Сделка с дьяволом

ГЛАВА 19

КИАРА

Мои глаза распахнулись, как будто кто-то вытащил меня из лап сна. Ухватившись за плед, я прижимаюсь к нему, не желая отдавать последние несколько минут сна.

Мне потребовалось много времени, чтобы заснуть после того, как я покинула его комнату. Из-за того, что я потеряла контроль над своими чувствами к нему, а также из-за страха перед неизвестностью, я была растеряна.

Я все думала, кого же убили мой отец и дяди, чтобы Брайан их так ненавидел. Действительно ли я заплачу цену за их грехи? Буду ли я мертва, когда все это закончится?

И кто, черт возьми, такой Брайан Смит? Он должен быть связан с какой-то организованной преступной группировкой. Вероятно, он из той же породы, что и мой отец, управляя законным бизнесом в сочетании с не совсем законным.

Я сижу, свесив ноги с кровати, потирая усталость с глаз. Взглянув на часы, я не могу поверить, что уже полдень. Такое ощущение, что я почти не спала. Я не из тех людей, которым нужно много часов сна, чтобы функционировать.

Я быстро переодеваюсь в черную майку и обтягивающие черные леггинсы. Черный — мой любимый цвет. В редкие дни я добавляю немного цвета.

Интересно, как Брайан себя сегодня чувствует?

И какого черта меня это волнует?

Ему на тебя наплевать, так что перестань беспокоиться о нем.

Мой желудок урчит. Надеюсь, здесь есть что поесть. Может, Соня снова приготовила те блинчики.

Потянувшись к двери, я открываю ее и направляюсь к лестнице, но прежде, чем сделать это, я на цыпочках прохожу несколько футов к комнате Брайана. Она все еще закрыта. Я наклоняюсь ближе, прижимаясь ухом.

Тишина.

Он, наверное, еще спит. А кто бы не спал, после ночи, которая, я уверена, у него была?

Я иду к лестнице, спускаясь очень тихо, чтобы не разбудить его. Спустившись вниз, я на мгновение забываю, где находится кухня, но потом вспоминаю. Зачем одинокому мужчине нужен такой большой дом?

Зайдя на кухню, я обнаруживаю Соню, моющую помидоры у раковины.

— Доброе утро, дорогая. Хочешь позавтракать или лучше подождешь до обеда?

— Завтрак был бы замечательным. Я немного проголодалась.

— Конечно. — Она весело улыбается, ее волосы убраны в пучок. — Я приготовила для тебя тарелку после того, как мистер… Смит поел сегодня утром.

— Погоди, он встал?

— О, да. Он в своем кабинете и не хочет, чтобы его беспокоили.

Как, черт возьми, он функционирует?

Она лезет в холодильник, достает белую тарелку, завернутую в фольгу.

— Я приготовила несколько блинчиков, так как они его любимые, а также немного колбасы. Звучит вкусно?

— Я не привередлива. Что бы ты ни приготовила, все будет хорошо. А твои блины просто потрясающие. Он дал мне несколько, когда однажды принес мне завтрак в постель.

У меня такое чувство, что «пока он держал меня в заложниках в своей комнат» будет не очень хорошо.

— Это очень мило.

Ха! Леди, вы даже не представляете.

Я подавляю преувеличенный смех, проведя рукой мимо губ.

Она снимает фольгу и выбрасывает ее в мусорное ведро, прежде чем поставить блюдо в микроволновку.

— Мистер Смит не приглашает женщин в дом. Ты, должно быть, кто-то особенный.

— О, я особенная, — бормочу я, больше для себя.

Когда все разогрелось, она протягивает мне тарелку и возвращается к своим помидорам.

— Я подумала о салате для стейка с картофелем фри на обед, — говорит она через плечо.

— Это звучит… — Остальные слова застряли у меня в горле, когда возникла идея. Отличная идея, если я смогу ее правильно реализовать.

— Знаешь, я тут подумала, может, ты возьмешь выходной? Я могу приготовить Брайану обед и ужин в благодарность за все, что он для меня сделал.

Этот мерзавец. Может, я могу его отравить?

