Возлюбленный мой

Глава 47

Когда Джон и Хекс наконец вернулись из краткого уединения в реальность, их первой остановкой стал душ в раздевалке. А так как после всех перенесенных физических нагрузок им срочно требовалось подкрепиться, они приняли душ по одному, Хекс была первой.

Ожидая своей очереди в коридоре, Джон думал о том, как же удивительно все складывалось – по идее, ему полагалось чувствовать усталость. Его же наоборот переполняла энергия, он ощущал себя живым и полным сил. Джон не чувствовал себя подобным образом уже... да в общем-то никогда в жизни.

Хекс вышла из раздевалки.

– Я закончила.

Боже, она выглядела потрясающе: короткие влажные волосы, вьющиеся на кончиках, стройное тело, облаченное в больничную сорочку, алые губы. Вспомнив, чем они недавно занимались, он снова возбудился и, в конечном итоге, попятился в душевую спиной, чтобы смотреть на нее, не отрываясь .

И когда она улыбнулась, его сердце разлетелось на кусочки: тепло и мягкость делали ее невообразимо прекрасной.

Она была его женщиной. Навеки.

Когда дверь за ним захлопнулась, Джон почувствовал мгновенный приступ паники. Щелкнул замок, и Хекс не просто пропала из поля зрения, она исчезла совсем. Это сводило с ума. Пересиливая паранойю, он быстро принял душ, натянул штаны, старательно игнорируя свою спешку.

Когда он вышел, она по-прежнему была в коридоре. Сначала он хотел взять ее за руку и отвести в особняк, но в конечном итоге, просто крепко сжал в объятиях.

Каждый смертный рано или поздно сталкивается с потерей любимого человека. Так уж устроена жизнь. Но большую часть времени, осознание этого пряталось так далеко, что казалось чем-то чисто гипотетическим. Однако изредка некие события напоминают о смерти, и все эти «почти что», «на грани», «о Господи, нет, только не это, ну, пожалуйста» рвут внутренние цепи, заставляя остановиться и почувствовать то, что переполняло сердце. И даже когда сильная головная боль оказывается простой мигренью, когда легковушка врезается в грузовик, но детские сиденья и подушки безопасности спасают жизнь всех пассажиров, когда кто-то, кого ты потерял, возвращается... последствия все равно продолжают держать тебя в напряжении, и ты хватаешься любимого, чтобы никогда его от себя не отпускать.

Боже, он никогда не задумывался об этом прежде, но с самого первого удара сердца в новорожденном теле, время неумолимо бежит вперед. Не подозревая, ты заключаешь с судьбой некую сделку, и все карты у нее на руках. Проходят минуты, часы, дни, месяцы и годы, твориться история, пока твое время не подходит к концу, пока последний удар сердца не прерывает твое жизненное путешествие, а время подсчитывает количество выигрышей и проигрышей.

Странно, но именно смертность делала мгновения, подобные этому, бесконечными.

И держа Хекс в своих объятьях, ощущая, как ее тепло согревает его, Джон словно обновлялся до самого мозга костей, его внутренний баланс приходил в полную норму, а суммарный итог существования попадал под категорию «жизнь стоит того, что ее прожить».

Их разлучил его урчащий желудок.

– Пошли, – сказала она, – Нам надо покормить твоего зверя.

Он кивнул, взял ее за руку и потянул за собой.

– Ты должен научить меня языку жестов, – сказала Хекс, когда они вошли в офис и открыли дверцу шкафа. – Предлагаю начать прямо сейчас.

Он снова кивнул, и они шагнули в ограниченное пространство тайного прохода. Хекс закрыла за ними дверь. Хм... они снова заперты наедине. Закрытая дверь... свободная одежда...

Озабоченный ублюдок в нем мгновенно оценил расстояние для маневра, а член дернулся в штанах. Если она обернет свои ноги вокруг его бедер, у них прекрасно все получится…

Приблизившись к Джону вплотную, Хекс ладонью потянулась к эрекции под тонким хлопком его штанов. Встав на цыпочки, она провела губами по его шее, клыком задевая яремную вену.

– Продолжим в том же духе, и мы никогда не доберемся до кровати. – Ее голос стал еще ниже, когда она потерлась об него всем телом. – Боже, ты такой большой... Я не рассказывала тебе, насколько глубоко ты в меня входишь? Очень глубоко. Так прекрасно и так глубоко.

Джон резко прислонился спиной к полкам с папками, и они полетели вниз. Он неуклюжим движением попытался поймать их прежде, чем они достигнут пола, но Хекс остановила его.

– Стой, где стоишь, – сказала она, опускаясь на колени. – Мне очень нравится, как ты выглядишь с этого ракурса.

Когда она стала поднимать то, что свалилось с полок, ее взгляд упал на его возбуждение, которое, естественно, рвалось на свободу, сражаясь с тканью брюк, что мешала воссоединиться с ее взглядом, ее ртом, ее лоном.

