Развод с монстром

32

Я пришла в себя, взмокшая от пота так, будто попала под дождь. Тело не слушалось, сердце колотилось в груди, пульс шумел в ушах, а я всё ещё вздрагивала от волн затухающего оргазма, который дожигал остатки сил. Как же не хотелось возвращаться в реальность…

Верес всё ещё был во мне. Он тяжело дышал мне в затылок какое-то время, а потом выпрямился на руках и склонился к моей шее. Неожиданное касание его языка к коже обескуражило… и принесло третий оргазм, от которого нас снова встряхнуло.

— Ч-ч-ёрт, — проскулила я, еле дыша. — Да что же это…

Он вжался в мою шею губами и тяжело сглотнул. А мне стало холодно, и тело мелко затрясло.

— Ты ела сегодня вообще? — первое, что выдохнул он мне на ухо.

Я не ответила. Меня зазнобило, и дыхание сбилось.

— Ты… ты кончил в меня? — прохрипела я, силясь выпрямиться.

Но сил не было.

— Прости. Решим.

Он уже натянул джинсы и присел, чтобы помочь мне одеться. Я же с трудом поднялась на локтях, часто моргая. Да, поесть не помешало бы.

— Я сама, — прохрипела на его осторожные действия.

— Ты уже не сама, — процедил он, не позволяя мне вмешиваться. — Расслабься.

— Ты шутишь? — Я вздохнула, когда он застегнул на мне джинсы, и оправила мокрую футболку.

— Нет. — Он развернул меня к себе и всмотрелся в лицо. В темноте его глаза, казалось, ещё и флуорисцировали.

— Так вот что с твоими глазами, — прошептала я, но в горле совсем пересохло. От жара и блеска его рельефного тела в свете уличного освещения, от того, как напряженно он смотрит… показалось, что мы все ещё занимаемся сексом. — Мне… нужно…

— Послушать меня, — перебил он хрипло. — Сейчас ты идешь со мной в мою комнату.

Я усмехнулась, но он поймал меня пальцами за подбородок и напряженно выдохнул:

— Я не шучу, — прошептал в губы. — Хочешь? Ещё…

От его шепота у меня снова скрутилось все внизу живота. Я тряхнула головой:

— Ты со мной делаешь что-то… — Ноги затряслись, дыхание сбилось, а с губ едва не сорвался стон. — Что происходит?

— Утоление голода. Твоего. И моего.

Я подняла на него взгляд и попыталась выровнять дыхание. Его сексуальность сбивала с ног, выбивала воздух из груди и оставляла пустыню во рту. Хотелось стряхнуть это все с себя, смыть и успокоиться, но тело будто тлело от запущенной химической реакции, и она не стихнет, пока не выжжет все внутри.

— Да, хочу, — еле слышно выдохнула я.

Показалось, что взгляд Вереса стал лишь напряженней. ОН помог натянуть мне кофту и повел из кабинета. За руку. А я не стала ее забирать. Его нежность парализовала. Нет, людям она свойственна, но я забыла об этом. И теперь его такие простые касания, забота и то, как нежно, но уверенно он держит меня за руку, оставили меня без слов.

В коридорах было пусто. И холодно.

— Тебе уже выдали тут комнату? — спросила я глупое, лишь бы не молчать.

— Да.

— А Питер? Он будет ждать сегодня…

— Ему не в первый раз. Я напишу Ярославу, что меня не будет. Что ты хочешь на ужин?

— Тут вкусно запекают курицу…

— Хорошо.

До его комнаты мы добрались не так спокойно, как хотелось бы. Все же многие не уезжали домой из отделения, и пришлось пройти через холл, в котором сидело достаточно народу, но… я забыла об этом, когда оказалась в его номере.

— Располагайся, — понизил он голос, склоняясь позади к самому уху. — Я скоро вернусь с ужином

Когда за ним закрылись двери, я прикрыла глаза. Тело будто немного отпустило, но в голове всё затягивало розовым туманом эйфории. Я почувствовала себя свободной. Мне перестало быть страшно. И стало плевать, что там будет потом.

Я ведь знала, что Слава трахается направо и налево, и это будто загоняло ещё один болезненный гвоздь в душу, но теперь что-то поменялось. Он освободился от меня, а я позволила себе свободу от него. И не ради этой самой свободы с первым встречным. Мне хотелось того, что только что произошло. Может, я безнадежно больна? Ведь Бесовецкий мне совсем непонятен, и чем это все кончится…

— Да пошло все к чёрту! — прошептала я дрожавшим голосом.

На моих глазах мужик сегодня почти превратился в собаку, а я думаю о муже и Бесовецком! Насколько же моя собственная жизнь ужасна, что даже метаморфозы реального мира кажутся мне не такими впечатляющими!

Я прошла в ванную, на ходу стягивая свитер и футболку… и замерла перед зеркалом, глядя на гематому у себя на шее.

— Вот и что это? — выдохнула, ощупывая синяк.

Припухло, отзывалось легкой болью, но совсем не чувствовалось, если двигать шеей. Я вздохнула и покачала головой. Теперь точно к Славе нельзя. Если только наврать ему, что меня собака укусила. Но после сегодняшней встречи с Бесовецким он не поверит.

