Сделка с дьяволом

ГЛАВА 24

ДОМИНИК

Я делал все возможное, чтобы избегать ее после инцидента с той другой женщиной не потому, что мне стыдно за случившееся, а потому, что я больше всего на свете хочу, чтобы это была она. Мысли о том, чтобы быть больше, дать ей больше, поглощают меня, и я не могу этого вынести.

С мобильником в ладони я просматриваю на камере, как она чувствует себя как дома в моей комнате, которую я специально оставил незапертой, гадая, осмелится ли она войти внутрь. Я ничуть не удивлен, что она решилась.

Я должен был завершить подготовку к завтрашнему благотворительному мероприятию, сидя взаперти в своем кабинете, но я нашел лучший способ занять свое время. А сейчас она в моем шкафу, наверное, ищет что-то на меня. К сожалению для нее, я не держу ничего ценного в своей спальне.

Как только на мой телефон пришло уведомление о том, что кто-то вошел в мою спальню, я сразу же полез проверять запись, опасаясь, что Фаро или кто-то из его людей каким-то образом проник внутрь, подвергнув Киару опасности. Я знаю, что этот страх неразумен. Он не смог бы пройти мимо моих людей снаружи. Но я не могу не беспокоиться о ней. Я забочусь о ней больше, чем о себе. Это не то, что я могу отключить.

Но когда я взглянул на свой телефон, то с радостью обнаружил там Киару. Я сидел здесь, раздвинув ноги, скрещенные на лодыжках, наблюдая за ней, желая увидеть, что она планирует делать. К сожалению для меня, в моем шкафу нет камер. Я обязательно исправлю это очень скоро.

Проходят минуты, и я начинаю терять терпение.

Что блять она там делает так долго?

Еще мгновение спустя она выходит с моей рубашкой и галстуком в руках. Теперь мне еще более любопытно, о чем она думает. Она доходит до моей кровати и…

Какого черта?

Я сижу выпрямившись, сердце стучит по венам, грудь сбивается на бешеный ритм.

Я сжимаю руку в крепкий кулак, пока она снимает с себя каждый сантиметр одежды. Эти великолепные сиськи выпрыгивают, призывая мои руки и рот оживить их. Мой член набухает и пульсирует при виде ее.

Все, чего я хочу — это покинуть это место, оказаться там, где она, наказать ее за вторжение в мое пространство без моего разрешения.

Но я жду.

Что ты делаешь, Киара Бьянки?

Она натягивает мою рубашку на свои великолепные изгибы, и, черт возьми, она никогда не выглядела лучше. Мое дыхание учащается, дикое желание к девушке, которую я когда-то считал своим лучшим другом, вырывается на поверхность. Я хочу схватить ее, поцеловать, сказать ей, кто я такой и как сильно я все еще люблю ее.

Черт возьми!

Она забирается на мою кровать, и как только мой галстук проскальзывает между ее мягких бедер, я поднимаюсь со стула, прежде чем первый стон срывается с ее губ.

Если она собирается трогать себя на моей гребаной кровати, то это точно будет происходить под моим наблюдением.

Я не должен подниматься по ступенькам в свою спальню. Я не должен держать руку на двери, когда она стонет. Но вот он я, беру то, что мне не принадлежит.

Опять.

Она как мой любимый десерт, от которого я не могу отказаться, сколько бы силы воли у меня ни было. С ней все рушится.

Ее красота — мое искушение, ее душа — мое падение. Она доведет меня до глубины отчаяния, и я не сделаю ничего, чтобы остановить ее.

Глубоко внутри, погребенное среди руин, лежит сердце, которое все еще бьется для нее. Даже тогда, когда мне было всего тринадцать, я знал, что Киара — это та, кого я никогда не смогу отпустить.

Но один момент — один отрезок времени — изменил все, отняв у меня друга и мое будущее. И теперь она больше не та девочка, которую я знал, а я больше не тот мальчик, который держал ее за руку и поклялся защитить ее от всех монстров.

Теперь монстр — это я. И некому защитить ее от меня.

Из дверного проема открывается прекрасный вид на ее раздвинутые ноги на моей кровати, галстук все еще трется о ее киску. Ее груди вздымаются, когда она вводит пальцы глубоко внутрь себя.

