Шестая попытка короля Эрика

Глава 25. Спасение

Прыгнула я удачно — попала в воду рядом с королем. Но на этом моя удача неожиданно закончилась. Стоило мне открыть рот, чтобы крикнуть «Держитесь за меня!», как волна забила мне рот и нос. Тот защитный кокон, что раньше не дал мне утонуть, куда-то исчез. От неожиданности я стала захлебываться и бестолково бить руками по воде. Хоть я успела скинуть плащ перед прыжком, но и оставшаяся одежда, мгновенно промокнув, стиснула меня ледяными оковами и потянула на дно. Судорога свела тело, и я поняла Тома. Вот так когда-то погиб брат. К удаче привыкаешь, и когда она внезапно покидает тебя, первые мгновения не можешь поверить в это. Шок парализует, и шанс на спасение исчезает, как тонкая льдинка в кипятке.

Вот и я все глубже погружалась в воду, не в силах поверить, что моя защита изменила в самый нужный момент. Что я сделала огромную глупость, прыгнув в ледяную воду, надеясь на нее. Вдруг сильная рука выдернула меня на поверхность.

— Идиотка! Держись! — фыркал рядом король.

Я пришла в себя и вспомнила, как держаться на воде. Увидев, что я плыву, король отпустил меня, но продолжал плыть рядом. Это было нелишним. Отяжелевшая юбка сковывала ноги и тянула вниз. До меня стал доходить весь масштаб моей глупости. Я ничем не помогла королю, а, наоборот, превратилась в дополнительную обузу. Без меня он продержался бы дольше.

Волны относили нас все дальше от корабля. Вначале мы попытались плыть к нему, но словно какая-то преграда не давала сделать это. Пришлось отказаться от этой мысли и пытаться просто держаться на поверхности. Вдруг на вершине очередной волны мелькнуло что-то темное.

— Обломок! К нему! — призвал тоже заметивший ее король Эрик.

Но мне особо даже не пришлось плыть к темному пятну. Вода сама принесла его ко мне. Оставалось только уцепиться за дар моря. Это была массивная прочная дверь, неизвестно откуда принесенная волнами. Король забрался на нее грудью, как на плот, и затянул меня.

На двери оказалась даже широкая ручка, в которую я попыталась вцепиться негнущимися от холода пальцами. Король же вытащил откуда-то кинжал и с силой вогнал его в дерево, пригвоздив заодно рукав моего платья, и крепко ухватился за его рукоятку. Теперь у нас обоих был шанс удержаться на поверхности нашего плотика, несмотря на болтанку.

И только тогда король повернул голову ко мне и выругался. Ругался он наверно целую минуту и так виртуозно, что переплюнул даже старого Крида, бывшего пирата. Это был главный специалист по ругательствам в нашем отряде. Когда я сопровождала Тома, очень скоро бойцы перестали меня стесняться и говорили так, как привыкли. Почему-то многим казалось, что раз я не могу говорить, то и слышу плохо. Тогда-то домашняя девочка и познакомилась со всеми богатствами родной речи. Оказалось, что и Его Величество с ними знаком. Я же сделала вид, что оглохла и онемела. Все мои силы уходили на то, чтобы крепко держаться.

Море постепенно успокаивалось. Даже ветер затих. Из-за туч появилось солнце. Но весеннее солнце совсем не то, что летнее. От холода, что пронизывал до костей, оно не особо спасало. И меня, и короля била дрожь. Холод стал нашим новым врагом. В попытке согреть нас обоих, король обхватил меня за талию свободной рукой и притянул к себе поближе. Не то чтобы он был горячим, — такая же ледышка, как я, — но хотя бы с одной стороны свежий ветерок перестал выдувать последние крохи тепла, что оставались в наших телах.

Не знаю, как долго носило нас по волнам. Время от времени я словно впадала в забытье, из которого меня вырывала ругань короля Эрика. Он тормошил меня, ругал, пока я не начинала тихонько огрызаться. Да, я огрызалась, без всякой почтительности обзывая его садистом и придурком. А как еще отвечать, когда тебя щипают за бока, называя дурой и идиоткой. Он даже пытался чем-то угрожать мне, если вздумаю умереть тут, рядом с ним.

