Сделка с дьяволом (Лилиан Харрис) читать бесплатно онлайн полную версию книги

ГЛАВА 15

КИАРА

Не могу поверить, что не сложила два и два. Это он напугал моего отца. Я никогда не видела, чтобы он от кого-то прятался… до этого момента.

Брайан Смит должен быть кем-то другим, и я должна выяснить, почему. Я знаю, что мой отец планирует войну за закрытыми дверями. Он мог исчезнуть, но он никогда не исчезал по-настоящему. Он всегда там. Наблюдает, ждет своего шанса нанести удар. Он никогда не был из тех, кто сидит за столом и поручает своим солдатам все боевые действия. Он был тем, кто вел их за собой.

Я надеюсь, что Брайан и его армия достаточно сильны, чтобы победить. Дочь не должна желать смерти своему родителю, но эта желает.

Зная, что мой отец боится Брайана, я тоже должна бояться, но я держусь за надежду, что я нужна ему настолько, что он позволит мне жить.

Господь свидетель, он мог бы легко убить меня, особенно когда я ответила ему, но он этого не сделал. Он даже не ударил меня. Мужчины в моем мире ударили бы женщину за то, что она с ними так разговаривала. Он просто терпел. И мне нравилось это делать.

Я знаю, что говорила себе о том, что нужно сдерживать свое отношение к нему, но каждый раз, когда он входит в комнату, я ничего не могу с собой поделать. Я не могу остановить желание кусаться и царапаться, пока не увижу в его взгляде пламя, которое говорит мне, что именно он хочет со мной сделать.

Он возбуждает и нервирует меня одновременно. Я дура, что играю в эту опасную игру, но не думаю, что смогу остановить ее, даже если попытаюсь.

Схватив подушку, лежащую рядом с моей головой, я прижимаю ее к груди, беспокойство высекается в каждом ударе моего сердца, но не за себя, а за людей, которых я наняла. Я очень надеюсь, что никто из них не появится сегодня в клубе. Я никогда не прощу себе, если кто-то из них пострадает. Это будет моя вина. В силу того, что я Бьянки, я могу привести их к смерти, не пошевелив и пальцем.

Мне плевать на сам клуб. Он никогда меня не волновал. Меня волнуют только люди в нем. Я благодарна, что Брайан собирается сжечь его, даже если это означает, что все они потеряют работу. Они все равно не должны там работать, не тогда, когда мой отец — босс.

И в качестве дополнительного бонуса, мне не придется работать на него. Ну, пока он не найдет для меня другую цель или другого мужчину, за которого я выйду замуж. Я до смерти люблю свою кузину, но я не хочу быть ею.

Встав с кровати, я начинаю бесцельно ходить вокруг, прежде чем включить телевизор. Я пролистываю канал за каналом, не находя ничего интересного для просмотра. Я ненавижу быть запертой в этой комнате, как мышь в колесе. Но в отличие от мыши, я полностью осознаю свое окружение. В отличие от мыши, я знаю, что там есть что-то еще, а я бесцельно рыщу, не имея возможности выбраться.

Должно быть что-то, что я могу сделать, чтобы выбраться отсюда. Сначала из этой комнаты. Потом — из этого дома. Мне нужно заставить его довериться мне.

Может быть, я смогу предложить ему то, чего он, возможно, не знает о моем отце. Показать ему, что человек, чью кровь я разделяю, абсолютно ничего для меня не значит.

Но есть еще кое-что, что я могу попробовать.

Что-то более рискованное.

Более смелое.

Но кое-что может сработать.

Я могу использовать его влечение ко мне в своих интересах.

Я вижу, что он борется с этим. Я вижу, как вспышки настороженности отпугивают его, как будто я — солнце, а он — простой смертный, который сгорит от одного прикосновения.

Но если я найду способ погасить его трепет, если я смогу заставить себя казаться недостижимой, возможно, я смогу оказаться в его постели, а не в этой.

