вбок. Тут можно пробежать вдоль стеночки за угол. Сердце стучит. Ещё немного! Я прорвалась через кусты и выскочила на соседнюю улицу. Хорошо, что додумалась надеть кроссовки, — порадовалась я, и, на всякий случай, перешла дорогу. — И хорошо, что отнесла макет вчера! С ним так не побегала бы!

Не будет же он каждый день меня караулить?

Что ему нужно?

Узнала через пару минут.

Знакомое рычание раздавалось всё ближе и ближе. Я поискала глазами, куда деться, но тротуар, как назло, ещё долго тянулся вдоль детского сада. Гадство! Ни одной лазейки. Мотик подкрался, как хищный зверь, и поехал рядом.

— Не хотел напугать, — сразу перешёл бандюган к делу. — Погоди…

— Что тебе нужно? — я набралась храбрости и взглянула прямо.

Никогда не видела его так близко. Серые глаза тоже внимательно изучали меня из шлема.

— Ничего, — он оставался серьёзным.

Я остановилась.

— Тогда зачем устроил это вчера? —

Он упёрся ногами в асфальт.

— Не знаю. Плохой день.

— Плохой день?! — я оторопела. — А я-то тут причём?

Он промолчал.

— И часто ты бросаешься на людей в плохие дни? — продолжала я безнаказанно возмущаться.

Снова молчание. Отвернулся. Глянул опять.

Дикарь. Не знает, что ответить.

— В следующий раз предупреждай. Буду держаться от дома подальше, — буркнула я и продолжила идти, гордо задрав подбородок.

Он снова поравнялся и поехал рядом:

— Как я предупрежу, если у меня нет твоего номера?

Ого.

— Хорошая попытка! — я не смогла сдержать улыбку.

Вот это поворот!

— И…?

— … и не будет, — отрезала я вслух.

Он тихо посмеялся.

— Ладно. Подвести?

— Спасибо. Я ещё жить хочу.

— Ну, живи. До встречи.

Шлем защёлкнулся, и мотоцикл вырвался на дорогу перед одуревшей машиной. Раздался сигнал, но бандюган был уже далеко — вильнул в потоке и через секунду занырнул за поворот.

Безбашенный.

Что это вообще было? — думала я весь оставшийся путь. — И зачем я улыбалась ему, как дура?!

Так и притопала в универ задумчивая. И Ленке о случившемся ничего не рассказала. Не знаю почему. Не хотелось. Послушала свеженькую историю про её злосчастную кошку, которая снова покушалась на макет. Поглядела на выживший домик:

— Всё супер, Лен, даже не переживай… — похвалила на автомате.

А на перемене встретила в коридоре Алика. Он возвращался с физры — румяный, растрёпанный, в спортивном костюме — их гоняли на улице. Тренера обещали перевести нас с октября в спортзал, но погода сейчас стояла такая хорошая, что студенты сами просились на волю. Алик тоже увидел меня и отстал от своих пацанов, а я отправила Ленку вперёд. Он подошёл, улыбаясь:

— Привет.

— Привет, — улыбнулась и я в ответ.

Заразительная у него улыбка.

— Ну как, не объявлялся?

— Не-а, — соврала я, не моргнув. — Всё хорошо. Ты проект принёс? — поскорее сменила тему. — Успел доделать макет?

— Ага, — Алик слегка приблизился, чтобы не мешать проходящим студентам и я коснулась спиной прохладной стены, пытаясь сохранить приличную дистанцию между нами. Он продолжал, как ни в чём не бывало:

— Всё благодаря тебе. Ты решила?

— Что решила?

— Поедем сегодня ко мне?

— Ой, — я поморщилась, — совсем забыла, прости. Я подумаю, можно?

— И насчёт завтра тоже решай, я уже билеты взял.

— Ого, уже? А я ещё с Леной не говорила.

— Пока места были. Идёмте, будет весело. Потом по городу покатаемся.

— Хорошо. Мне пора. Я подумаю.

— Подумай насчёт сегодня.

— Окей.

Я догнала Ленку.