— Не дождетесь! — шипела я.

Вдруг король приподнял голову пристально всмотрелся вперед, и напряженным голосом сказал:

— Кажется, там впереди остров! Держись, дарита, еще немного.

И точно! Скоро над нами засновали чайки, и даже я поняла, что это не мираж, а остров.

В деле спасения я была балластом. Именно Эрик попытался направить наш утлый плотик в бухту, а не к скалистым берегам островка. Он, когда смог встать на дно, тащил меня на этой двери к берегу. Я так замерзла, что не чувствовала тела, и когда он вздернул меня с плотика, заставляя встать, то упала. Ноги меня не держали.

— Вставай! Немного осталось! — сквозь зубы цедил он.

Король и сам пошатывался, но помог мне вновь встать, и, обхватив за талию, добраться до расщелины между двух валунов. Они защищали от ветра и даже казались теплыми, нагревшись на солнце.

— Раздевайся! Я высушу одежду, — приказал король и сам стал освобождаться от мокрых тряпок, в которые превратились наши наряды.

Я не то чтобы стеснялась, прекрасно понимая, что скорее согреться — это вопрос выживания, а оставаясь в мокром, этого не добиться. Просто мои пальцы почти не сгибались, тело сотрясала дрожь. Я была не в состоянии снять платье, хотя и пыталась. Увидев это, Эрик пришел мне на помощь. Сам король к этому времени оставался в одних подштанниках, разложив свою одежду на камне.

Вначале его прикосновения были умелы и деловиты, а я так замерзла, что кроме желания избавиться от ледяных тряпок, ничего не испытывала. Но вот мы сняли жакет и перешли к платью. Его пальцы, расстегивающие пуговички на лифе, замерли, и король перевел взгляд на мое лицо. Его потемневшие глаза опалили жаром. Воздух между нами загустел. Сердце пропустило удар и заколотилось часто-часто. Король отвел глаза, облизнул губы и вернулся к моему раздеванию. Но теперь и его пальцы замедлились, словно он пытался взять их под контроль. Я же будто оживала под его руками. Кожа стала чувствительной, внутри поселилась какая-то жажда. Он высвободил меня из лифа. Его прикосновения к моим плечам, рукам, груди заставляли меня пылать.

Платье упало на землю. Мы на мгновение замерли, тупо смотря на лежащую у ног мокрую ткань. Потом подняли головы и встретились глазами. Короля словно качнуло ко мне. Он осторожно поцеловал, проверяя реакцию, и готовый отступить, если я скажу «нет». Его лицо отстранилось, но рука обвила талию и крепко прижала мое тело к себе. Мы молчали, забыв слова и задыхаясь от внутреннего жара, что разлился в крови. Эрик вновь потянулся к моим губам. В этот раз поцелуй был другим — жестким, жадным, требовательным, таким же, как ответный мой. Я снова задыхалась и тонула. Только не в ледяной воде, а в огне.

В таком же огне сгорал король, но не спешил. Я видела, как он сдерживает себя, следя за моей реакцией своими хищными глазами. И только дождавшись моих стонов и всхлипов, дрожи, наконец дал себе волю.

Когда волна страсти схлынула, я лежала, положив голову на плечо короля, а он задумчиво перебирал мои волосы. Первой мыслью было: «Оказывается, это бывает так! Вот что пыталась объяснить мне мачеха!»

А вторым пришел стыд. Я вспомнила свою мать. Она тоже когда-то вот также не устояла. Все говорили мне, что она любила отца, и я никак не понимала — как же тогда она могла предать его, предать нас? А сейчас поняла. Вот также как я сейчас, на миг потеряла контроль, поддалась слабости. Просто мама не знала, как я раньше, что страсть может быть такой, лишающей воли и разума. Отец говорил, что когда он вернулся, она сразу призналась в измене, не пыталась обмануть его. Поедом ела себя за ошибку, пыталась избавиться от меня, но только растратила силы и умерла в родах. Я же в результате ее стараний родилась такой слабенькой, что словам о моей недоношенности все поверили. Отец простил измену лишь после ее смерти, о чем потом жалел. А я простила только сейчас, поняв, что я такая же, как она.