И как только я окажусь там — когда мое тело будет у него, а его сердце у меня — я уничтожу его, когда буду совершать свой побег.

За дверью звенят ключи. Должно быть, он вернулся. По крайней мере, я надеюсь, что это он. Я никогда не слышала здесь никого другого, но, опять же, я уверена, что это потому, что дом огромный. Слишком много мест, чтобы кто-то мог спрятаться.

Дверь распахивается, и входит Брайан, неся мини-холодильник.

Я откидываю голову в сторону с кровати, брови поднимаются.

— Что ты делаешь? — Мой голос так же любопытен, как и мое лицо.

— На что это похоже? Я привез тебе холодильник, чтобы ты не жаловалась на жажду и голод. Я купил все необходимое, чтобы заполнить его. Дай мне секунду, и я подключу его.

— Спасибо, — говорю я самым любезным голосом, на какой только способна.

Он несет холодильник в угол. Даже сквозь его черный балахон я вижу, как напрягаются его бицепсы, желая вырваться на свободу. Я бы заплатила за то, чтобы увидеть его без этой одежды, делающим то, что он делает.

Мое тело покалывает от этой мысли, что значительно облегчает осуществление моего плана. Быть заинтересованной в мужчине, которого тебе нужно трахнуть, гораздо лучше, чем физически отталкивать его.

Поставив холодильник на место, он включает его в розетку. Я стою, покусывая уголок ногтя большого пальца, наблюдая за ним как вуайерист, когда он приседает в черных трениках, его задница такая же упругая, как и все остальное.

Мне вдруг стало жарко повсюду, я скользнула в ловушку нашего взаимного притяжения. Я провожу пальцами по шее, пульсация под кожей вгрызается в мою плоть. Желание этих грубых мужских рук по всему моему телу непреодолимо.

Желание трахнуть его и причинить ему боль борются за место в моей голове, оба желания проникают в мое сердце. И у меня есть все намерения причинить ему боль. То, что я хочу переспать с ним, этого не меняет.

Поставив холодильник, он возвращается к двери, неся в руках пару бумажных пакетов. Присев, он начинает выгружать их, наполняя холодильник бутылками. Поднявшись на ноги, я направляюсь к нему, намереваясь привести свой план в действие.

Когда я оказываюсь рядом с ним, я опускаюсь, лезу в пакет и достаю несколько контейнеров с греческим йогуртом, пока он ставит в холодильник коробку со смешанными ягодами.

Он смотрит на меня боковым зрением.

— Я справляюсь.

Мой рот приподнимается в уголке.

— Судя по твоему виду, я уверена, что ты справишься со многим. — Я протягиваю руку, палец ложится ему на плечо. — Но я хотела помочь.

Его челюсть напрягается, когда наши глаза встречаются, и мое сердце падает в желудок. Я медленно провела ногтем по его руке, и наши взгляды погрузились в состояние уязвимости, в котором никто из нас не хочет сдаваться.

Его неотступный взгляд настолько силен, что способен разрушить мою решимость, забыв о плане, который я так хочу осуществить.

Его глаза из-под ресниц прочерчивают дорожку от моих губ вниз к верхней части груди, скрытой под тонким лоскутком ткани. Я вдруг чувствую удушье в своей майке. Голод в его глазах лишает меня дыхания, мой палец все еще прикован к его мощным мышцам.

Он выпускает низкий, резкий выдох, прежде чем его ладонь обхватывает мое запястье, отдергивая его.

— Никогда больше не прикасайся ко мне, — рычит он глубоко в груди.

Но я не думаю, что он это имеет в виду. Не по тому, как он все еще сжимает мою руку. Не по тому, как его глаза, кажется, не могут перестать пожирать меня, наслаждаясь каждым кусочком моего лица.

