Сделка с дьяволом

ГЛАВА 10

КИАРА

— Входи, — говорю я, прежде чем дверь открывается.

Марко, один из моих вышибал, возвышается над дверной рамой. В нем 203 сантиметра и 127 килограмма мышц. Клиенты здесь знают, что не стоит ни с кем связываться, когда видят, как он входит, а его невозмутимое лицо мужика-суки только помогает мне.

Но Марко — очень мягкий человек. Самый милый, самый добрый человек, которого я еще не встречала. А я таких встречаю нечасто.

Зачеркните это. Я не знаю ни одного.

— Что случилось? — Спрашиваю я, замечая тревогу в его глазах.

— Мэм, у нас проблема с клиентом. Я знаю, что вы хотели бы быть в курсе.

— Как раз когда я думала, что у меня будет спокойная ночь. — Ухмылка появляется на моих губах. — Что происходит?

Я сижу, выпрямившись. Если кто-то обидел девушку, он, блять, заплатит.

— Я могу позаботиться об этом, чтобы вам не пришлось находиться рядом с этим дерьмом.

— Ты слишком добр ко мне, Марко. Но это моя работа. К тому же, у меня есть ты, чтобы выбить из них все дерьмо, если до этого дойдет.

Его рот подергивается, когда он сжимает кулак.

— Вы знаете, что я это сделаю.

— О, я знаю. — Я вскинула бровь. — А теперь пойдем и разберемся с проблемой.

Я поднимаюсь на ноги и выхожу вместе с ним, звуки гипнотизирующей мелодии приветствуют меня, пока мы спешим по длинному, тускло освещенному коридору. Музыка становится все громче, когда мы попадаем на главный этаж. Клуб огромный. Здесь три сцены, и девушки сменяют друг друга каждые полчаса, всего их десять.

Когда он подводит меня к причине проблемы, Марко сообщает мне, что в одной из секций был буйный мужчина, который схватил одну из девушек за бедра и повалил ее на колени, после чего попытался облапать ее грудь. Марко и Антонио, мой второй вышибала, оттащили ее от него.

Когда мы подошли ближе, я обнаружила Антонио возле столика в углу, держащего мужчину за шею. Может, Антонио и не такой большой, как Марко, но он точно может быть намного безумнее.

— Здравствуйте, господа, — приветствую я их.

Когда Антонио оборачивается, я замечаю, что рубашка мужчины в полном беспорядке. Вероятно, раньше на ней были пуговицы, но почти все оторваны. А вокруг глаза у него синяк. Похоже, это дело рук Антонио.

— Мне нравится то, что ты сделал. — Я ухмыляюсь, рисуя круг вокруг лица мужчины.

— Спасибо, босс. — Антонио пожимает плечами, его голова сверкает под розовыми и фиолетовыми огнями. — Я стараюсь.

Мужчина вздрагивает, стискивая зубы, когда Антонио крепче обхватывает его.

Наконец-то я получше рассмотрела этого засранца. Он примерно на 2 сантиметра ниже меня на каблуках. Без них во мне 170, а с ними — 180.

— Это ты решил испортить мне вечер? — Я смотрю на мужчину, который смотрит на меня так, будто я шутка.

— Кто ты блять такая? — Спрашивает он, его губы кривятся от отвращения.

Другая рука Антонио сжимает кулак под подбородком мужчины, грубо откидывая его голову назад. По его взгляду я вижу, что он уже готов нанести еще один удар.

Но я поднимаю руку и останавливаю его, не сводя глаз с мужчины.

— Я Киара. Киара Бьянки. Это мой клуб, а это мои девушки. И я слышала, что ты поднял руки на одну из них.

Из него вырывается небольшой смешок.

— Так ведь для этого они здесь, не так ли? Чтобы сделать меня счастливым. На что еще годятся шлюхи?

Я сузила глаза, приближаясь к нему, пока мое лицо не оказалось менее чем в нескольких сантиметрах от его лица.

— Мои девочки не шлюхи. Назови их так еще раз и посмотрим, что будет.

Он ухмыляется, и у меня возникает желание стереть это с его лица.

