Внутри

12

Мы завтракаем всей семьей и делимся планами на день. Как будто это в порядке вещей.

Аверьян сидит напротив меня и медленно перебирает пальцами по столу, словно что-то обдумывает. Прожевывая пищу, вкус которой не чувствую, поднимаю на него глаза: смотрит на меня, вниз, на меня, на отца. Если бы он прикоснулся ко мне сейчас, я бы вспыхнула, как спичка. Даже ногой нечаянно под столом.

Жить, как раньше, теперь невозможно, но я отчаянно стараюсь убедить себя в обратном. С самого утра повторяю себе, что ничего сверхъестественного не случилось. Ну, подумаешь, поцелуй! В темноте ведь не считается. Мда… Но, черт возьми, какой это был поцелуй! До мурашек, до дрожи, до болезненного чувства пустоты, как при голоде, но только не в желудке. Как можно жить дальше в привычном ритме и спокойствии, зная, как Аверьян умеет целовать? Зная теперь, как остро реагирует мое тело, когда его руки прикасаются к нему? Да я же воспарила над землей, когда почувствовала неповторимый вкус его настойчивых губ!

За обедом на рабочей кухне я совсем не слушаю болтовню коллег. Не ощущаю вкус кофе и сладости шоколадного эклера. И это состояние, похожее на простуду, только без соплей и кашля, продолжается до самой пятницы. Точнее, до возвращения Насти.

Мы решаем отметить её приезд ужином в модном ресторане с азиатской кухней. Заведение открыло свои двери неделю назад, но уже известно на весь город. Нас всего двое, поскольку остальные девчонки из нашей компании улетели отдыхать заграницу.

— Главное, чтобы вернулись к открытию моей выставки! — говорит Настя и, подняв бокал с мартини, салютует мне. — За нас — красивых, успешных и просто самых-самых!

Салютую в ответ и делаю пару глотков. Мы сидим за столом, напоминающим огромную барную стойку. Только внутри нее по три повара, официанта и бармена. Таких столов в этом заведении пять, и каждый рассчитан на двадцать с лишним гостей.

— Ничего так место, да? — спрашивает подруга, окинув взглядом просторный и стильный зал, не перегруженный ярким светом. Освещается только рабочая зона внутри столов, а всё, что за его пределами, погружено в таинственный полумрак. — Очередная модная точка. Будем надеяться, здесь очень вкусно готовят. Как там твоя машина? Починили уже?

— Кирилл сказал, заберет её завтра.

— Кирилл? А как же Богдан?

— Наверное, у Богдана и заберет. Не знаю. Я не вдавалась в подробности. С того вечера, как он заявился с цветами, я его больше не видела.

— Серьезно? — удивляется Настя.

— Представь себе! — хмыкаю и делаю ещё глоток мартини. — Что-то невероятное!

— Может, Аверьян поговорил с ним? Ты, кстати, не просила его об этом?

— Нет, — увожу взгляд в сторону. — Мы редко видимся. Он сейчас занимается своей студией. Уезжает рано, приезжает поздно.

И меня это очень огорчает, хоть я и понимаю, что так будет лучше.

— Что с тобой? — Настя заглядывает в мои глаза, повернувшись ко мне на крутящемся стуле. — О, нет! Только не говори, что мы рано обрадовались?

— Чему?

— Тому, что Аверьян оказался нормальным и адекватным парнем. Он тебя что, обидел? — Отвечаю молчаливым и снисходительным взглядом. — Что тогда он сделал? Рассказывай! Я же вижу…

— Он поцеловал меня, — отвечаю, не дав ей закончить, и тут же делаю приличный глоток мартини.

Мне неприятно думать, что все эти дни, кроме того первого совместного завтрака, он намеренно избегал встречи со мной. Впрочем, если бы он этого не делал, то наверняка делала бы я.

— …Что-что? Поцеловал?

— Угу, — киваю и делаю ещё глоток.

— Как это? — хлопает Настя глазами. — Я имею в виду, с чего это? Вы же… Вы же…

— Если ты начнешь сейчас нести чушь про брата и сестру, клянусь богом, я уеду.

— Не буду, но ведь это первое, что приходит в голову! Адель, как это случилось? В смысле, с чего вдруг? Разве были какие-то предпосылки, о которых ты забыла мне рассказать?

— Помнишь, мы ходили в клуб с девчонками, чтобы отметить окончание твоей работы для выставки?

— Ну!

— Я пошла в туалет. Пока пудрила носик, в одной из кабинок страстная парочка занималась сексом. Потом оттуда вышла девушка, а через несколько минут появился её любовник. Это был Аверьян.

— Ну и ну! — вытаращивает она глаза и начинает смеяться. — Незабываемая первая встреча!

— Тогда я не знала, что это он! Просто какой-то мужчина.

— Который не прочь трахнуться в туалете, — смеется Настя. — Вот дела! Надеюсь, к тебе он не приставал?

— Нет! Разумеется, нет, но он что-то сказал мне, я уже не помню, — опускаю детали, — и мне это не понравилось. Я сказала ему выметаться из дамской комнаты немедленно. Что-то вроде того. А на следующий день Вероника вела меня за руку к своему любимому сыну, чтобы мы, наконец, познакомились. Мы подошли, я подняла глаза, и у меня чуть челюсть не отвалилась.

— Когда ты собиралась рассказать мне об этом? — возмущается Настя. — Целая неделя прошла, а у тебя не жизнь, а сценарий для полнометражного фильма! С ума сойти, — качает она головой и подзывает бармена. — Повторите, пожалуйста.

— Одну минуту.

— И что потом? Между вами что-то вспыхнуло, раз дошло до поцелуя?

— Нет. — Задумываюсь и допиваю первую порцию мартини. — Ничего такого.

— Да ну? Я же говорила, что ты была потерянная! Значит, искра была.

— Не было никакой искры! — протестую. — За день до этого мы вместе пили чай в беседке.

— М-м! Чаёк!

— Дарина рассказала ему про то время, когда меня запугивали его именем, и он хотел поговорить об этом. Разговор получился приятным, я ведь тебе рассказывала.

— Да, но ты и словом не обмолвилась о том, что он тебе понравился!

— Аверьян приятный, — делаю уточнение. — Есть в нем что-то подкупающее.

— Нет, нет! Как ты там его тогда назвала? — пытается она вспомнить. — Потрясающим? Точно! Ты сравнила его с потрясающей песней. А ещё ворчала на меня, когда я сказала, что он тебя очаровал!

— Он из тех, кто бросается в глаза. Ну, знаешь, татуировки на руках, высокий рост, черные волосы и колючая щетина. Очень колючая… Кхм. И глаза у него такого необычного цвета…

— О-о. Глаза у него необычного цвета!

— Посмотрю я на тебя, когда ты увидишь его. Он, кстати, в твоем вкусе.

— Мужчин, соответствующих моему вкусу, в реальности не существует! Я слишком избирательна и могу прицепиться к любой мелочи, а эта мелочь способна испоганить всё. Ладно, и что там с поцелуем? Как это вообще получилось?

Бармен обновляет наши напитки, а официант забирает пустые бокалы.

Как это случилось, значит?

— Аверьян вернулся поздно ночью и застал меня на качелях. Я вышла, чтобы музыку послушать и выкурить сигаретку.

— Тебя что, и правда так разозлили цветы, раз ты за сигарету схватилась? Ты ведь не куришь просто так!

Запускаю пальцы в волосы и тяжело вздыхаю.

— Цветы разозлили меня не так сильно, как то, что Богдан мне сказал. Это было унизительно. Плюс ко всему, Вероника потом засыпала вопросами: что случилось, почему я не хочу ужинать, почему вдруг уехал Аверьян? Мне-то откуда было знать, почему он уехал!

Бросив мимолетный взгляд в сторону, набираю в легкие воздух, чтобы продолжить, но тотчас замираю. За стол по правую сторону от нас садятся очередные гости: Аверьян с высокой блондинкой в обтягивающем кожаном платье цвета горького шоколада.

На мгновение забываю, как дышать. Это точно Аверьян? Правда он?

На нем черное поло с расстегнутым воротником, и сидит оно безупречно. Манжеты облегают крепкие бицепсы, и я успеваю полюбоваться игрой мышц, рельеф которых проявляется сильнее, когда напрягаются его руки. А напрягаются они часто. Аверьян смотрит на свою спутницу, его губы улыбаются ей. Она польщена его вниманием, гладит свои длинные и волнистые волосы, отбрасывает их за спину. В прошлый раз была брюнетка. Теперь блондинка. В следующий раз рядом с ним наверняка окажется рыженькая.

— Так и что Богдан сказал тебе? — Мой растерянный взгляд возвращается к Насте.

— Что я не могу относиться к нему безразлично, учитывая, что однажды охотно ему отдалась.

— Что?! — округляются её глаза.

— И именно с ним я и стала взрослой, — добавляю, сделав большой глоток мартини.

А если он заметит меня, на секунду отвлекшись от своей эффектной подруги? Ах, да! У него ведь нет подруг. Только девушки, которым нравится с ним кувыркаться.

— Вот же мерзавец! И он сказал это при Аверьяне?

Молча киваю, стараясь не идти на поводу у глупого, но сильного желания ещё разок взглянуть на него.

— Вот же скотина! — качает головой Настя. — Надо было вмазать со всей дури по его бессовестной роже!

— Я вмазала. А потом ушла, потому что, повторю, это было слишком унизительно. Я не ожидала, что он скажет такое.

— Поверить не могу! Охотно отдалась ему? У него совсем крыша поехала? А ещё говорят, что это у женщины язык без костей! Я была о нем лучшего мнения.

— Паршиво осознавать, что в его словах есть доля правды, — говорю, стыдливо опустив голову. — Я была уверена, что та досадная ошибка, совершенная глупой и пьяной мной, никогда не напомнит о себе. Видишь, иногда не очень приятно ошибаться.

— О гадах поговорим позже, — вздыхает Настя, глядя на меня с заметным сожалением в светло-зеленых глазах. — Как Аверьян поцеловал тебя?

— Тебе показать? — издаю смешок, стараясь не обращать внимание на его присутствие. — Мы повздорили. Он, как я и думала, заступался за Богдана, мол, если бы я не давала повода, то он и не бегал бы за мной и не сходил с ума. А ещё, что я не могу определиться между ним и своим парнем.

— Точно! — ударяет она ладошкой по столу. — Говорю же, рано обрадовались!

— Я разозлилась на него, хотя и понимала, с чего бы ему вообще пытаться разобраться во всем этом бардаке, учитывая, что меня он совсем не знает, зато аж с пяти лет знает Богдана!

— То есть это ты виновата в том, что его друг проходу тебе не дает?

— Ещё и Богдан подкинул дров своим заявлением о том, что именно с ним я лишилась девственности, — говорю, поежившись. — Наверное, для мужчин это ого-го какой показатель!

— Ну да. Мы же испытываем чувство безграничной благодарности и любви к парню, который становится для нас первым! И мы обязаны чуть ли не боготворить его всю оставшуюся жизнь! — раздражается моя любимая и неповторимая подруга. — Спасибо тебе за твой член! Что бы я без него делала! Вы с ним теперь навсегда останетесь не только в моем сердце, но и в мышечной памяти моей вагины!

— Я тебя обожаю! — смеюсь, чмокнув её в щеку.

— Я просто в ужасе, Адель! Как можно было сморозить такое? Это вообще-то очень интимная тема, и разглагольствовать о ней вот так… Придурок. Ладно, проехали. Что было дальше? Аверьян просто взял и поцеловал тебя — девушку, которая не может определиться между его другом и своим парнем?

«Я не смог устоять», — слышу я его низкий голос. По спине пробегают мурашки. Официант ставит перед нами две большие темно-синие тарелки с лапшой и морепродуктами, и мой взгляд вырывается из заточения.

Аверьян смотрит на меня. Божечки! Он сидит, повернувшись к своей спутнице, она что-то рассказывает и показывает ему в своем телефоне, а он смотрит на меня, вращая на столе широкий стакан с виски. Мои губы вспыхивают, словно вот сейчас он целует их так же жадно и неистово, как несколько дней назад. Теперь стул подо мной кажется неудобным. Хочется изменить положение, но я продолжаю сидеть неподвижно, скрывая возникший дискомфорт. Как будто вся кровь в моем теле стекает к животу, становясь чертовски горячей.

— Ты что, поплыла?

— М-м? — смотрю на Настю.

— Вспомнила о поцелуе и поплыла, да? — усмехается она, перемешивая лапшу палочками.

Опускаю глаза в тарелку. Выглядит аппетитно, только есть уже совсем не хочется.

— Вот так дела! — продолжает размышлять подруга. — Хотела бы я сказать, что безумно рада твоим романтическим приключениям под луной, но меня смущает пара моментов.

— О первом молчи.

— Молчу, — смеется Настя, — иначе ты сейчас же уедешь отсюда. Если к первому я не знаю, как относиться, то второй меня просто выбешивает. Он считает тебя виноватой! Как будто ты ходишь перед Богданом в короткой юбке и, когда его взгляд устремляется к тебе, ты такая приспускаешь свои трусики, а потом резко надеваешь обратно!

— Теперь у меня точно пропал аппетит.

— Ну серьезно! — говорит, пережевывая лапшу. — Я, конечно, понимаю, Богдан его друг и всё такое, но это ведь не значит, что он не может быть козлом! То, что Аверьян тебя плохо знает, не дает ему права считать тебя или твои действия главной причиной его навязчивости! Пусть сначала докажет, что эти действия имеют место быть! Отдалась ему, как же, — фыркает Настя и переходит на полушепот. — А ничего, что тебя лишила девственности его рука, а не член? Придурок.

— Спасибо, что ещё раз об этом напомнила.

— Не благодари! Прости, но я очень зла на всю эту ситуацию. Один прилип, а другой заявляет, что ты сама себя клеем обмазала! А потом ещё и целует! Как это вообще понимать?

И он делает это сейчас. Я чувствую напористый язык у себя во рту, когда взгляд черных глаз то и дело возвращается ко мне и проходит сквозь меня разрядом тока.

— Я должна тебе кое-что сказать, — говорю и делаю спасительный глоток мартини.

— О, нет! — качает Настя головой. — Только не говори, что ты в него влюбилась! Милая, я понимаю, в твоей жизни совсем нет романтики и эротики, но не стоит придавать огромного значения необдуманному поцелую! И, кстати говоря! Помнишь, я рассказывала тебе об Оскаре? — Посылаю ей вопросительный взгляд. — Он владеет галереей, где я буду выставляться! Симпатичный, холостой, при деньгах и в декабре ему исполнится тридцать. Я рассказывала ему о тебе, и он заинтересовался. К тому же, Кирилл делал операцию его любимой и единственной бабушке, за что он ему безмерно благодарен.

— Аверьян здесь.

— Разумеется, я рассказала ему, чем ты занимаешься, и он был по-настоящему восхищен… Что? — доходит наконец до моей разговорчивой подруги. — Здесь? То есть, здесь, в ресторане?

— Да, только не крутись, как шило в одном месте. Сидит по правую сторону с блондинкой в кожаном платье.

— В кожаном платье? Кто надевает кожу летом!

Изображая задумчивость, Настя отбрасывает за спину волосы, поправляет падающую на глаза челку и подносит к губам бокал с мартини. Я с трудом сдерживаю смех, когда вижу, как она буквально застывает, увидев того, кто совершенно точно в её вкусе.

— Кхм! — прочищает она горло и, сделав два больших глотка, ставит бокал на стол и поворачивает ко мне голову. — Я просто уверена, что у него писклявый голос.

Не могу сдержать смех.

— Какой-то изъян у него определенно должен быть! — продолжает она, а мои плечи сотрясаются ещё больше. — Кажется, он идет сюда.

— Что?

— Да, он идет сюда, — информирует Настя, вооружившись палочками. — Три, два…

— Привет, — здоровается Аверьян, встав рядом с нами и невольно коснувшись коленом моей ноги. Нет. Он точно сделал это намеренно.

Смотрю на Настю. Да, да, подруга, и с голосом у него всё в полном порядке. Ему бы гитару в руки, барный стул и микрофон с подставкой, чтобы петь песни в стиле альтернативного рока.

— Привет, — отвечаю, повернув к нему голову.

— Пятница, вечер. И снова в огромном городе мы выбираем одно заведение, чтобы отдохнуть. Что за чудеса!

— Ну, я-то действительно приехала сюда отдохнуть и вкусно поесть, — говорю с улыбкой, — а вот ты, очевидно, как и в прошлую пятницу, преследуешь несколько иные цели.

— Кхм! — напоминает о себе Настя. Будь я на её месте, то подавилась бы сейчас лапшой.

Что я вообще говорю?!

— Подруга-художница, верно? — обращается к ней Аверьян.

— Да. — Положив палочки на тарелку, Настя протягивает ему руку. — Анастасия — лучшая подруга Адель.

— Приятно познакомиться, — пожимает он её руку. — А я Аверьян — старший брат твоей лучшей подруги.

— Ну, да, — улыбается Настя, пробежав по нам двоим неловким, с саркастической тенью взглядом, — брат и сестра. А как же иначе.

— Ты подошел поздороваться? — спрашиваю, стараясь не поддаваться на провокацию.

— Да, ведь за эти несколько минут моя сестра этого так и не сделала.

Черт возьми, он нарочно это делает? Ему самому не смешно так говорить, особенно после того, что он сделал?

— Ты останешься в городе или поедешь домой? — спрашивает меня с деланно серьезным видом. Пять минут назад его взгляд целовал меня, язык проникал так глубоко, что я почти задыхалась, а теперь он делает вид, будто ничего не было?

— А тебе, прости, какое дело?

— Я тут просто заметил, что вы, девушки, пьете алкоголь, а это значит, что собираетесь уехать отсюда на такси.

— И? — смотрю на него, скрывая раздражение.

— Ты останешься у подруги на ночь или поедешь домой? Просто, понимаешь, я ведь твой старший брат и не могу позволить тебе ехать в такси поздно ночью одной да ещё и за город.

Не доведет. Он меня не доведет. И эмоций моих не увидит.

— Если ты собираешься вернуться домой, то мне придется поехать с тобой.

— С чего это?

— Ну, — усмехается он, глянув на Настю, — я очень ответственный старший брат. Не хочу, чтобы с моей сестрой что-нибудь приключилось. Я ведь прав?

— Ну, э-э-э…

— Возвращайся к своей заскучавшей подруге, Аверьян. Не заставляй её ждать, а то обидится.

Взглянув на меня, он нарочно выдерживает продолжительную паузу, после чего без тени улыбки и веселья говорит:

— Жанна — моя хорошая знакомая. И она не обижается, потому что знает, что я отошел поздороваться со своей сестрой. Семья, семейные узы и теплые отношения между родственниками — для нее святое. Так и где ты проведешь эту ночь, Адель: у подруги, у своего парня или поедешь в родительский дом?

Чаша моего терпения вот-вот разлетится вдребезги. Чего он добивается? Я бы подумала, что так он хочет убедить нас обоих в несерьезности поцелуя, но в его взгляде пестрит наглость и очевидный протест.

— Где и с кем я собираюсь провести эту ночь, тебя не касается, Аверьян.

— Ты ошибаешься. Я обязан об этом знать. Напомнить ещё разок, почему?

— Знаете, мне нужно отлучиться ненадолго, — сползает Настя со стула и забирает свою сумочку. — Пять минут и я вернусь, — подмигивает мне и спешит к выходу из зала.

Не мешкая и секунды, Аверьян занимает её место и, развернувшись ко мне, разводит ноги в стороны и мои — нога на ноге, — оказываются между ними.

— Что происходит, Аверьян? Чего ты добиваешься, повторяя из раза в раз, что ты мой старший брат?

— А разве это не так? — усмехается он, послав кивок и улыбку своей знакомой, которая молча и верно ожидает его. — Помимо того, что все вокруг об этом говорят, ты сама дала ясно понять, что тебя устраивает такой контекст наших отношений.

— У тебя с памятью проблемы? Я просила тебя помочь прекратить всё это!

— Я помог, — отвечает он тут же. Смотрит в мои глаза, задевает во мне то, что тает и стекает сладким сиропом к низу живота. — Я поцеловал тебя, Адель. Не изъявив желания поговорить об этом, ты дала ясно понять, что хочешь видеть меня только в качестве брата.

— Я не хочу видеть тебя в качестве брата! — Мне становится смешно и нервозно. — Ты мне не брат, Аверьян!

— Хорошо. Тогда обсудим поцелуй? Ведь так, как целовались мы, братья и сестры…

— Хватит, — говорю сквозь зубы. — Хватит, пожалуйста! Чего ты хочешь от меня?

— Я хочу знать, что ты думаешь об этом? Хотя бы для того, чтобы понимать, как дальше выстраивать нашу с тобой коммуникацию. Мы из одной семьи, — пожимает он плечами, не сводя с меня вдумчивых глаз, — мы не можем не общаться и игнорировать друг друга. Я могу притвориться, что ничего не было, но тогда и пальцем не пошевелю, чтобы, как ты просила, заткнуть всем рты. Брат и сестра — окей. Мне это не нравится, но зато рано или поздно поможет забыть твой вкус.

С трудом сглатываю и Аверьян замечает мое напряжение.

— Или же мы оба можем превратить это в нашу маленькую тайну, которая будет пополняться из раза в раз новыми событиями. Это неизбежно, ведь если мы позволим, нас притянет друг к другу так, что не оторвать. Ты ведь тоже это понимаешь, Адель.

От возбуждения пересыхает во рту. Я не узнаю себя. Аверьян прямо говорит мне, что не против повторить тот поцелуй и пойти дальше, превратив нашу связь в грязный секрет. А я нахожу это… интригующим? Я никогда не ощущала ничего подобного к мужчине. В школе, в университете меня окружали привлекательные парни, я ходила с ними на свидания, но ничего, кроме общения, интерес в них не вызывало. Но Аверьян другой. Он старше меня, он родной сын Вероники и Кирилла, он живет мимолетными связями: вчера брюнетка, сегодня блондинка, а завтра кто? Я? Мы действительно из одной семьи и даже, когда оба съедем из родительского дома, обзаведемся семьями и станем старыми и немощными, всё равно будем помнить о нашей близости.

— Я поцеловал тебя, потому что хотел и не смог воспротивиться этому желанию, — говорит Аверьян, на мгновение задержав взгляд на моих губах. — А по какой причине ты ответила на поцелуй?

«Адель, милая, пожалуйста, спустись к брату и гостю».

«Вы подружитесь! У меня прекрасный сын и замечательная дочь».

— Потому что прежде никто не целовал меня так, как ты. Такой ответ тебя устроит? — смотрю на него, испытывая тревогу и смущение. — На этот и предыдущие вопросы.

Откровение за откровение.

— Вполне, — смотрит он на меня, заставляя дрожать от волнения внутренности. — Кроме одного: где ты проведешь эту ночь?

Вопрос ставит меня в тупик. Он задает его не с издевкой, как было несколько минут назад, а вполне серьезно.

— Я поеду домой.

— Значит, мы поедем вместе.

— Зачем это? — Смотрю на его спутницу. — Тебя ждет девушка, и у нее на эту ночь большие планы.

— С чего ты это взяла? — улыбается Аверьян, глядя на меня так откровенно, словно мы в этом ресторане совершенно одни.

— На улице теплая летняя ночь, а на ней облегающее кожаное платье, — отвечаю, слабея от его внимания. — Одежда и аксессуары из кожи, как известно, обладают животным магнетизмом, а это всегда про секс.

Аверьян усмехается и окидывает нетерпеливым взглядом всё вокруг. Кончики моих пальцев вспыхивают, когда я смотрю на его шею. Отчаянно хочу прикоснуться к ней. Хочу втянуть в себя терпкий запах его кожи. Какое-то наваждение.

— Это исключительно деловая встреча в неформальной обстановке, — сообщает Аверьян, слегка подавшись мне навстречу. Пройдясь медленным и магнетическим взглядом от кончиков моих волос до ресниц, Аверьян приоткрывает рот и дерзко улыбается, будто бы его рассмешили собственные мысли. — Я буду здесь. Когда наговоришься с подругой, мы уедем вдвоем. Если мама спросит, скажи, что этой ночью останешься у нее.

Эмоции взрываются во мне фейерверком. От мысли, что мы — взрослые люди — собираемся скрыть от родителей маленькую шалость, закипает кровь. Но такая ли уж маленькая эта шалость?

— Мы не поедем домой? — спрашиваю, мечась между страхом неизвестности и незнакомым, но волнующим чувством свободы.

— Нет, — отвечает Аверьян полушепотом. Его улыбчивый взгляд постепенно угасает под натиском соблазнительного полумрака. — Приятного аппетита.

Он возвращается к блондинке, чьи очевидные планы полетели коту под хвост. И как теперь есть, если эти же планы преследует Аверьян, только реализовать их он собирается со мной?