— Какая замечательная идея! — Восклицает она, поворачиваясь ко мне, вытирая руки о свой белый фартук. — Он такой милый человек. Так приятно видеть в его жизни кого-то столь же прекрасного.

— О, да. Он очень милый.

Если под словом «прекрасный» она подразумевает безумие, то конечно.

— Как насчет того, чтобы не говорить ему об этом? — Добавляю я, огромная ухмылка расползается от щеки к щеке. — Я хочу, чтобы это был приятный сюрприз.

— Он будет в восторге! — Она выглядит искренне взволнованной, и я чувствую себя виноватой за то, что солгала.

— Не могла бы ты дать мне несколько указаний? Я не очень хорошо готовлю. — Я застенчиво поджимаю губы, и она смеется.

— Конечно, могу.

Она продолжает давать мне пошаговые инструкции, и я надеюсь, что смогу все это запомнить.

— И не могла бы ты также показать мне, где находятся тарелки и прочее? Тогда ты сможешь пойти и устроить себе спа-день или что-то в этом роде.

— Я? Спа-день? О, боже, нет. — Она отбрасывает эту идею взмахом руки. — Я собираюсь навестить свою дочь и провести день с внуками. Она только месяц назад родила ребенка, третьего, и ей очень нужна помощь.

Внезапно на глаза навернулись слезы.

— Ты в порядке, дорогая? — Ее брови нахмурились, когда она положила свою руку поверх моей.

Жгучая боль ползет вверх по моему телу, останавливаясь в груди. У нас с мамой никогда не будет таких моментов. Она, вероятно, никогда не познакомится с моими детьми, если они у меня будут. Она вообще никогда не будет рядом со мной.

— Киара? — Снова спросила Соня. — Ты плачешь.

Из меня вырывается прерывистый смех.

— Мне жаль.

Вытирая глаза, я пытаюсь притвориться, но это бесполезно. От слез мои пальцы становятся мокрыми.

— Не извиняйся. — Она похлопывает меня по руке с заботой, написанной на ее добрых глазах. — Если тебе когда-нибудь понадобится совет, я здесь. Может, я и старая, но они все еще работают.

— Я не сомневаюсь, — добавляю я. — Ну, развлекайся со своей семьей. У нас здесь все будет хорошо.

— Эти дети держат меня на ногах, это точно. — Она снимает фартук. — Давай я брошу это в корзину, а потом покажу тебе, где что лежит.

Я следую за ней, пока она идет в прачечную, которая, как я вижу, находится за закрытой дверью в том же коридоре, где Брайан прижал меня к стене. Она кладет фартук в пустую плетеную корзину, затем закрывает дверь. Мы возвращаемся на кухню, и она показывает мне все вокруг, прежде чем собрать свои вещи, чтобы уйти.

— Ну, я пойду. Мой номер телефона на холодильнике, если я тебе понадоблюсь.

— Спасибо, — вежливо говорю я, прежде чем она направляется в фойе.

Вернувшись на кухню, я начинаю готовить обед, достаю стейк, который она держала в холодильнике, и нарезаю его на одной из разделочных досок. Надеюсь, мне удастся ничего не поджечь.

Я думаю, если мы с Брайаном разделим пару интимных трапез вместе, он ко мне потеплеет. Между нами существует сильная плотская связь, и мне нужно разжечь огонь. Я должна подвести его к огню.

Положив нарезанный картофель на сковороду, я включаю духовку и ставлю его внутрь. Когда они наполовину готовы, я начинаю жарить рубленый бифштекс и резать помидоры и огурцы, пока он готовится. Не успеваю я закончить, как раздается тяжелый грохот шагов.

— Соня, я буду… — голос Брайана прерывается, когда его растерянное выражение лица переходит на меня.

— Какого черта ты делаешь? — Спрашивает он, раздражаясь. — Где Соня?

Я усмехаюсь сквозь его недовольство.

— Я отправила ее домой. Я хотела приготовить нам еду в благодарность за то, что ты меня еще не убил.

Я выключаю плиту, замечая, что стейк уже слишком черный, чтобы быть съедобным.

