Шестая попытка короля Эрика

Глава 30. Второе покушение

Когда мы вернулись в гостиную к остальным девушкам, Виоле так хотелось поделиться впечатлениями от увиденного, что очень скоро из нее вытянули, как нам удалось познакомиться с королевской коллекцией картин Муаро. Шепоток с именами короля Эрика, Виолы, моим, быстро обежал всех. Я заметила, как нахмурилась и засверкала глазами в нашу сторону Лидия Лардис.

— Почему она так злится? — удивилась я. — Ведь она не собирается стать королевой.

— Просто ей хотелось бы, чтобы говорили только о ней. Ей восхищались, завидовали, а тут вдруг уже который раз звезда не она, — усмехнулась Тереза. — Как бы она ни взорвалась!

Тереза, глядя на Лидию, звонко рассмеялась. Та не могла слышать слова юной ведьмы, но догадалась, что смеются над ней и ее просто перекосило. Она хотела вскочить, но Грета удержала, что-то нашептывая, я не желала скандалов, и потому обрадовалась, что Лидию отвлекли от нас.

Вышивать или вязать браслетики из бисера не хотелось. Это оставляло слишком много места для мыслей. Думать же сейчас вредно. Ни до чего хорошего явно не додумаюсь, только впаду в тоску. Поэтому я достала купленную в первые дни книгу и принялась за чтение. История купца, что путешествовал по далеким землям, оказалась увлекательной и помогла хотя бы мыслями улететь подальше от Лурдии, короля Эрика и Отбора. Время прошло быстро. Я не обращала внимания, кто входит или выходит из гостиной. Главное, что Лиззи, Камилла и Виола находились тут.

Но вот появились фрейлины, и дора София пригласила всех пройти в Малый тронный зал. Стало понятно, что сейчас мы услышим результаты второго конкурса. Хоть исход для меня и моих подопечных был очевиден, все же некоторое волнение присутствовало.

В малом тронном зале в этот раз никого посторонних не было. Мы стояли вдоль стен и ждали. Когда в зал вошел король Эрик, все конкурсантки присели в реверансах. По сигналу гранд-дамы выпрямились и приготовились слушать.

— Дорогие дариты! Я благодарен всем, кто принял участие в Отборе и оставил за спиной два конкурса. Часть из вас сегодня покинут мой дворец, и я хочу вручить им подарки, как знак признательности.

Гранд-дама стала называть имена выбывших. Они выходили вперед, старшая фрейлина протягивала королю браслет, и он лично надевал им на руку. Никаких неожиданностей вначале не было, покидали конкурс девушки, сумевшие даже за эти два задания отметиться особой робостью или глупостью, такие как наша первая знакомая Селеста Альфано. Я боялась, что она и здесь затеет скандал, но все же спорить с королем эта наглая блондинка не решилась, присела в реверансе, получила усыпанный бриллиантами браслет, и надувшись вернулась на свое место.

Удивилась я только когда прозвучало имя Лидии Лардис. Нет, на острове она вела себя не лучше, чем Альфано. Но я не думала, что на внучку графа Лурдиса распространятся те же правила, что и на провинциальную дворянку. Видно, этого не ожидала и Лидия. Вначале она даже не сразу сообразила, что ей тоже нужно подойти к королю. И потом она выглядела непонимающей, что происходит, пока браслет не защелкнулся на ее руке. Тут она прямо вспыхнула от злости, но сдержалась, поклонилась королю и пошла назад.

На полпути к своему месту Лидия вдруг наткнулась взглядом на нас с Виолой и я прямо почувствовала, как ее тряхнуло от ярости. Быстро, почти бегом, она направилась к нам и, остановившись в шаге, достала откуда-то из складок платья пузырек. Открыла его и широким жестом плеснула содержимое прямо в нас. Я успела только прикрыть лицо руками. Страшная боль пронзила меня, войдя, как раскаленная игла, в кисти рук и мгновенно дойдя до сердца. В глазах потемнело, и сознание покинуло меня, спасая от нестерпимой боли.

Когда я очнулась, то боли уже не чувствовала, как не чувствовала и рук. Я лежала на жесткой лежанке и глаза подсказали, что нахожусь не в своей спальне. Рядом на таком же аскетичном ложе увидела Виолу. Судя по тому, что рукав платья у нее был срезан, эта гадость попала ей на предплечье. Глаза Виолы были закрыты.

— Кажется, одна дарита пришла в себя, — услышала я незнакомый голос.

— Уверен, что дарита Ле-Грасс, — ответил ему король.

Он тоже здесь? С трудом повернула голову на звук. На меня смотрели незнакомый, судя по зеленой мантии, лекарь и король Эрик.

— Что случилось? — слова складывались с трудом.

— На вас попал яд рыбы груги. Повезло, что рядом стояла дарита Марино. Она успела погрузить вас в стазис, до того, как яд успел глубоко проникнуть в кровь, — пояснил король.

— Теперь, когда яд удален, вашей жизни ничего не угрожает, — успокаивающе произнес лекарь. — Час, другой — и вы будете как новенькие.

— Что же, раз жизни дарит уже ничего не угрожает, то я оставляю их на ваше попечение,

— сказал Эрик. — Когда они восстановятся, скажете охране. Они проводят девушек в их покои.

Король встал и направился к выходу. Вдруг я услышала голос Лиззи:

— Лейтенант Хлауд, пропустите меня к сестре! Я должна увидеть ее!

— Не могу, дарита Ле-Гросс. Запрещено.

Король открыл дверь, и я услышала его слова:

— Дарита Ле-Гросс, а если я скажу, что это смертельно опасно, вы все равно будете рваться в палату?

— Буду! Там моя сестра!