— Ты такая дерзкая. Уверена, что ты не стриптизерша? Я бы с удовольствием посмотрел, как эти большие сиськи подпрыгивают на сцене. Думаю, я бы хотел наложить на них руки.

— Пожалуйста, мэм, позвольте мне это сделать, — практически умоляет Марко позади меня.

Даже сквозь музыку я слышу дыхание Марко на моей шее. Оба мужчины очень заботятся обо мне.

Я поворачиваюсь в его сторону, широко улыбаясь.

— Ты должен позволить мне тоже повеселиться. Иначе будет скучно.

Когда я снова поворачиваюсь к этому засранцу, я сжимаю крепко кулак и бью его прямо в нос.

Он вскрикивает, кровь бьет фонтаном, он зажимает нос, задыхаясь. Возможно, там была трещина, а возможно, и нет. Трудно сказать. У него останутся хорошие воспоминания. Он начинает шататься, но Антонио удерживает его в вертикальном положении.

Мужчины за столиком справа от нас что-то с усмешкой бормочут.

— Ты все еще хочешь потрогать мои сиськи? — Спрашиваю я с легким смешком.

Все те занятия боксом, которые я посещала в течение года, пригодились.

— Ты тупая сука! — Кричит он. — Я подам на тебя в суд за это.

Я закатываю глаза.

— Ты либо тупой, либо желаешь смерти. Я не могу понять, что именно. — Я издаю скучающий вздох. — Я предлагаю притвориться, что ты этого не говорил.

Я снова приближаюсь к его лицу, практически чувствуя запах крови, которая все еще идет.

— Я сломаю тебе не только нос, если когда-нибудь увижу тебя рядом со мной, моим клубом или кем-то, кого я знаю. Ты пожалеешь, что мы когда-либо виделись. — Я толкаю его в грудь. — А теперь ты убежишь, как букашка, и уползешь в ту дыру, из которой вылез, пока я не вызвала копов. И поверь мне, ты будешь сидеть в тюрьме очень долго, если я это сделаю. Я позабочусь об этом.

Я отступаю.

— Уберите отсюда этот мусор, — говорю я Антонио и Марко.

Антонио кивает.

— С удовольствием.

Он тащит подонка за волосы, и тот практически падает ему на ноги. Я сгребаю пальцами свои длинные черные волосы, ниспадающие до поясницы. Это моя жизнь. Я не просила об этом. Я не хотела этого. Но я все равно здесь, надираю задницы и создаю свое имя.

Я хотела быть учителем. Безумие, правда? Я хотела изменить мир к лучшему, наверное, чтобы противостоять тому плохому, что делал мой отец. Теперь этого никогда не будет.

Мне двадцать восемь, я застряла здесь, работая на отца, сколько бы он меня ни заставлял. Я даже не могла выбрать себе специальность в колледже. Отец велел мне выбрать бизнес, чтобы он мог использовать меня, когда я ему понадоблюсь.

Это был его план на меня с самого начала: заставить меня вступить в брак, от которого, как он знал, я откажусь, и у меня не будет другого выбора, кроме как выполнять его приказы.

Подойдя к бару, я заказываю выпивку. Мне это необходимо после того случая.

— Эй, Тина, — обращаюсь я к бармену. — Не могла бы ты принести мне Short Southern Screw?

Мне нравится заказывать этот напиток, он меня каждый раз веселит. И мне определенно не помешает член. Но не маленький. Желательно длинный, толстый, который знает, что делает.

Я делаю долгий, глубокий вдох. Думаю, это будет еще одна одинокая ночь со мной и моим другом Пэтом, он же мой вибратор.

Тина ставит передо мной рюмку, и я сразу же вливаю ее в горло. В нем есть нотки персика и апельсина, смешанные с водкой и Southern Comfort. Мне хотелось чего-то жгучего и быстрого, и это, черт возьми, сработало.

Когда я уже собиралась вернуться в тишину своего офиса, кто-то сзади постучал меня по плечу. Я оборачиваюсь и вижу, что там стоит Джоэлль.

— Ты в порядке? — Спрашивает она, ее брови напряжены. — Я видела, что случилось с этим говнюком. Не могу поверить, что он сделал это с Сиенной.