Джон судорожно вцепился руками в край полки, наблюдая, как Хекс смотрит на него, дыхание с трудом вырывалось из легких.

– Думаю, я все собрала, – сказала она через некоторое время. – Лучше положить их туда, где им положено быть.

Она прислонилась к его ногам, а потом стала медленно подниматься, ее лицо коснулось его колен, бедер…

Хекс застыла прямо напротив его члена, губами проведя по прикрывающей плоть ткани. У Джона закружилась голова, и он снова откинулся на стеллаж, а она продолжила подниматься, и следующее, что коснулось самой чувствительной на данный момент части его тела, была ее грудь.

Она закончила пытку, вернув блокноты на место... и вжалась своими бедрами в его.

И прошептала в ухо:

– Едим очень быстро.

Не. Поспоришь.

Хекс отступила назад, скользнув губами по мочке его уха, но он остался стоять на месте. Потому что, если к сексуальным манипуляциям добавиться еще и трение эрекцией о медицинские штаны, он снова кончит.

Что само по себе было неплохо, по крайней мере, когда она рядом, но если подумать, место было не самым подходящим. В любой момент здесь могли появиться и стать свидетелями весьма специфического зрелища кто-то из Братьев или их шеллан.

Выругавшись про себя и попытавшись поправить в штанах возбужденный член, Джон ввел код и открыл дверь в туннель.

– И какое же положение рук для буквы «А»?– спросила она, когда они вошли внутрь.

Когда они добрались до «Д», то уже вышли через потайную дверь под огромной лестницей особняка. «И» они разобрали на кухне возле холодильника. «М» застала их за приготовлением сэндвичей с жареной индейкой, майонезом и салатом. Их руки были заняты, поэтому они продвинулись не далеко в изучении алфавита. Как и во время трапезы: лишь «Н», «O» и «П», но Джон с уверенностью мог сказать, что она практиковалась мысленно, ее взгляд периодически застывал, уставившись в никуда, когда она, очевидно, повторяла в голове то, чему он ее учил.

Хекс схватывала все на лету, и это не удивительно. Уборка стола прошла за изучением от букв «Ф» до «Х», а на выходе из кухни, он показал ей «Э», «Ю» и «Я».

– Я как раз вас ищу. – В проеме арки гостиной появился Зи. – Роф собирает совещание. Хекс, ты захочешь в нем поучаствовать.

Брат развернулся, быстрым шагом пересек мозаичную яблоню на полу фойе и взбежал вверх по лестнице.

– Ваш Король всегда собирает всех в середине дня? – спросила Хекс.

Джон отрицательно покачал головой и сказал одними губами: «Что-то случилось».

Перепрыгивая через ступеньки, они оба быстро последовали за Зи.

Все Братство собралось на втором этаже, в кабинете Рофа, а сам Король сидел за столом, на троне своего отца. Рядом с хозяином устроился Джордж, и Роф одной рукой гладил квадратную голову золотистого ретривера, а второй покачивал в воздухе острым, как бритва, ножом для конвертов.

Джон держался позади, и не только потому, что комнатка была маленькой, особенно учитывая количество крупных мужских тел, заполнявших ее. Он хотел быть рядом с дверью.

Настроение Хекс полностью изменилось.

Она словно сменила эмоциональное одеяние – с пеньюара на кольчугу. Она стояла рядом с Джоном, напряженно покачиваясь из стороны в сторону, перенося вес с одной ноги на другую.

Он чувствовал то же самое.

Джон огляделся. Напротив него Рейдж разворачивал очередной виноградный чупа-чупс, Ви закуривал свою самокрутку, одновременно набирая по громкой связи номер Фьюри. Рив, Тор и Зи расхаживая по ковру, а Бутч восседал на диване, в своей шелковой пижаме сильно напоминая Хью Хефнера. Куин тем временем топтался возле голубых штор. Он выглядел порядком посвежевшим – покрасневшие губы, волосы растрепаны чьими-то руками, рубашка заправлена в штаны лишь наполовину.

Наводило на размышления, а чем же он занимался буквально перед совещанием.

Где Блэй? подумал Джон. И с кем, ​​черт возьми, кувыркался Куин?

– Дело в том, что Ви получил голосовое сообщение на общий почтовый ящик, – произнес Роф, его скрытые очками слепые глаза словно сканировали толпу. – Не будем тратить время на объяснения, я хочу, чтобы вы все его прослушали.

Вишес зажал самокрутку между губами и легкими, быстрыми движениями набрал на консоли телефона номер почтового ящика и пароль.

И тогда Джон услышал этот голос. Этот язвительный мерзкий голос.