Король посторонился, и в палату вбежала Лиззи. Такая бледненькая! Она обрадованно улыбнулась, увидев, что я смотрю на нее. Лиззи хотела броситься ко мне, но ее остановили слова короля:

— Рискнете, хоть она вам не сестра?

Лиззи выпрямилась и отчеканила:

— Ваше Величество, Тина — моя сестра. Я ее не оставлю.

Мне не понравилось, как оценивающе Эрик посмотрел на Лиззи. Сестра выглядела такой решительной, юной и хорошенькой.

— Похвальная преданность, дарита Ле-Гросс. Если лекарь уважаемый дор Лоран вам разрешит побыть с сестрой и подругой, то оставайтесь.

С этими словами король вышел. Лиззи умоляюще посмотрела на дора Лорана. Перед ее выразительными глазками он не устоял.

— Если не будете шуметь и мешать пострадавшим, то оставайтесь, поможете мне. Через полчаса дадите сестре и подруге этот настой. А пока можете смачивать им губы. Если что, зовите меня.

Когда и лекарь нас оставил, Лиззи принялась хлопотать вокруг нас. Обтерла влажной салфеткой лицо, смочила губы и мне, и Виоле. Потом села в ногах и принялась рассказывать, как она испугалась, когда мы с Виолой упали. Как король открыл портал и вместе с кем-то из стражи унес туда нас. Король нес Виолу, а меня этот стражник. С ними в портал забежала Тереза. Она говорила, что узнала яд. Лидию скрутили, хоть она и орала про то, что она внучка графа Лардиса, а мы незнамо кто.

— Я так за вас испугалась! Вначале никак не могла узнать, куда вас дели. Потом нашла Шона Карвина и он, такой душка, все узнал!

Увидев, что мои глаза закрываются, Лиззи замолчала, и я была избавлена от восхвалений Шону. Удивительно, у Лиззи хватило сил хранить молчание, пока я дремала. Она разбудила меня только когда подошло время дать отвар, а потом вновь оставила в покое. Видно, действительно сильно напугалась за меня, потому что так долго молчать она обычно была не в силах.

Через два часа лекарь отпустил нас, сказав напоследок:

— На королевский прием вы пойти сможете, только не усердствуйте с танцами. Я так и Его Величеству сказал.

За дверью нас ждала Камилла и лейтенант Хлауд. При виде его на бледных щеках Виолы выступил слабый румянец, и она проверяющим жестом прикоснулась к волосам.

— Рад, что с вами все в порядке, дариты, — сказал он. — Даже не знаю, дарита Виола, считать вас невезучей или наоборот. Уже второе покушение на вас. Но оба хорошо закончились. Постараюсь, чтобы третьего не случилось.

— Уж постарайтесь! — ответила ему Лиззи.

Лейтенант проводил до самых дверей наших покоев и только на пороге с явной неохотой расстался с Виолой.

Ужин нам принесли в покои и ни я, ни Виола до самого приема никуда не выходили. Ко времени его проведения чувствовала я себя недостаточно плохо, чтобы рискнуть его пропустить. Легкая слабость и сохраняющееся онемение рук со стороны не видны, так что пришлось идти. И мне хотелось видеть короля. Я не могла понять — его слова о том, что он женится на мне уже забыты, или нет? Его сегодняшнее внимание к Виоле показалось мне искренним, и я не знала, как относится к этому: радоваться, что угроза миновала или переживать за подругу?

Опираясь на руку Лиззи, я добралась до Лавровой гостиной, где проходил прием. По узорчатому паркету серебристо-серых тонов прогуливались придворные. Их было не так много — двадцать четыре оставшиеся участницы, чуть больше тридцати кавалеров, несколько семейных пар, фрейлины и гранд-дама, еще несколько человек, отвечающих за отбор. В ожидании короля все негромко переговаривались, бросая любопытные взгляды на нас с Виолой. Надо полагать, сегодняшнее происшествие дало хороший повод для разговоров. Лиззи усадила меня в ближайшее кресло и покинула, когда увидела в стороне Шона Карвина. Виолу украл у меня лейтенант Хлауд, так что пришлось рассматривать остальных гостей в одиночестве. Но вскоре церемониймейстер объявил о приходе короля и королевы-матери. Все дружно встали в своеобразный коридор, приветствуя монархов. Я со своего кресла успела занять место только в последних рядах, что совсем не огорчило.

После короткой официальной части хаотическое движение продолжилось. Король подходил то к одной группе, то к другой, разговаривая с ними. Королева-мать вместе с гранд дамой и семейными парами создали свой круг. Я наблюдала за этим из своего кресла, как зритель в театре. Вот неторопливое движение по кругу привело короля к Виоле, и лейтенант Хлауд отступил в сторону. Король предложил Виоле руку и они пошли дальше вместе, дружелюбно беседуя о чем-то. Видно было, что разговор увлек их. Они улыбались друг другу, Виола даже пару раз рассмеялась. Король что-то увлеченно рассказывал, Виола подавала реплики и иногда, казалось, даже возражала.

Я наблюдала за ними со стороны и видела, с каким интересом прислушиваются и присматриваются к ним окружающие. Королева-мать довольно улыбалась. Хотя наткнулась я и на злой взгляд. Грета Хантис несколько раз проходила рядом с королем, но он даже не замечал ее. Когда он с Виолой в очередной раз прошел мимо, Грета мрачно уставилась в спину Виоле.

— Наблюдаете? — раздался рядом голос барона Ле-Риля. — Хорошее место выбрали.

Он встал за моей спиной, опершись на спинку кресла. Если бы я была кошкой, то шерсть на загривке стала бы дыбом. А так оставалось молчать и изображать спокойствие.