Злой преследователь

10

Ева

3 месяца спустя.

Мой телефон запищал, это был рингтон мессенджера, означающий, что мне звонит Билли. Я ухмыляюсь и беру трубку. — Должно быть, уже середина ночи.

— К черту это. С днем рождения!

С экрана на меня смотрит улыбающееся лицо Билли. За окном темно, хотя здесь всего четыре. Она уже три недели в Италии на престижной оплачиваемой стажировке в галерее Уффици во Флоренции, последней в списке счастливых случаев, которые благословили нашу жизнь.

Забавно, что это.

Сначала наш тугозадый домовладелец объявил, что наш маленький дом с плесенью и шаткой задней дверью непригоден для проживания. Вместо этого он перевез нас в один из своих других домов, который намного новее и красивее и прямо рядом с кампусом. Больше никаких долгих прогулок домой в темноте. И по доброте душевной он собирался брать с нас ту же арендную плату.

Даже если бы я уже не была подозрительна, его взгляд «если нужна помощь» дважды моргнул бы, когда он сделал это заявление, это бы вызвало тревогу.

Затем профессор Грубер, ужасный старый развратник, который всегда пялился мне под нос, критикуя мою работу, объявил о своей отставке. Странно, в солидном возрасте сорока семи лет.

Я сломала очки, и на следующий день мне привезли новые.

Долг Билли по кредитной карте исчез.

И множество других мелочей, пока Билли не получила предложение стажировки. Невероятная честь, которая запустила бы ее карьеру так, как ничто другое не могло бы.

И, конечно, это убрало ее с дороги.

С тех пор, как она села в самолет, все объятия, слезы и обещания звонить каждый день, у меня было подкрадывающееся чувство, что что-то должно произойти, что любой долг за все щедрые льготы, которые мы получили, вот-вот будет выплачен.

Часть меня готова к этому. Мне надоело оглядываться через плечо. Продолжай, таинственный человек. Просто делай то, что собираешься делать.

Я сморгнула мысли и сосредоточилась на Билли. — Я получила твой подарок! Мне он очень нравится. Ты потрясающая.

Я перевернула телефон, чтобы показать ей картину, которую ей привезли двое ее друзей сегодня утром. Это абстракция, ее обычный стиль, но закрученные формы и яркие цвета — именно тот хаос, который мне нравится. Я сразу же повесила ее на почетное место над своим столом. — Она будет стоить миллион, когда ты станешь знаменитой. Но я ее не продам.

Она опустила взгляд с застенчивой улыбкой. Несмотря на всю свою уверенность, Билли так же нервничает из-за своих творений, как и любой художник.

— Я рада, что тебе понравилось. У тебя был хороший день рождения?

Я пожала плечами.

— Как обычно. Весь день занятия.

— Ты даже не прогуляла? Ты такая любимица учителей. Я бы уже давно напилась.

— Именно поэтому мои оценки улучшатся в этом семестре.

Мы оба смеемся, но мое сердце замирает. Я так горжусь Билли и рада, что она получила эту возможность, даже если ее предоставил таинственный мужчина. Она этого заслуживает. Но это не значит, что я не скучаю по ней. Даже «Остров Любви» скучен без нее.

Я заставляю себя говорить немного бодро.

— Сегодня вечером у меня бал. Это может быть весело. Может быть.

Всех учеников дополнительных курсов пригласили на бал в Ritz, старом кинотеатре, который они переоборудовали в место проведения мероприятий. Я была там всего один раз, но мне нравится. Это идеальное сочетание изысканности и необычности.

Ходят слухи, что там будут присутствовать несколько крупных имен в фармацевтической промышленности, поэтому мне нужно как-то умудриться быть уверенной и обаятельной. От этого может зависеть моя будущая карьера.

Глаза Билли расширяются, и она заговорщически понижает голос. — Ты наденешь платье?

У меня переворачивается живот. Зачем ей нужно было поднимать эту тему? Когда конверт с приглашением прибыл ко мне на дом, я запаниковала, как, черт возьми, я смогу себе это позволить. Мой бюджет не рассчитан на бальные платья. Но на следующий день в коробке, которая, вероятно, стоила сто долларов сама по себе, ко мне пришло платье.

Самое красивое платье, которое я когда-либо видела.

Оно красного цвета, цвета, который я до сих пор с трудом ношу благодаря моей замечательной маме, и скользит по полу с небольшим блестящим шлейфом. Оно облегает мою фигуру, не создавая ощущения слишком откровенного, а высокий вырез горловины компенсирует пикантный, глубокий вырез на спине. В коробке, поверх платья, лежала одна игральная карта. Червовый валет.

