Сделка с дьяволом

ГЛАВА 5

ДОМИНИК

ДВА ДНЯ СПУСТЯ

— Следи за Энцо. — Говорю я Данте. — Я должен пойти проверить папу. Он не берет трубку, и он знает, что мы должны были отправиться в пекарню через тридцать минут, чтобы встретиться с Киарой.

— Почему я должен сидеть с ребенком? — Простонал он.

— Кто, черт возьми, еще может это сделать?

— Я могу остаться один! — Ворчит Энцо. — Мне десять! Я не ребенок.

Я закатываю глаза и смотрю на Данте.

— Ты присмотришь за ним. Оставайся у телефона на случай, если я позвоню.

— Как скажешь. — Данте разворачивается и направляется на кухню.

— Я скоро вернусь. Я уверен, что с папой все в порядке.

Они оба игнорируют меня, Энцо следует за Данте, а я выхожу за дверь.

Это не похоже на моего отца — не отвечать на звонки из пекарни. И почему его мобильный телефон выключен? Это очень странно. Маттео с ним, так что вряд ли они могут уйти далеко.

После всего, что случилось с мамой, я всегда жду, что в нашей жизни еще что-то пойдет не так.

Пекарня находится всего в нескольких кварталах от дома, поэтому я всегда могу вернуться за братьями и пойти с ними.

Придя в магазин, я обнаруживаю на двери табличку: «Закрыто».

Что за черт?

Это бессмысленно.

— Папа? — Я стучу в дверь. — Это Дом, где ты?

Я стучу сильнее, но ответа нет, и свет выключен.

— Эй, приятель, — зовет Джерард, выходя из магазина сладостей, которым он владеет по соседству.

— Ты не видел моего отца? — Спрашиваю я, мой голос напряжен.

— Нет, я… а… — Он почесывает свои седые волосы. — Вообще-то я не видел его весь день.

— Хорошо, спасибо. — Я начинаю уходить, не зная, куда еще пойти, пока не началась паника. — Если увидишь его, скажи ему, что я его ищу.

— Все в порядке?

— Я не знаю. Надеюсь, что да.

Затем я выбегаю оттуда, ищу его в банке, продуктовом магазине, супермаркете. Но его нигде нет. Я набираю телефон мамы Киары, но она тоже не отвечает.

Решив вернуться домой пешком и немного подождать там, я иду длинным путем, надеясь встретить их. Я прохожу квартал и попадаю на заброшенный склад, где иногда тусуются ребята из школы.

Снаружи припаркована одна черная машина. Она такая блестящая, что я решаю проверить ее. Когда я прохожу мимо входа в склад, я слышу голоса, доносящиеся изнутри. Они кажутся слегка отдаленными, поэтому я не понимаю, что говорит мужчина.

Мой пульс учащается, и вместо того, чтобы убежать, я направляюсь внутрь.

Кто это может быть?

Я пробираюсь внутрь, минуя капающую трубу, мои кроссовки не издают никакого шума, пока я прячусь за стеной рядом со входом. Здесь немного темно и трудно разобрать лица, но когда я оглядываюсь, то вижу четырех мужчин.

Из ниоткуда доносится хныкающий звук, похожий на детский.

Я высовываю голову и вижу их: мальчик и мужчина, оба на коленях. Со своего места я могу различить их форму и размер.

Мои ноги каменеют, тело дрожит.

Что за странное дерьмо здесь происходит?

Мужчина включает фонарик, освещая свое лицо, и когда я вижу его отчетливо, я задыхаюсь.

И издаю ненужный шум.

Голова отца Киары дергается в мою сторону.

— Вы слышали что-нибудь? — спрашивает он остальных.

Мое сердце бьется так громко, что болит грудь и горло, паника овладевает всем телом. Если он найдет меня здесь, он убьет меня.

Он опасен. Папа всегда так говорит. Моя грудь поднимается и опускается, и даже рука, прижатая к бьющемуся сердцу, не может заглушить шум в моей голове.

