Вкусить её рождественские печеньки

6

ДЖЕК

Я достал из холодильника одно из заранее приготовленных блюд. У меня есть личный шеф-повар, чтобы готовить мне их, но не из разряда, что он будет меня ждать, когда я захочу поесть. Он готовил их каждые несколько дней, упаковывал и заказывал доставку в мой пентхаус. Это удобно и, вероятно, лучше, чем каждый вечер брать еду на вынос. Я выложил один из контейнеров на тарелку и разогрел. Майло требовал еды, пока я ел, стоя за кухонным столом. Было не очень уж вкусно, но зато заряжало энергией.

Кстати, об энергии: Майло, похоже, нуждался в еще одной прогулке. Хаски обладают невероятным запасом энергии. Наверное, их не стоит держать в городах, но Белль подарила его мне на Рождество за несколько дней до своего отъезда, и я ни за что не выпущу этого пса из виду, не говоря уже о том, чтобы отправить его в пригород.

Майло был рад побегать по парку и чувствовал себя усталым, но довольным на обратном пути в Фрост-Тауэр. Когда мы подошли к вестибюлю, я увидел, как подъезжает караван машин.

— Что за чертовщина? — пробормотал я.

Когда я подошел ко входу, то увидел, что Хлоя и Нина разговаривают с водителями. Они разгружали сумки и коробки и заносили их внутрь.

— Что все это значит? — спросил я, спеша в вестибюль.

— Рождественские украшения, — ответила Хлоя. У нее были розовые щечки, и на ней было красное пальто с меховым капюшоном. Она выглядела такой милой, что мне захотелось взять ее на руки и прижать к себе. Я покачал головой. Очевидно, на меня повлияло стрессовое финансовое положение моей башни.

Майло боднул Хлою головой, виляя хвостом и ведя себя так, словно она была его давно потерянной подругой.

— Ты самый плохой сторожевой пес, — сказал я ему, пока Хлоя и Нина гладили и ворковали над моим хаски. Я беспомощно наблюдал, как водители заканчивают разгружать машины и устанавливают рождественские елки в вестибюле.

Да, елки. Во множественном числе.

— Кому нужны три рождественские ели? — недоверчиво спросил я.

— Этому месту, — ответила Хлоя, в последний раз погладив Майло.

— Их нужно погрузить в воду, — обронил мимоходом нам один из мужчин, помогавших заносить коробки внутрь, указывая на деревья.

— Верно.

Хлоя посмотрела на меня.

— Что?

— А ты не собираешься дать им чаевые? — поинтересовалась она.

Я сунул мужчинам несколько двадцатидолларовых купюр, в то время как Хлоя и Нина начали рыться в своих покупках.

— Надеюсь, это не стоило целого состояния, — произнес я.

Хлоя протянула мне кредитную карточку и пачку чеков, а затем одарила слегка виноватой улыбкой.

— Это все ради благого дела, — оправдалась она.

— Так ли это?

— Теперь в твоем вестибюле будет царит праздничная атмосфера!

Пока я ждал лифт, наблюдая, как Хлоя и Нина охают и ахают над своими покупками, я почувствовал, как на моем лице появляется легкая улыбка. Я тут же подавил ее. Это зрелище не должно вызывать радости, будь то Рождество или что-то еще. Хлоя потратила на украшения тысячи долларов. Это были деньги, которые я не должен был тратить на башню Фрост-Тауэр.

Я знал, что с финансовой точки зрения лучшим решением было бы сократить свои убытки и найти покупателя на башню. Хоть это и было нелогично, я не хотел сдаваться, и часть меня все еще надеялась, что рождественское волшебство Хлои сработает. Я терпеть не мог проигрывать, а отказ от башни был равносилен признанию поражения.

Вернувшись в пентхаус, я заставил себя подготовиться к утренней встрече с компанией «Свенссон Инвестмент». Они были частичными владельцами Фрост-Тауэр и были недовольны результатами своих инвестиций.

На следующее утро я поехал на метро в башню Свенссон-Инвестмент. Я знал, что встреча будет не из приятных.

— А вот и наш судья, любящий рождественскую выпечку! — произнес Лиам Свенссон, мой соучредитель «Платинум Провижн», когда я вошел в вестибюль башни Свенссон. Он обнял меня за плечи. — Походу ты и вправду пытаешься ухватиться за леденцы, — весело сказал он, — раз судишь конкурс выпечки, чтобы попытаться убедить моих братьев не заставлять тебя продавать эту башню.

