Внутри

13

Настя в шоке от увиденного, услышанного и запланированного. Она не перестает восхищаться суровой внешностью Аверьяна, и мне приходится несколько раз одергивать её, ведь она откровенно глазеет на него и совсем не замечает, что мечтательно улыбается. Его низкий голос покорил её сердце, а слова, которые он сказал мне в её отсутствие, и вовсе бросают в жар.

— Как такое может быть? — рассуждает она, силясь не смотреть в его сторону. — Сначала он обвиняет тебя в намеренном издевательстве над чувствами его друга, а потом дает понять, что ваш поцелуй нуждается в продолжении. То есть… Знаешь, я вообще ничего не понимаю! — издает она нервный смешок. — Богдан влюблен в тебя, Аверьян поддерживает его, но при этом он предлагает тебе провести ночь с ним? И это не считая того, что вы как бы… Ну, в общем, ты поняла. А ещё у тебя есть парень!

— У меня нет парня.

— Да, но ведь Аверьян этого не знает. Он думает, что ты в отношениях, и, несмотря на это и два других немаловажных обстоятельства, предлагает тебе уехать с ним. Ты хочешь этого?

— Сейчас я хочу закурить.

— О-о. Значит, хочешь.

Смотрю на подругу, опасаясь увидеть в её глазах осуждение.

— Лучше бы он не делал этого.

— Чего? Не целовал тебя?

— Теперь всё стало ещё хуже, чем было.

— А как было до этого? — улыбается Настя и подпирает голову рукой.

— Проще, — отвечаю, невольно глянув в его сторону. Он что-то рассказывает, показывает на экране своего телефона, сводит брови к переносице, словно приглядывается к деталям изображения. — Сейчас я думаю, что было бы лучше ему всё же ненавидеть меня. Тогда бы я не заметила в себе интерес к нему.

— А знаешь, что заметила я? — подается она ко мне. Смотрит на меня, как стриптизерша-соблазнительница, спустившаяся с шеста к истекающему слюной зрителю. — Я впервые вижу в твоих глазах сексуальный интерес. Вообще хочу сказать, что это единственное, чего тебе всегда не хватало. Ну, лет с восемнадцати! — смеется она и снова подпирает голову рукой. — Может, ты всё это время ждала именно его, чтобы раскрыть свой сексуальный потенциал? Ты ведь понимаешь, что если ты поедешь с ним, то этой ночью вы не ограничитесь поцелуями?

Я на это надеюсь.

Я сумасшедшая? Или просто мартини в голову ударило?

К сожалению, мой первый сексуальный опыт не увенчался большим успехом. Да и ожидать этого совсем не стоило, ведь он был притянут за уши, а для храбрости я изрядно набралась. Но он точно не стал причиной, по которой я не искала сексуальной близости, тепла и ласки. Я просто не хотела этого, не испытывала потребности и жажды. Я не раз становилась невольным слушателем сексуальных утех в женском туалете, как в прошлую субботу. Стоны и непристойные звуки воспринимались мной как само собой разумеющееся. Противно мне не было, ведь для секса это характерно, однако заняться им и познать его желания не возникало. До встречи с Аверьяном.

Стоит мне только взглянуть на него, мысленно проговорить его имя, вырвать из воспоминаний вкус его губ, и я моментально загораюсь, вспыхиваю и дышу в каком-то ином ритме. И когда я чувствую это, когда ток от взгляда черных глаз проходит сквозь меня, мне становится всё равно на то, как наша связь может отразиться на семье и на дружбе и какой от этого может случиться хаос.

— Думаю, пора заканчивать, — говорю, глянув на Аверьяна. — Я и так уже слишком задержалась.

— Поняла тебя, — с улыбкой комментирует Настя и подзывает официанта, чтобы нам принесли счет.

Такси уже здесь, и оно для Насти. Перед тем как сесть в машину, она обнимает меня и говорит мне что-то на ухо, но я не слышу из-за бешеного стука сердца и громкоголосой компании у входа в ресторан.