— Ну что?! — выпучилась она радостно. — Что сказал?

— Звал сегодня к себе… кино посмотреть, — закусила я губу. Я боялась признаться подруге насчёт завтра. Первым делом надо определиться с «сегодняшним» вечером, — решила я. — А завтра уже видно будет. Может, я и туда и туда успею…

— М-м-м… кино-о-о, — понимающе затянула Ленка. В ход пошли и губки и брови, личико подружки заиграло всеми фибрами. Бесстыжая. Я прыснула.

— Лен, не смешно! — хихикала я нервно, поглядывая по сторонам, чтобы нас никто не подслушивал. — Ну что я у него три часа буду делать? Фильм этот, сплошная фантастика про планеты и космос, я же засну! Ну правда. Вообще не моё!

— О-ой, заснёшь у него на плече, — вздохнула она восторженно, — как романтично!

— Ага, и буду романтично сопеть… и слюни пускать…

— Дашка, блин! Тебе такой шанс выпадает, а ты ворчишь. Судьба прямо толкает тебя к Вольнову, а ты…

— Угу, толкает к нему на диван… — перебила я. — О, прикинь, что я узнала вчера…

— Что? — подружка переключается.

— Что его полное имя Альберт.

Ленка вылупила голубые глазки.

— Да ладно?! Прикольно. Я первый раз слышу. Думала Алик это и есть полное. Кстати, ты так и не рассказала, что было потом?

— Потом? — Я делаю вид, что не понимаю.

— Да-да, он же тебя домой довёз, а что потом?

— Просто довёз и всё, — мы зашли в аудиторию. Манукян был на месте.

— Здравствуйте, Арсен Артёмович! — поздоровались мы дружно и полезли за свою парту.

— Здравствуйте-здравствуйте, — улыбнулся он, отрываясь от чтения телефона. Мы были его «любимицы» в нашей группе — делали всё в срок, прилежно конспектировали, не нарушали порядка, и много работали дома. Готовые «работнички» в архитектурное бюро!

— Просто довёз? — зашептала Ленка сбоку. — Чё ты врёшь?! Выкладывай в мельчайших подробностях!

— Да нечего выкладывать, — посмотрела я внушительно. — Нам сосед помешал.

— У-у, о-о… — Ленка заёрзала от нетерпения. — А было чему «мешать»?

— М-м… возможно… — уклонилась я от её атаки. — Всё, тщ-щ, идут.

Аудитория стремительно наполнилась студентами. Манукян поднялся и начал лекцию. Он был, как всегда, в костюме — строгий пиджак, рубашка, галстук — одно удовольствие смотреть. Но сегодня я задумчиво косилась в окно, на жёлтые клёны. И тут клёны. После разговора с Ленкой, меня вернуло во вчерашний вечер. Что было бы, не помешай ОН нам? Что сказал бы мне Алик? Ясно что. Что-то очень личное. Он ТАК смотрел… а с ТАКИМ взглядом говорят только личное… я нравлюсь ему. Нет сомнений. И если я поеду сегодня — по-любому что-то случится. Он продолжит своё «признание», не сомневаюсь. Я так долго ждала этого. И хотела. Почему сейчас я не уверена? Почему волнуюсь? Нужно решить, нужно поехать и разобраться. Я почувствую, если он «тот самый». Дурёха, — я тихонько улыбнулась, пока препод не видел. — Вчера, над макетом, уже были звоночки. Что тут думать? Нужно встретиться с ним в «неофициальной» обстановке и поговорить.

После лекции мы занялись «полированием» наших макетов к завтрашнему просмотру. Я с радостью погрузилась в работу, это отвлекало от мыслей. Доделала деревья, подчистила кое-где клей, подтёрла карандашные следы, и моя вилла засияла во всём своём бумажном великолепии, а Манукян довольно тёрся рядом, со своими великолепными подсказками. Значит, завтра всё пройдёт хорошо, — лелеяла я надежду.

«Едем?» — написал Алик на основах композиции.

Я поглядела на время.

«Только домой забегу. У тебя последняя пара?»