Конечно, я знаю, кто его послал.

Я медлю, прежде чем ответить Билли. — Как думаешь, мне стоит?

Она закатывает глаза.

— О, дай-ка подумать. Твой таинственный спаситель-миллиардер посылает тебе чертово платье за пять тысяч долларов, чтобы ты надела его на свой день рождения. Какое сложное решение.

Билли полностью очарована моим таинственным мужчиной, убеждена, что он сделает мне предложение каким-то драматичным образом и воплотит все мои мечты в реальность. Мне нравится ее оптимизм, но я не могу им поделиться. Ничего не дается даром.

С другой стороны, фаталистическое желание двигаться вперед все больше овладевает мной с каждым днем. Почему бы не надеть это чертово платье?

По дороге домой после ночи, о которой я стараюсь не думать, Билли засыпала мужчину за рулем, Себастьяна, вопросами, которые он упорно игнорировал. Я не могла сформулировать ни одного предложения. Я просто лежала на заднем сиденье, разум разрывался между ужасом того, что мы только что пережили, и выражением лица Габриэля, когда он укутывал меня в свое пальто.

Я никогда не видела такого выражения ни на чьем лице, никогда. Напряженное и нежное одновременно. Как будто я была чем-то драгоценным.

— Я надену его, — я принимаю решение в тот же момент, когда слова слетают с моего рта.

Билли ахает. — Молодец. Может, он сделает предложение сегодня вечером, — ухмылка расплывается на ее лице. — Может, он принц какой-нибудь маленькой страны в Европе. Он привезет тебя сюда, и ты сможешь приезжать ко мне на своем вертолете каждый день на обед.

Я невольно улыбаюсь. — О, правда. А как насчет колледжа?

Она издает долгий, раздраженный вздох. — Боже мой. Это зря для тебя.

Мы оба смеемся и болтаем еще час ни о чем, пока я не взвизгнула и не посмотрела на время.

— Мне нужно идти! Мне нужно быть там через час.

Она хмурится.

— Правда, начало в шесть? Так рано.

Я хватаю приглашение, проверяя его в десятый раз.

— Определенно в шесть.

Она пожимает плечами. — Ну, развлекайся. Позвони мне завтра и расскажи все подробности. Все мелочи!

— Сделаю. Обещаю, — я завершаю разговор.

В спешке я прыгаю в душ и на автопилоте прохожу обычную подготовительную процедуру. Вымой и высуши волосы. Уложи их в свободные волны с помощью утюжка. Нанеси макияж. Нанеси духи.

Черт. Флакон пуст. Я бегу в комнату Билли и хватаю флакон наугад. Подойдет любой. Я распыляю его на себя, затем замираю, адреналин мгновенно отравляет мою кровь.

Я снова в этом черном внедорожнике, раздавленном Билли, с пальцем Коула в моей заднице, изо всех сил пытаясь дышать через нос и с каждым вдохом ощущая запах духов Билли. Я там, и комната сжимается, чернота подкрадывается по краям. Я не могу дышать, как и той ночью. Воздух горячий, густой, слишком тяжелый, чтобы попасть в мои легкие.

Я шатаясь возвращаюсь в свою комнату, открываю шкаф и достаю свое секретное оружие. Спасательный круг, за который я цеплялась каждый раз, когда это происходит. Изношенная кожа куртки мягкая под моими пальцами, и я заворачиваюсь в нее, чувствуя гладкую, прохладную подкладку на своей голой коже. Запах кожи и стойкий запах одеколона Габриэля прогоняют противный запах духов. Я закутываюсь в куртку поплотнее, как можно плотнее, и на мгновение чувствую себя в безопасности. В безопасности, как когда он закутывал меня в нее в той кошмарной хижине.

Я даже не рассказала Билли о своей странной привычке. Она бы не посмеялась надо мной, но это кажется слишком странным, чтобы признаться. Однажды, когда я проснулась от особенно плохого кошмара сразу после отъезда Билли в Италию, я даже спала в этой чертовой штуке. Не знаю, почему это помогает, но это единственное, что помогает.

Когда я достаточно успокаиваюсь, я снова запрыгиваю в душ, не обращая внимания на макияж и аккуратно уложенные волосы, и тру себя, пока не исчезнут все следы духов. Затем я выбрасываю их в мусорное ведро. Я куплю Билли новый в подарок, когда она вернется.

