Сделка с дьяволом

ГЛАВА 28

КИАРА

Прошла неделя после благотворительного бала, и я постепенно прихожу в себя после случившегося благодаря Брайану, который позаботился о том, чтобы я никогда не оставалась без него.

Он был со мной днем и ночью, пропуская работу и все остальные дела. Он следит за тем, чтобы я ела, спала и получила все, что мне нужно. Этот человек, самый большой враг моего отца, заботился обо мне больше, чем моя собственная плоть и кровь.

К счастью, моя лодыжка больше не болит, а губа уже зажила.

Я свернулась калачиком на мягком пледе Брайана, его сильное тело крепко держит меня в своих объятиях.

Это звучит безумно даже для меня, но понемногу, не замечая, я начала заботиться о человеке, которого должна была бояться. В нем больше нет ничего пугающего. Он просто человек с болезненным прошлым, который поклялся защищать меня, даже когда это, должно быть, было трудно для него.

Я чувствую, как он заботится обо мне. Хочет меня. И я тоже хочу его.

Я бы хотела увидеть, к чему это может привести. И когда его ссора с моим отцом закончится, я планирую рассказать ему о своих чувствах и надеюсь, что он тоже это чувствует.

Раны нашего прошлого уступили место шрамам, на которых мы можем построить новую жизнь, но только если мы это позволим.

Я прижалась к твердым мышцам его предплечья, вспоминая, что произошло с Кейном.

То, как он смотрел на меня, разрезая платье… это было похоже на человека, который наслаждается изнасилованием и резней. Не думаю, что я когда-либо так боялась умереть. Даже когда Брайан забрал меня.

— Хочешь пойти в бассейн? — Спросил Брайан, проводя пальцами вверх и вниз по моему голому животу, его губы на моей шее, осыпая меня мягкими поцелуями.

— Наверное, нет. — Мой тон хриплый, опьяненный его прикосновениями. — В последний раз, когда я была там, кто-то схватил меня и испортил все веселье.

Я растягиваю губы в улыбку, медленно поворачиваясь к нему лицом.

Его бровь взлетает вверх, а губы искривляются в уголках.

— Это потому, что ты показывала кое-что, принадлежащее мне.

— Правда? — Я закидываю ногу на его бедро. — Ты думаешь, что мое тело принадлежит тебе?

Его глаза закрываются капюшоном.

— Разве нет?

— Ни капельки.

Он хихикает всего секунду, прежде чем перевернуться на меня, его мускулистое тело вдавливается в мою мягкость. Его рука скользит по моему торсу, опускаясь к бедру.

— Я знаю, что ты не любишь признавать поражение, но, детка… — Его пальцы скользят под мои шорты. — Твое тело теперь мое.

— Я знаю, когда проигрываю, — пробормотала я со стоном, пока два пальца поглаживали мой ноющий клитор.

Прошла неделя с тех пор, как он прикасался ко мне таким образом, и, черт возьми, я скучала по нему.

Его глаза смотрят в мои с такой нежностью, что у меня сжимается сердце.

— Иногда мы выигрываем, даже если проиграли. — Его голос грубый и необузданный.

— И что же я выиграла? — спрашиваю я со вздохом.

Его пальцы, застывшие на моей груди, приводят меня в восторг.

— Не ты, Киара. Это я кое-что приобрел, детка, и я никогда это не отпущу.

И на этот раз, когда его губы опускаются на мои, впервые в жизни я чувствую себя свободной, даже когда вокруг меня все еще существует клетка.

Я сижу напротив него и смотрю на его идеально выточенную челюсть, когда он берет вилку и засовывает в рот кусок стейка. После того, как он трахнул меня не только пальцами, он заказал для нас обед.

Соня была более чем счастлива видеть нас вместе. На ее лице появлялась понимающая улыбка каждый раз, когда она приносила нам еду.

— Брайан, — зову я, пока он продолжает есть.

Он смотрит на меня с лучезарной улыбкой.

— Да, детка?

— Как долго ты собираешься держать меня здесь? — Спрашиваю я, нуждаясь в ответе.

Улыбка исчезает.

— Пока твой отец и дяди не умрут.

— Ты убьешь их всех?

Он кивает один раз.

