Сделка с дьяволом

ГЛАВА 18

КИАРА

Я вскрикиваю, мгновенно принимая сидячее положение от громового удара, раздавшегося где-то совсем рядом и пробудившего меня от мертвого сна.

Я сжимаю грудь обеими руками, сердце колотится быстрыми ударами, рикошетом отдаваясь в теле. Выглянув в окно, я вижу, что густые облака тьмы все еще покрывают ночное небо.

Мое дыхание вырывается быстрыми толчками, когда я дрожащими руками снимаю с себя одеяло.

Кто бы это мог быть? Это Брайан? Мой отец? Может быть, он узнал, что я выдала его местонахождение, и послал кого-то убить меня?

Грохот.

От шагов скрипит пол.

Мои глаза выпучиваются, по телу пробегает ледяной холод, а сердце колотится с каждым вдохом, почти разрываясь изнутри.

Я медленно спускаю ноги с кровати и просто сижу.

Не в силах пошевелиться. Застывшая во времени.

Ледяной холод.

Дрожь.

Стук.

Грохот.

Топот.

Шаги становятся все ближе. Я нахожу в себе мужество встать, на цыпочках пройти по полу и закрыть дверь, прислонив к ней ухо, чтобы проверить, не слышу ли я голоса.

Ничего.

Кто бы это ни был, он перестал двигаться. Деревянный пол снова скрипит.

Я слышу свои выдохи. Громче в эхе комнаты.

Пол скрипит прямо за пределами моей комнаты, и мой живот переворачивается, выдохи становятся громче. Я должна найти место, где можно спрятаться. Я сглатываю тяжелый страх, придавливающий меня к полу, мои ноги отказываются двигаться.

Пожалуйста, будь Брайаном. Я не хочу умирать.

Шаги возвращаются, удаляясь от меня, и я слышу, как закрывается дверь.

— Брайан? — Шепчу я, почти про себя.

Я должна знать, он ли это. Я должна знать, что произошло сегодня ночью. Все ли в порядке с моими сотрудниками. Моя рука приближается к дверной ручке, затем отступает. Я ненавижу бояться. Это заставляет меня чувствовать себя слабой и жалкой.

Количество страха, в котором я жила, пока росла, было подавляющим, и мне даже грустно, что я все еще живу теми днями, в той или иной степени. Мой отец всегда был в центре всего этого, и мало что изменилось.

Вернув ладонь на ручку двери, я пытаюсь повернуть ее, но страх настигает меня со всех сторон этой комнаты. Я даю себе еще несколько секунд, чтобы стабилизировать свой учащенный пульс и неровные удары сердца.

С огромной опаской я поворачиваю ручку.

Медленно.

Понемногу.

Поворот.

Поворот.

Дверь скрипит, когда открывается.

Блять.

Я практически чувствую вкус желчи, поднимающейся в горле.

Жаль, что у меня нет пистолета. Отец научил меня пользоваться им на случай, если понадобится защищать клуб.

Я знаю, где находится спальня Брайана. Если я смогу добежать туда и попасть внутрь, я буду в безопасности. По крайней мере, я надеюсь на это.

Хорошо. На счет три, говорю я себе.

Один. Я еще немного приоткрываю дверь и обнаруживаю, что коридор погружен в кромешную тьму.

Два. Я делаю шаг вперед, пока мои глаза привыкают к отсутствию света.

Три. Я бегу, как черт, к его комнате и открываю дверь. Я даже не стучу.

— Кто это, черт возьми? — Кричит он, и я слышу звук, похожий на металлический лязг.

— Это Киара. Не убивай меня, — быстро говорю я.

Лампа на его тумбочке включается, и он сидит, ссутулившись, с пистолетом в руке, пятна крови марают татуировку на его руке.

Он выглядит неважно. Что-то не так.

На лице сильного, уверенного в себе человека лежит тень боли.

— Что случилось? — Спрашиваю я. — Ты в порядке?

Я делаю один шаг вперед.

Он смотрит вверх, его грудь вздымается и опускается к потрепанным брюкам.

— Зачем ты сюда пришла? — Он непроизвольно поднимает пистолет, когда говорит.

— Я услышала громкий шум. Подумала, что это мой отец.

Он усмехается.

— Твой отец не посмел бы показаться здесь.

Он наклоняется вперед, кладет пистолет на тумбочку.

— Блять! — Рычит он, кладя ладонь на плечо.

Я наклоняю голову в сторону.

— Ты ранен?

Единственный ответ — стон.

— В тебя стреляли? — Мои глаза расширяются, а сердце замирает в горле.

— Дай мне посмотреть! — Я спешу к нему, становлюсь на колени и принимаю сидячее положение, хватая его за запястье.

— Я в порядке. — Его глаза смотрят в мои, и в них чувствуется боль.

— Ты не в порядке, — говорю я низким тоном, боясь, что он перестанет смотреть на меня, если я буду говорить громче.

Я стягиваю его толстовку.

— Сними ее.

— Что, блять, ты можешь сделать? — Спрашивает он.

— В зависимости от степени тяжести, я могу извлечь пулю, очистить ее и забинтовать. У тебя есть врач?