Она качает головой, поджав губы от беспокойства, ее длинные волнистые волосы клубничного цвета кокетливо спадают на изгибы лица.

Эта женщина великолепна, а я даже не стою рядом с ней. Она — фаворитка в клубе. Каждый парень, который может себе ее позволить, хочет получить приватный танец. Она не только выглядит как героиня 1920-х годов, но и умеет хорошо двигать своим телом.

Я бы не знала, что делать с шестом, если бы от этого зависела моя жизнь. Один раз, когда я попробовала ради забавы, я выглядела нелепо. Иногда очень неприятно быть боссом кучки стриптизерш, которые умеют крутиться вокруг шеста лучше, чем ты можешь мечтать, особенно когда они просят тебя присоединиться к ним.

Не знаю, почему я согласилась. Однажды девушки репетировали свои номера и пригласили меня попробовать. Я была единственной смущенной. Больше я этим не занималась. Эти дамы говорят, что это так легко.

Это не так.

— Я в порядке, — говорю я ей. — Ты должна была увидеть того парня.

— Я видела, — смеется она, качая головой. — Напомни мне никогда не связываться с тобой.

Ее губы кривятся от удовольствия.

— Девушка всегда должна знать, как постоять за себя, — говорю я ей.

— Ты права. — Она откидывает волосы на плечо тыльной стороной руки. — Я собираюсь начать посещать занятия по самообороне у тренера в моем спортзале. Он бывший боец ММА. И он симпатичный! Тебе стоит присоединиться ко мне. Возможно, ему понравится немного пошвырять тебя. — Она хитро улыбается.

— Я не ищу этого.

— О, пожалуйста! Ты говоришь здесь только со мной. — Она показывает на себя большим пальцем. — Я знаю, сколько времени прошло.

— Почему я тебе все рассказываю? — Я закатываю глаза, выпуская преувеличенный вздох.

— Потому что ты меня любишь?

— Да, да. Возвращайся к работе. Думаю, ты следующая.

— Хорошо. — Она отступает назад, кристаллы из ее лаймово-зеленого бюстгальтера сверкают под разноцветными светодиодными лампами. — Но на тот случай, если ты передумаешь, его зовут Фрэнк, и его руки — не единственная большая вещь в нем. — Она подмигивает, изогнув свои красные губы. — Приходи в спортзал и убедись сама.

Я бросаю на нее ледяной взгляд и качаю головой, улыбаясь уголком рта. Она отворачивается от меня, и прежде, чем она поднимается на сцену, я окликаю ее по имени.

Она оглядывается, вскидывая бровь.

— Напиши мне номер. — Мне не обязательно выходить замуж за мужчину, чтобы немного развлечься.

Она ухмыляется.

— Ты получишь его.

Ведущий представляет ее как раз в тот момент, когда она соблазнительно поднимается по ступенькам, хватается за шест и кружится вокруг него один раз, прежде чем ее ноги крепко держат и не отпускают.

Я разворачиваюсь, намереваясь направиться в свой кабинет, но вместо этого натыкаюсь на кирпичную стену.

Ну, не совсем в стену. Скорее, это мужчина с грудью, которая кажется тверже камня.

Его ореховые глаза переходят на мои, впиваясь в меня пристальным взглядом. Какого черта он смотрит на меня так, будто я убила его любимого щенка? Возможно, если бы я была кем-то другим, я бы даже немного боялась его, но это не так. Я знала мужчин гораздо хуже, чем он.

Но так же быстро, как появилось его суровое выражение лица, оно исчезло, сменившись кокетливым подергиванием полных, опасно сексуальных губ.

— Извините, — раздраженно произношу я, глядя на его точеное лицо и мягкие карие глаза.

Мышцы его бицепса слегка вздрагивают, напрягаясь в светло-голубой футболке с короткими рукавами. По всей длине его правой руки, начиная от костяшек пальцев, тянется замысловатая татуировка. Я пытаюсь разглядеть ее, но трудно увидеть что-то кроме колючих лоз, черных роз и черепа.