Я выхожу из дома за десять минут до конца. Платье великолепное, но не позволяет много двигаться, поэтому мне приходится идти маленькими шагами к ожидающему меня Uber. Ужасная австралийская рэп-музыка атакует мои уши во время короткой, напряженной поездки, пока я смотрю в окно, не замечая пейзажа. Я выхожу, радуясь, что меня больше нет в шуме, и изучаю место проведения.

На красивом фасаде все еще висит старая вывеска Ritz, перекрашенная много раз, над дверью. Дородный швейцар, слишком громоздкий для черно-белого фрака и красного цветка в петлице, встречает меня улыбкой, когда я вручаю ему приглашение.

— Добрый вечер, мисс. Вы одна из первых. Пожалуйста, пройдите в бальный зал и угостите себя прохладительным напитком.

Я благодарю его и вхожу. Мягкая красная ковровая дорожка не подходит к моим каблукам, но, по крайней мере, в бальном зале деревянный пол, если я правильно помню. В коридоре висят старые постеры фильмов в рамах, подписанные давно забытыми актерами. Тихо.

Осознание внезапно настигает меня, когда я подхожу к двойным дверям бального зала. Даже если я приду раньше, вокруг должны быть люди. Персонал, официанты и еще несколько гостей класса А, которые не могут прийти раньше, чем на пятнадцать минут.

Никого нет. Никакой музыки. Никакого звона тарелок или болтовни обслуживающего персонала. Ничего. Глубокий, холодный холод проникает в мои вены, когда я смотрю через двери в пустой бальный зал.

Большое пространство, которое я помню как веселое и теплое, погружено в темноту, за исключением одного прожектора, направленного на стол с одним стулом. Я замираю у двери. Мне бежать к выходу? Что-то подсказывает мне, что я не уйду далеко. Что бы это ни было, этот швейцар должен быть в этом замешан.

Это странное, фаталистическое настроение снова охватывает меня, когда я иду, как марионетка на ниточках, к столу. Я знала, что что-то должно произойти. Я знала это, когда помахала Билли на прощание и когда надела платье. Я постоянно находилась в состоянии тревоги, ожидая, когда ударит молот.

И вот он ударил.

На столе стоят бутылка и одинокий бокал. Похоже на шампанское, но вместо обычной этикетки — просто нацарапанная записка «Выпей меня!» и фотография безумного Чеширского кота. Я прикрываю рот, когда вижу эту отсылку.

Алиса в стране чудес. Мама застукала меня с экземпляром старой книги и вырвала страницы одну за другой, бросая их в огонь. Когда я переехала, первым делом я купила себе совершенно новый экземпляр, и он до сих пор стоит рядом с моей кроватью.

Он знает. Мой таинственный мужчина знает.

Ноги внезапно ослабли, я опускаюсь в кресло. Пузырьки лопаются, когда я поднимаю бокал. Недавно налили. Кто-то был здесь всего несколько минут назад.

Как только я смотрю на двойные двери, они захлопываются.

Я подпрыгиваю, и часть жидкости выливается из бокала. Мое сердце подпрыгивает, ударяясь о ребра. В ловушке. Я в ловушке, в какой бы игре это ни было. Записка прилипла ко дну стакана. Дрожащими пальцами я разворачиваю ее.

С днем рождения, маленькая лгунья. Наконец-то мы можем быть вместе. Пей.

Маленькая лгунья. То же имя было на подаренных игральных картах много месяцев назад. В ту ночь, когда он вошел в мою жизнь без спроса и все изменил.

Я подношу стакан к носу и вдыхаю аромат напитка. Он пахнет шампанским, не то чтобы я была экспертом. Это переломный момент, и я балансирую на краю обрыва, глядя через край.

Пить его — это как сказать «да», и я не знаю, что делать.

Я закрываю глаза. Мне следует бросить стакан на пол и бежать. Достать телефон и позвонить 911. Мне следует сделать разумный выбор, сообщить о моем таинственном мужчине в полицию и сделать все возможное, чтобы вернуть свою жизнь в нужное русло. Мне следует.

Но мысленным взором я вижу Габриэля, который заворачивает меня в свою куртку. Между ним и мной есть связь. Меня тянет к нему и к странным возможностям, которые он таит.

Я никогда не могла оставить тайну неразгаданной. Мне нужно знать. Безумное желание, которое завело меня так далеко, вопит во мне, побуждая меня действовать. Узнать. Пойти на чертов риск хотя бы раз в жизни.

Не позволяя себе больше думать, я подношу стакан к губам и пью.