Возлюбленный мой

Глава 19

– Женщина... – Мягкое эхо голоса Омеги разносилось дальше, чем могла позволить громкость, с которой он говорил, слова заполнили каждый уголок комнаты из гладкого камня, которая являлась его личными покоями.

Прислонившись спиной к черной стене, Лэш старался казаться равнодушным. – Она нужна мне, чтобы кормить своей кровью.

– Правда?

– Это биология.

Скользя в пространстве в своих белых одеждах, Омега производил грандиозное впечатление. В капюшоне, скрестив руки и заправив их в рукава развевающейся мантии, он был похож на епископа.

За исключением, разумеется, того факта, что, на самом деле, здесь он был королем.

Приемная Зла была размером с бальный зал и украшена соответственно – огромным количеством черных люстр и канделябров, что держали легионы черных свечей. Но зал не выглядел пустым. Фитили горели красным пламенем, а стены, пол и потолок были отделаны самым необычным мрамором из всех, что когда-либо видел Лэш. С одного угла он смотрелся как черный, с другого имел кроваво-металлический оттенок, и из-за того, что источник освещения постоянно мерцал, оба цвета окружали его одновременно.

Было не трудно понять причину подобного декора. Так как гардероб Омеги ограничивался лишь снежно-белыми драпированными одеждами, он был центром всего, единственным, что выделялось и бросалось в глаза. Все остальное служило лишь декорацией.

И миром своим он управлял таким же образом.

– И она будет твоей супругой, сын мой? – спросил Омега через всю комнату.

– Нет, – солгал Лэш. – Лишь источником крови.

Не стоило давать Омеге больше информации, чем нужно: Лэш хорошо знал, как непостоянен был его отец, поэтому некоторые вещи лучше было скрыть.

– Разве я дал тебе недостаточно силы?

– Такова моя вампирская природа.

Омега повернулся лицом к Лэшу. Последовала пауза, а затем искаженный голос прошептал: – Воистину. Я вижу, это правда.

– Я приведу ее к тебе, – сказал Лэш, выпрямляясь и отходя от стены. – В фермерский дом. Сегодня. Ты обратишь ее, и у меня будет то, что мне нужно.

– А я не могу тебе этого дать?

– Ты и даешь это мне. Ты инициируешь ее, и у меня будет источник крови, необходимый для того, чтобы иметь силу.

– То есть, ты говоришь мне, что слаб?

Черт его подери, очевидно же, что так оно и было. Омега мог чувствовать многое, и должен был уже какое-то время знать о его состоянии.

Лэш промолчал, Омега проплыл над полом вперед, пока они не оказались лицом к лицу. – Я никогда не инициировал женщину.

– Ей не придется состоять в Обществе Лессенинг. Она будет лишь для меня.

– Для тебя.

– Нет причин посылать ее сражаться.

– И эта женщина. Ты ее уже выбрал.

– Да. – Лэш издал короткий смешок, думая о Хекс и том, на что она способна. – Я уверен, ты ее одобришь.

– Ты так уверен в этом.

– У меня хороший вкус.

Вокруг задрожало красное пламя на фитилях, будто подул сильный порыв ветра.

Внезапно, капюшон Омеги приподнялся, открывая темное, прозрачное лицо, которое, казалось, было из плоти и крови, практически как лицо Лэша.

– Возвращайся туда, откуда ты пришел, – произнес Омега, поднимая темную, прозрачную-мутную как дым руку. Погладив Лэша по щеке, Зло отвернулось. – Возвращайся туда, откуда пришел.

– Встретимся, когда наступит ночь, – сказал Лэш. – В фермерском доме.

– Наступит. Ночь.

– Ты хочешь встретиться позже? Как насчет часа ночи? Мы можем встретиться в час.

– Мы увидимся, в любом случае.

– Спасибо, Отец.

Когда Омега проплыл по полу, его капюшон вернулся на место сам, панель перед ним скользнула в сторону. Через мгновение Лэш остался один.

Глубоко вздохнув, он потер руками лицо и посмотрел на красное пламя и эффектные стены. Место напоминало ему что-то вроде утробы, чрева.

Вспышкой воли, он перенес себя из Дхундха обратно в обшарпанное ранчо, которое он использовал как стартовую площадку. Очнувшись в своей телесной форме, он возненавидел тот факт, что лежал сейчас на диване, покрытом дешевым чехлом с рисунком из осенних листьев. И, Боже, ворс ткани был похож на шерсть стриженной собаки... и пах соответственно.

К тому же эта гипотетическая собака еще и извалялась в пепельнице.

