Злой преследователь

5

Габриэль

Я смеюсь, откидываясь на спинку сиденья, глядя на паническое выражение на ее лице. Она так отвлеклась на мои карты, что забыла о своем свидании с этим гребаным идиотом Коулом. Огромное удовлетворение наполняет меня. Маленькая победа.

Ева быстро печатает извиняющееся сообщение и бежит в душ. Я напрягаюсь, тошнотворное предвкушение наполняет меня. Душ Евы стал моей любимой частью дня, как бы жалко это ни звучало. После года воздержания я так устал от порно, что мне даже трудно заставить себя смотреть его.

Ева возбуждает меня в одно мгновение.

Ей даже не обязательно быть голой, чтобы сделать это. Я никогда не видел ее в нижнем белье или в чем-то близком к сексуальной одежде, но даже в мешковатой футболке и пижамных шортах один взгляд на изгиб ее груди заставляет меня расстегнуть молнию на джинсах. И я собираюсь увидеть все шоу.

Я приближаюсь, когда она раздевается и бросает одежду в корзину, хотя она торопится. Она такая аккуратная и опрятная. Обожает свои маленькие ритуалы. Мой член упирается в мои джинсы, и я упиваюсь ее видом, когда она заходит в душ. Я расстегиваю молнию и сжимаю ее в кулаке.

Я так устал от своей собственной руки.

Ева поднимает руки и проводит ими по своим длинным каштановым волосам, пока вода льется на нее. Ее губы раскрываются, и, Боже, как я хочу почувствовать эти губы на своем члене. Я привык к уверенным в себе женщинам, которые стремятся угодить, падают на колени от резкого слова и поглощают меня целиком.

Ева не стала бы. Она бы нервничала и не торопилась привыкать ко мне. Ее язык высовывался, и я гладил ее по голове, подбадривая ее. Затем я хватал ее за волосы, напоминая ей, кто здесь главный. Эти красивые зеленые глаза расширялись, когда я глубоко входил в ее глотку.

Блядь.

Она втирает шампунь в волосы, и он стекает ей между грудей, пока я работаю своим членом грубыми, яростными рывками. Почему она должна быть такой чертовски идеальной? У меня уже должна быть подчиненная. Какая-то другая женщина должна стоять на коленях под моим столом, ожидая разрешения потрогать мой член.

Если бы у меня была Ева, я бы приковывал ее цепью к своему столу каждый раз, когда работал. Голая, с ошейником на шее. Я бы…

Мои яйца напрягаются, и кончают, когда краткое, неудовлетворительное удовольствие бьет меня. Мало. Этого никогда не бывает достаточно. Я смотрю на беспорядок со вздохом, пока Ева выключает воду и заворачивается в полотенце. Если бы она была у меня здесь, ни одна капля не пропадала бы зря. Если бы она не ловила все это ртом, она могла бы слизать.

Но ее нет. И никогда не будет. Так почему я так себя терзаю? Я не могу ее получить. Даже если бы я мог переступить через кражу ее из ее счастливой маленькой жизни, она слишком молода. Двух недель на ее обучение недостаточно. Она запаникует на церемонии, закричит о помощи и попытается убежать. А затем Братья перережут мне горло и отдадут мою Еву кому-то другому для обучения.

Я содрогаюсь при этой мысли.

Ни одна Подопечная никогда не может покинуть Комплекс. Устоявшиеся Братья оставляют инструкции о том, что происходит с их подопечными, если они умирают. Некоторые Подопечные проживают свои дни в комфорте, преследуя любые интересы, которые им нравятся. Другие даруются Брату, чей Подопечный умер. Но если Ева и я провалим посвящение, ни у кого из нас не будет выбора.

Кендрик решит. Он передаст ее тому, кому доверяет, или даже оставит себе. Он выберет кого-то строгого, чтобы дисциплинировать и усмирить ее. И я даже не мог предупредить ее об этом до церемонии. Как Братья, мы должны демонстрировать господство над нашими подопечными, не рассказывая им, какая судьба их ждет, если они не выступят на церемонии.

Я собираю салфетки, чтобы убрать свой беспорядок. Черт, это удручающе.

На экране Ева быстро одевается — брюки и скромная блузка, я рад сообщить — и мчится вниз, чтобы открыть дверь для Коула. Он приветствует ее широкой, пожирающей дерьмо улыбкой и еще одним безвкусным букетом цветов. У него нет никакого гребаного воображения. Она берет их с нервной улыбкой и идет искать вазу.