Не в первый раз я это делаю, хочу сказать. Когда моего отца ранили несколько лет назад, Ракель объяснила мне, что нужно делать, если вдруг понадобится.

Он ухмыляется.

— У меня есть кому помочь, если понадобится.

— Отлично. Но раз их здесь нет, у тебя есть я. Так что перестань быть мачо и все такое и сними эту чертову штуку, чтобы я могла видеть рану.

Он поднимается на ноги, и я тоже.

— Черт, принцесса, — усмехается он, полностью уверенный в себе. — Если ты так сильно хотела увидеть меня голым, тебе нужно было только попросить.

— Не интересно, — ворчу я. — И что я тебе говорила об этом слове?

Он смеется, снимает толстовку и бросает ее на пол у моих ног. Вокруг его руки обернута белая рубашка, теперь испачканная слишком большим количеством крови.

— Почему никто не отвез тебя к врачу?

Он хмыкает со стоном.

— Они бы отвезли, если бы знали.

Я качаю головой на его упрямство.

Он снова садится на край кровати.

— Это всего лишь царапина. Я выживу.

— Ты идиот. Это не кино. Ты знаешь, насколько опасным может быть огнестрельное ранение руки, если ты заденешь чертову артерию?

— Ты теперь врач?

— Нет, но моя кузина — да. Я знаю кое-какое дерьмо.

Он глубоко вздохнул.

— Я не истекал кровью. Все еще дышу. Так что я думаю, что мои артерии в порядке, детка. Не волнуйся. — Последние несколько слов произнесены беззаботно.

— Я не волнуюсь.

Я гримасничаю, разворачивая рубашку и обнаруживая длинную рану. Кровь, кажется, остановилась, по большей части.

— Мне нужно промыть это и снова замотать. — Я кривлю губы от беспокойства. — Где ты хранишь свои вещи «на случай, если меня подстрелят»?

— Какого черта ты так заботишься, чтобы помочь мне?

— Может быть, потому что у меня есть сердце, а у тебя нет. Так, где оно?

Он показывает налево, на одну из дверей.

— Ванная комната. Левый нижний шкаф, под раковиной.

Я бегу туда, оказываясь в ванной комнате, которая больше той, которую он выделил для меня.

Я открываю шкафчик и нахожу все, что мне нужно. Схватив физраствор, рулон марли, подушечку и ватные шарики, я готова выйти обратно, но, когда я поднимаю глаза, он стоит над дверной рамой.

Мое сердце замирает, когда наши взгляды встречаются. Мой желудок снова переворачивается, но на этот раз это не страх.

— Эм, я…

— Я посижу здесь. — Его рот изгибается в углу. — Не хочу, чтобы ты пачкала мои простыни.

Мое дыхание сбивается, а тело мгновенно становится горячим при мысли о нас, запутавшихся в его постели.

Он проходит мимо меня и опускается на крышку унитаза.

— Давай покончим с этим, — говорит он, протягивая мне руку.

Подойдя к нему, я открываю бутылку с физраствором и выливаю немного прямо на его рану.

— Черт, — рычит он. — Ты пытаешься меня убить или что?

— Это за то, что назвал меня принцессой. — Я ухмыляюсь, вливая еще немного в его поврежденную плоть.

Он наклоняет голову набок с дразнящим оскалом за взглядом.

— Тебе лучше перестать делать мне больно.

Он хватает меня за запястье, и моя вторая рука с физраствором в ней трепещет.

— Почему у меня такое чувство, что тебе это нравится, — дразню я, изогнув бровь и причмокнув губами.

Он сжимает челюсть, его глаза буравят меня, подтверждая то, что я уже знала. Ослабив хватку моей руки, он позволяет мне закончить. И я больше не переступаю свои границы. Я осторожно вытираю его, затем обхватываю его руку.

— Ложись в постель, — требую я.

— Теперь ты говоришь мне, что делать?

— Кто-то должен.

Он смеется.

— Ты сумасшедшая женщина. Не то чтобы я был удивлен.

— Что, черт возьми, это значит? — Я закрываю физраствор и убираю все принадлежности.

Он подходит к своей кровати, я иду следом, и опускается на нее, подложив под затылок неповрежденную руку.

Он смотрит на меня, его взгляд мягкий.

— Спасибо. Тебе не обязательно было это делать.

Я игнорирую благодарность.

— Кто-нибудь еще пострадал сегодня ночью?

— Никто из твоих людей не пострадал. Все в безопасности.

Я закрываю глаза и вздыхаю с облегчением.

— Спокойной ночи, Брайан. Увидимся завтра.

Когда я выхожу из его комнаты и закрываю за собой дверь, я прислоняюсь к ней, переполненная необъяснимыми чувствами к нему. Я забочусь о его благополучии, хотя не должна была бы. Это безумие даже для меня.

Но моя цель остается прежней: выбраться отсюда тем или иным способом. Я надеюсь, что этот инцидент между нами стал поворотным моментом, и он научится доверять мне.

Может быть, то, что его подстрелили — это лучшее, что могло случиться.