Я волнуюсь. Нервничаю. Я в ужасе! Смотрю на отъезжающий автомобиль, внутри которого сидит моя подруга, а по спине пробегает холодок, потому что рядом стоит Аверьян.

— Пойдем? — говорит, кивнув в сторону.

— Куда? Обратно в ресторан?

— Нет, — улыбается он, сверкнув белоснежными клыками. — Тут недалеко. Десять минут ходьбы.

В ступоре смотрю на него. Я думала, мы поедем на такси.

— Ты что, арендовал квартиру посуточно?

— Нет.

— А ты можешь выражаться точнее?

— Я не арендовал квартиру посуточно, чтобы провести в ней ночь с тобой. Так пойдет?

Нервозность превращается в густой и твердый комок, который уже не проглотить.

— Ты меня боишься, Адель? — Отрицательно качаю головой. — Тогда кого? Или чего?

— Себя.

Его губы трогает улыбка, от которой я млею.

— Тогда мы на одной волне. Потому что я себя тоже боюсь.

Аверьян протягивает мне руку. Стоит мне коснуться теплой ладони пальцами, как он разворачивает её и полностью обхватывает мою. Так решительно, по-собственнически и властно, что у меня перехватывает дыхание. Он будто хочет мне что-то сказать, прокомментировать мою реакцию, но решает промолчать.

Мы идем по широкому тротуару, держась за руки. Мои мысли сейчас хаотично сменяют друг друга. Они о том, что я слышала об Аверьяне в детстве. О том, что думала о нем сама. О том, какие тревоги одолевали меня, когда я шла к нему, чтобы познакомиться. Предательская дрожь рвется наружу.

— Почему вы с подругой выбрали этот ресторан для встречи? — спрашивает Аверьян.

Настя. Возвращение. Выставка. Лапша. Соберись, Адель.

— Он новый, открылся неделю назад. Настя прилетела сегодня из Питера, где провела всю прошедшую неделю, и предложила поужинать там.

— Так вы отмечали её возвращение?

— Да.

— Почему вас только двое?

— Остальные уехали отдыхать.

— Тебе понравилась кухня?

— Я не почувствовала вкуса того, что ела.

— Почему так?

— Потому что там был ты.

Спокойствие окутывает спину и плечи невидимой шалью. Можно подумать, что рядом со мной сейчас Вероника: один вопрос наслаивается на другой, а мои ответы, подобно наркотической дозе, расслабляют трещащее по швам сознание.

— Твоя откровенность обезоруживает меня, Адель, — говорит Аверьян, сплетая наши пальцы.

Я не понимаю, что мы делаем, но чувствую, что именно так и должно быть. Мне хочется остаться в этом моменте, не возвращаться в реальность, где всё слишком запутанно.

Сворачиваем во двор стильного клубного дома в семь этажей с открытыми террасами и собственным парком. Аверьян ведет нас к центральному подъезду, открывает магнитным ключом широкую дверь из толстого стекла и пропускает меня вперед. Он не позволяет мне идти без его руки: снова сплетает наши пальцы и уверенным шагом ведет к лифту. Нажав на кнопку вызова, Аверьян поворачивается ко мне и подходит максимально близко. Я смотрю в его глаза, задрав к нему голову, и от напряжения мышцы шеи начинают болеть. Но это ничто по сравнению со стонущим чувством пустоты на каком-то физическом уровне, которое ощущается сейчас слишком остро. Как никогда.

— Я сейчас просто сдохну, если не поцелую тебя.

Меня бьет легкая дрожь, и я неосознанно кусаю нижнюю губу. Больно, приятно. Мужское дыхание становится громче, распаляя меня, заставляя хватать ртом воздух.

— Это всё кажется сумасшествием, — произношу, пропадая в его темных глазах.