— Каждый из них причастен к смерти людей, которые мне дороги. Так что да. Имя Палермо больше не будет существовать, если я имею к этому хоть какое-то отношение.

Я чувствую боль за своих дядей. Я знаю, что они ужасные люди, но какая-то часть меня грустит при мысли о том, что они все умрут. Даже мой отец, каким бы ужасным он ни был… окончательность его смерти ошеломляет. У нас могли быть хорошие отношения. Он мог бы стать тем отцом, в котором я нуждалась. Но вместо этого он был лишь моим надзирателем.

— Я сожалею о том, что они сделали. — Я смотрю в свою тарелку, воспоминания о маме тянут меня внутрь. — Никто не должен терять того, кого любит, от рук другого человека.

Он глубоко вздыхает, проводит рукой по лицу, когда я снова смотрю на него.

— Я ненавижу, когда ты оказываешься между двух огней.

— Меня всегда ставили в такое положение. Ничего нового. Как ты думаешь, почему он заставил меня работать в его клубе?

Он уставился на меня, ожидая продолжения.

— Я пешка в его диком королевстве. — Я горько смеюсь. — Это все, чем я когда-либо была. Он хотел, чтобы я управляла клубом, чтобы помочь отвлечь внимание федералов от него. Он думал, что я смогу лучше управлять этим местом, и тогда у федералов будет меньше шансов нажать на курок, так сказать.

— Он не заслуживает тебя, — сказал он, его тон стал резким. — Он ничего не заслуживает.

— Я знаю. Он нехороший человек. И никогда им не был. — Я вдыхаю с раздражением. — Я так хотела исчезнуть из его жизни, но он меня не отпускает.

— Теперь у тебя есть выход, Киара. Я обещаю. Как только это дерьмо с ним закончится, ты сможешь уйти, или…

— Или что? — Мой пульс подскакивает к горлу, колено подпрыгивает под столом.

— Оставайся. Я хочу, чтобы ты осталась здесь со мной. — Его брови сходятся, лицо напрягается. — Я бы никогда не стал удерживать тебя против твоей воли, но если ты хочешь меня, то я твой.

— Я…

— Ты не должна отвечать мне сейчас, — прервал он меня. — Не торопись.

Но я уже знаю, чего хочу. Он никогда не входил в мои планы, но мы никогда не знаем, что найдем, если примем нашу жизнь такой, какой она должна быть.

Он ухмыляется, ямочка углубляется вместе с блеском в глазах.

— Ты не так уж плоха для дочери дьявола.

— Забавно, — смеюсь я. — Я тоже так его называю.

Потом мы смеемся вместе. Такой смех, который потрясает ваше сердце, оставляя его более полным, чем прежде.

Когда мы справились с эмоциями, я делаю глоток своего имбирного эля.

— Могу я попросить об одолжении?

Он поднимает бровь.

— Зависит от того, что это будет.

— Я хочу вернуть свой телефон.

Он тут же качает головой.

Я поднимаю ладонь, останавливая его, прежде чем он что-то скажет.

— Я только хочу проверить, как дела у моей кузины и тети.

— С твоей кузиной все в порядке.

Я дергаю головой назад.

— Что ты имеешь в виду? Ты ее знаешь?

— Киара, не надо…

Я мгновенно поднимаюсь на ноги, обхожу его и встаю над ним.

— Лучше скажи мне, что ты, блять, знаешь! — Я скрещиваю руки на груди. — И не лги мне.

Он ухмыляется.

— Ты безумно сексуальна, когда вот так злишься.

— Я клянусь, Брайан, если ты обидишь мою кузину…

Он обхватывает меня за бедра и притягивает к себе на колени.

— Она в безопасности. — Он кладет ладонь на мою шею. — Она с моим братом. Он заботится о ней так же, как я забочусь о тебе. — Он дьявольски улыбается.

— Что?! — Я прижимаю обе ладони к его груди, давя на него. — Говори. Сейчас же.

Он берет меня за подбородок и притягивает к себе для медленного поцелуя. Я отдаюсь его всепоглощающей власти надо мной.

— Мы знали о том, что ее отец организовал брак, которого она не хотела, — говорит он мне в губы.