Это нормально, когда тебя привлекает твой похититель, верно? Есть ли руководство по этому поводу? Я имею в виду, я была увлечена им до того, как узнала, на что он способен, так что это не какой-то стокгольмский синдром, верно?

Но это все равно грязное чувство. Хорошая грязь. Как будто я хочу принять душ вместе с ним, а не смывать с себя его грязь. А он, точно, грязный.

— Мне жаль, если мое прикосновение как-то задело тебя. — Мой голос становится слабым, а глаза опускаются вниз, в надежде, что он поверит в это шоу. — Прости, если я не из тех женщин, которых ты обычно выбираешь. — Я начинаю вставать, пытаясь вырваться из его крепкой хватки. — Я… — Я поджимаю нижнюю губу. — Вернусь к…

Прежде чем я успеваю попытаться уйти, его рука обвивается вокруг моей спины, притягивая меня к себе, одна из моих ног падает ему на колени. Наши взгляды встречаются, бушуя сквозь мою хорошо выстроенную стену.

Его тяжелое дыхание смешивается с моим, наши губы сближаются, между ними почти ничего нет, грудь обоих поднимается и опускается с каждым взволнованным выдохом.

— Куда это ты собралась? — Прорычал он, его эротическое рычание пульсировало на моих дрожащих губах.

Я быстро и резко вдыхаю, ритм биения моего дрожащего сердца пронзает грудную клетку. В пустоте моего желудка формируется тяжелый клубок беспокойства, погружаясь все глубже.

Я не могу погасить огонь, который он мастерски разжигает. Он — афродизиак. Но это чисто сексуальный контакт, и это все, чем он когда-либо будет.

Он отпускает мое запястье, его рука опускается на мое бедро и скользит вверх, а его глаза остаются прикованы к моим.

— Если бы ты не была его дочерью… — Его пальцы поднимаются выше, достигая моей руки, следуют вверх, впиваясь в мою кожу, пока не находят заднюю часть шеи. — Я бы заставил тебя раздеться и хорошенько трахнул несколько раз. Я вижу, как сильно ты в этом нуждаешься.

Моя сердцевина болит, требуя, чтобы пустота была заполнена его всепоглощающей силой. Мне нужно покончить с этим настойчивым желанием к мужчине, которого я никогда не должна хотеть.

Он приближается еще ближе, пока его губы не касаются моих.

— Но, детка… — говорит он, его гравийный тон пронизан мужской хрипотцой. — Я знаю тебя больше, чем ты думаешь.

Он улыбается мне в губы, и я издаю хныканье, когда его язык высовывается, кончик погружается между моими губами.

— И этот твой маленький акт… — продолжает он, — …никогда не подействует на меня.

Его рука скользит по моему затылку, его пальцы постепенно погружаются в мои длинные волосы, как змея перед атакой. Он сжимает мои пряди в своей ладони, наматывая их на запястье, и с грубой силой тянет мою голову назад.

С моих губ срывается стон, который говорит ему о том, как мне нравится немного боли вместе с небольшим удовольствием.

— Что бы это ни было, Киара…

Он дергает сильнее, и я шиплю.

— Это никогда не сработает. Я никогда не прикоснусь к тебе, — обещает он, его напряженный взгляд пронзает меня насквозь. — Даже если бы ты была обнажена и открыта для меня, как подношение, твои пальцы внутри тебя, умоляющие о моем члене.

Он проводит губами по моей челюсти, его нос скользит по моей шее, вызывая мурашки по всему телу.

Его рот останавливается на мягком месте под моим ухом, его дыхание мягко касается моей кожи, пока потребность кончить не переполняет все мои мысли.

Он быстро вдыхает.

— Побереги эту энергию для выживания. Она тебе понадобится.

Убрав обе руки от меня, он встает на ноги и поворачивается к двери, как будто уйти от меня и от того, что только что произошло — самое простое дело на свете.

Я сижу там с некоторыми продуктами, все еще лежащими на полу, которые мне нужно убрать, мое дыхание мучает меня с каждым рывком.