Стальные дверцы открываются, и Аверьян, запустив руку за мою спину, уверенным шагом напирает на меня, вынуждая зайти в кабину. Ударив по кнопке нужного этажа, он прижимает меня к стальному поручню и бескомпромиссно завладевает моим ртом.

Облегчение. Наслаждение. Но нужно больше!

Тянусь к нему на носочках, а уже в следующую секунду, подхватив за ягодицы, Аверьян поднимает меня, и я обвиваю ногами его бедра. Грубый шов на моих джинсах попадает в самую нужную точку. Мой язык скользит во рту с привкусом горького виски и шоколада, губы охотно открываются, горят от укусов. Обнимаю его горячую шею ладонями, завожу пальцы в волосы, инстинктивно двигая бедрами.

Лифт останавливается, и я покидаю его именно так: прижимаясь к Аверьяну, сидя на нем, неистово целуя его губы и постанывая от обжигающих прикосновений колючей щетины. Он прижимает меня к стене, пытаясь вставить ключ в замочную скважину. Когда это с горем пополам удается и мы оказываемся в темной квартире, дверь с грохотом захлопывается, и замок защелкивается автоматически.

Наступает тишина, окутанная темнотой. Мы оба замираем, горячее дыхание ласкает наши приоткрытые губы. Мои пальцы, запутавшиеся в волосах, расслабляются, ладони спускаются с затылка к пылающей огнем шее и перемещаются к квадратному и колючему подбородку. Поглаживают его, касаются влажных губ и обводят контур.

— Я хочу быть твоей, — говорю шепотом, чувствуя себя крошечной в его руках. — Сегодня. Сейчас.

Выдержав недолгую паузу, Аверьян целует меня, проникая в мой рот убийственно медленно, нежно и чувственно. Если он так же целует всех своих девушек, то они настоящие счастливицы. Не нужны никакие прыжки с парашютом, чтобы почувствовать себя птицей, пролетающей над землей.

Продолжая ласкать мои губы, Аверьян несет меня в неизвестность с запахом новых стен и мебели. Он опускает меня на твердую поверхность, и теперь, сидя, очевидно, на столе, я снова оказываюсь ниже него. Такое чувство, что от возбуждения у меня насквозь промокли джинсы.

— Чья это квартира? — спрашиваю, заведя руки за спину и упираясь ладонями о прохладную и гладкую поверхность. Горячие губы оставляют несколько поцелуев на моей шее.

— Моя. — Немного отстранившись, но продолжая стоять между моих ног, Аверьян добавляет: — Неужели ты думала, что я приведу тебя в дешевую съемную квартиру?

— Если бы я могла думать, меня бы здесь не было.

Аверьян усмехается. Его руки проникают под мою футболку, снимают её. Притянув меня ближе к себе, он издает рычащий звук, пробежавший по моей коже мурашками. Промежность упирается в твердый бугор, и я тоже не в силах сдержать стон.

— Здесь есть свет? — спрашиваю, облизав губы.

— Какой ты хочешь?

— Такой, чтобы я могла видеть твои глаза.

Втянув в себя мой язык, словно обещая мне скоро вернуться, Аверьян исчезает в беспросветной темноте. У меня есть несколько секунд, чтобы одуматься и остановиться, но вместо этого я снимаю маленькую сумку с пояса, кеды и бросаю всё на пол.

Теплый и тусклый свет загорается тонкой нитью над широким баром, тянущимся до самого потолка с имитацией бетонных плит и деревянными опорами. Я сижу на длинном кухонном острове с черной глянцевой столешницей, параллельно которой в паре метров возвышается стена из темно-серого камня. На ней только огромный плоский телевизор.

Аверьян подходит к светящемуся бару, достает одну из бутылок с крепким алкоголем. По другую сторону от кухонной зоны располагается гостиная с темно-серым широким диваном буквой «Г» и такой же каменной голой стеной.

— Так это правда твоя квартира, — говорю, бросив взгляд на закрытые плотными шторами окна. Шторы тоже темные, с электроприводом.

— А у тебя были какие-то сомнения? — спрашивает, плеснув в один стакан янтарного цвета напиток.

— Родители не говорили, что ты уже нашел себе жилье.

— Они об этом не знают. И я сделал это ещё два года назад.

Достав из морозильной камеры коробку со льдом, он бросает несколько кубиков в стакан и подходит ко мне. Его присутствие, близость, запах моментально отзываются во мне горячей волной возбуждения. Приблизившись ко мне вновь, Аверьян, не сводя с меня глаз, делает глоток, ставит стакан на стол и тянется к моим губам. Я приоткрываю их, дыша на низких частотах. С поцелуем в мой рот затекает крепкая и прохладная жидкость, я глотаю её, и в горле становится очень горячо. Не прерывая поцелуя, Аверьян осторожно прикладывает к моей груди кубик льда. Он опускает его ниже, позволяет провалиться в прозрачную кружевную чашечку бюстгальтера, а потом, спускаясь к нему влажными поцелуями, поддевает пальцами тонкую лямку и спускает её с моего плеча. Чашечка слетает с груди, кубик льда падает на пол. Затвердевший от возбуждения и холода сосок нежно покусывают острые зубы, похищая мои приглушенные стоны. Неповторимо. Ни с кем другим я бы этого не испытала. Откинув назад голову, отдаюсь влажным и горячим ласкам настойчивого языка, вздрагиваю и трепещу, когда холодная жидкость льется по обнаженной груди тонкой струйкой, затекая в мужской рот.

Ложусь на стол, и Аверьян расстегивает мои джинсы. Приподняв бедра, помогаю ему избавиться от них. Инстинктивно сжимаю колени и невольно отталкиваюсь стопами от края стола, отдалившись от Аверьяна. Его губы трогает кривая ухмылка, и я представляю себя добычей, которая только что предприняла глупую попытку сбежать. Облизав губы, он снимает поло, бросает его на пол и с голодным, суровым и жадным взглядом взбирается на кухонный остров и на меня.

Когда он опускается, у меня захватывает дух. Тяжелый, почти обнаженный, возбужденный. Раздвинув мои ноги бедрами, он прижимается ко мне твердой плотью, давая понять, насколько сильно он хочет меня сейчас.

— Хотела сбежать от меня? — шепчет он, надавливая ещё сильнее.

Открываю рот, но сказать ничего не могу. Аверьян поднимается на руках, имитируя плавные движения бедрами. Ещё немного, и я почувствую его в себе. Нащупываю руками молнию, пуговицу — расстегиваю его джинсы. Мне удается спустить их лишь до половины ягодиц, руки просто не дотягиваются дальше. Мужская ладонь ложится на мой треугольник, палец проникает под трусики, но я успеваю остановить его, схватившись за широкое запястье.

— Нет! — шепчу, задыхаясь. — Сначала ты. Я хочу почувствовать тебя.

Аверьян убирает руку и оттягивает резинку темных боксеров. Увиденное поражает меня, я задыхаюсь от возбуждения и страха. Мои губы дрожат, ошеломленный взгляд словно приклеился к внушительной и требовательной мужской плоти. Я боюсь, но отчаянно хочу, чтобы она заполнила меня. Подтянувшись к джинсам, Аверьян с трудом достает из заднего кармана серебристый блестящий квадрат и поднимается на колени.

Черт возьми, он ещё больше, шире, длиннее. Мне будет больно. Больнее, чем тогда, когда я этого совсем не ожидала.

— Ты что, — спрашивает Аверьян с улыбкой и разрывает зубами фольгу, — напугана? Смотришь так, будто впервые видишь член.

Насмешливая улыбка на его губах держится ещё несколько секунд, тяжелое дыхание рвется из приоткрытого рта. Но потом голодный и предвкушающий сытный ужин взгляд медленно замирает на мне и с той же скоростью исчезает веселье. Громко сглотнув, Аверьян произносит:

— Не понял. Ты ведь, — оглядывает мое тело, нахмурив брови, — ты ведь не девственница.

— Нет.

— Тогда почему ты смотришь на меня так, словно это вовсе не так?

— Я не девственница, — произношу, с трудом дыша. — Но я никогда не занималась сексом. Мой первый сексуальный опыт удачным не назовешь. Говоря простыми словами, я не знаю, что почувствую, когда твой член окажется во мне, потому что до этого момента ничего подобного не случалось.

— У тебя ведь есть парень, — говорит от сквозь зубы.

— Не заставляй меня умолять тебя, — говорю, дотянувшись пальцами до резинки его трусов. — Просто трахни меня, как делаешь это с другими девушками.

Аверьян не понимает меня, но пытается. Замешательство на его жестком лице длится слишком долго, чтобы окончательно убить весь сексуальный пыл. Он смотрит то в одну сторону, то в другую, бросает сердитый взгляд на кухонный остров, приводя меня в ещё больший ужас.

— Но ты не другая девушка, — смотрит в мои глаза. — Я тебя на стол затащил вместо мягкой и удобной кровати, Адель. Я уже не в том возрасте, чтобы переживать из-за этих особенных моментов, понимаешь? Но я не какое-то животное, чтобы их не уважать.

Он злится. И если на себя, то очень даже зря.

Приподнимаюсь на локте, держась правой рукой за его белье. Смотрю в его глаза, чувствуя неожиданный прилив уверенности. Облизав сухие губы, четко и медленно проговариваю каждое слово:

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня на этом столе, — несколько раз стучу ладонью по гладкой поверхности. — Неужели тебя не возбуждает сама мысль, что ты станешь первым мужчиной, овладевшим моим телом и не причинившим мне никакой боли? Я не маленькая девочка, Аверьян. И я безумно хочу почувствовать тебя внутри.

Его дыхание учащается, взгляд затуманивается.

— Я хочу тебя с того момента, как впервые увидел, — говорит нетерпеливо, одними губами. Он надевает презерватив и резкими движениями стягивает джинсы к коленям. — И то, что ты говоришь мне сейчас, сносит мне голову.

Громко сглотнув, словно вбирая в себя последние остатки терпения, Аверьян наклоняется ко мне, опираясь о стол одной рукой, а другой сдвигает мои трусики в сторону и направляет член в меня. Осторожно, медленно и терпеливо он погружается в меня всё глубже и глубже, доставляя щиплющую боль, но вместе с тем неповторимое ощущение наполненности. Аккуратность его движений сводит меня с ума. Он хочет быстрее и жестче, но, стиснув зубы, проявляет терпение и уважение к особенному для меня моменту.

Притянув его за шею, целую жадно, хватаю зубами нижнюю губу.

— Покажи мне, — шепчу, глядя в его глаза, — как на самом деле ты хочешь меня.

Грубый и резкий толчок следует незамедлительно. Не успеваю охнуть, как настигает следующий. В мою шею вонзаются острые зубы, я вскрикиваю и снова погибаю от силы, бьющей в самое нежное и чувствительное место.

«Я хочу тебя с того момента, как впервые увидел».

Это после секса с той эффектной брюнеткой? Почему мне приятно об этом думать?

Безутешный язык врывается в мой рот, мою голову зажимают крепкие руки. Аверьян съедает мои стоны один за другим, продолжая интенсивно и грубо двигать бедрами. Стакан падает на пол и разбивается на осколки, а вместе с ним щелкает что-то во мне. Я задыхаюсь, предчувствуя мощный оргазм, поднимающийся от самых кончиков пальцев. И когда он настигает меня, парализуя каждую клеточку моего тела, из меня рвется отчаянный, глубокий и сокрушительный стон наслаждения. К животу приливает тепло, а потом резко устремляется к конечностям, делая их тяжелыми и как будто не моими. Уткнувшись носом в мою шею, Аверьян делает завершающий толчок — сильный, грубый и глубокий, не похожий на все предыдущие. В низком и продолжительном рычании у моего уха — блаженный экстаз, от которого дрожит его тяжелое тело. Мое сердце грохочет, но сердце Аверьяна словно стучит о мою грудь, рвется наружу.

— Это только один из вариантов того, как я тебя хочу, — говорит он с трудом, вызвав у меня улыбку. Он поднимает голову и смотрит в мои глаза. Со лба стекает капелька пота, волосы у корней влажные, и я провожу по ним дрожащими пальцами. — Всё хорошо?

— Да, — киваю, продолжая улыбаться. — Даже лучше.

— Я, кажется, нечаянно порвал твое белье.

— Да, я что-то такое почувствовала.

Аверьян беззвучно смеется и приподнимается на руках. Он смотрит на мои губы, шею, полуобнаженную грудь в кружевном бюстгальтере.

— Ты очень красивая, — произносит он полушепотом, пробудив в моей груди волнующий трепет. — И невероятно возбуждающая.

— Ты говоришь это всем своим девушкам?

— Я говорю это тебе.

Приподнимаюсь на локтях и целую его, наслаждаясь скольжением длинного языка.

— У меня вопрос, — говорит он, на мгновение оторвавшись от меня. — И я думаю, ты догадываешься, с чем он связан.

— Это неинтересно, — отвечаю и снова целую его.

— Мне интересно, — говорит Аверьян тут же и немного отстраняется. Телефон в его джинсах издает мелодию, но он не реагирует на него. — Я впервые встречаю взрослую девушку, которая не девственница, но как бы девственница. Как это?

— Всякое в жизни случается.

— И как случилось с тобой?

— Ты действительно хочешь это знать?

— Я ведь спрашиваю.

— Ладно, — пожимаю плечами и снова опускаюсь на стол. — Мы отмечали мое двадцатилетие. Родители арендовали два дома в загородном клубе: один для молодежи, другой для себя и своих друзей. Не мне тебе рассказывать, как сильно Вероника любит организовывать праздники. Я выпила больше, чем следовало, голова закружилась, и Богдан предложил проводить меня в одну из комнат на втором этаже. — Замечаю, как заостряется его лицо и темнеет взгляд. — Я сама его соблазнила. Мои подруги давно познали прелести сексуальных утех, а я в двадцать лет продолжала оставаться в неведении. И поскольку кандидатов было не так много, я, будучи очень пьяной и любопытной, остановилась на Богдане. Но до основного дела так и не дошло, — усмехаюсь, — поскольку он нечаянно лишил меня девственности пальцами. Меня моментально стошнило от ужаса, боли и алкоголя. Вот и вся история. Ты злишься?

— Я раздражен.

— Ты сам хотел знать, почему я «не девственница, но девственница». Я рассказала.

— И что? — смотрит на меня. — На этом всё? Ваши отношения закончились?

— У нас их и не было.

— Но Богдан почему-то так не считает, — усмехается Аверьян и, поднявшись на колени, сползает со стола. Он подходит к рабочей зоне и нетерпеливо выдвигает ящик с мусорными контейнерами. Я не хочу чувствовать себя использованной, потому что сама захотела быть здесь, но сейчас, глядя на свои разорванные трусы, сползший лифчик и внезапно возникшую пропасть между нами с Аверьяном, ощущаю себя именно так.

— Что я такого сказала? — спрашиваю, встав на ватные ноги. Хватаю свои джинсы и футболку и с трудом натягиваю на липкое и сырое тело. — Ты спросил меня, я ответила.

Натянув трусы и джинсы на бедра, Аверьян разворачивается и смотрит на меня непривычно жестко и требовательно.

— Или тебе мало деталей? Спроси об этом у болтливого друга. Он наверняка опишет процесс более подробно и охотно, несмотря на полный провал.