Он не пытается отодвинуться с дороги, хотя я этого очень хочу. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки. Желание запустить ногти в его волосы, пока буду скакать на его лице, доводит мою сущность до безумия.

Этот мужчина горяч.

Прости, Пэт. Эта девушка, возможно, сегодня будет управлять другим джойстиком.

— Ты хорошо справилась там, — наконец говорит он, преодолевая волну грохочущей музыки, тон его голоса окрашивается в чувственные нотки, когда он делает жест подбородком в сторону того места, где произошел предыдущий инцидент.

Я кладу руку на бедро и поднимаю бровь.

— Ты удивлен. Что? Никогда раньше не видел, как женщина справляется со всем этим дерьмом?

Он усмехается низким и глубоким смехом, его взгляд скользит к моим губам, а затем возвращается к моим глазам.

— Никогда настолько хорошо.

От того, как он смотрит на меня, от того, как слова слетают с его губ, как будто он читает поэму, а не просто говорит простые слова, мне становится жарко.

Я позволяю своим глазам блуждать по его телу, давая ему понять, что он не был тактичным, когда явно заглядывался на мои губы, и я тоже не собираюсь быть такой. Может, мне действительно стоит его трахнуть? Похоже, он знает, что делать.

Я прочищаю горло.

— Может быть, ты не был рядом с правильными женщинами?

Меня встречает самая потрясающе красивая однобокая ухмылка. И у него даже есть чертовы ямочки, как когда-то у Дома, только у него они с обеих сторон.

Я делаю небольшой вдох, сглатывая сдавливающую пульсацию в горле. Когда я поднимаю подбородок и выпрямляю позвоночник, мое внимание возвращается к сексуальному незнакомцу.

— Ты права. Возможно, я еще не встречал женщин подходящего типа. — Его взгляд скользит по моей груди, его глубокий, гравийный голос проникает сквозь всю мою одежду, проникая прямо между бедер. — Так как насчет того, чтобы начать сейчас?

Пора убираться отсюда, пока я действительно не пригласила его в свой кабинет. Я уже говорила, что он звуконепроницаемый?

— Мне действительно пора идти. — Бормочу я себе под нос, но достаточно громко, чтобы он услышал, слишком возбужденная, чтобы заставить свои ноги двигаться.

Его язык высовывается и скользит по нижней губе, а глаза встречаются с моими. Я не могу отвести взгляд. Его власть над моим телом — это магнетизм, который я не могу побороть.

Он наклоняется ко мне, его дыхание обжигает мои губы.

Пьянящее.

— Останься. — Это слово более мягкое, чем его взгляд, ласкающий меня пламенем, согревающий меня изнутри. — Я знаю, что ты хочешь.

Я насмехаюсь над его заявлениями, не желая, чтобы он увидел брешь в моей броне.

— Я собираюсь идти. Мне нужно управлять клубом, если ты не заметил. Убедись, что ты хороший мальчик и не делаешь того, что сделал предыдущий. Я бы не хотела испортить это милое личико.

Он хихикает в ответ.

— Ты думаешь, я милый, да?

Его глаза останавливаются на моем рте, и он сжимает челюсть, увеличивая впадины под скулами. А эта линия челюсти? Острая и выточенная до совершенства. Мне хочется провести кончиком пальца по щетине.

— Пожалуйста. Как будто ты не знаешь, что ты привлекателен. — Я дразняще закатываю глаза.

Он ухмыляется.

— Приятно слышать это от красивой женщины.

Я вскидываю бровь, как будто мне скучно, но внутренне я улыбаюсь.

— Могу ли я сделать для тебя что-нибудь еще?

— Могу я угостить тебя выпивкой?

— Нет. Я на работе и не пью.

— Я только что видел, как ты выпила рюмку. — Он ухмыляется. — Ты не так хорошо умеешь врать, как бить мужчин, да?

Я пожимаю плечами, уголок моего рта кривится в едва заметной улыбке.

— Хорошо, один напиток. — Он проводит своей большой рукой по шее, его серебряные часы — которые, как я подозреваю, являются Rolex — выставлены на всеобщее обозрение. — Я не отниму у тебя слишком много времени. Я буду даже алкогольным девственником.