В куртке затрезвонил мобильник, и я ответила, не сводя с себя взгляда в зеркале. Кстати, давно я у себя таких блестящих глаз не видела. Ещё бы! Три оргазма, и это не предел…

— Где ты? — прошипел Слава со злостью.

— На работе. Ты же видишь.

— То, что я вижу, мне очень не нравится, Надя, — процедил он.

И мой мобильник пиликнул входящим файлом. Я открыла его, не чувствуя ничего. Ни страха, ни дрожи. На фото, сделанном буквально несколько минут назад, были мы с Бесовецким, когда он вел меня за руку через проходную жилого корпуса.

— И что? — равнодушно спросила я, возвращая взгляд на себя в зеркале.

— Ты из ума выжила? — задохнулся он гневом.

— Что тебе не так, Слав? Ты трахаешься с кем угодно, а мне нельзя?

Послышался смешок.

— Ты с чего вдруг такая смелая стала, сука? — прошипел Слава. — Думаешь, я тебя оттуда не достану?

— Конечно, не достанешь, — усмехнулась я своему отражению в зеркале. — Всем, кто здесь не работает, путь сюда заказан. Твоего фотографа недоделанного здесь скоро тоже не будет.

— Ты все равно выйдешь оттуда рано или поздно!

— Пошел к чёрту!

И я отбила звонок, швыряя мобильник в кафельную стенку.

— Тварь…

А вот теперь голос задрожал сильней, и из глаз покатились слезы. Мир, и без того тесный прежде, сузился до этого номера, за пределами которого мне, кажется, конец. Тем более нужно провести хорошую ночь.

Я всхлипнула и тут же вскрикнула, обнаруживая Вереса у входа.

— Прости, — глухо выдавил он, мрачно глядя на мобильник на полу. Когда он перевел на меня взгляд, я покачала головой:

— Плевать.

Но вопреки своим словам, сжалась. Верес шагнул ко мне и осторожно прижал к себе, заключая в объятья.

— Ты зря его боишься. Он тебе уже ничего не сделает.

А я прикрыла глаза, позволяя себе эту иллюзию. Да-да, не сделает. Сегодня точно. Пусть даже приедет лично биться башкой о ворота пункта пропуска.

— Ты вкусно пахнешь, — прошептала я. — Мне повезло, и я правда могу расчитывать на курочку?

Он не ответил в своей манере, но я начала к этому привыкать. Бесовецкий не любил говорить просто так. Каждое его слово что-то значило для него. И это нравилось.

Он провел меня в комнату, которую уже заполнил запах еды, кофе и выпечки.

— Булочки с яблоком? — улыбнулась я. — Мои любимые…

— Если ты хочешь говорить о своем цербере, то я хочу слушать, — сообщил он, стягивая футболку.

— Я была права. У него кто-то свой в охране. Ему прислали фото нас с тобой только что.

— Сам он верностью не отличается, как я понимаю? — вздернул он бровь, и я поморщилась.

И тоже не ответила. Но ему и не нужен был мой ответ.

— Это — не твоя вина, — заметил он. — Надеюсь, ты это понимаешь…

— Не всегда, — вдруг честно призналась я. — Иногда так и тянет почувствовать себя неудачницей.

— Обычный побочный эффект. Предсказуемый и проходящий.

— Кто ты? — с интересом всмотрелась я в его лицо.

— Оборотень, — спокойно ответил он.

— И ты можешь также, как тот пациент?

— Он как раз не смог. — Верес сделал паузу, будто подбирая слова. — Когда жизни оборотня что-то угрожает, он стремится обратиться в зверя. Регенерация срабатывает быстрее, потери меньше. Но от яда это не спасает. Есть яды, которые специально разработаны таким образом, что активизируются при ускорении метаболизма во время оборота… — Он смущенно нахмурился. — Я не специалист по реабилитации, Надя. Мне все хочется понять, насколько ты справляешься…

— За воротами отделения меня ждет жестокий мужчина, власть которого почти ничем не ограничена, — усмехнулась я невесело. — Мне плевать на то, что ты оборотень, Верес. Я ничего не чувствую по этому поводу. А ещё мне хочется поесть, принять душ и вернуться к тому, на чем мы остановились. Мне было очень хорошо.

Я едва не задохнулась от жара, скользнувшего по венам и выступившего испариной над губой. На меня ни один мужчина ещё так не смотрел. Да и смешно было бы вспоминать сейчас мой ничего не стоящий опыт. До Славы у меня был один парень, а Слава… он смотрел не так, как Верес. В его липком взгляде сквозь меня читалось лишь упоение властью. Сначала его одержимость мне нравилась. Стать слабостью такого мужчины казалось мне чем-то особенным. Он набрасывался на меня с такой страстью и голодом, будто бы я была единственной, кто могла его удовлетворить.

Правда доходила до меня постепенно. Слава все больше подавлял и подчинял меня в постели, не интересуясь моими желаниями вовсе. Я чувствовала себя куклой для удовлетворения каких-то примитивных нужд, от чего каждый раз хотелось долго отмываться…

И сейчас у меня было чувство, что мне выпал случай сравнить нечто большее с тем, что я долгое время принимала за норму.