Зачем я вообще беспокоюсь? Я вообще не умею готовить.

Его челюсть сжимается, когда он бросает на меня сердитый взгляд.

— Разве я говорил тебе это делать? — Его тон брызжет раздражением, когда он делает один угрожающий шаг ближе. — Разве я просил тебя отправлять моих сотрудников домой? Да кем ты себя возомнила? Это не отель и не твой дом.

Его тело уже ближе, и одним шагом он оказывается передо мной. Он берет мой подбородок двумя пальцами и поднимает мое лицо к адским ямам в своем взгляде.

— Ты не более чем беспомощная маленькая девочка, которую я использую, чтобы получить то, что мне нужно. Так что прекрати устраиваться там, где тебе не место.

В носу горит от жестокости его слов. А когда глаза продолжают держать мои, я чувствую боль от слез, наполняющих мои глаза.

Конечно, это был глупый план. Почему я думала, что когда-нибудь понравлюсь этому человеку настолько, что он захочет меня? Он ненавидит меня так же, как и моего отца. Теперь это ясно.

Я стискиваю зубы, мой полный ярости взгляд острее ножа, который я только что использовала.

— Пошел ты, Брайан. Мне чертовски жаль, что я пыталась сделать это терпимым для нас обоих. Мне чертовски жаль, что еда, которую я приготовила, для тебя настолько невыносима.

Теперь он безразлично смотрит на меня, его адамово яблоко вибрирует, когда он сглатывает, его глаза не покидают моих. Мы находимся в тупике, мы оба вспыльчивы и отказываемся сдаваться.

— Однажды ты сделаешь несчастной какую-нибудь бедную женщину, — бросаю я. — Мне уже жаль ее.

Схватив его за запястье, я отвожу его от своего лица и отхожу от него на другую сторону столешницы. Подняв нож, я начинаю неровно нарезать огурцы, вымещая злость на них.

— Полегче, пока не отрезала себе палец.

Моя рука замирает, и мои глаза медленно ползут вверх к его глазам. Схватив кусок огурца, я бросаю его ему в лицо, но он мгновенно ловит его и засовывает в рот, жестоко улыбаясь.

Я ворчу от разочарования, стискиваю зубы сильнее, моя челюсть дребезжит от усилия. Я так его ненавижу. Я не могу поверить, что когда-то хотела трахнуть его.

— Тебе очень повезло, что это не оказалось на моей рабочей рубашке, Киара.

— О, да? — Я хмыкнула. — И что бы ты сделал, если бы это произошло?

Он стремительно огибает прилавок, его грудь упирается в мою спину, а нож все еще у меня в руке. Я могу повернуть его и порезать в одно мгновение.

— О чем бы ты ни думала с этой штукой в руке, я предлагаю тебе остановиться. Сейчас же. — Он наваливается своим телом на мое, вдавливая меня в столешницу, мое тело падает на нее, нож близко к моей груди. — Я бы не хотел пачкать свою кухню твоей кровью.

— Ты не такой страшный, как тебе кажется, — с шипением отвечаю я.

Он сжимает мои волосы в кулак, оттягивая мою голову назад так сильно, что я морщусь от боли, и злобно смеюсь, несмотря на боль.

Его глаза смотрят на мои.

Холодные.

Жестокие.

Пронзают меня одним ударом.

В его взгляде нет ни капли от человека прошлой ночи.

— Ты действительно испытываешь меня, Киара, и я начинаю уставать от этого, — угрожает он спокойным, собранным голосом. — Может, мне стоит что-то с этим сделать.

Его другая рука скользит вверх и вниз по моему боку, и мои глаза закрываются от гипнотизирующего прикосновения. Мой разум находится в состоянии войны, борясь с влечением, которое не может контролировать. Я потеряна для него, даже когда мне хочется, чтобы это было не так.

Он — похоть в самой жестокой форме. Я хочу насладиться каждым его сантиметром и причинить ему боль, пока я это делаю.

— Ты не можешь сделать ничего, чего бы еще не было сделано. — Я не могу не сопротивляться. Это было заложено во мне, как клеймо, которое я ношу с честью.

