Развод с монстром

33

— Ты меня укусил в шею, — заметила я, когда он кивнул мне сесть на кровать и направился к подносу на тумбочке.

— Да. Потерял контроль…

— Это что-то значит?

— Значит, что мне было слишком хорошо, чтобы думать.

— У тебя давно никого не было?

— Давно.

— А как оборотни это… ну… Есть какие-то отличия?

— Отличия будут, если оборотень захочет серьёзных отношений, — напряженно отвечал он. — А так — партнерша может и не узнать, что спала не с человеком.

— И какие отличия?

— Сделает своей.

— Не хочешь говорить…

— Не хочу.

— Верес, я не напрашиваюсь на отношения, — усмехнулась я.

— Да, — хмурился он. — Не напрашиваешься…

Я замолчала, решив насладиться ужином без разговоров. Бесовецкий снова замкнулся. Но все его внимание было на мне. Я постоянно чувствовала его взгляд.

— Ты не будешь? — подняла я глаза и облизала губы. — Тут вкусно готовят.

— Я буду тебя… — хрипло сообщил он.

— Почему ты так смотришь?

— Потому что вижу, как тебе сейчас плохо. И меня это… бесит. Бесит тот, кто довел тебя до этого.

— Бесит?

— Мне интересно, какой бы ты была, если бы не все то, что с тобой случилось. Я хочу посмотреть…

Ну как после таких слов можно есть?

Я молча поднялась, сходила в ванную и вернулась в комнату. Он все также сидел перед кроватью на корточках, будто не в силах пошевелиться от всего, что ему во мне открывается.

— Посмотришь? — прошептала, стягивая футболку.

— Я не об этом.

— Я знаю. Я не знаю, как себя вести, чтобы ты хоть что-то увидел…

И я медленно стянула джинсы под его взглядом.

— Тебе не стоит думать сейчас обо мне, Надя, — понизил он голос. — Тебе нужно думать о себе.

— А ты думаешь сейчас о себе? — прошептала я и задержала дыхание от касания его ладоней к бедрам.

Он сел на кровать и притянул меня вплотную. Его взгляд снизу завораживал, а в глазах ясно читался голод.

— Я думаю о нас.

И он подцепил мои трусы и стянул их с меня…

Меня раздирало от противоречий — голода и мыслей о последствиях.

Ведь я не предлагаю ей свободу просто так. По сути — я беру ее себе без права отказаться…

Пока она давала от меня деру, оставить ее любой ценой рядом казалось единственно правильным. Теперь бы на нашем с ней негласном договоре самой важной стала приписка мелким шрифтом, которую сложно разобрать. Надя точно не думает о том, чем это все ей грозит. А я не знаю, на что она готова…

…ради себя.

Мне удалось побыть с ней нежным в первые минуты. Я уложил ее на кровать, наслаждаясь возможностью больше не спешить, и позволил себе надышаться ей полной грудью. Только на очередном вдохе в горле задрожало рычание, и она всхлипнула и открыла глаза, напрягаясь.

— Все нормально, не бойся, — поспешил успокоить ее. — Слишком много эмоций для меня одного…

— Чёрт, — задышала она часто, переводя взгляд в потолок.

— Я подумал, что твой муж — полная мразь, и не сдержал злости. Прости, что напугал…

Ее взгляд расслабился, и она снова отдалась мне в руки, запрокидывая голову.

— Не надо о нем думать сегодня, ладно? — попросила тихо.

— Ладно, — соврал я и сжал пальцы на ее светлой коже. — Тебе хочется чего-то?...

— Да. Чтобы ты замолчал.

Даже совсем небольшая инициатива далась ей с трудом. Она потянулась ко мне и поцеловала, но так, будто я должен на нее наброситься уже через вздох и наказать за это. Надя слишком привыкла угадывать желания мужчины и прогибаться под них, безоговорочно принимая. Моей звериной части это импонировало. Зверь любит, когда ему подчиняются, и это грозило снова отключить меня от реальности и свести с ума от голода. Только это Надя лишала меня воли, а не наоборот. Чувствительная, нежная, отзывчивая, вкусная… В ее запах хотелось окунуться с ушами и оставить его себе навсегда. Пусть это «навсегда» у нас обоих было несправедливо коротким.

С ней легко быть откровенным и делать все, на что она жмурится и закусывает губы, дрожит и часто дышит. По крайней мере, пока Надя в моих руках, это дает иллюзию контроля… Но иллюзия разлеталась в пыль, когда я в нее входил и вжимал в кровать. Она вытаскивала из меня меня настоящего — зверя, ревнивого и одержимого своей избранной. Только я должен слышать ее «да», чувствовать и видеть. И никто больше…

— Верес… — звала она на вдохе, с силой ударяя свои бедра о мои и задыхаясь от общего безумия. — Хочу… ещё… ещё…

И хотели мы одного и того же — забыться, отвлечься от боли и испугаться сильней, чем боялись прежде, чтобы больше не думать о прошлом.

Я потерял счет времени, своим и ее разрядкам и упал рядом с Надей едва ли не под утро, вымотанный подчистую. Сил хватило просто сгрести ее в руки и подтянуть к себе, укрывая одеялом.

Тихий звук входящего сообщения вытолкнул из сна, и я вздохнул глубже. Утро. Бесцветная комната, тишина… Но не такая, как раньше. Сытая, плотная, набухшая предвкушением… Тихое сопение Нади рядом оживило губы, и я улыбнулся.

Но мобильник пиликнул ещё раз, и я напрягся. Раньше мне никто не мог звонить, писать, а теперь же я по горло в потоке жизни, и все ее звуки требовали внимания.

«Надеюсь, у вас всё хорошо?» — интересовался Краморов.

«Надя со мной».

«В качестве кого?»

«Ещё не знаю».

«Я спрашиваю тебя, а не её».

Я посмотрел некоторое время на экран, раздумывая. Все же это Краморову предстоит не допускать сюда мужа Нади. Он должен иметь основания.

«Планирую забрать её себе, если она позволит».

«Отлично. Потому что её недоумок уже обивает пороги инстанций, чтобы влезть на мою территорию. Проснетесь, и ко мне. Обсуди с ней варианты и не скромничай с возможностями, пожалуйста».