У меня есть над чем работать. Им не так легко манипулировать, как я думала. Но это нормально. Он не понимает, как сильно я могу надавить на него. Когда я закончу, мне не нужно будет ни о чем просить. Это он будет умолять.

— Подожди! — Окликаю я, когда его рука ложится на дверную ручку.

Он поворачивается, бросая на меня взгляд.

— Говори быстрее. Мне нужно идти.

— Что сделал мой отец? Я хочу знать.

Он стискивает зубы и сжимает кулак. Сначала я думаю, что он не скажет мне, но после долгих, тягучих секунд он начинает отвечать.

— Он убил двух людей, которые были очень важны для меня.

Несмотря на то, что он произносит эти слова с укором, я чувствую всю боль в каждом слоге. Я закрываю глаза, мое сердце разбивается о двух людях, которых я не знала.

Кого бы он ни потерял, они много значили для него. Это очевидно. Я уверена, что они были невиновны. Не удивлюсь, если мой отец использовал эти убийства как рычаг давления. Мой отец такой гребаный мудак. Он заслуживает того, что с ним происходит.

Брайан поворачивается к двери.

— Эй, прежде чем ты уйдешь, — говорю я. — Ты должен кое-что знать.

Он раздраженно выдыхает, поворачиваясь ко мне лицом.

— Что именно?

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, запечатывая новый курс в моей жизни, которого я должна бояться. Но меня это больше не волнует. Я могу предложить ему то, что он хочет, то, за что меня могут убить. Но если это поможет мне выбраться из этой комнаты, это будет того стоить.

— Кажется, я знаю, где он. Где они все.

Он наклоняет подбородок, его бровь поднимается на дюйм.

— Я скажу тебе, — продолжаю я. — Но мне нужна одна вещь в обмен.

Он посмеивается в глубине своей груди.

— Я похож на человека, который заключает сделки с маленькими девочками?

Я скрежещу зубами.

— Отлично. Удачи в поисках. Ты никогда его не найдешь.

Единственная причина, по которой я вообще знаю об этом, заключается в том, что я подслушала разговор моего отца и моего дяди Сала в кабинете моего отца сразу после пожара в прачечной. Я рисковала, подслушивая, пока ждала его после приглашения на встречу. Но сейчас, зная, как полезна эта информация, я рада, что сделала это.

Брайан подходит ко мне, пока его не отделяет от моего тела всего один сантиметр.

— Чего ты хочешь? — Рычит он, его челюсть дергается от разочарования.

— Я думала, ты не заключаешь сделок с маленькими девочками? — Я ухмыляюсь.

Рука обвивает меня сзади, крепко обхватывая мою спину, вдавливая меня в твердую мощь его тела.

— Я могу найти другие способы вытянуть из тебя эту информацию, Киара. — Другая его рука путешествует вверх по моему боку, пока его ладонь не достигает моего лица, грубо обхватывая мою челюсть. — И если ты не поторопишься и не скажешь мне, чего ты хочешь в обмен на своего отца, то тот маленький кусочек джентльменского поведения, в котором меня воспитала моя мать, иссякнет.

— Ты — джентльмен? — Я насмехаюсь. — Где?

Его язык высунулся, соблазнительно прошелся по нижней губе, злобный голод сквозит в его взгляде.

— Прощай, Киара.

Он направляет свое тело к двери, снова пересекая комнату.

— Я хочу выйти из этой комнаты! — Восклицаю я.

Он замирает на секунду, прежде чем повернуться.

— С чего бы мне это делать?

— Потому что у меня есть то, что тебе нужно. — Я делаю паузу, глубоко вдыхая. — А ты можешь дать мне то, чего хочу я. Я называю это справедливым обменом. — Мои губы подрагивают в торжествующей улыбке.

— Продолжай. Посмотрим, насколько полезной окажется твоя информация.