— Я не очень люблю девственников… вернее выпивать с такими.

Улыбка появляется на его губах, прежде чем он наклоняется ко мне, так близко, что я чувствую его дыхание и его прикосновения к чувствительному месту под моим ухом.

— Ну, тогда я обещаю стать очень грязным.

Я втягиваю воздух. Его слова проникают внутрь меня, наполняя меня всеми видами ужасно неуместных, но от этого не менее восхитительных мыслей.

Я только что задохнулась? О, черт меня побери. Я просто задыхалась, как чертова девственница, не так ли?

Мои пальцы ног сгибаются в сапогах. Идея переспать с ним теперь звучит не так уж плохо.

Он отстраняется, его веки прикрыты тем же желанием, что и у меня.

— Итак, насчет того напитка…

Мой пульс учащается, пока он продолжает смотреть на меня, словно размышляя о том, насколько грязными мы могли бы быть вместе. Как будто мы одни, и он уже раздевает меня.

С моих губ срывается судорожный выдох.

— Отлично. Один напиток. Это все.

Он сухо усмехается.

— Посмотрим.

Что, черт возьми, это значит?

Но я не спрашиваю. Я переживу один стаканчик с моим сексуальным незнакомцем, а потом больше никогда его не увижу. Если только он не станет постоянным клиентом, и в этом случае мы точно трахнемся. Я могу вести себя прилично только до поры до времени.

Я делаю шаг назад к бару, сажусь на вращающийся стул, а он занимает место рядом со мной. Он придвигается очень близко, упираясь своим бедром в мое, заставляя мои внутренности напрячься.

Я смотрю на бутылки с ликером, на телевизоры, куда угодно, только не на него. Каждый раз, когда его глаза встречаются с моими, меня словно удерживает на месте невидимая сила, которая отказывается отпускать меня, пока мы что-нибудь не сделаем.

Он машет рукой бармену, а я внутренне ругаю себя за то, что была такой жалкой. Что с того, что горячий парень с мускулами во всех нужных местах флиртует со мной?

Я — Киара, мать ее, Бьянки. Я не трушу перед мужчинами. Они склоняются передо мной.

Но когда я слегка поворачиваю голову, я вижу, что эти пленительные глаза уже приковывают мой взгляд, парализуя меня, и каждый мой вздох замирает в груди, обжигая мои легкие.

Его взгляд опускается на мои губы, его глаза говорят мне о том, что он хочет с ними сделать.

Мой желудок опускается вниз, узлы, которые там уже были, затягиваются. Его длинные пальцы тянутся к барной стойке, приближаясь к моим, когда он поднимает другую руку, чтобы привлечь внимание бармена.

— Что вам принести? — Спрашивает Тина, прерывая нашу напряженную связь, наполненную похотью.

— Мартини для нее. Виски для меня.

— Кто, черт возьми, сказал тебе, что я хочу мартини? — Твердо спрашиваю я, когда Тина уходит.

Он поворачивается на вращающемся стуле, вскидывая бровь.

— Я был не прав?

— Нет, — ворчу я, проводя пальцами по волосам. — Но дело не в этом. Спроси в следующий раз.

Кем он себя возомнил, заказывая для меня, как будто знает меня или что-то в этом роде? Я имею в виду, что это один из моих любимых напитков, но дело не в этом.

— Будет следующий раз?

— Я не это имела в виду…

От его пристального взгляда, наполняющего меня желанием, я заикаюсь. Эти глаза светятся, как нагретая солнцем кожа, излучая по моему телу волны тепла.

На его лице появляется улыбка, искренняя улыбка.

— Не-а, теперь ты не можешь взять свои слова обратно.

Я невольно хихикаю.

— Ого, наконец-то она смеется, — говорит он.

— Едва ли. — Я закатываю глаза.

Он наклоняет голову влево.

— Это только начало.

Приносят напитки, и я быстро беру свой, делая глоток за глотком, нуждаясь в алкогольном успокоении.

Он пока не притрагивается к своему напитку, наблюдая, как я наслаждаюсь своим. Проходит тихий момент, когда он пристально смотрит в мои глаза, словно пытаясь разгадать Кубик Рубик.