— Вот тут ты ошибаешься. Я так много могу с тобой сделать. — Его рука забирается глубже к моему бедру, его пальцы пронзают меня болью.

Я не возражаю против боли. Я скорее наслаждаюсь ею.

Я еще сильнее вжимаюсь в него задницей, роняя нож, пока он не оказался на его бедре.

Его рука отпускает мои волосы и скользит к моей груди. Я контролирую свое дыхание, не желая, чтобы он видел, какое воздействие он оказывает на меня, хотя он наверняка знает, как сильно мое тело жаждет его.

Подушечки его пальцев неторопливо поднимаются вверх.

Медленно. Так медленно.

Мои соски твердеют сами по себе от предвкушения, от потребности в нем, проникающем в мое тело, от мыслей о том, как он погрузится в меня прямо у этой стойки. Я хочу, чтобы он взял меня прямо здесь, прямо сейчас, не спрашивая.

Это желание неприлично и демонично. Но я хочу его. Рациональная сторона меня давно исчезла. Мною завладела эйфория.

Его член упирается в мою спину, а его пальцы скользят по моей шее и находят свое место у основания челюсти. Он крепко сжимает ее, но это больше похоже на обладание, демонстрацию своей силы.

Он откидывает мою голову назад, и мои глаза снова встречаются с его глазами. Необъяснимая жажда, потребность, выплескивается из его взгляда.

— Ты хочешь этого, не так ли, детка? — Он грубо вжимается в меня бедрами, стирая всякое недоумение по поводу того, что он имел в виду. Его рука на моем бедре скользит на юг, пока палец не скользит по моему влажному входу. — Держу пари, что ты очень вкусная, когда кончаешь.

Я хнычу от этих грязных слов, и он стонет, сильнее надавливая пальцем на мой клитор, заставляя ткань моих трусиков тереться об него.

— Держу пари, ты хочешь это узнать, — отвечаю я.

— Я солгу, если скажу, что не представляю тебя в своей власти, — произносит он с долгим, горловым хрипом, его взгляд по-прежнему прикован к моему, его большой палец грубо проводит по моей нижней губе. — Есть так много вещей, которые я мог бы сделать с тобой, Киара. Так много способов, которыми я могу наказать тебя за…

Его брови нахмурились от необъяснимой смены эмоций, от похоти до боли.

Прежде чем я успеваю спросить, за что он собирается наказать меня, он отстраняется от меня так быстро, как будто его и не было вовсе, и уходит, как будто я не имею значения.

И я думаю, что это действительно так. Я никто.

Через минуту я слышу звук, похожий на звук закрывающейся входной двери. Я прижимаю пальцы к глазам, стирая накопившееся в них напряжение.

Срабатывает сигнализация духовки для картофеля, о котором я забыла. Я выключаю ее и выбегаю из кухни, обнаружив охранника в гостиной, прямо у двери, ведущей к бассейну. Я привлекаю его внимание вежливым взмахом руки.

— Мэм. — Он кивает.

— Привет. Как тебя зовут? — Я откидываю прядь волос, глядя ему в глаза.

— Я Майлз, мэм.

— Приятно познакомиться, Майлз, — говорю я мужчине, который выглядит лет на десять старше меня, с бородкой на загорелой челюсти. — Не мог бы ты сказать мне, есть ли камеры у бассейна?

Он выглядит неуверенным, стоит ли ему отвечать.

— Я только хочу показать мистеру Смиту, как хорошо я буду наслаждаться этим бассейном, которым он так любезно разрешил мне пользоваться.

— Я могу позвонить ему для вас, и вы сможете спросить его сами. — Он тянется в карман.

Я поднимаю ладонь, чтобы остановить его.

— О, нет, не беспокойте его. Я уверена, что он работает. Я расскажу ему обо всем, когда он вернется домой.

— Хорошо, мэм. — Он открывает передо мной дверь, ведущую в акры зелени и самый голубой бассейн, который я когда-либо видела.

— Спасибо. — Я торжествующе улыбаюсь и выхожу на улицу.