— Это из-за этой чертовой трубы, говорю тебе, — говорит другой мужчина. — Чертовски раздражает.

Ее отец кивает и поворачивается обратно к двум людям на земле, их руки связаны за спиной.

И как только он освещает светом их лица, мои глаза становятся круглыми, а легкие замирает в груди. Мои руки трясутся, и теплая жидкость стекает по внутренней стороне ноги.

Это мои отец и брат лежат на полу с направленным на них пистолетом.

Мой пульс бьется так сильно, что я боюсь, что плохие люди услышат его.

Отец Киары стоит над ними, держа оружие у бедра. Подойдя к моему отцу, он срывает скотч с его рта.

Отец открыто плачет, поворачиваясь направо.

— Все в порядке, Маттео. Папа здесь.

— Папа ни хрена не сможет для тебя сделать, малыш, — говорит Фаро с беззлобным смешком.

Мое сердце бьется в горле. Это не может быть реальностью. Это сон. Я закрываю глаза, считая до трех. Но когда я открываю их снова, я все еще здесь и вижу, как умирают мои отец и брат.

Я хочу бежать, помочь им, но я застыл здесь, как трус, обмочив штаны, пока Фаро направляет тот же пистолет на моего брата.

— Пожалуйста, Фаро. Пожалуйста, не трогай мальчика. Он не сделал ничего плохого, — хнычет мой отец, его голос срывается. — Ты можешь делать со мной все, что хочешь, но не вмешивай его в это. Он невиновен.

Фаро жестоко усмехается.

— Ошибки отца всегда возвращаются к сыну, Франческо. Ты должен это знать.

Я сильно задыхаюсь от ужаса.

— Попрощайся со своим сыном, пока не стало слишком поздно.

Мои глаза болят от навернувшихся слез. Середина моей груди тяжелеет, когда я закрываю рот обеими ладонями, испытывая желание вырвать.

— Н-нет. Нет. Пожалуйста, нет, — рыдает папа, прислонившись к моему брату, пока они оба плачут. — Все хорошо, Маттео. Все хорошо. Ш-ш.

Мой брат плачет только громче, и эти рыдания разрывают мне сердце.

— Хочешь, чтобы я это сделал? — Спрашивает другой мужчина, похожий на одного из дядей Киары.

Они все похожи на ее дядей, я думаю. Я видел их фотографии.

— Какого черта, Агнело? — Кричит Фаро. — Ты думаешь, у меня, блять, нет возможности завалить какого-то пацана?

— Тогда какого хрена ты играешь в игры? — Спрашивает Агнело. — Сейчас середина гребаного дня. Надо было подождать до вечера.

— Копы здесь у нас в кармане. Кого ты, черт возьми, боишься?

— Это не копы, — говорит другой мужчина. — Дети из школы приходят в эту дыру. Ты хочешь сегодня убить несколько детей?

— Не смотри, ладно, сынок? — Отец говорит Маттео. — Просто смотри на меня и закрой глаза. — Его голос ломается от рыданий. — Я люблю тебя, мой мальчик. Ты слышишь меня? Папе очень жаль. Я люблю…

Выстрел.

Я задыхаюсь, когда пуля попадает в моего брата, мой рот и глаза расширяются от ужаса. Мои губы дрожат, мое тело сотрясается, я едва не падаю на пол.

— Маттео! — Кричит мой отец, падая над телом Маттео. Я никогда в жизни не слышал, чтобы он так сильно кричал.

Тело моего брата падает, его мальчишеское лицо лежит на полу и смотрит на меня, кровь сочится из его тела. Я беззвучно плачу, мои плечи сотрясаются. Я рыдаю в свои руки, пока Фаро стоит на коленях перед мертвым телом моего брата и хватает моего отца за рубашку.

— Вернись на колени, ублюдок.

Но отец отказывается, всхлипывая, проталкиваясь обратно к моему брату.

Я хочу убить Фаро и его братьев. Вырвать все их сердца из груди. Если бы только у меня был пистолет, я мог бы расстрелять их отсюда.