— Мне просто нужно еще несколько месяцев, — ответил я ему. — Я не хочу проигрывать. Не хочу, чтобы в моем резюме появилась черная метка.

— Кого волнует, если Фрост-Тауэр рухнет? — спросил Лиам. — Это бизнес с недвижимостью. Такое случается.

— Это мое первое предприятие в сфере недвижимости, — заявил я ему. — Я не могу потерпеть неудачу с первой же попытки.

— Все терпят неудачу в своем первом проекте в сфере недвижимости, — заметил он, когда дверь лифта открылась. — Когда мне было восемнадцать, я купил автомойку, и это привело лишь к потере денег. В конце концов я прогорел. Это была полная катастрофа.

— Да, но строительство этого небоскреба обошлось в сотни миллионов долларов. На моей странице в Википедии уже есть неприятно длинный раздел о том, какой это провал, — сказал я ему.

Лифт поднялся на верхний этаж. Я постарался взять себя в руки.

— Тебе следует переехать во Фрост-Тауэр, — посоветовал я Лиаму.

— Я бесплатно живу в одной из башен-кондоминиумов моего брата, — ответил он. — И остальные мои братья тоже там. Кроме того, во Фрост-Тауэр даже нет ресторана. Что бы я там ел? Я же умру с голоду.

Должно быть, он заметил, какое уныние я попытался скрыть.

— Я посмотрю, сможем ли мы убедить их оставить твою башню на жизнеобеспечении еще на квартал, — сказал Лиам, хлопая меня по плечу. — Но мои братья скоро захотят получить результаты.

— Знаю, — ответил я. — Следовало остаться в той отрасли, в которой я уже преуспел — производство продуктов, которые люди могут покупать и использовать. Недвижимость — это не что иное, словно темная магия.

Входя в большой зал заседаний совета директоров Свенссон, я чувствовал себя так, словно попал на похороны. За столом сидели двое широкоплечих блондинов, вылитые Лиамы, и вид у них был невеселый.

Грег Свенссон встал со своего места во главе стола и подошел ко мне, чтобы пожать руку.

— Ты пахнешь глазурью, — заметил он.

— Это все «Грандиозная рождественская выпечка», — объяснил я. — Она пропитывает воздух.

— Мне плевать на выпечку, — сказал Грег, садясь обратно. Карл, другой брат Грега и Лиама, постучал по своему планшету. С потолка спустился экран, и свет погас.

— Как ты знаешь, — начал Карл, — я управляю значительной частью портфеля недвижимости «Свенссон Инвестмент».

На экране появился график.

— Твоя башня — наш актив с наихудшими показателями, — проговорил он. — С довольно большим отрывом.

— Знаю, — процедил я сквозь стиснутые зубы. Для меня было как удар под дых, когда я увидел на экране такие низкие цифры.

— Восемьдесят семь процентов свободных мест, — сказал Карл. — Арендаторы, которых ты обещал нам предоставить, так и не объявились.

— Финансово-технологическая фирма, которая собиралась снять в аренду несколько этажей здания, сейчас испытывает трудности, — ответил я, перебивая его. — Комиссия по ценным бумагам и биржам проводит в отношении них расследование, и все высшее руководство, вероятно, отправится в тюрьму. Другой наш крупный арендатор объявил о банкротстве, потому что обманывал своих инвесторов. Едва ли это моя вина. Такие вещи просто случаются. Обещаю, что найду других арендаторов, лучших арендаторов.

Грег посмотрел на меня суровым взглядом.

— Более того, — продолжил Карл, — были проданы только две люксовых квартиры: одна тебе, а другая молодой женщине по имени Анастасия.

— У меня были иностранные покупатели, но они из России, Китая и Бразилии, а из-за санкций против этих стран сделки сорвались. Некоторые квартиры до сих пор находятся в собственности федералов, потому что они заморозили сделки. Это просто невезение, — сказал я, — но это Нью-Йорк, и в конце концов мы найдем покупателей.

— У нас нет времени всего мира, — произнес Грег. — В сфере недвижимости ты живешь или умираешь в соответствии со своей формальностью. Ты тратишь слишком много времени и энергии на эту башню, Джек, — подметил Грег. — Ты пренебрегаешь своей действующей компанией, «Платинум Провижн».

— Я не пренебрегаю ею, — возразил я. — Мы получаем больше доходов, чем когда-либо.

