Вкусить её рождественские печеньки

21

ХЛОЯ

После прогулки с Джеком я почувствовала себя обновленной. Я люблю Нью-Йорк и должна остаться здесь во что бы то ни стало. Я не сделала ни одной фотографии маленького сада. Не думала, что смогу как следует запечатлеть его без подходящего объектива. Кроме того, мне казалось, что это как-то неправильно, как будто если я попытаюсь сфотографировать сад, то он исчезнет.

Я также не знала, что именно происходит с Джеком. Звучало так, будто его семья ужасна. Я не знала, что сделали его родители, чтобы прогнать свою дочь, но могла им посочувствовать. Мои отношения с собственными родителями были ужасными — я даже не пошла на похороны собственного отца.

— Что у нас на ужин? — спросила меня Мария.

Мы были на кухне нашей квартиры и готовили общий ужин. Нам нравилось по очереди отвечать за кулинарные обязанности. Только Хартли не участвовала. Она ела странные блюда, например, йогурт с пчелиной пыльцой и цуккини, похожие на лапшу. Дайте мне лучше реальную пасту в любой день недели.

— Колбаса ручной работы с чесноком, картофельное пюре с сыром и фенхелем, квашеная капуста, салат «Цезарь» и шоколадно-малиновый фондан на десерт.

— Вкуснятина!

— Как прошло твое свидание? — спросила Нина, натирая для меня сыр пармезан.

— Знаю, что должна сосредоточиться на конкурсе, но я не могу перестать думать о Джеке, — я огляделась в легкой панике. — Хартли же здесь нет, да?

— Ее нет дома, — сказала Мария. — Так ты рассказывала нам о своем идеальном мужчине?

— Не знаю, как насчет идеального, — проговорила я. — Он не любит Рождество — на самом деле, думаю, он его ненавидит. Ему нужно немного повеселиться.

— Полагаю, для этого ты всегда могла бы сделать ему минет, — посоветовала Нина.

Я подавилась кусочком салата, который ела, чтобы попробовать соус «Цезарь». Похлопав меня по спине, Нина протянула стакан воды.

— Господи боже, я думала, что просто могла бы приготовить ему ужин.

— Он миллиардер. Уверена, у него есть люди, которые занимаются подобными вещами, — ответила Нина.

— Возможно. Кажется, он не в восторге от еды. Он, наверное, пьет этот «Сойлент», ну, знаете, когда смешиваешь пшеничный протеин, масло и витамины или что-то в этом роде, и это полностью заменяет тебе еду.

— Звучит отвратительно, — высказалась Мария, помешивая картофель.

Нина попробовала картофельное пюре.

— Отлично.

После ужина я отправилась на прогулку. Несмотря на прогулку с Джеком, я все еще не достигла своей дневной цели.

Было холодно, и на улице не было ни одного Санты. Я держалась поближе к Фрост-Тауэр, быстро прогуливаясь по кварталам, окружающим здание.

— Я, кажется, говорил тебе не гулять здесь ночью в одиночестве, — произнес грубый мужской голос.

Я вскрикнула. Раздался хриплый лай.

Прижав руку к груди, я рассмеялась.

— Джек! Ты не можешь и дальше продолжать пугать меня!

Он ухмылялся, глядя на меня сверху-вниз, и в его серебристо-белых волосах отражался свет лампы.

— Ты что, преследуешь меня? — спросила я.

— Нет, конечно нет, — ответил он.

— Тогда откуда ты знал, что я буду здесь?

— Я и не знал, — запротестовал он. — Майло захотел прогуляться.

— В следующий раз, когда буду в твоем пентхаусе, обязательно посмотрю, какой из окон открывается вид. Держу пари, оттуда все видно.

— В следующий раз, — сказал он с кривой ухмылкой на лице. — Значит, я тебя не напугал, — Джек потянулся, притягивая меня ближе к себе. — Хочешь вернуться и закончить то, что я начал?

Мои ладони прижаты к его груди. От него пахло чистотой, талым снегом и базиликом. Он посмотрел на меня сверху-вниз, и его взгляд заставил меня поднять голову и сократить расстояние между нами.

— Я как раз собиралась приготовить тебе что-нибудь поесть, — произнесла я.

— Приготовить мне поесть? — выражение его лица сменилось с горячего желания на любопытство.

— Похоже, тебе это нужно, — подметила я. — Одинокий холостяк, у которого есть только его миллиарды и собака, составляющая ему компанию.

