Развод с монстром

4

Я разблокировала замок и пропустила его в промежуточный тамбур. Но, прежде чем шагнуть туда, Бесовецкий поинтересовался:

— Вы ему ЭМГ не делали случайно?

— Что? Электромиографию? — опешила я. Но Бесовецкий не собирался сотрудничать вообще. Он вошел в тамбур, а я напряженно вгляделась в него через стекло.

— Зачем ЭМГ? — риторически поинтересовался Краморов, встав рядом.

— Чтобы оценить скорость проведения импульса от нервов к двигательному нейрону в спинном мозге, — принялась размышлять я вслух. — Но он же не парализован…

И тут до меня дошло. Я раскрыла глаза и тяжело сглотнула…

БАС?

Он считает, что у него БАС?

Но это же такая редкая…

Но картина в голове начала собираться с такой скоростью, что у меня сдавило виски. Пациент поступил с параличом речевой функции, которую приняли за инсульт!

— Твою мать… — выдохнула я.

— Что? Надежда, что? — требовал Краморов.

Я не отрываясь следила за Бесовецким в палате, не спеша открывать рот. Он ничего не делал. Встал над пациентом и смотрел на уровень оксигенации на мониторе, словно давая мне очередную подсказку.

— Нужно проверить кровь на несколько генных мутаций, отвечающих за БАС, — тихо заключила я. — И сделать электромиографию…

— Гениально, — усмехнулся Краморов. — Фото загородного дома, я так понимаю, уже не нужны.

Я прикрыла глаза, морщась.

— Признаки личного подсобного хозяйства, — выдавила, задыхаясь. — Ненаследственные формы БАС провоцируются курением и работой со всякими гербицидами и инсектицидами…

— Но какое-то слишком стремительное развитие, — заметил Леша.

Когда он появился позади, я даже не слышала.

— Вы уверены, что нам следует искать у пациента БАС? — спросил Краморов у Бесовецкого через динамик, и пациент на койке вздрогнул и испугано заозирался.

— Ну что вы делаете? — зашипела я. — Нельзя же так будить человека…

Но меня проигнорировали, а Леша взял меня под руку и отвел в сторону. Видимо, моей карьере здесь пришел конец. Бесовецкий же прошествовал с серьёзным видом к рации:

— Я ничего не говорил про БАС, — непринужденно пожал он плечами, прикидываясь зачем-то полным идиотом. — А можно мне тоже кофе и бутерброд какой-нибудь?

Я не отказывал себе в удовольствии смотреть, как нервничает красотка за своим ноутбуком. Давно не испытывал подобного — эстетического наслаждения от наблюдения за умной женщиной, поэтому решил, что это удовольствие — моя личная сатисфакция.

Хорошенькая докторка — есть, на что посмотреть. Дикая, не прирученная… Она здесь сама по себе, и делать вид, что играет по общим правилам, ей тяжело. Что ещё?

Колец обручальных на пальце нет, мужиком не пахнет — только усталостью, от чего ее собственный запах кажется осязаемым. И, что уж, бьет в голову, как хороший дорогой алкоголь. Она не курит, следит за собой — кожа у нее сочная, светящаяся, а, значит, здесь она не просиживает сутками. Может, вообще привлекается лишь от случая к случаю? Скорее всего. Шмотка простая, но дорогая — джинсы, футболка, спортивная обувь. И духи — селективные, с аптечными нотами. Такие предпочитают редкие люди, потому что большинство они раздражают.

Я склонил голову на бок, и она тут же взглянула на меня поверх монитора ноутбука. Пришлось продолжить играть в психа — ответить ей пристальным взглядом, и она предсказуемо ретировалась, возвращаясь к работе. Не улыбнуться стоило трудов — как же хороша! Она тут самая упорная из всех, кого я увидел. Для нее это поражение — дело чести. Такие, как она, не умеют проигрывать. Она любит дело, которым занимается — глаза у нее горят жизнью и сопротивлением так, что хочется в них смотреть, сжав ее за шею…

Я тяжело сглотнул и слегка потряс головой. Все же голодание в вынужденной ссылке ни к чему хорошему не приводит. Мое воображение слишком обострено и настроено на поиск любовного приключения. Я потянулся за чашкой кофе и сделал большой глоток, переставая нервировать Надежду взглядом.

Она все сделала за меня, только ввиду узкой направленности ее поисков — ведь серьёзных дядек в человеческом мире непременно травят изощренными способами! — она не успела предположить, что ее клиент — просто невезучий старый хрен. Или не старый? Сколько там ему? Неважно — по возрасту он попал в вилку БАС. Скорее всего, симптомы развивались какое-то время, но люди склонны считать себя бессмертными, а такие, как клиенты подобного отдела диагностики — вообще богами. Интересно, есть ли у него мутация гена?

Хотя, мне-то что?

Есть — значит хрен просто очень невезучий.