Блять, все образы направляются прямо к моему члену. Я грубо обхватываю его ладонью через штаны, крепко сжимая челюсти. Я должен быть там, зарывшись в ее влажную киску.

— Мм… Брайан… да.

Мое имя на ее губах, эти дрожащие бедра заставляют меня резко толкнуть дверь, мои шаги скрипят по половицам.

Она задыхается, хватая другой конец одеяла и натягивая его на себя.

— Что, черт возьми, ты делаешь?! — Кричит она, ее дыхание сбивается.

Я усмехаюсь, скрещивая руки на груди, мой рот кривится в медленной ухмылке, когда я смотрю на нее сверху вниз.

— Разве не я должен задавать тебе этот вопрос? Это ты голая и в моей постели, с моим галстуком на этой сладкой киске.

Она смотрит на меня, совершенно потеряв дар речи, ее брови напряжены, щеки нежно-розового цвета.

— Не останавливайся, детка. — Потянувшись вниз, я сдернул покрывало с ее тела, обнажив каждый великолепный дюйм. — Мне очень понравилось представление.

Она скрещивает ноги на коленях, ладонями обхватывает свои сиськи, пока мои глаза неторопливо скользят по ее телу.

Ее губы поджаты, ее грубый выдох слишком сексуален.

— Ты больной! — Говорит она.

— Не я тот, кто смотрел, как мне сосут член. — Мой тон глубокий, хриплый, я не могу контролировать голод, пронизывающий меня насквозь.

Мой взгляд скользит по ее телу, исследуя каждую линию, каждый изгиб, желая, чтобы мои руки были там.

— Разве я сказал тебе остановиться? — Спрашиваю я, высунув язык. — Покажи мне, как ты трогаешь себя. И держи галстук именно там, где он есть.

Она издала полустон, полурычание, ее брови опустились вниз.

— Давай, Киара. — Тон моего голоса грубый, мой член пульсирует. — Не заставляй меня просить снова.

Я наблюдаю за мгновенной внутренней битвой в ее глазах. Наконец, она опускает одну руку с груди, открывая мне вид на свою великолепную грудь, сосок насыщенного розового цвета. Я хочу попробовать его на вкус. Укусить.

— Опусти другую руку, — требую я, прижимаясь к ней.

Ее рука медленно опускается вниз, давая мне то, что я хочу.

Ее возбужденный взгляд, эти полные раздвинутые губы, эти крошечные хныки — я поглощаю их все, по мере того как она постепенно опускает руку еще ниже, пока ее пальцы не оказываются в ее мокрой киске.

— Вот так, детка. Потри клитор о мой галстук. Я хочу, чтобы он пах тобой.

— О, Боже! — Она упирается задницей в простыни, свободной рукой щиплет сосок, а другой трогает себя. — Да, Брайан! Я собираюсь кончить на твой галстук.

Я застонал, так сильно желая, чтобы она назвала меня по имени, которое когда-то использовала.

Я знаю, что говорил себе в библиотеке, что то, что она называет меня по вымышленному имени — это хорошо, но сейчас я ненавижу это слышать. Я всегда должен быть для нее Домом. Для меня она всегда будет моей Киарой, независимо от того, сколько лет и сколько лжи было создано, чтобы разлучить нас.

Она переворачивается на живот, ее задница в воздухе, пальцы все еще внутри нее. Ее голова повернута в сторону, она держит мой взгляд, становясь все ярче, пока она трахает себя.

— Это то, что тебе нравится? — Дерзко спрашивает она, извиваясь на моей кровати, держа меня в плену. — Тебе нравится видеть, как я трогаю себя, думая о твоем члене внутри меня?

Мои ноздри раздуваются, челюсть сжимается так сильно, что зубы скрипят.

Пальцы ее ног подгибаются, когда она трет себя, увеличивая темп, ее стоны становятся громче.

— Я… я не должна хотеть тебя. Но я хочу, — плачет она. — Ты — это все то, от чего я должна держаться подальше, но я не могу. Я не хочу.

— К черту это, — рычу я, прежде чем оказаться на кровати рядом с ней, поднимая ее в воздух за бедра, когда она вскрикивает.