Это заставляет мое сердце биться быстрее.

— Может, ты перестанешь так на меня смотреть? — Говорю я. — Это немного жутко.

И еще немного сексуально. Нет, забейте на эту ложь. Очень сексуально.

— Прошу прощения. Я просто пытаюсь понять, как кто-то может быть таким красивым.

Я закатываю глаза, качая головой.

— Как тебя зовут, Казанова?

— Брайан Смит. А тебя?

— Киара.

— Без фамилии?

— Нет. Просто Киара, — Я не знаю, слышал ли он о моем отце, но думаю, будет лучше, если я не открою ему эту часть себя. Я слишком давно не наслаждалась разговором с мужчиной, и не хочу, чтобы это прекращалось.

Репутация моего отца наложила свой отпечаток на этот город. Иногда мне хочется изменить свое имя, но я застряла с тем, которое у меня есть.

Он тянется к моей руке, лежащей на коленях. Взяв ее, он целует верхнюю часть, глядя на меня из-под темных бровей.

— Приятно познакомиться, — говорит он, отстраняясь. — У меня такое чувство, что мы быстро станем друзьями.

Уголки его губ лукаво подрагивают при взгляде на меня.

У меня такое чувство, что он может быть прав. Возможно, это из-за алкоголя, но я с нетерпением жду этого.

Минуты превращаются в два часа, а мы все еще разговариваем, потерянные друг в друге, потерянные в словах и притяжении, нарастающем с каждым мгновением.

Я не чувствовала этого раньше. Это чувство потребности в другом человеке. Не так сильно. Сейчас я хочу его еще больше, чем тогда, когда впервые его увидела.

Каждый раз, когда он говорит, я хочу знать о нем еще больше, знать его ложь и правду за ней.

Он дал мне частички себя, а я дала ему крохи взамен. Маленькие крошечные фрагменты наших настоящих сущностей, но этого было достаточно, чтобы нам обоим было интересно.

Я не могу поделиться чем-то слишком личным, и он кажется таким же… осторожным, держащим всю свою колоду карт близко к груди. Я понимаю это больше, чем кто-либо другой, и это делает его еще более интригующим.

Я намерена его разгадать. Может быть, не сегодня, но я его раскушу.

— Как получилось, что какой-то мужчина еще не сразил тебя наповал? — Спрашивает он с видимым любопытством, поднимая виски и выпивая его без всякой гримасы, как будто он только что выпил воды. Он отталкивает стакан.

— Может быть, я не хочу быть сраженной? — Я поднимаю бровь. — Может быть, я хочу, чтобы меня повалили с ног. Сильно. Быстро.

Какого хрена я делаю?

Но я не могу остановиться, особенно с этим алкоголем в моем пустом желудке.

Когда я делаю очередной глоток своего напитка, он внезапно встает со своего места, поворачивая меня на стуле так, что я оказываюсь лицом к нему. Его ладони тяжело опускаются на барную стойку, заключая меня в клетку, когда он опускает свое лицо достаточно близко к моему, захватывая меня в плен.

Возбуждение дрожью пробегает по моему позвоночнику, а легкие сражаются за воздух.

— Скажи еще хоть одну грязную вещь, Киара, — предупреждает он, удерживая мой взгляд под своими тяжелыми веками. — И я повалю тебя так сильно, как никогда раньше.

Мои губы дрожат. Мой живот переворачивается и скручивается от силы его слов, близости его твердого тела, лесного запаха его одеколона.

Его рот опускается ближе к моему, и я вдыхаю воздух, предвкушая его ощущения, но вместо этого его зубы касаются уголка моей нижней губы, посылая резкое покалывание в мою сердцевину.

Моя киска сжимается, чувствуя пустоту и потребность в большем. Кажется, я хныкала. Надеюсь, он не уловил этого в грохоте музыки, нависшей над нами.

Он отстраняется и смотрит на мой рот, словно собирается сделать из него полноценный обед. Мое дыхание становится неглубоким и неровным, центр груди болит от рваных ударов сердца.

Затем он отходит назад, снова занимая свое место.

А я остаюсь, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло.