Шестая попытка короля Эрика

Глава 47. Поездка в монастырь

Свет от кристаллов и нити стал ярче, и лицо спящей Таинии было хорошо видно. Сон ее явно тревожил. Она хмурилась, дергалась, что-то бормотала. Доре Оливии было не по себе. Казалось, что здесь и сейчас происходит что-то нехорошее.

Вдруг дарита Таиния зло и отчетливо произнесла:

— Не прикасайся ко мне! — и что-то еще, но тише.

Король Эрик вскочил на ноги и в этот миг нить, тянувшаяся к спящей, ярко вспыхнула, будто охваченная огнем. Одновременно с этим и кристаллы засияли ослепительным светом, а потом интенсивность свечения резко упала. Ослепленным глазам показалось, что нить, тянущаяся к Таинии, исчезла. Но нет. Тонкая и бледная, как белый волос, она продолжала тянуться к девушке.

Таиния распахнула глаза и резко села в постели, посмотрела на короля и сказала:

— Он узнал о… — прикоснулась к горлу, словно его сжал спазм.

Король кивнул, напряженно ее рассматривая. Таиния повернулась в сторону главного королевского мага, что-то лихорадочно записывавшего.

— Дор Коберт, вы правы. В моем сне я хозяйка! Я сама могу прогнать его. Спасибо! Теперь мне не нужен ваш артефакт.

— В ближайшее время точно не нужен, — согласился Гаспар Коберт. — Судя по тому, сколько было затрачено магических сил, скоро он не восстановится.

— Значит, дарита Таиния может теперь просто отдохнуть? — спросил король Эрик. — Как и дора Оливия?

— Да, разумеется, — согласился маг. — Сейчас вызову Крула и он проводит дариту в ее покои. И вам, Оливия, открою проход, куда пожелаете. Да и вам, Ваше Величество, нужно отдохнуть.

Говоря это Гаспар Коберт уже звонил в колокольчик.

— Ты что, Гаспар, меня выпроваживаешь? — удивленно протянул король. — ничего объяснить не хочешь?

— Простите, Ваше Величество, но моя работа еще не закончена, и тут вы не помощник, — вежливо, но твердо сказал маг. — Когда сам разберусь, объясню вам. И про отдых говорю, как королевский маг. Он вам необходим. Последнее время вы злоупотребляете ранними подъемами.

Король поморщился, но спорить не стал. В это время вошел Дарио Крул, подавляющий зевок.

— Крул, проводи дариту Таинию в ее покои, — отдал приказ Гаспар Коберт.

Дарита Таиния во время перепалки уже надевшая носки, встала и немного растеряно посмотрела на границы пентаграммы.

— О, сейчас, сейчас открою, — произнес Гаспар Коберт и, подойдя, какой-то метелочкой стер линию. Кристаллы погасли.

Зато свет в комнате усилился и теперь дора Оливия хорошо видела, как бледна Таиния. Девушка торопливо прошла к Дарио Крулу, по дороге прихватив плащ. На короля она не смотрела. Перед тем, как выйти, поклонилась и сказала сразу всем:

— Спасибо. Спасибо вам.

Дора Оливия задумчиво проводила ее глазами. Как оказывается все не просто с этой даритой. Дело не только в том, что она нравится королю. Здесь еще и лейския магия замешана. Пожалуй, об этом надо рассказать гранд-даме. А уж та сама решит, нужно ли это знать королеве-матери.

Таиния Ле-Грасс

Я шла за Дарио Крулом. На душе было удивительно легко. Я больше не боялась Свена. Никогда он не сможет мучить меня. Ни наяву, ни во сне. Наяву я больше никогда не попаду ему в руки, а во сне с ним справлюсь!

Теперь я заснула без страха и спала до самого утра без сновидений. И никто меня не будил. Сразу, как открыла глаза, вспомнила, что вчера из-за переживаний забыла попросить короля о награде для матушки. Открыла блокнот и увидела новую запись: «Доброе утро, Таиния. Как дела?»

А рядом нарисованное солнышко.

Я написала Эрику о своей задумке с праздником, которая позволит подготовить появление Гвендолин во дворце, не раскрывая ее тайны. На мой вопрос о награде для монастыря или матушки Анны, король ответил: «Ты права. Она давно заслужила. Все будет сделано».

Еще до завтрака мы собрались нашей тройкой у Даниелы Омаль. Она, как внучка герцога, жила одна и в ее покоях нам никто не помешает. Лиззи тоже убежала к Грете Хантис. Видно и они взялись за подготовку всерьез.

Даниела сказала, что вечером внимательно изучила список. Его можно использовать и дополнить придется только первыми лицами королевства.

— А это точно надо? — с нотой сомнения спросила Даниела. — На такой праздник их обычно не дергают.

— Надо. Даю слово — это будет не просто праздник. Поверьте мне, — девушки кивнули. — Король пообещал наградить матушку. Демарис, ты записала текст песен?

— Да.

— Тогда Даниела займется сегодня оставшимися приглашениями, а мы позавтракаем и отправимся в монастырь.

Так мы и поступили. Встретившийся с нами сразу после завтрака Адриан Беннет порадовал тем, что облюбованный зал нам разрешили использовать.

— И пообещали, что в остальном тоже ни в чем отказа не будет, — довольно сказал наш помощник и внимательно посмотрел на нас.

Похоже, он пытался понять, чем вызвано такое отношение к заурядному празднику.

— После вашего возвращения из монастыря руководитель королевского оркестра дор Анри Вальман встретится с вами.

— Тогда и с вами мы уже точно обговорим, что потребуется для проведения праздника. Пока мы ездим, дарите Омаль потребуется помощь по составлению и отправке приглашений для тех лиц, кто не вошел в предварительный список гостей. При необходимости обращайтесь к главному королевскому магу.

Адриан Беннет выглядел все более удивленным, но вопросов не задавал.

Скоро мы с Анной Демарис тряслись в карете на пути в монастырь. Демарис переживала — захочет ли настоятельница нас принять, сможет ли уделить нам время. И я ее сомнения понимала.

— Если бы такой возможности не было, то Адриан нас предупредил бы. Если она сейчас занята, то подождем.

И действительно, какое-то время нам пришлось подождать. Когда мы приехали знакомой дорогой в приют, то сестры пояснили, что матушки Анны здесь сейчас нет Она занята делами монастыря, а приют лишь его часть. Нас усадили в просторной келье, принесли чая, предложив подождать, пока матушка найдет для нас время.

— Весточку о вашем приезде ей уже отправили, — успокоили нас.

Чтобы не тратить зря время, мы на пару с Демарис принялись расспрашивать оставшуюся с нами сестру о том, чем славится монастырь, как здесь празднуют день благодарности за добрые дела, занимаются ли с сиротами музыкой. Так что к встрече с настоятельницей мы уже чуть лучше представляли, о чем можем ее попросить.

Ждать ее пришлось не так долго, как нам говорили сестры. Мы только успели выпить по чашечке травяного чая, как вошла настоятельница. Заметив наш порыв вскочить на ноги, она махнула рукой и ласково произнесла:

— Сидите, сидите, дети мои. Не надо церемоний. Что в этот раз привело вас к нам, дарита Таиния?

Она присела рядом с нами. Сестра торопливо налила чашку и ей. Я поспешила рассказать о пришедшей нам в голову идее. Слушая, матушка одобрительно кивала.

— Разумеется, дети мои, мы рады будем помочь вам. Кто из детей будет выступать во дворце?

— В основе те девочки, с которыми я провела день на конкурсе. Они уже достаточно большие, чтобы не испугаться и вести себя достойно, но смотрятся еще детьми, трогательно.

Матушка понимающе кивнула. Она ясно видела второе дно моего выбора.

— А к ним добавить несколько девочек разного возраста помладше и Селестин.

— Скажите, матушка Анна, у вас есть сестры, которые могли бы помочь разучить с девочками благодарственные песни? — робко спросила Демарис.

— Разумеется. Иначе наши гимны Богине ее не радовали бы, а могли бы и оскорбить своей какофонией, — улыбнулась настоятельница и обратилась к послушнице, ухаживающей за нами. — Отведи нашу гостью к сестре Русите. С ней и решите, что будут петь девочки. А вы, дарита Таиния, пройдемте в мой кабинет, поговорим подробней о том, чем еще монастырь может помочь в этом благом деле.

Когда мы остались наедине, настоятельница спросила:

— Это все ради Гвендолин?

Я кивнула.

— Король собирается показать дочь двору?

Я вновь кивнула. Говорить не рисковала, не уверенная, что получится.

— Значит, скоро девочка покинет эти стены. Что же, рано или поздно это бы случилось. Хорошо, что не поздно. И как будет девочка жить дальше?

— Не знаю.

— Сразу привыкнуть к придворной жизни ей будет сложно. Поговорите с королем, дарита Таиния, чтобы хотя бы вначале рядом с Гвендолин оставался кто-то из наших сестер и девочек, которых она хорошо знает.

— Конечно, матушка. Но я хотела поговорить с вами о благотворительном базаре.

Эта наша идея особенно понравилась настоятельнице. Мы обговорили с ней, что монастырь может предложить желающим сделать доброе дело аристократам. Она пообещала, что подготовку этой части праздника монастырь берет на себя. Я только должна буду точно сказать, сколько места им выделят, и сколько гостей предполагаем позвать. Договорились, что завтра, когда мы будем уезжать после репетиций с девочками, она отправит с нами во дворец сестру Власту, которая посмотрит площадку и поможет нам решить, как что там будет.

Когда речь зашла о развлечениях, что уместны в такой день во время угощения, матушка одобрила выступление огненных магов, но заметила:

— Огненные маги будут хорошо смотреться в сумерках. А перед этим могли бы выступить братья из монастыря Божественного Супруга Богини. Я поговорю с тамошним настоятелем, и он пришлет лучших мастеров их школы единоборств.

— Это было бы здорово!

Я видела, что возможность представить свой монастырь в полном блеске перед королевским двором захватила настоятельницу и за поддержку ею нашего праздника можно не волноваться.

Сегодня к девочкам я решила не ходить, чтобы не тревожить лишний раз Гвендолин. Поэтому, когда пришла Демарис, мы, поблагодарив настоятельницу, отправились восвояси. Расставались мы весьма довольные встречей. Матушка назначила время, когда сможем приехать завтра.

Встреча с главой королевского оркестра тоже прошла с пользой. Как я и думала, репертуар к празднику у них уже был готов. Проводили его не первый раз и все, что нужно исполнять в такой день, музыканты прекрасно знали. Когда я заикнулась о том, что возможно нужно будет его немного дополнить и видоизменить, дор Вальман посмотрел на меня с легким презрением и сказал:

— Дарита, вы представляете, насколько загружены музыканты королевского оркестра? Разучить что-то новое или даже изменить старое требует времени, которого нет ни у нас, ни, кстати, у вас. Сколько там вам времени осталось на все про все? Пять — шесть дней? Так что мы будем играть то, что играли всегда.

Он не произнес, но во взгляде читалось: «Радуйтесь и этому!» Анри Вальман был прав в одном — времени на споры и убеждения не было. Пришлось согласиться, договорившись о том, что позже мы еще раз обговорим с ним, что и когда прозвучит во время праздника. И если найдется время, то может даже прорепетирует с оркестром.