Развод с монстром

26

Надя внезапно напряглась и заметно съежилась.

— Что-то случилось? — сорвалось с языка быстрее, чем я успел подумать.

Она устремила на меня изумленный взгляд.

— Как ты это делаешь? — поинтересовалась настороженно.

— Что?

— Ты сейчас решил, что у меня что-то случилось…

— По твоей позе. Ты сжалась, будто тебе стало холодно, но здесь тепло.

Она усмехнулась, качнув головой:

— Я отвыкла от таких вещей, наверное. Для кого-то нормально — подмечать за кем-то подобные мелочи…

— Для меня это привычно, — пришлось соврать и вернуться взглядом к дроге. — Я — диагност.

— Для меня привычно врать, что у меня все в порядке. Далеко ещё?

Она тревожно поглядывала в окно, кусала губы и зябко сжималась всю оставшуюся дорогу, и я неосознанно начал нервничать вместе с ней.

— Действительно недалеко до отделения, — отстраненно заметила Надя, когда мы припарковались в старом дворе. — Но квартиры тут, наверное, так себе…

— Фото мне понравились. И я люблю такие дворы.

— Да, что-то в них есть, — слабо улыбнулась она. — Куда идти?

Спешила. Интересно, что её вдруг так напугало? Хотя, что тут долго гадать? Так может пугать ее только тот, кто делает это давно. Ей никто не звонил и не писал, но она словно получила какое-то мысленное послание. Или что-то вспомнила.

— Сюда, — кивнул я на средний подъезд и пропустил ее вперед.

Смотреть на нее вне стен отделения было чем-то особенным. Она казалась каким-то уникальным тепличным созданием, не выходившим на свет. И ей требовались особые условия. Это как принести в местный палисадник с плешивыми кустами орхидею. А ещё мне почему-то казалось, что Наде бы понравилось жить в уединенном доме в лесу. Не знаю, откуда эта мысль возникла, но с каждым ее шагом я видел, как ей почти физически больно тут находиться.

Вопреки ожиданиям за дверьми подъезда оказалась чистая освещённая лестница. Тут пахло едой, выпечкой и немного сыростью. Квартира была на втором этаже, и я наслаждался возможностью пялиться не шею Нади, когда она запрокидывала голову, глядя вверх.

И какая же мразь в нее так вгрызлась?

Когда за нами закрылись двери подъезда, ее плечи заметно расправились. Ей было неуютно находится на открытом пространстве? Может, какая-то фобия? Нет, вряд ли. Но почему она сжимается все больше, оказавшись почти в обычной обстановке? Не меня же она боится?

— Сделаешь вид, что тебе интересно, а то не видать мне квартиры… — тихо попросил я, когда мы встали у нужной двери, будто невзначай склоняясь к ее шее.

Не боится она меня. Боялась бы — дернулась.

— Это не входит в мои обязанности, — вздернула она дерзко бровь, и я восхищенно усмехнулся.

Но все прошло гладко. Ей было по-настоящему интересно. Она ходила из комнаты в комнату, тревожно заглядывая в окна. Не укрылось от меня и то, как напряглись пальцы ее ног, когда она ступила на толстый ковер в спальне. Здесь было всего две комнаты — спальня и гостиная, которая была обустроена под кабинет. Зона отдыха располагалась в большой кухне.

— Здесь на самом деле две квартиры в одной, перепланировка и дизайн были сделаны по всем современным требованиям, — монотонно картавил риэлтор, а я все поглядывал на Надю. И от него это не укрылось. Он подошел ко мне, когда Надя отдалилась, и тихо поинтересовался: — Ваша спутница принимает решение?

— Да, — кивнул я.

Когда мы прошли в кухню, у Нади загорелся взгляд. Все же женщину нужно впускать в квартиру первой. А не кошку.

— Бери, — сказала она. — Кухня чудесная. Все продумано.

Под ее пальцами ожили многочисленные ящики и дверцы шкафов, а то, как трепетно она погладила каменную столешницу, я буду вспоминать с особенным удовольствием.

— А вы — настоящий ценитель, — похвалил риэлтор как раз тогда, когда часы на ее запястье приняли какое-то сообщение. Взгляд Нади погас.

— Мне нужно позвонить, — коснулась она моего плеча и почти прошептала мне на ухо: — Это отличный вариант.

— Вашей жене, кажется, понравилась кухня, — заметил риэлтор, когда Надя вышла.

— Она мне не жена, — тревожно глянул я на двери, закрывшиеся за ней. — Коллега по работе.

— Ой, простите! — смутился он. — А я был уверен, что разбираюсь в людях.

Напряжение сдавило виски так неожиданно, что я не сдержал рычания. Ответом мне стал рев мотора за окном.

Я тоже был уверен, что разбираюсь в людях.

Зря я дал ей уйти.