— В том-то и дело, Адель, — говорит он с рычанием, раздражением и скрипом в низком голосе, — Богдан мой друг. Я впервые ненавижу его, и я не знаю, как мне пережить этот гребаный момент!

— Значит, не нужно задавать вопросы, ответы на которые тебе могут не понравиться! И с чего вдруг тебе его ненавидеть? Ведь он совсем не виноват в том, что я верчу перед ним своей задницей и даю повод преследовать меня! Ты ведь так считаешь?

— Я не могу не спрашивать тебя о твоей личной жизни в прошлом и настоящем, потому что ты интересна мне! — заявляет он, а потом бросает нервный и безнадежный смешок в сторону. — Это невозможно, потому что я чувствую к тебе огромное притяжение. Мой взгляд ищет тебя даже там, где ты просто не можешь быть.

Несколько раз моргаю, чувствуя, как отступает злость.

— Правда? — спрашиваю, обняв себя за плечи.

— Правда. — Его телефон снова звонит, но Аверьян снова его игнорирует. Он смотрит на меня так проникновенно, что у меня сердце из груди готово выскочить наружу. — Я не боюсь сложностей, которые могут последовать. Не боюсь быть откровенным с тобой. Мы с тобой не родня, а просто люди, которые встретились и потянулись друг к другу. Физически, эмоционально — неважно. Но нам обоим это нравится. Единственное, что меня пока напрягает, так это мой друг и мое к нему отношение, которое меняется, как погода. Он влюблен в тебя. Помешан на тебе. Помнит тебя и твое тело… — Аверьян замолкает, пару секунд играет желваками, глядя куда-то сквозь меня. — Я впервые сталкиваюсь с тем, что делю с ним одну девушку, при этом он этого даже не знает, потому что он делит её с твоим неуравновешенным парнем, которого хочет убить так же, как и я их обоих. Запутанный клубок, правда? — усмехается он снова и опускает голову. Телефон всё звонит и звонит.

Черт возьми, ведь я могу сейчас его распутать. Просто сказать, что нет никакого другого парня, что я его выдумала! Ничего другого мне не оставалось, ведь очередная попытка поговорить с Богданом обернулась для меня не самым благоприятным образом. И плевать, что их с Аверьяном отношения могут пострадать. Ну, это в том случае, если он мне поверит, а сейчас, когда он так открыт и щедр на откровения, я в этом нисколько не сомневаюсь.

— Аверьян, я должна тебе кое-что сказать, — говорю, поддавшись нахлынувшим чувствам. Он прав, нам обоим нравится то, что происходит между нами сейчас. Это всё случилось очень быстро и неожиданно, но мы оба понимаем, что это не просто развлечение. И я не обязана прикрывать Богдана только из желания не навредить их с Аверьяном многолетней дружбе. — Возможно, тебе это не понравится, но у меня не было другого…

— Минуту, Адель, — перебивает он мягким с вибрацией голосом, достав из заднего кармана не замолкающий телефон. — Это Архип, — улыбается мне и отвечает на поздний звонок друга. — Рад слышать тебя, но сейчас ты очень не вовремя, — говорит Аверьян и подходит ко мне. Предвкушаю удовольствие от безмолвного поцелуя, который он готов подарить мне сейчас. — Что? — Вместо этого его расслабленный взгляд моментально суровеет, а губы замирают в нескольких сантиметрах от моих. Крылья острого носа раскрываются, подбородок отходит вперед. — Как это? Где это случилось? — спрашивает огрубевшим голосом и спешно бросается к своему поло, которое всё ещё валяется на полу. — Нет, не нужно ехать за мной, я приеду на такси! Увидимся там.

Аверьян отключается, бросает телефон на стол и, темный, как туча, мчится в коридор.

— Аверьян? — иду следом. — Что случилось?

Он умывается, да так нетерпеливо, что вода летит в разные стороны.

— Богдана избили на улице, — сообщает так, будто не верит в это. — Он сейчас в больнице, и Архип едет туда.