– Готов спорить на что угодно, меня вы услышать не ожидали. – Голос Лэша был полон мрачного удовлетворения. – Сюрприз, ублюдки. Знаете, зачем я звоню? Хочу сделать вам большое одолжение. Возможно, вам будет интересно узнать, что сегодня ночью в Обществе Лессенинг произошла массовая инициация. Фермерское ранчо на 149 шоссе. Это случилось около четырех утра, так что если вы оторвете свои задницы от стульев и поспешите туда, как только наступит ночь, то обнаружите там блюющую толпу новобранцев. Для информации: наденьте резиновые сапоги, на месте ужасный беспорядок. Ну, и передайте Хекс, я все еще ощущаю ее вкус…

Ви выключил громкую связь.

Джон обнажил клыки и издал беззвучный рык, картина на стене позади него закачалась.

Когда Джордж заскулил, Роф погладил собаку и указал на Джона ножом для конвертов.

– У тебя еще будет возможность добраться до него, Джон. Клянусь могилой собственного отца. Но сейчас ты мне нужен со свежей головой, усек?

Легче сказать, чем сделать. Взять под контроль всепоглощающее желание убить не легче, чем удерживать бешеного питбуля за шиворот одной рукой.

Хекс, стоявшая рядом с ним, нахмурилась и скрестила руки на груди.

– Мы поняли друг друга? – потребовал ответа Роф.

Когда Джон, наконец, свистнул в знак согласия, Вишес выдохнул облачко дыма с запахом турецкого табака и откашлялся.

– Он не оставил точного адреса этой так называемой резни. И я попытался отследить номер, с которого он звонил, но у меня ничего не вышло.

– Что меня больше всего интересует, – произнес Роф – Так это то, что, черт возьми, происходит? Он глава Общества Лессенинг, и говори он тоном в стиле «у-меня-самые-большие-яйца-на-свете», я бы это понял. Но это не вписывается ни в какие рамки.

– Он нас дезинформирует. – Вишес положил самокрутку в пепельницу. – По крайней мере, мне так кажется, хотя ручаться своими яйцами я не стану.

Теперь, когда Джон взял себя в руки, вернул способность мыслить здраво, он был склонен согласиться с Братом. Лэш был куском корыстного дерьма, внушающим не больше доверия, чем гремучая змея, но все дело в том, что когда невозможно полагаться на моральные принципы, нужно делать ставку на нарциссизм: он делал ублюдка совершенно предсказуемым.

Джон был в этом уверен, причем так сильно, словно они уже через все это проходили.

– Возможно, его лишили власти, – тихо сказал Роф. – Может, в конце концов, папочка решил, что сынок не так уж и хорош? Или же новая красивая игрушка Зла сломалась – то есть в ненормальной биологии Лэша обнаружилось что-то неожиданное? Я хочу, чтобы мы отправились туда, но не забывали, что это может оказаться западней…

Все, кто был в комнате, с планом безоговорочно согласились, прозвучали едкие комментарии насчет инструментов воздействия на задницу Лэша: наиболее предпочтительными были ботинки четырнадцатого размера[87]. Пусть и не самым креативными.

Например, Джон не мог себе представить, как Рейдж паркует свой GTО в пятой точке парня. Ну, что он вообще захочет так поступить со своей машиной.

Господи... вот так поворот событий. И все же это совершенно не удивляло – если в действительности произошло то, что они думали. Не секрет, что Омега менял Главных Лессеров как перчатки, и родная кровь, так сказать, здесь роли не играла. И если Лэшу дали пинка под зад, его звонок Братству с пожеланием, чтобы те показали его папочке средний палец, был довольно умным ходом, учитывая тот факт, что лессеры после посвящения весьма слабы, и, следовательно, не способны сражаться.

И Братья могли навести в доме порядок.

Господи Иисусе, подумал Джон. Судьба порой рождала странные союзы.

***

Хекс медленно закипала, стоя рядом с Джоном в кабинете, который благодаря столу и трону Рофа казался ей будуаром какой-нибудь француженки.

От голоса Лэша в животе словно разливалась кислота, жгучее, крутящее ощущение грозило поступить не очень хорошо с бедным, безобидным сэндвичем, который она недавно съела.

И предположение Рофа о том, что Джон будет защищать ее честь, совсем не успокаивало.

– Значит, мы проникаем в тыл противника, – сказал Слепой Король. – С наступлением темноты все отправляемся на 149-ю и…

– Я иду туда сейчас, – сказала она громко и внятно. – Дайте мне пару пистолетов и нож, и я заранее проверю, что там происходит.

Отлииииично. Даже брошенная в центр комнаты граната с вынутой чекой не смогла бы привлечь больше внимания.

Когда эмоциональная сетка Джона потемнела от «о-нет-только-не-это», она начала отчет до взрыва.

Три... два... один.