— Нет, — говорю я резко. — Мне нужно твое слово, что как только я расскажу тебе, ты выпустишь меня.

Боль поселяется за моими глазами и носом. Я борюсь с подступающими слезами, смаргивая их.

— Почему ты так отчаянно хочешь выйти отсюда? Неужели комната не соответствует стандартам для твоей принцессы?

Я сужаю глаза.

Он ухмыляется.

Мне бы очень понравилось трахать его с ненавистью, а потом вышибать ему мозги.

Девушка может мечтать.

Измученный вздох вырывается из меня, не желая говорить ему, почему так трудно быть запертой в комнате. Не хочу отдавать ему часть себя, которая реальна. То, о чем никто не знает, даже Ракель.

— Много лет назад… — говорю я, глядя ему в глаза. — Я пыталась убежать от своего отца, но это не совсем получилось.

Мои веки закрываются на секунду, прежде чем я набираюсь смелости и начинаю копаться в страшных воспоминаниях своего прошлого.

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

В детстве я всегда мечтала убежать из дома. На это ушло много лет, но теперь, в восемнадцать лет, я наконец-то здесь.

Вручив таксисту немного денег, я беру свой маленький чемодан и распахиваю дверь машины. Мне требуется мгновение, чтобы выйти, пока я сжимаю в руке свой авиабилет.

Париж, Франция. Это будет мой новый дом.

Когда я смотрю на него, у меня болит переносица, и мне хочется, чтобы мама поехала со мной, о чем мы всегда говорили. Но я сделаю это для нас обеих. Мое сердце колотится в груди, практически по спирали спускаясь в желудок.

Если отец узнает, он убьет меня. Но к тому времени я уже буду далеко, надеюсь, он никогда не найдет, куда я направляюсь.

Наконец выскользнув из машины, я хватаю чемодан и выкатываю его на тротуар, закрывая за собой дверь.

Такси уезжает, пока я добираюсь до двери, ведущей в аэропорт. Шагнув внутрь, я сканирую экран над головой, нахожу свой выход, но, когда я начинаю двигаться в ту сторону, я задыхаюсь.

Страх, которого я никогда раньше не знал, охватывает каждый сантиметр моего тела, пока я не теряю контроль над собой. Пока мое тело не содрогается от отчаяния и ужаса.

Мой отец здесь с дюжиной мужчин.

Он узнал.

Как он узнал?

Нет. Нет. Я не могу пойти с ним. Он не может забрать меня.

Я отступаю на шаг, пока не натыкаюсь на кого-то.

— Мне жаль. Я…

Я извиняюще оборачиваюсь, но не нахожу незнакомца. Я вижу одного из его людей. Мужчина хватает меня за локоть, удерживая на месте, пока мой отец не приближается ко мне.

Ноги останавливаются в сантиметрах от меня, пока его угрожающая улыбка не оказывается передо мной.

Мое сердце падает в яму желудка, мои вдохи замирают в легких при виде его победной ухмылки.

Я мертва. Он собирается убить меня. Или заставит меня вступить в брак с Майклом.

Что я наделала?!

— Не устраивай сцен, — предупреждает он, его тон низкий. Смертельный.

Его рука обхватывает мои плечи, когда он провожает меня обратно из аэропорта в один из своих черных внедорожников.

Он запихивает меня на заднее сиденье, занимая свое место по другую сторону от меня. Водитель выруливает на дорогу. Мой отец не говорит ни слова. Даже не смотрит на меня.

Я хочу умолять о прощении, о втором шансе, но у меня не получается. Я никогда не буду ни о чем просить этого человека.

Когда мы приезжаем домой, он выходит первым, подходит ко мне и открывает дверь.

— Пошли, — кричит он.

Ледяная дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я выхожу, следуя за ним в дом, где меня ждет ад.