Подняв голову, он задрал рубашку к шее. Все еще есть. Пораженные участки по-прежнему были на месте и даже увеличились. И он почувствовал себя очень хреново.

Руки дрожали, когда он сел вертикально, и, проверив телефон, он увидел, что никто ему не звонил. Никакого ответа на голосовое сообщение Мистеру Д или звонков от других убийц. Что было объяснимо. Все и вся проходило через его помощника, так что если сукин сын не выходил на связь, общество не могло найти Лэша.

Наверное, маленький техасец перестарался в своей роли персонального помощника.

Подгоняемый чувством голода, Лэш побрел на кухню и распахнул дверцу холодильника. Пусто. Ничего, кроме коробки соды, которая срочно требовалась тому дивану.

Захлопывая холодильник, он презирал в этот момент весь мир и каждого его обитателя, хотя скорее всего виновата глазунья с беконом, которую он вовремя не получил.

К тому же на него хреново действовал этот кусок недвижимости. Они приобрели ранчо недавно, и он был здесь всего раз – черт, даже Мистер Д не знал об этом очередном владении Общества. Дело в том, что Лэш выкупил его из закладной, потому что им требовалось место, где они будут готовить наркоту, а в этой развалюхе имелся огромный подвал. Потрясало то, что бывший владелец, кем бы он ни был, оказался не в состоянии выплачивать ипотеку. По уровню хата стояла в шаге от сарая.

Или даже полшага.

Лэщ направился в гараж и почувствовал охренительное облегчение, когда сел в Мерседес... хотя необходимость тащиться в Мак-Дональдс за стаканчиком кофе и МакМаффином с яйцом раздражала. И отстоять очередь в Мак-авто вместе с кучей парней на грузовиках и мамашами в минивэнах.

Он направлялся к своему особняку, и его отношение к окружающему миру ухудшилось еще больше, а настроение упало ниже плинтуса, когда он подъехал к гаражу. Дверь была по-прежнему открыта, Лексуса не было.

Припарковав под крышей Мерседес, он одним нажатием на кнопку сигнализации закрыл авто и вышел из гаража. В саду позади дома было относительно спокойно, но Лэш почувствовал запах лессера, который…

Остановившись на террасе, он поднял глаза на второй этаж. О, Боже...

Паника прибавила ему энергии, он вбежал на заднее крыльцо сломя голову и, взлетев по ступенькам, ворвался в дверь.

И застыл, увидев кровавую бойню. Боже... Правый... его кухня.

Она выглядела так, как будто ее поливали нефтью из шланга. И хм, от Мистера Д практически ничего не осталось. Тело убийцы островком лежало посреди комнаты, руки и ноги валялись вокруг... а желудочно-кишечный тракт техасца, как макраме, свисал со шкафных ручек.

Каким-то чудом голова парня осталась на месте, глаза были широко распахнуты, и рот начал открываться и закрываться, когда он увидел, что уже не один. Гортанная мольба срывалась с губ, словно смешиваясь с блестящей черной загустевшей кровью.

– Ты гребанный слабак, – выплюнул фразу Лэш. – Посмотри на себя. Охренеть же можно!

И, черт возьми, у него были проблемы посерьезнее, чем порезанный на кусочки помощник. Он перепрыгнул через этот беспорядок, пересек столовую, и побежал вверх по лестнице.

Ворвавшись в комнату, которую делил с Хекс, Лэш не нашел ничего, кроме пустоты... и разбитого окна.

– Твою мать!

Развернувшись, он посмотрел на распахнутую дверь и увидел в коридоре следы на стене. Подойдя ближе, он прижался носом к шелковым обоям и глубоко вдохнул. Ее аромат впитался в волокна ткани.

Хекс взломала свою тюрьму.

Тем не менее, она все еще была в комнате, после того, как напали на Мистера Д. Братья вернулись и помогли ей выбраться?

Быстрая проверка дома, и раздражение Лэша перешло в стадию психоза. Ноутбук исчез. Сотовые телефоны тоже.

Твою дивизию.

Спустившись в кухню, он направился в кладовку, чтобы забрать…

– Ох, да чтоб меня! – Встав на колени, он проверил распахнутые настежь панели. Его заначку что, тоже забрали? Как, черт возьми, они ее нашли?

Опять же, Мистер Д выглядел так, будто над ним провели практикум по препарированию. Возможно, он до сих пор исходил кровью. Так что уверенности в том, что другие адреса не были скомпрометированы, у Лэша не было.

В порыве ярости, он выбросил вперед кулак, рассекая воздух и круша первое, что попало под руку.