«Твоя мать — шлюха», — словно вновь услышала голос Свена. Обо мне говорить так оснований еще больше. Король знает о моем прошлом. Наверняка теперь думает обо мне так же, как Свен о маме. Я постаралась отодвинуться от Эрика. Король вначале обхватил меня крепче, но потом разжал руку. Я поднялась и принялась искать свою одежду. Она валялась чуть в стороне. Вначале подняла мокрую сорочку и высушила ее. Этот раздел бытовой магии я освоила хорошо, главное, чтобы были силы. Сейчас мои скромные силы вернулись ко мне. Я поспешила надеть сорочку. Хоть Свен и отучил меня стесняться своего голого тела, все же хотелось скорее обрести хотя бы такую слабую защиту от взглядов короля. Я чувствовала всей кожей эти взгляды, но сама боялась посмотреть на него. Страшилось увидеть презрение и насмешку в его глазах.

Сорочка была слабой защитой от весенней свежести, и я подняла и разложила на камнях свое платье. Высушить его будет труднее. Сукно отяжелело от воды и пропиталось солью. Сорочка, впрочем, тоже. Наверняка потом разъест кожу. Но сейчас важнее тепло. Я старательно думала об этом, чтобы не думать о другом.

— Подожди! Побереги силы, их у тебя немного, — раздался голос короля. — Я сам высушу твое платье. Кстати, напомни, как тебя зовут, дарита Ле-Грасс? Глупо как-то обращаться к тебе так официально.

Говоря это, он провел рукой над платьем и от него повалил пар.

— Таиния, Ваше Величество.

— Ты тоже можешь обращаться ко мне наедине по имени, — разрешил король Эрик. — Все, сухо. Надевай!

Пока я воевала со ставшим жестким от соли платьем, король тоже оделся. Я пыхтела над пуговичками и вертела в голове слова короля. Что он имеет в виду, говоря про наедине? Застегнув пуговицы, почувствовала себя уверенней и решила сразу поставить все точки над и:

— Ваше Величество!

— Эрик, — поправил меня, усмехаясь, король.

Назвать его так у меня язык не повернулся, и я просто продолжила:

— Я не буду вашей любовницей!

— Конечно. Я и сам этого не хочу. Просто глупо в таких обстоятельствах обращаться ко мне так официально.

Почему-то нежелание короля иметь меня в любовницах показалось обидным. Неужели ему не понравилось? Хотя с любовницами у него наверняка проблем нет. А я так, досадная случайность. Я отыскала чулки и высушила еще и их вместе с обувью.

— Тебе помочь, Таини?

— С чем?

— С чулками.

Меня опалило жаром, когда представила, как король помогает надеть их.

— Спасибо, не надо. Сама справлюсь.

— Эрик. Тренируйтесь, дарита, называть меня так.

Я, нахмурясь, посмотрела на короля. Тот развалился на камне, как на кресле, и с удовольствием наблюдал за процессом облачения моих ног в теплые чулки.

— Зачем тренироваться? Или вы думаете, мы часто будем вот так тонуть и спасаться? Что любовниками нам не быть, вы вроде бы согласились?

Король досмотрел до конца, и лишь когда мои ноги спрятались под опустившейся юбкой, ответил:

— Я женюсь на тебе.

Я бросила попытку втиснуть ногу в ставший жестким ботинок и пораженно уставилась на короля. Он шутит? Он не может говорить это серьезно!

— Это необязательно. Я не девственница.

— Знаю. Заметил, — ухмыльнулся Эрик.

— Короли женятся на девственницах!

— А мне надоело убивать девственниц. Их жалко.

— А меня нет?

Король подошел ближе, прикоснулся к моей щеке, той, где шрам:

— Тебя — нет, — и поцеловал.

Поцелуй был соленым и горчил, но сердце мое дрогнуло.