Он снова взял меня под руку и повел обратно в башню.

— Мне, — я проверила свой браслет, — осталось пройти еще около тысячи шагов. Я думала, ты все равно выгуливаешь свою собаку?

— Отлично, — сказал Джек и развернул нас в противоположном направлении. — Итак, расскажи мне, что собираешься приготовить.

— Это будет сюрприз, — заявила я, — но я испеку для тебя особенное печенье.

— Хочешь испечь со мной особенные печеньки? — спросил он, уткнувшись носом мне в шею.

— Это звучит так неприлично, когда ты так говоришь!

— Ага, — промолвил он с ухмылкой.

— Ты с соседями часто встречаешься? Может быть, ты мог бы угостить их печеньем.

— Во-первых, никто, кроме меня, не притронется к твоему особому печенью. И, во-вторых, у меня нет соседей, за исключением Анастасии.

— Нет соседей? Но это же такая красивая башня!

— Ага, ну, учитывая, что половина покупателей была брошена в тюрьму своими иностранными правительствами, а другая половина пострадала от замораживания всех их денег различными западными правительствами, покупателей элитных кондоминиумов высшего класса не так уж много.

— Но это же Нью-Йорк! — я не могла понять, почему люди не выстраиваются в очередь ради их покупки.

— Кажется, в Нью-Йорке практически каждый квартал открывается новая модная башня, а здесь не самое удачное место, — Джек провел рукой по волосам. Снова пошел снег, и из-за его движения в воздух взметнулись сверкающие снежинки. — Федералы реально подставили меня. Несколько человек купили квартиры, но федералы взяли их под свой контроль, так что я не смог бы их продать, даже если бы захотел. Кондоминиумы находятся в странном подвешенном состоянии, и никто не хочет вкладывать свои деньги в здание с такой сомнительной репутацией.

— В конце концов, ты найдешь покупателей, — заверила я его. Хотя откуда мне знать? Я не смогла управиться даже со своим собственным жалким банковским счетом.

Джек покачал головой.

— В башне есть офисные помещения, и, к сожалению, люди обычно предпочитают жилые помещения или офисы плюс отель, чего я не сделал. Мне не следовало связываться с недвижимостью. Это была огромная, дорогостоящая и разочаровывающая ошибка.

— Жаль это слышать.

— Гуннар утверждает, что это шоу поможет башне.

— Оно определенно помогает «Платинум Провижн», — сказала я Джеку, поглаживая его по спине. — Все в моем инстаграме хотят эти продукты.

— Ну, у «Платинум Провижн» всегда были хорошие продажи. Мне следовало оставаться в той сфере, которую я хорошо знаю.

— Я выложу еще несколько снимков вестибюля и внешнего вида башни Фрост, — пообещала я ему. — Ты что-нибудь придумаешь. Тебе просто нужно улучшить свой бренд.

Когда мы вернулись, я сделала несколько снимков башни и вестибюля с улицы. Бездомный Санта-Клаус сидел, развалившись, на скамейке напротив башни. Охранника нигде не было видно.

— Еще одна неприятность этого места, — с отвращением проговорил Джек.

— С Рождеством, Хлоя! — сказал Санта, проснувшись и шмыгнув носом. — Не найдется мелочи?

Я дала ему несколько пятицентовиков.

— Прости. Это все, что есть.

— Ты не должна давать им денег, — отчитал меня Джек, когда мы вошли в теплый вестибюль.

— Это всего лишь несколько центов, — сказала я ему напряженным голосом.

— Он зависимый, а ты ему в этом помогаешь, — категорично заявил Джек.

— Я знаю, что он алкоголик, — огрызнулась я в ответ. — Поверь мне, я все знаю о зависимостях. Мой отец, моя мать и мой двоюродный брат — все они наркоманы, или были наркоманами в случае моих родителей. Они умерли от своей зависимости. Так что да, я хорошо осведомлена об их пагубной привычке. Но я не позволяю плохим событиям в моем прошлом влиять на мою дальнейшую жизнь, окрашивать мое восприятие людей и делать меня холодной, отчужденной и бесчувственной.

Джек выглядел ошеломленным. Я покачала головой. Не могла поверить, что только что разразилась такой тирадой. Джек был миллиардером — ему наплевать на мои мелкие проблемы.

Я ушла прежде, чем он успел что-либо сказать.