Развод с монстром

52

Было раннее утро. Несколько минут, как разогнало ночную мглу, являя мокрый лес, похожий на зверя, попавшего под дождь. Его ветки-шерстинки набухли водой и таинственно поблескивали в холодных лучах рассвета, не давая ему ни единого шанса снова скрыться во тьме.

Я смотрел на него со ступеней крыльца и чувствовал, как внутри все рвется от непривычных эмоций. Даже зверь метался между безопасностью и жаждой жизни, а что уж обо мне говорить?

Надя не знала, с чем собиралась столкнуться в моей морде и лице. Нет, я не причиню ей вреда, но сможем ли мы преодолеть все, что предстоит? Я — зверь, я — бывший пленник, я — трус… И мне совершенно не стыдно за последнее. Любой бы трусил, пройди он через все, что выпало мне. Да и не прошел бы никто, кроме меня.

Только я смог создать противоядие, ставшее когда-то моим поводком…

— А что было дальше? — тихо поинтересовался Ярослав. — Ты никогда не рассказывал, что было потом…

— Потому что мне все время казалось, что я ещё не полностью чист, — прошептал я, отворачиваясь от леса и усаживаясь с ним рядом на ступеньку крыльца. Туман отползал от края участка в глубину леса, тая, словно дурной сон, и я вздохнул полной грудью, делая большой глоток горячего чая. — Я просто ушел. Просто не вернулся однажды, сделав ставку на созданное противоядие. И оно сработало. Не полноценно, конечно, но на свободе я доработал формулу и нейтрализовал яд полностью. Сначала перестала болеть голова, потом прошли ломки, и я снова смог оборачиваться. Спустя год я почувствовал себя прежним.

Ярослав тяжело вздохнул, качая головой.

— Скажи мне, ты же поборешься за Надю и себя?

— С собой? — усмехнулся я. — Да. Такие, как Надя, дважды в жизни не встречаются. Кроме того, она приказала мне не трусить…

— Это должно подействовать, — усмехнулся Яр.

— Да, это сработало.

— Ты все равно где-то в себе, Вера, — вдруг заметил он. — Кажется, что говоришь одно, а думаешь ещё что-то…

Я отвел взгляд. Подумалось, что я неосознанно манипулировал ей вчера, заставляя разделить со мной ответственность. Но такова реальность. Я должен был дать ей понять, с кем она столкнулась. Но Надя не испугалась.

— Я убил Маршата.

Яр молчал, давая мне возможность снова уйти в воспоминание, которое каждый раз раздирало мою грудную клетку от ужаса, отвращения и… облегчения.

— Он больше не снится мне, — тихо добавил я минуту спустя. — Мне было очень нужно, чтобы он перестал мне сниться…

— Ты вернулся туда, где тебя держали? — осторожно уточнил Яр.

— Да. — Я повернул к нему голову и уставился ему в глаза. — Я никого не оставил в живых. Наверное, это меня и опустошило. И испугало по-настоящему. Когда я охотился на Айзатова, эти флешбеки взрывались перед глазами, и я бил зверю по морде, чтобы он не бросился грызть глотки и в этот раз… А ведь за Надю я боялся больше, чем за себя тогда. Останавливало только то, что я был ей нужен.

— Ты никому не говорил ведь? — обеспокоено спросил Яр.

Я отрицательно покачал головой. Даже Наде не стоит знать, не говоря о ком-то ещё. Такое откровение может стать отягчающим при любых разбирательствах, а дело Айзатова только началось.

— Я боюсь, что у меня не осталось ничего живого внутри, — сдавленно произнес я и отвернулся.

— Почему ты так думаешь?

— Я забыл, как жить обычной жизнью.

— Вера, это гораздо проще, чем выживать в плену. Ты научишься, вспомнишь, получишь новый опыт, ведь теперь ты не один. Все позади.

— А если кто-то станет новой угрозой? — снова посмотрел я на него. — Яр, я убивал так хладнокровно…

— Айзатов уже стал новой угрозой, но ты справился с ним без единой капли крови, — возразил Ярослав. — Всем нам иногда приходится достать зверя из запазухи, когда нужно защитить кого-то близкого. Это нормально. Хорошо, что он у нас есть, Вера. Но это не значит, что ты больше непригоден для мирной жизни. — Он тяжело вздохнул, подбирая слова. — Вера, ты — перфекционист, отягченный гиперответственностью и контролем…

— Яр, я боюсь. — Сердце заколотилось в горле, и грудную клетку сдавило совсем, как каждый раз, стоило себе в этом признаться. — …Боюсь, что однажды моей ярости окажется недостаточно, и под угрозой теперь окажется Надя.

— Вера, она приказала тебе перестать трусить, — мягко напомнил Яр. — Чтобы жить так, как хочешь, требуется мужество. Но ты больше не один. И с тобой не только Надя.

Я переслушивал его слова в мыслях снова и снова, пережидая приступ. Сказать о своем страхе кому-то вслух оказалось сложно. Но я сделал это впервые, и вскоре страх ослаб, а я смог вздохнуть полной грудью. Перед глазами рассеялся кровавый туман, и я увидел солнце, вставшее где-то между кронами деревьев и пробившееся лучами к крыльцу дома.

— Ты как? — Яр положил ладонь мне на плечо.

Я кивнул:

— Спасибо, лучше. — И я снова глубоко вздохнул и расслаблено откинулся спиной на ступеньку.

Вскоре за дверью послышалась возня Питера, и наш терапевтический сеанс с Князевым подошел к концу. В том, что это был именно сеанс, я не сомневался. Ярослав давно предлагал помощь, но я был не готов к тому, чтобы рассказывать что-либо о пережитом.

Теперь же у меня появилась надежда.

Во всех смыслах.

Я покрутила свой мобильник и убрала его в карман джинсов. Верес вернул его мне, когда мы сели в машину, а вместе с ним — тревогу, с которой предстояло встретиться, вернувшись в город.

Чёртов Айзатов!

Как жаль было расставаться с этим уединенным местом! Мне хотелось сюда вернуться, когда все уляжется. Или иметь возможность приезжать, когда будем уставать от города и от того, что Айзатов маячит где-то там… Зимой тут должно быть красиво и тихо. Но я не стала говорить об этом Вересу. И место лучше все же сменить, чтобы не напоминало ему о том, что он когда-то прятался тут.

Да, это стоило обсудить.

Погруженная в мысли, я рассеяно гладила Питера, лежавшего между мной и Вересом на заднем сиденье. А сама пыталась понять, как я себя чувствую, зная, что ужаленный в самое уязвимое Айзатов где-то там в Москве, брызжет ядом и ищет выход из зависимости от противоядия.

Видимо, я настолько выдала свое смятение, пережидая прилив страха, что Верес понял всё без слов. Я вдруг почувствовала, как он сжал мою свободную ладонь, и с благодарностью схватилась за его руку.