— Ты думаешь, я закончил?! — Спрашивает Фаро. — Ты думаешь, это все?

Это заставляет моего отца повернуться лицом к Фаро, отпустив моего брата.

— Я убью тебя, потом возьму каждого из твоих сыновей и убью их тоже. Род Кавалери умрет вместе с тобой.

— Пожалуйста, — умоляет мой отец. — Не убивай моих мальчиков. Ты убил одного. Отпусти остальных.

Фаро усмехается.

— Тебе следовало быть умнее, и не связываться с моей женой.

Выстрел.

Мои глаза округляются, слезы заполняют их, когда пуля входит в лоб моего отца. И когда он падает, я взрываюсь. Я подвел их, но я не могу подвести своих других братьев.

С пульсом, бьющимся в горле, я крадусь обратно по стене, за которой прятался, тихо делая каждый шаг назад, пока не оказываюсь снаружи.

Когда я бегу, мои ноги наполнены адреналином, мне нужно спасти братьев, пока мы все не погибли. Достав из кармана сотовый, я звоню домой, и Данте тут же отвечает.

— Черт…

— Слушай, возьми черную сумку из папиного шкафа и собери одежду для нас троих. Нам нужно бежать.

— Почему? — Данте звучит обеспокоенно.

— Просто сделай это! Если не хочешь умереть.

Щелчок.

Линия замолкает, пока я продолжаю бежать. Мои ноги двигаются так быстро, я даже не знал, что могу бежать так быстро.

Как только я оказываюсь у входной двери, я вставляю ключ в замок и забегаю внутрь.

— Данте! Энцо! — Зову я наверх. — Пойдемте!

— Почему? Где папа? — Спрашивает Энцо, спускаясь по лестнице, его брови нахмурены над зелеными глазами.

— У меня нет времени объяснять. Сделай хоть раз то, что я говорю! Это вопрос жизни и смерти.

— Помоги мне с сумкой, — зовет Данте сверху.

Я подбегаю, хватаюсь за ручку, колесики снизу резко хлопают по деревянным ступеням.

— Подождите здесь. — Говорю я им, бросаюсь на кухню, бью по банке с печеньем и достаю две штуки баксов, которые отец припрятал внутри на крайний случай.

Это все, что у нас будет, пока я не найду работу, где бы мы ни оказались.

— Готово, — говорю я, хватаю сумку и закидываю ее на плечо.

Когда я уже собираюсь закрыть дверь, мой телефон пикает от сообщения.

Я вздыхаю, когда нахожу имя Киары, надеясь, что смогу рассказать ей о случившемся после того, как мы доберемся до места. Надеюсь, она простит меня за то, что я оставил ее.

Но когда я читаю текст, который она прислала, когда я просматриваю уродливые слова, я чувствую себя еще более холодным и еще более одиноким. Как она могла сказать мне такое?

— Давай! — Кричит Данте, когда я читаю сообщение во второй раз.

Киара: Сегодня я поговорила с папой и решила, что больше не хочу быть твоей подругой. Я не хочу видеть никого из вас.

Дом: Что? Ты же не серьезно.

Киара: На самом деле ты мне никогда не нравился, Дом. И твоя семья мне тоже никогда не нравилась. Я только притворялась, потому что мне было жаль вас всех. Вы все неудачники, как всегда, говорил мой отец. Мне было очень весело смеяться над вами за вашей спиной.

Дом: Как ты можешь такое говорить? А как же ожерелье?

Киара: Пойми намек и прекрати написывать мне, или я попрошу папу вызвать полицию.

Дом: Я ненавижу тебя. Надеюсь, я никогда тебя больше не увижу.

Мой подбородок дрожит, и обида проникает в мое сердце.

Она никогда не была моим другом. Она такая же ужасная, как и ее отец. Как я мог не знать?

Бросив последний взгляд на дверь, я швыряю мобильник за дерево и бегу, как проклятый.