Возлюбленный мой

Глава 72

Оседлав боевых коней, они повезли дитя в ее новый дом.

Семья, что удочерила малышку, жила за несколько деревень от них, и всю ночь после ее рождения Дариус и Тормент, вооружившись, провели в седле, передвигаясь очень осторожно, и в скором времени достигли места назначения. Дом не был похож на хижину Дариуса с соломенной крышей и каменными стенами. Строение окружали деревья, защищая его от непогоды, и в загоне сарая на заднем дворе гуляли козы, овцы и дойные коровы.

В хозяйстве даже был доджен, Дариус узнал об этом накануне вечером, когда пришел познакомиться с этой скромной, но зажиточной семьей. Конечно, в тот первый раз его не представили хозяйке дома. Она не принимала гостей, и он все обсудил с ее мужем на крыльце, не заходя в дом.

Подъехав ближе, Дариус и Тормент осадили лошадей, и те, остановившись, сразу же нетерпеливо забили копытами. И в самом деле, огромные жеребцы были созданы для сражений, а не размеренного ожидания, и после того как Дариус спешился, его протеже удалось сдержать животных лишь мощной силой своего плеча.

Все то время, пока они преодолевали путь сюда, Дариус много раз пересматривал свое решение, но теперь, когда они, наконец, достигли своей цели, он точно знал, что малышка должна вырасти именно здесь.

Держа в руках драгоценный груз , он подошел к двери, которую открыл сам хозяин дома. Глаза мужчины ярко блестели в лунном свете, но не от радости. Похожая трагедия случилась в этом добродетельном доме, вот почему Дариус пришел именно сюда.

Вампиры, далеко живущие друг от друга, обменивались информацией между собой так же, как и люди – передавая истории и соболезнования из уст в уста.

Дариус поклонился мужчине, несмотря на то, что был выше его по статусу.

– Приветствую Вас в эту холодную ночь.

– И я Вас приветству. – Мужчина поклонился очень низко, и, когда выпрямился, его добрый взгляд упал на крошечный сверток в руках у Дариуса. – Но уже совсем скоро станет тепло.

– Воистину. – Дариус развернул верхнюю часть пеленального одеяла и еще раз посмотрел на крошечное личико. Эти глаза, эти завораживающие глаза цвета стали смотрели прямо на него. – Вы хотите... сначала взглянуть на нее?

Его голос сорвался, потому как он не хотел никаких оценок или обсуждений этого дитя, сейчас или когда-либо, и, воистину, он сделал все возможное, чтобы этого избежать. Он не стал ни с кем делиться обстоятельствами ее появления на свет. Как он мог? Кто тогда возьмет ее? Она не унаследовала черт своего отца, посему никто и никогда не узнает правды.

– Мне не нужны никакие проверки, – покачал головой мужчина. – Она – благословение, что заполнит пустующие руки моей шеллан. Вы сказали, что она здорова, а это все, что нас заботит.

Дариус выдохнул, хотя до этого не осознавал, что задержал дыхание, и снова посмотрел на младенца.

– Вы уверены, что хотите отдать нее? – тихо спросил мужчина.

Дариус взглянул на Тормента. Глаза мужчины горели, когда он смотрел из-за спины своего гарцующего жеребца: воин в черном кожаном плаще, оружие на груди и в луке седла – всем своим видом он словно напоминал предвестника войны и смерти, пролитой крови.

Дариус знал, что выглядит точно также, повернулся к мужчине и, откашлявшись, сказал: – Вы позволите мне одну вольность?

– Да, конечно. Пожалуйста, что угодно.

– Я... Я хотел бы дать ей имя.

Мужчина еще раз низко поклонился. – Это невероятно добрый жест с Вашей стороны.

Дариус посмотрел через плечо гражданского на закрытую дверь, которая не пропускала в дом холод . Где-то там, внутри, женщина оплакивала потерю своего дитя на родовом ложе.

По правде говоря, он прекрасно понимал, каково это – носить в душе подобную зияющую, темную пустоту – он пережил это на себе, когда решил отдать малышку на своих руках в другую семью. Он навсегда подарил ребенку часть своего сердца, когда выехал из той лесистой долины и приехал сюда, к этой убитой горем семье, которая теперь стала целой – но малышка заслужила ту любовь, что ждала ее здесь.

Дариус услышал свой голос: – Ее будут звать Хексания.

Мужчина снова поклонился. – «Благословенная». Да, это имя прекрасно ей подходит.