Огромную стеклянную вазу с оливками.

Вещица разбилась, сок залил все вокруг, маленькие, похожие на глаза шарики попадали на пол и раскатились во все стороны, вырвавшись на свободу.

Лэш вернулся на кухню и подошел к Мистеру Д. Когда окровавленный рот снова зашевелился, эти жалкие потуги выглядели просто тошнотворно.

Потянувшись к столешнице, Лэш достал Henckels[51], обхватил рукоятку, и опустился на корточки. – Ты что-нибудь им рассказал?

Мистер Д покачал головой, и Лэш посмотрел парню прямо в глаза. Белки начали темнеть и принимать серый оттенок, а зрачки расширились до такой степени, что радужной оболочки почти не было видно. И хотя Мистер Д был на грани смерти, он будет томиться и гнить в таком состоянии вечно. Существовал только один способ его «убить».

– Ты уверен? – тихо просил Лэш. – Даже когда они выдирали тебе руки и ноги?

Рот Мистера Д снова задвигался, издавая чавкающие звуки, как будто из банки вываливался влажный собачий корм.

С проклятьем, полным отвращения, Лэш пронзил пустую грудную клетку лессера, избавляясь от беспорядка хотя бы частично. Раздавшиеся хлопок и вспышка быстро растворились в воздухе, а Лэш запер себя в доме, закрыв заднюю дверь, прежде чем еще раз отправиться на второй этаж.

Ему понадобилось полчаса, чтобы упаковать свою одежду, и, стаскивая шесть пухлых чемоданов Prada вниз по лестнице, он пытался припомнить, когда в последний раз ему приходилось носить собственный багаж.

Выставив пожитки на заднее крыльцо, он включил охранную сигнализацию, запер дверь, и перетащил свои пожитки в Мерседес.

Уезжая, он ненавидел мысль о возвращении на гребаное ранчо. Но на данный момент, других вариантов нет, и у него было куча других проблем, о которых стоило волноваться, кроме как о том, где ему теперь жить.

Ему нужно найти Хекс. Сама по себе она далеко уйти не могла, сто процентов. Она слишком слаба. Следовательно, ее забрало Братство.

Господи Иисусе... отец появится в час ночи для инициации, так что ему надо найти ее как можно скорее. Или кого-нибудь другого, с кем можно было проделать эту процедуру.

***

Стук, разбудивший Джона, был реальным и громким, как пушечный выстрел, и сильным – как удар тараном. В тот же момент он принял вертикальное положение. Протер глаза, свистнул «войдите» и взмолился, чтобы это был всего лишь Куин с подносом Первой Трапезы.

Дверь так и не открылась.

Джон нахмурился и уронил руки.

Вставая на ноги, он схватил джинсы и натянул их на бедра, а затем подошел и... В дверях стоял Роф с Джорджем у ног, и он был не один. За его спиной стояли парни и Ривендж, и все остальные Братья, в том числе и Тор.

О... Боже... нет.

Его руки двигались быстро, хотя сердце остановилось. «Где нашли ее тело»

– Она жива, – ответил Ривендж и протянул телефон. – Я только что получил сообщение. Нажми четыре.

Какое-то мгновенье Джон пытался усвоить информацию. Затем он выхватил телефон из рук мужчины и нажал на кнопку. Послышался сигнал, а затем ...

Срань Господня... ее голос. Ее голос.

– Рив ... Я выбралась. Я на свободе. – Последовал низкий, глубокий вздох. – Я в порядке. Я цела. И я свободна. – Долгая пауза, такая, что Джон даже хотел проверить, не прервалась ли…

– Мне нужно какое-то время. Я в безопасности… но пока не могу вернуться. Мне нужно немного времени. Расскажи всем... скажи об этом... всем. Я скоро выйду на связь. – Еще одна пауза, а затем ее голос окреп от гнева. – Как только я смогу... Лэш мой. Ты понял меня? Никто не тронет его кроме меня.

Сообщение закончилось.

Джон нажал на кнопку и снова его прослушал.

После этого он передал трубку обратно Риву и встретил его аметистовый взгляд. Он хорошо понимал, что Рив провел рядом с Хекс много, много лет. Знал, что парень делился с ней не только опытом, но и симпатской кровью, что многое меняло. Знал, что парень был старше и мудрее, и т.д. и т.п.

Но связанный мужчина в Джоне делал их равными, когда дело касалось ее.

И многое другое.

«Куда она могла пойти»? показал он знаками.