— Как бы то ни было, — произнес Карл, — скоро будет выставлен налоговый счет за башню Фрост-Тауэр. И Свенссон нужен возврат инвестиций. У меня есть покупатель из Канады, который заинтересован в башне, а также покупатель из Катара.

Я посмотрел на Лиама.

— Просто дай ему еще один квартал, — попросил Лиам. — Сейчас Рождество, и вряд ли в этом месяце произойдет что-то такое, что можно было бы успеть за первую четверть года.

— Я просто не понимаю, как ты можешь это изменить, — сказал Грег, качая головой.

— Послушайте, — обратился я к ним, приступая к своей речи. — Фрост-Тауэр была хорошо спроектирована, хотя в настоящее время кажется немного пресной. Ей не хватает характера и ощущения пространства, но я думаю, что если бы смог найти идеального арендатора на первый этаж, например, популярный ресторан, то это привлекло бы креативные компании и вызвало бы интерес у покупателей жилья, которые будут искать новую недвижимость в следующем году. Праздничное шоу Гуннара от «Романс Криэйтив» должно привлечь всеобщее внимание к башне Фрост-Тауэр.

Грег закатил глаза, а Карл ухмыльнулся.

— Наш сводный брат наполовину сумасшедший. Не могу поверить, что он и эта Холбрук снимают веб-шоу в твоей башне, — произнес Грег.

— Они платят аренду, — возразил я.

— Серьезно? — спросил Грег, слегка скривив губы в недоумении.

— Заплатят, — заверил его Лиам. — Джек украшает башню к Рождеству, и будут сделаны отличные кадры, которые будут представлены на шоу. Конкурсанток выбрали потому, что у них огромное количество подписчиков в инстаграм и других социальных сетях. У этой девушки, Хлои, сотни тысяч очень активных подписчиков. Я попросил одного из наших маркетинговых аналитиков просмотреть ее профиль.

Грег посмотрел на Карла, который пожал плечами.

— Ладно, у тебя есть еще три месяца, — сдался Грег.

Я ушел с собрания, чувствуя себя намного лучше, чем за последние недели.

— Спасибо, чувак, — поблагодарил я Лиама.

— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал он. — Может быть, тебе удастся убедить «Старбакс» занять то свободное торговое пространство, которое у тебя имеется.

— Мне просто нужно рождественское чудо, — сказал я.

— Или тебе нужен рождественский трах, — подмигнув, ответил мой друг. — Та девушка, Хлоя, очень милая. Ты мог бы нарядить ее в сексуальный наряд миссис Клаус.

Это была соблазнительная мысль. Я почувствовал, как жар прилил прямо к моему паху.

— Ну или всегда есть Хартли, — лукаво заметил Лиам.

Я поморщился. По крайней мере, мой стояк прошел.

Я надеялся избежать встречи с Хартли до наступления времени конкурса, но удача была не на моей стороне. Она была внизу, в вестибюле, с Хлоей и Ниной. Пространство выглядело… что ж, оно выглядело волшебно. Я мог оценить, как декор смог сделать это пространство более привлекательным. Хлоя делала снимки, как я предполагаю, для своего инстаграма.

Она вздрогнула, когда Хартли увидела меня, и закричала:

— Джек!

Я проигнорировал ее и спросил Хлою:

— Ты закончила тратить мои деньги?

Хлоя посмотрела на Хартли, затем повернулась ко мне. В волосах и на свитере у нее были кусочки мишуры и сосновые иголки.

— Мы закончили только частично, но, по-моему, все идет хорошо. Разве ты не чувствуешь дух Рождества? — спросила она, проведя руками по своей пышной груди. Ее грудь плотно обтянулась свитером. Слова Лиама прозвучали у меня в голове, как церковный хор.

Рождественский трах… Хлоя в сексуальном наряде миссис Клаус.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, что она не имела в виду, что это ее сиськи были поводом для моего рождественского настроения. Вместо этого она имела в виду мигающего северного оленя на своем свитере.

— Ты же знаешь, я ненавижу Рождество, — ответил я ей. — Кроме того, у тебя всякий мусор в волосах.

Она погладила себя по голове, стряхивая блестящие ленточки и мишуру со своих вьющихся светлых волос.

Я оглядел ее, уловив запах сосны и сахара.

«Сосредоточься на спасении башни», — сказал я себе. — «Хлоя будет только отвлекать тебя».

Но держу пари, это было бы очень вкусно.