Я прижимаю ее к себе, удерживая на себе, когда она замирает в моих объятиях, и при одном взгляде в ее глаза громкий шепот, говорящий мне бежать, стихает до гула.

Ее взгляд из-под ресниц останавливается на мне, и то, что осталось от моего сердца, начинает биться.

— Киара… — шепчу я.

— Брайан… — Ее брови нахмуриваются, и ее ладонь нежно проводит по моей щеке.

Я закрываю глаза, наслаждаясь ее прикосновениями, не зная, когда закончится этот момент. И впервые за многие годы я не хочу этого.

Я хочу ее несмотря на то, что она сделала. Несмотря на ее ложь и всю ненависть, которую я пронес через годы.

Под всем этим я все еще тот мальчик, который любит ее, который разрушил бы весь мир, чтобы заставить ее улыбаться. Я просто стал лучше в попытках забыть его.

Но если бы она узнала, кто я такой, захотела бы она меня тогда? Смогла бы она когда-нибудь научиться заботиться о человеке, которым я стал?

— Мне жаль, что мой отец причинил тебе боль, — говорит она, проводя костяшками пальцев по моей челюсти. — Но я не он. Я бы никогда не причинила тебе боль. И я знаю, что ты не хочешь причинить мне боль. Скажи мне, что я ошибаюсь.

Я зарываюсь лицом в ее грудь.

Конечно, я никогда не причиню тебе вреда. Я все еще так забочусь о тебе.

Мой член упирается в боксеры, желая найти убежище внутри нее.

— Что ты делаешь? — Спрашивает она, обхватывая мое лицо, притягивая меня обратно к своему смягченному взгляду.

Я ищу ее глаза, мое сердце бьется неровно в груди.

— Борюсь, — признаюсь я шепотом.

— Борешься с чем? — Ее слова такие же мягкие, как и мои.

— Борюсь с желанием обладать тобой.

Она проводит большим пальцем по моим губам.

— Перестань бороться. — Ее губы приближаются к моим. — Потому что я уже у тебя есть.

И прежде, чем я осознаю, что происходит, моя рука оказывается на ее затылке, а ее губы — на моих. Я беру, а она отдает, ее сладострастные стоны проносятся по моему телу, ритм нашего поцелуя одновременно свет и тьма.

Я посасываю ее нижнюю губу и опускаю обратно на кровать, тяжесть моего тела опускается на ее. Она поднимает свои бедра навстречу моим, обхватывая меня за задницу, проталкивая мой стояк сильнее, и стонет, когда мой член трется об ее киску.

Звук, который она издает, посылает прилив электрического тока по всей моей длине. Я никогда не хотел женщину до самых костей. И никогда не думал, что смогу. Эта часть меня была мертва, пока она не разбудила зверя и не укротила его пылающее сердце.

Моя рука грубо зарывается в ее волосы, оттягивая ее голову назад, давая мне доступ к ее шее.

— Ты единственная, кого я боюсь. — Я целую изгиб ее челюсти. — Нет никого, кто бы пугал меня больше, чем ты.

— Не бойся. — Ее ногти впиваются мне в спину через рубашку. — Впусти меня.

Мои губы снова прижимаются к ее губам, не желая прекращать поцелуй. Она тянется к моим брюкам, возится с ремнем.

Я стону, отстраняюсь, поднимаюсь на колени, намереваясь снять брюки, но вместо этого она тянется к ним и, не сводя с меня глаз, расстегивает ремень.

Я смотрю, как она вытягивает его, ее голодные глаза пожирают мои, пока она тянет молнию вниз. Потянувшись внутрь, она хватает мой член, сжимая рукой головку.

— Киара. — Я сжимаю ее запястье, не позволяя ее руке двигаться. — Мне нужно трахнуть тебя, пока я не сошел с ума.

Она впивается зубами в нижнюю губу, произнося мое имя.

— Пожалуйста, Брайан.

— Не называй меня так, — умоляю я. — Не сегодня.

Сняв штаны, я отбрасываю их в сторону, беру презерватив с тумбочки и раскатываю его по всей длине.

Я накрываю ее тело своим, мои губы спускаются к гладкой коже ее шеи, целуя ее без спешки, пока я беру каждое из запястий и сжимаю их над ее головой.