– Очень благородно с твой стороны, – сказал король, включая режим «уговорите–женщину». – Но я не думаю, что это лучшее…

– Вы не можете остановить меня. – Она опустила руки вдоль тела, напоминая себе, что не собирается физически нападать на парня. Действительно. Не собирается.

Улыбка Короля была примерно такой же теплой, как сухой лед.

– Я здесь Король. Это значит, что если я скажу тебе оставаться на месте, ты так и сделаешь, черт тебя подери.

– А я симпат. И Вам не подчиняюсь. Более того, Вы достаточно умны, чтобы не отправлять свои лучшие кадры, – она жестом указала на Братьев, – в возможную ловушку. Я вещь ненужная, в отличие от них. Подумайте об этом. Вы готовы потерять кого-то своих парней только потому, что не хотите, чтобы я немного позагорала на солнышке?

Роф громко рассмеялся.

– Рив? Ты не желаешь, как Король ее расы, принять решение?

На другом конце комнаты, ее бывший босс и лучший друг, этот ублюдок, смотрел на нее своим аметистовым взглядом, который она так хорошо знала.

Ты рискуешь собственной жизнью, сказал он ей мысленно.

Не удерживай меня, ответила она ему. Я никогда тебе этого не прощу.

Продолжишь вести себя подобным образом, и твое прощение станет последним, что меня заинтересует. На первое место выйдет твой погребальный костер.

Я не мешала тебе, когда ты направился в колонию. Черт возьми, тогда ты просто связал мне руки, поэтому я и не смогла. Ты хочешь сказать, что я не заслуживаю того, чтобы отомстить за себя? Да пошел ты на хрен.

Ривендж так сильно стиснул челюсти, удивительно, как у него не посыпались зубы, когда он наконец открыл рот.

– Она вольна идти и делать то, что хочет. Невозможно спасти того, кто отказывается от гребаной спасательной шлюпки.

Гнев мужчины высосал почти весь воздух из комнаты, но Хекс была настолько зациклена на своей цели, что ее легкие в нем не нуждались.

Навязчивая идея была не хуже кислорода. А все, что связано с Лэшем – отличное топливо для костра ее мести.

– Мне нужно оружие, – сказала она собравшимся. – Кожаная одежда. И телефон для связи.

Роф низко и глубоко зарычал. Как будто собирался удержать ее, несмотря на разрешение Рива.

Шагнув вперед, она положила ладони на стол Короля и наклонилась вперед.

– Лишишься меня или же лишишься их. Каков будет правильный ответ, Ваше Величество?

Роф поднялся на ноги, и на мгновение она четко ощутила, что, даже восседая на троне, он до сих пор был смертельно опасен.

– Следи. За. Своим. Тоном. В моем гребаном доме.

Хекс глубоко вздохнула и успокоила себя.

– Я прошу прощения. Но Вы поняли мою точку зрения.

Повисла тишина, и она почувствовала движение со стороны Джона. Хекс знала, что даже если бы она смогла прорваться через контрольно-пропускной пункт в виде Короля, ей все равно пришлось бы постараться, чтобы обойти этого мужчину у двери. Но ее уход не подлежал обсуждению.

Роф долго и витиевато выругался.

– Отлично. Иди. Но я не намерен нести ответственность за твою смерь.

– Ваше Величество, Вы и не должны. Только я сама, и даже Ваша корона или чья-то еще не изменит этого.

Роф посмотрел в сторону Ви и прорычал:

– Я хочу, чтобы этой женщине выдали оружие.

– Без проблем. Организуем.

Она последовала за Вишесом и, прежде чем покинуть кабинет, остановилась перед Джоном. Ей хотелось, чтобы все было по-другому, особенно когда он крепко схватил ее за бицепс. Но факт оставался фактом: у нее появилась возможность, и она должна ее использовать до захода солнца: если в том доме были хоть какие-нибудь подсказки по поводу местонахождения Лэша, они помогут ей до него добраться, тем более что она на полном серьезе намерена отправить ублюдка в иной мир. А с наступлением ночи Джон и Братство бросятся в бой, и, не колеблясь, поразят свою цель.

Да, Лэш заплатит сполна за то, что сделал с ней, и она станет той, кто стребует с него долг: Хекс была непревзойденной, когда дело касалось убийства ее обидчиков… «расплата будет суровой» – это как раз ее вариант.

Тихо, чтобы никто не слышал, она сказала:

– Я не нуждаюсь в защите, и ты знаешь, почему я должна это сделать. Если ты любишь меня так сильно, как думаешь, то отпустишь мою руку. Прежде чем я сама вырвусь из твоего захвата.

Джон побледнел, и она взмолилась, чтобы ей не пришлось применить силу.

Не пришлось. Он отпустил ее.

Она направилась к выходу из кабинета, по дороге рявкнув через плечо на Вишеса:

– Мы теряем время, Вишес. Мне срочно нужно оружие.