Как только дверь закрывается, его пальцы крепко обхватывают мою руку и тащат меня вверх по лестнице. Я практически бегу трусцой, чтобы не отстать от него. Когда мы доходим до моей комнаты, он открывает дверь и бросает меня внутрь, и я падаю на холодный, твердый пол.

Но звук закрывающейся двери, поворот ключа… этот звук я никогда не сотру из своей памяти.

Мои движения становятся тяжелыми, я пытаюсь встать на ноги, пробую открыть дверь, зная, что он запер меня, но надеясь, что мне это показалось.

Но это не так.

Теперь я его настоящая пленница. Как и всегда, но в этот раз еще хуже.

Я всегда старалась быть сильной. Чтобы показать ему, что то, что он сделал со мной — то, что он продолжает делать — не влияет на меня. Но с каждой ночью, проведенной здесь взаперти, моя решимость, эта жесткая внешность, на создание которой я потратила годы, начинает трескаться, как яйцо, ударенное в нужную сторону.

Но каждый раз, когда он заходит в комнату раз в день, чтобы дать мне еду, я не показываю этого.

Я не плачу.

Я не умоляю.

Я лежу на кровати, смотрю в потолок и делаю вид, что мне все равно.

Но я хочу выбраться.

Я ненавижу сидеть в клетке, как животное. Если бы не окно, я бы потеряла всякое чувство времени.

Я считаю дни.

Один.

Пять.

Десять.

Четырнадцать.

В этот день он наконец-то поговорил со мной. Я надеюсь, что я отбыла свое наказание, но с моим отцом я сомневаюсь в этом.

— Нам нужно поговорить о моих ожиданиях от тебя. Ты моя дочь, и ты должна вести себя соответственно. У тебя есть два варианта, и это единственный выбор, который тебе когда-либо будет дан, так что выбирай с умом.

Я скрестила руки, уставившись кинжалом в его круглое лицо. Его темно-карие глаза никогда не покажутся злыми тому, кто его не знает, но под этой теплотой скрывается сердце убийцы. Жестокого убийцы.

Я слышала истории. Я знала, кем он был. И я знаю, каким он остается.

— Ты можешь либо выйти замуж за Майкла, либо получить степень по бизнесу, — продолжает он. — Тогда я хочу, чтобы ты управляла моим клубом. Федералы пронюхали, а Поули не способен управлять своей задницей, не говоря уже об этом месте. Он лучший вариант, который у меня пока есть, но у тебя есть мозги. Я хочу, чтобы ты заняла его место.

Это единственный комплимент, который мой отец когда-либо делал мне.

У меня есть мозг. Ну, думаю, это лучше, чем альтернатива.

Я знаю, что с ним невозможно договориться. Либо я выбираю один из этих так называемых вариантов, либо он делает это за меня. Так что я выбираю тот, с которым смогу жить.

Я выбираю клуб.

Когда я, наконец, перестаю заново переживать травму, я смотрю на Брайана и вижу, что костяшки его пальцев побелели, а черты лица искажены яростью. Его брови опускаются от собственных эмоций, слишком сильных для человека, чья суровость подавляет его.

Я смотрю в пол, не желая видеть ни смягчения его глаз, ни жалости.

— Я ненавижу его. И всегда ненавидела, — продолжаю я, глядя на Брайана.

Его челюсть сжимается, в глазах вырастают зубы, достаточно сильные, чтобы разорвать моего отца на части.

— Я бы помогла тебе расправиться с ним просто так, но то, что я застряла в этой комнате, напоминает мне о боли, которую я испытывала, когда была заперта там раньше. — Я снова уклоняюсь от его взгляда. — Я не могу с этим справиться.

Слезы капают из моих глаз. Я чувствую их тяжесть.

— Я знаю, что выгляжу так, будто у меня все в порядке… — Я смотрю на него, давая слезам упасть. — Но это не так. У меня есть раны, как и у всех. Я просто очень стараюсь их замаскировать.