Повисло долгое молчание, и Дариус снова посмотрел на ангельское личико. Он не знал, когда увидит ее снова. Сейчас она обрела семью, и не нуждалась в соглядатаях… и будет лучше, если они с Тором не будут вмешиваться в ее жизнь. Что скажут люди, если два воина начнут регулярно наведываться в это тихое местечко? Наверняка возникнут вопросы, зачем они здесь, а это может поставить под угрозу тайну ее зачатия и рождения.

Чтобы защитить девочку, он должен исчезнуть из ее жизни, чтобы она была воспитана как обыкновенное дитя.

– Господин? – кротко спросил мужчина. – Вы уверены, что хотите это сделать?

– Прошу прощения. Конечно же... Я абсолютно уверен. – Дариус почувствовал, что зажгло в груди, когда наклонился и вложил дитя в объятия незнакомца.

Ее отца.

– Спасибо... – Голос мужчины дрогнул, когда он принял малышку. – Спасибо за свет, который Вы дарите нам в это темное время. Воистину, можем ли мы что-то сделать для Вас?

– Будьте... добры к ней.

– Обязательно. – Мужчина отвернулся, чтобы уйти, но затем остановился. – Вы никогда не вернетесь, не правда ли?

Дариус покачал головой, не в силах оторвать взгляд от пеленальной ткани, которую вышила когда-то мать малышки. – Она ваша дочь, частица вашей кровной линии. Мы оставляем ее здесь, под вашу чуткую заботу, и верим, что вы будете относиться к ней хорошо.

Мужчина шагнул вперед и сжал плечо Дариуса, словно сочувствуя и утешая. – Ваша вера в нас не напрасна. И знайте, Вы всегда можете навестить ее.

Дариус склонил голову. – Спасибо. Пусть благословенная Дева-Летописеца присмотрит за вами и вашей семьей.

– И Вам я желаю того же.

С этими словами мужчина открыл дверь, махнул ладонью в прощальном жесте и они с малышкой исчезли в доме.

Кони фыркали и топали копытами, пока Дариус шел вдоль дома и заглядывал в рифленые витражи окон, в надежде увидеть…

Возле камина, на ложе, покрытом чистыми льняными простынями, лежала женщина и смотрела на огонь в очаге. Она была бледна как те простыни, что покрывали ее тело, а пустые глаза ее напомнили Дариусу о трагической судьбе девушки, что ушла в Забвение возле его собственного очага.

Шеллан мужчины не поднялась с подушек и не отвела взгляда от огня, когда в спальню вошел ее хеллрен, и на мгновение Дариус испугался, что совершил ошибку.

Но малышка пискнула, и женщина вдруг резко повернула голову.

Когда она увидела принесенный ей сверток, ее рот открылся в замешательстве, а затем словно благоговейный трепет озарил ее прекрасные черты. Внезапно, она отбросила покрывало и потянулась за младенцем. Ее руки дрожали так сильно, что хеллрену пришлось прижать дитя к ее груди... но все же она смогла удержать свою новорожденную дочь сама.

Это от ветра так слезятся глаза Дариуса. Воистину, от ветра.

Он провел по лицу ладонью и сказал себе, что все хорошо, все именно так как должно быть... несмотря на невыносимую боль, сковавшую его

Позади него, жеребец громко заржал и попытался вырваться из поводьев, его мощные копыта с силой стучали по земле. Услышав звук, женщина в спальне с тревогой посмотрела в сторону окна и прижала к себе свой драгоценный дар крепко-крепко, словно пыталась защитить младенца.

Дариуc развернулся и слепо побежал к своему коню. Прыжком оседлав огромного зверя, он взял его под свой контроль, обуздав энергию и ярость, что была заключена в каждой мышце и кости животного.

– Мы отправляемся в Девон, – сказал Дариус. Сейчас он нуждался в сражении, больше чем в глотке воздуха или биении сердца. – По слухам, там видели лессеров.

– Да. – Тормент оглянулся и посмотрел на дом. – Но Вы... в состоянии сейчас сражаться?

– Войне не нужны мужи в здравом уме. Воистину, сейчас лучше быть безумным.

Тормент кивнул. – Тогда в Девон.

Дариус пустил коня во весь опор, и боевой жеребец, следуя приказу, бросился вперед, галопом пролетая через лес, копытами разрывая землю. Ветер бил в лицо, высушивая слезы на щеках Дариуса, но нисколько не уменьшая боль в груди.

И возвращаясь на войну, он все думал о том, увидит ли он когда-нибудь это дитя, но уже знал ответ. Их пути никогда не пересекутся. Да и как такое могло случиться? На каких жизненных поворотах случай мог столкнуть их снова ?

Воистину, это будет настоящий вызов судьбе, не так ли.

О, дитя. Была рождена в несчастье. Но никогда не будет забыта.

Частица его сердца навсегда принадлежит ей.