«Я уже свободен»

«А я ещё на композиции. Последняя. Заедешь через час?» — написала я, прикинув, что как раз успею добежать домой и перекусить. Чтобы не упасть у него в гостях в голодный обморок. А, заодно, в порядок себя приведу. Оденусь поприличней.

«Ок. Через час буду;)»

Во дворе бомбила музыка. Какой-то рэп. Ясно. Я уже знала, что это значит — турники. Тот бандюган занимался с дружками. Я быстро глянула и прибавила шаг. Так и есть. Сегодня он был с одним приятелем, всё-таки уже холодновато вечером — желающих позаниматься всё меньше, а вот летом тут человек по десять собиралось каждый день. Оры и маты стояли такие, что хоть уши запечатывай. Я терпеть не могла, когда ругаются матом. Гадость. Особенно, когда ругаются девчонки. Ужасно не красиво. В такие моменты, даже стыдно становилось за женское племя…

Куда катится мир?

Я радовалась, как шпион, что моих шагов не слышно в кроссовках, и торопливо семенила к подъезду. И незаметно посматривала. Да! Позорище! Не могла справиться с любопытством. Однажды оно меня погубит, — кусала я губы. — Холодно, аж пар изо рта, а они без маек. Выпендрёжники. А у бандюгана оказывается не всё татушками забито, — замечаю я невольно. — Рукава, спина, шея, на груди, на боку что-то… — присматриваюсь, и тут-же одёргиваю себя. — Хватит пялиться, дура!

Но не пялиться невозможно. Эстетично же! Жёлтый свет фонарей, как скульптор, лепит тенями рельефы на спортивных телах, и получается ожившая картинка из Пинтереста: старый двор, окна, провода, синие листья, асфальт в трещинках и крепкие парни на турнике. Не хватает только белой мотивирующей надписи на переднем плане, вроде: «просто сделай это» или «сегодня — усилия, завтра — результат».

Принялся боксировать.

«Не услышишь меня не минорным», — звучит из портативной колонки фоном.

'Не увидишь меня в чём-то не чёрном.

Ваши песни — делиты, они ни о чём.

От пьесы тошнит, мы в фойе подождём…'

Не видит, как я проскакиваю на крыльцо.

'Прав поэт. Счастья нет, брат, нет.

Воля и покой. И только.

Покой и воля…' — обрывается припев железной дверью.

Всё, — останавливаюсь на секунду в тёмном подъезде. Дышу. В голове всё ещё крутятся эти дурацкие строчки. — Сколько осталось?

Экран подсказывает: пятнадцать минут.

Пора бежать. Еле успеваю схватить на ходу бутер. Одеваюсь. Мама недовольно бурчит, что живот испорчу. Она возится на кухне. Слышу там и сестру и папу. Сегодня все дома. Кормит их и продолжает меня ругать.

— Мам, не волнуйся, я в городе поем, — успокаиваю неугомонную хозяюшку.

Мама думает, что я с ребятами иду гулять. Вот странно, я вроде взрослая девочка, восемнадцать лет, а сказать, что к парню еду — кино смотреть — язык не поворачивается. Глупо.

Такие у нас отношения.

Она не поймёт. Будет волноваться, надумает чего-нибудь лишнего, — прикинула я на себя замшевую юбку. — Не перебор ли? Нет. Хочется «выпендриться», по такому случаю. Хм-м. Голые коленки, а сверху свитер с высоким воротником — всё чинно, всё прилично, но коленки, как перчинка. Пусть будут.

Я снова посмотрела на время и ахнула: три пропущенных от Алика, а я и не слышу! Он уже внизу. Ждёт в машине.

— Мам, я побежала, ключи взяла!

Приятная вечерняя прохлада распахнула мой «геройский» плащ, когда я поцокала к машине. Ниссан стоял на том же месте, где и вчера, и я со страхом подняла глаза на турники: мой дерзкий сосед тоже смотрел. Он сложил руки на груди и бесстыже сверлил меня взглядом.

Чего он хочет?

«Ничего» — ответил он утром.

«Номер» — возразила я, и в животе всё взволнованно заворочалось.