После того, как Куин перевел, Рив кивнул. – У нее есть охотничья хижина примерно в пятнадцати милях к северу отсюда. На реке Гудзон. Я думаю, она там. Там есть доступ к телефону и полная безопасность. Я еду туда один с наступлением темноты. Если конечно ты не решишь ко мне присоединиться.

Никто, казалось, не был удивлен подобным разговором... и Джон осознал, что его тайна вышла наружу. После того, как он повел себя в спальне того особняка, не говоря уже о том, что устроил лессеру, все знали о его чувствах к Хекс.

Именно по этой причине они пришли к нему все вместе. Это было признание его статуса, и проявление уважения. Права и территория связанных мужчин всегда соблюдались, когда дело касалось их женщин.

Джон посмотрел на Куина и показал знаками, «Скажи, что я еду с ним».

После того, как друг перевел, Рив кивнул и повернулся к Рофу. – Я иду с ним и только с ним. Он не может взять с собой Куина. У нас и так с ней будет куча проблем, когда мы заявимся без предупреждения.

Роф нахмурился. – Черт возьми, Рив…

– Она сейчас опасна. Однажды я уже проходил с ней через такое. Если с нами будет кто-нибудь еще, она просто сбежит и больше никогда не позвонит. Кроме того, Джон... он все равно последует за мной, не так ли, сынок? Ты ведь бросишь Куина и последуешь за мной в любом случае?

Джон, не колеблясь, кивнул.

Когда Куин грязно выругался, Роф покачал головой. – Какого хрена я тогда приставил к нему Аструкс…

Последовало напряженное молчание, во время которого Король мерил взглядом Джона и Рива. Затем произнес: – Ох, черт подери. Ну хорошо, я отпущу вас без охраны на этот раз, но вы не будете сражаться. Вы отправитесь в хижину, и только туда, а потом вернетесь и возьмете с собой Куина прежде чем отправиться на улицы. Ясно?

Джон кивнул и развернулся, чтобы отправится в ванную.

– Десять минут, – сказал Рив. – У тебя есть десять минут, и мы выезжаем.

Джон был готов через четыре, и спустился в фойе через шесть. Он был полностью вооружен, все по протоколу, и одет в защитную кожу. Если говорить более конкретно, он ожил почти до маниакального состояния, кровь бурлила в венах со скоростью и силой торнадо.

Он шел и чувствовал, как ему в след смотрят много пар глаз. Из бильярдной. Из столовой. С балкона второго этажа. Безмолвные, но ничего не упускающие наблюдатели.

Братство и другие обитатели дома явно были в шоке от его связи с Хекс, и он мог их понять. Сюрприз! Он связан с симпатом.

Но ты не можешь выбирать того, кого любишь – равно как изменить чувства тех, кто не любит тебя…

Боже, разве это сейчас имело значение? Она была жива!

Ривендж спускался по лестнице, и его красная трость впивалась в ковер каждый раз, когда правая нога ступала вперед. Он был одет не для войны, но тепло, из-под его длинной до пола норки виднелись носы ботинок и манжеты элегантного черного костюма.

Подойдя к Джону, он просто кивнул и направился в вестибюль. Вместе они вышли на улицу, в прохладный вечер.

В воздухе пахло чистой оттаявшей землей.

Аромат весны. Запах самой надежды и возрождения.

Подойдя к Бентли, Джон сделал вдох и задержал воздух в легких, с мыслью о том, что Хекс делала то же самое этой самой ночью.

И что она не лежит в могиле.

Слезы защипали глаза, когда поющее сердце закачивало благодарность и облегчение в каждую вену его тела.

Джон не мог поверить, что скоро увидит ее... Боже, увидит ее еще раз. Что заглянет в ее темно-серые глаза. Что…

Черт, тяжело будет сдержать себя и не бросится к ней с объятьями, не сжимать ее в руках до завтрашнего утра. Или, может быть, до следующей недели.

Когда они сели в машину, Рив завел двигатель, но не двинулся с места. Он просто смотрел через лобовое стекло на выложенную камнем дорогу.

И тихо спросил. – Как давно это у тебя? То, что ты к ней чувствуешь?

Джон достал маленький блокнот, который всегда носил с собой и написал: «С момента, как впервые встретил ее».

Рив прочел его каракули и нахмурился. – Она чувствует к тебе то же самое?

Джон не стал опускать глаза, когда отрицательно покачал головой. Нет смысла скрывать подобное дерьмо. Не от симпата.

Рив кивнул. – Это на нее похоже. Черт побери... Хорошо, давай сделаем это.

Двигатель взревел и они рванули в ночь.