Проведя рукой по глазам, я стираю внешние признаки боли. Слабость — это не то, чем я горжусь, но иногда это единственный способ выжить.

— Так что, пожалуйста, — умоляю я. — Не запирай меня. Я останусь в твоем доме столько, сколько ты захочешь, и сделаю все возможное, чтобы помочь тебе уничтожить его, но мне нужно покинуть эту комнату.

Он сокращает расстояние, между нами, прижимает мою щеку к своей ладони, его брови сходятся.

— Почему ты мне не сказала?

Я закатываю глаза с улыбкой, слезы наполняют мои глаза, когда я непроизвольно склоняюсь к комфорту его прикосновений.

— Когда я должна была это сделать? Когда ты подошел сзади и накачал меня наркотиками? Или, может быть, когда ты привязал меня к своей кровати?

Его губы изогнулись.

— Если бы ты рассказала мне все это раньше, мне не пришлось бы тащить этот холодильник на два лестничных пролета.

— Прости, что постоянно разочаровываю. — Я уткнулась в шершавую поверхность его ладони.

— Ты хочешь, чтобы я переселил тебя в другую комнату? — Хрипит он, его большой палец висит рядом с моим ртом, словно борясь в себе за то, чтобы прикоснуться к нему.

— Нет, — шепчу я. — Меня устраивает эта комната. Только не запирай дверь, когда будешь уходить.

Он кивает, его палец касается уголка моего рта.

Мое сердце вздрагивает от его легкого прикосновения. Я закрываю глаза на короткий миг, наслаждаясь ощущением мужчины и притворяясь, что он действительно заботится. Никогда раньше мужчина не заботился обо мне. И вряд ли когда-нибудь будет.

— Договорились. — Он опускает руку. — Теперь скажи мне, где этот ублюдок. — Его голос теряет свою мягкость при упоминании моего отца. — Тогда я покажу тебе дом и познакомлю тебя с Соней.

Это хорошо. Он доверяет мне. Первый шаг к тому, чтобы выбраться из этой клетки, завершен. Но я еще не закончила. Я сделаю все, что нужно, чтобы выбраться из этого дома и найти способ спрятаться от всех них.

Мое сердце громче бьется о грудную клетку, борясь за место в груди, воздух в легких застыл от парализующего страха.

Я собираюсь предать своего отца. Он никогда не узнает. А если узнает…

Но я должна бороться с врагом, которого знаю, и прямо сейчас это Брайан.

— Моя мать получила дом в наследство от моих бабушки и дедушки, — говорю я ему. Мой отец и дяди используют его как тайник для наркотиков и оружия. — Я подслушала, как он сказал, что именно там он будет после инцидента с прачечной. Ну, знаешь, когда ты ее поджег.

— Что я могу сказать? — Он пожимает плечами. — Я люблю хорошее шоу.

— Я бы с удовольствием посмотрела, — вставляю я, зная, как бы мне понравилось смотреть, как дымится отцовское заведение.

— Ты любишь подсматривать, да? — В его глазах появляется озорной блеск, а ямочка углубляется от натянутой улыбки.

— Я говорю о пожаре. — Я качаю головой с дразнящей ухмылкой.

— Я тоже. — Он ухмыляется. — Только другого рода.

Я прикусываю краешек нижней губы, смесь пьянящей похоти и голода просачивается сквозь мои поры, пробирается в мой мозг, заполняя его образами его и меня.

— Мне нужен адрес, Киара, — говорит он, вырывая меня из тумана моих фантазий.

Я даю ему адрес, пока он набирает его в своем телефоне.

— Ты хорошо справилась. — Он кивает.

— Только не говори ему, что это сделала я.

— Я бы не стал.

Я провожу рукой по волосам.

— Будь осторожен.

— Ты беспокоишься обо мне? — Его брови напряжены.

— Это так плохо?

Он тяжело вздохнул.

— Мне жаль, — говорит он, его голос давит искренностью.

— За что?