Я отстраняюсь, моя челюсть отвисает, глаза широко раскрываются.

— Теперь, при помощи моего брата, ей не придется выходить замуж.

— Я не понимаю. — Мои пальцы приземляются на висок с каждой стороны. — Как он помогает?

— Скажем так, они пришли к взаимовыгодному соглашению. Она счастлива, что не выходит замуж за этого засранца. Это все, что тебе нужно знать.

Я скептически смотрю на него. Все это не имеет смысла. Я знаю, что моя кузина отчаянно пыталась избежать брака, но все же я не понимаю, на какую сделку она могла пойти. И я даже не могу ее спросить. Но если быть с братом Брайана дает ей возможность сбежать, в чем она так нуждалась, то так тому и быть.

— Я не знаю, какого черта вы, ребята, запланировали для моих дядей, но, клянусь, вам лучше говорить правду, когда вы утверждаете, что она не пострадала.

— Да, Киара. Мы не занимаемся тем, что причиняем боль женщинам. Я обещаю тебе это. С ним ей ничего не грозит.

— Хорошо, но я хочу поговорить с ней в ближайшее время. — Я пытаюсь встать с его колен, но стальная клетка его рук заставляет меня оставаться на месте.

— Хорошо. Ты сможешь. — Он поднимает свои бедра вверх. — Ты все еще злишься, детка?

— Угу, — отвечаю я с оскалом, изо всех сил стараясь не застонать.

— Еще лучше. — Он встает, перекидывая меня через плечо. — Мне нравится злая Киара, когда я внутри нее.

— Если ты не опустишь меня на землю, Брайан, то сейчас ты разозлишь не только меня.

Он шлепает меня по заднице.

— Ну же, детка.

ДОМИНИК

Мы долго принимали горячий душ вместе, она стояла на коленях и сосала мой член, словно наказывая меня за все плохое в ее жизни, после чего я трахал ее, нагнувшись, отдаваясь ей так же грубо.

Она обхватила мою грудь, ее скользкое, обнаженное тело прижалось к моему. Моя рука защитно обвивает ее спину, желая, чтобы она была рядом со мной каждую свободную минуту.

После того, что случилось с Кейном, мне трудно оставить ее, но завтра у меня не будет выбора.

— Киара, нам нужно поговорить.

Она поднимает голову, в ее взгляде читается беспокойство.

— Что случилось?

— Это случится завтра.

Сначала она не понимает, но как только осознание приходит, ее глаза расширяются.

— О.

Завтра я оставлю ее, чтобы пойти и закончить войну с ее отцом. Я знаю, что мы победим. Я так благодарен, что она выдала его местонахождение.

— Когда?

— Мы доберемся до дома в полночь.

Она прячет лицо в моем плече. Моя рука ложится на ее затылок, желая остаться там навсегда.

Если я не вернусь живым, я поручил своему адвокату передать ей письмо, которое я написал, объясняя, кто я такой и почему я никогда не приходил за ней после того, как сбежал, когда мы были детьми.

Если я выберусь живым, мы поговорим о том, о чем так и не смогли поговорить пятнадцать лет назад. Я хочу, чтобы она наконец посмотрела мне в глаза, когда будет объяснять, как она могла причинить мне боль. Как она могла предать мою семью, которая любила ее, как родную.

Я чертовски надеюсь, что у нее была веская причина. Если нет, я не знаю, что буду делать.

Это при условии, что она простит меня за всю ту ложь, которую я говорил. У нас чертова неразбериха. Но, опять же, мы всегда были такими.

Каждый день, лежа рядом с ней, я изо всех сил стараюсь не думать о прошлом. Потому что если я это сделаю, если я позволю себе вернуться назад, я не захочу быть рядом с ней. Я ненавижу это чувство.

Я всегда любил ее в той или иной степени. Теперь, когда она вернулась, эта любовь, которая сидела в спящем состоянии, разгорелась, только теперь она стала глубже, так, как только мужчина может любить женщину.

Любовь не всегда имеет смысл. Она ослабляет сердце и углубляет душу. И что бы я ни делал, я не могу заглушить эти чувства.

Я хочу ответной любви, даже когда нет смысла желать ее после всех уродливых вещей, стоящих на нашем пути.