— Какое твое настоящее имя? Скажи мне, — спрашивает она, ища в моих глазах то, чего я ей не дам.

— Еще нет. — Я провожу языком по мягкому месту под изгибом ее уха.

— Но… — Я проглатываю ее слова своим ртом.

И прежде, чем она успевает задать мне еще какие-либо вопросы, я направляю свой член в ее центр и вхожу прямо туда, где хочу быть.

— О, блять, да! — Кричит она.

Сначала я не могу двигаться внутри нее, поглощенный ее теплом, ее кожей на моей.

Я думал о том, что буду с ней, когда был молодым, но никогда не думал, что наш первый раз будет именно таким. Наши тела пропитаны обманом, предательством. Но это то, что мы есть, и то, что у нас есть. И я не собираюсь отказываться от этого ни за что.

— Мм… — Ее стоны отдаются в моем рту, ее желание охватывает меня, и я погружаюсь глубже, стирая свои мысли, желая войти как можно дальше.

Она вцепилась в мои бицепсы, хныча и требуя большего. Я приподнимаю одну из ее ног, держа руку на тыльной стороне колена, позволяя ее рукам блуждать.

Новая позиция кажется более глубокой.

— Сильнее. Трахай меня сильнее, — умоляет она, сжимая свою грудь.

Я хватаю ее за бедра и переворачиваю на живот. Приподняв рукой ее задницу, я снова прижимаюсь к ее киске и снова вхожу в нее.

— Черт! Да… как… ох, блять! — Она вскрикивает со стоном, когда я хватаю ее за волосы и дергаю, пока мои бедра набирают быстрый темп, погружаясь и выходя грубыми ударами. Теперь она лежит на кровати, мое тело поверх ее, и я беру то, что всегда было моим.

Я нахожу галстук, который она использовала на себе, рядом с ее головой и подношу его к носу, вдыхая ее запах. Затем я сжимаю его в кулаке.

— Открой этот сексуальный рот, — требую я.

— О-о-о, черт, — кричит она, ее голос дрожит, когда я сильнее бью по ее точке G.

Я запихиваю галстук ей в рот, вставляя большую его часть. Она продолжает стонать, повернув лицо в сторону, чтобы увидеть, что я смотрю на нее.

— Черт, посмотри на себя. Чертовски красивая.

Я крепче сжимаю руку в мягкости ее волос, стенки сжимаются вокруг меня, заставляя мои яйца гореть от предвкушения приближающейся разрядки.

Она протягивает руку, трогая себя, пока я продолжаю входить в нее.

— Да, детка, погладь свою киску для меня. Дай мне почувствовать, как ты течешь по моему члену.

Теперь она стонет громче, ее стенки сжимаются сильнее, и я знаю, что она почти на грани. Я убираю галстук с ее рта и наклоняюсь, чтобы взять ее губы в жестокий поцелуй.

Я покусываю и сосу каждый их дюйм, трахая ее, как мужчина, полностью потерянный в женщине. И я потерян в ней во всех смыслах.

При очередном толчке она кончает, крепко сжимая мой член. Мои бедра продолжают сталкиваться с ее задницей, пока мое собственное освобождение не вырывается на поверхность.

Когда последствия ее оргазма стихают, и каждая моя капля принадлежит ей, я опускаюсь на спину и прижимаю ее к своей груди, моя ладонь лежит на ее животе.

Когда мы перевели дыхание, она заговорила первой.

— Я все еще хочу знать твое имя. — Она проводит ленивые круги по верхней части моей руки.

— Ты узнаешь, когда я буду готов сказать тебе.

— Когда это будет? — Пробормотала она.

— Я еще не решил.

Она вдыхает, позволяя дыханию резко сорваться с ее губ.

— Хорошо. О, и просто чтобы ты знал, если ты позволишь другой женщине прикоснуться к тебе снова, это не закончится для тебя хорошо. Я довольно искусна с оружием в руках.

Я хихикаю, целуя ее затылок.

— Это обещание, детка?

— Угу.

Она придвигается ближе к моему телу, и впервые за долгое время я улыбаюсь.

И я чувствую это даже там, где уже давно ничего не чувствовал.