Пока ее нет, Коул достает свой телефон, бросает на него взгляд, затем торопливо засовывает обратно в карман, когда она возвращается через дверь. Интересно. Может, мне тоже взломать его телефон и выяснить, что именно там происходит.

Когда я открываю программу, чтобы сделать именно это, мой собственный телефон щебечет. Я сердито вздыхаю, читая сообщение. Мой отец. Просит больше денег, хотя я только две недели назад дал ему 10 тысяч долларов. У меня сжимается живот, когда я понимаю, что это значит. Азартные игры отца превращаются в настоящую проблему, и я позволяю ему это.

Мне нужно остановиться.

Я ищу номер Анонимных Игроков и, после того как слишком долго пялился на свой телефон, отправляю его с сообщением.

Я: Извини, но я не могу дать тебе больше денег. Тебе нужна помощь. Я люблю тебя.

Он не отвечает. Я хватаю телефон и раздумываю, звонить ли ему, но решаю не звонить. Ему просто нужно немного времени, чтобы собраться. Я позвоню на выходных. Пока я не разберусь с ситуацией в Уорде, мне нужно сосредоточиться здесь, в комплексе.

Коул выводит Еву из двери, держа ее за руку. Это прикосновение, его рука на моей гребаной девушке, выгоняет все мысли о моем отце из моей головы. Если он попытается трахнуть ее сегодня вечером, я сделаю фальшивый вызов 911 и заставлю полицию выбить дверь. Посмотрим, как ему понравится, когда его тащат в камеру.

Я возвращаюсь к следующему пункту повестки дня — взлому телефона Коула.

Мой будильник будит меня в шесть, визжа мне в ухо, но это не может испортить мне настроение. Вчера вечером, после того как Ева отослала Коула с синими яйцами — это моя девушка — у него был небольшой секс. У меня есть скриншоты всей цепочки сообщений, которые все это настраивают. Включая прекрасные фотографии ее сисек, которые прислала его подруга.

Я отправлю их Еве позже, когда у меня будет время посидеть и посмотреть, как все это разыграется. Но сейчас она в безопасности. С тех пор, как я заполучил ее в программу обогащения, она отрывается по полной на лекциях и дополнительных лабораторных работах. Я бы не хотел портить ей день.

Я быстро провожу быструю тренировку, затем принимаю душ и иду в столовую на завтрак. Сегодня я повторяю свой эксперимент по переносу частиц в семьдесят девятый раз и у меня хорошее предчувствие. В этот раз все будет замечательно.

Джейкоб сидит за столом в одиночестве, ковыряясь в огромной тарелке бекона с яйцами. Он мужчина-гора, ростом шесть футов четыре дюйма и мускулистый, как тяжеловес UFC. Люди всегда считают его глупым, пока он не откроет рот. Он проводит потенциально потрясающие испытания в области биохимии и состоит в Братстве всего четыре месяца. Мы с ним стали хорошими друзьями.

Я собираю свой собственный завтрак, меньше четверти того, что ест он, и присоединяюсь к нему. Он бросает на меня проницательный взгляд и прищуривается. — Ты выглядишь слишком счастливым. Что случилось?

Я думаю о том, чтобы солгать, чтобы избавить себя от смущения, связанного с истинной причиной моего хорошего настроения, но отказываюсь от этой идеи. В чем смысл?

— Это просто Ева. Ее парень изменяет ей, и я собираюсь отправить ей доказательства сегодня вечером.

Это звучит еще безумнее, чем я думал, если произнести это вслух, и взгляд, который бросает на меня Джейкоб, только подтверждает это.

— О. Я думал, ты добился прогресса в своей работе. Это замечательные новости, Габриэль. Я так рад за тебя, — говорит он своим ровным, британским монотонным голосом.

Он откусывает еще кусочек еды, задумчиво пережевывая, прежде чем положить вилку и серьезно на меня посмотреть. Он понижает голос.

— Ты с ума сошел? Зачем ты тратишь на это время? Ты не можешь ее взять. Две недели — это слишком мало, — как будто я не знал. Моя рука сжимается в кулак, когда мое хорошее настроение испаряется.

— Я, черт возьми, знаю. Но это не значит, что она должна быть с этим придурком.

Он смотрит на меня с настоящей обеспокоенностью.

— Слушай. Если она та, кого ты хочешь, почему бы тебе не поговорить с Кендриком? Может, он сможет обойти правила. Отложить церемонию еще на полгода.

Идея обрушивается на меня, как поток ледяной воды. А что, если он это сделает? Если бы я мог присоединиться к следующей церемонии, через полгода после моей, я мог бы забрать Еву. Почему я не подумал поговорить с Кендриком? Глупый. Я был слишком занят, дроча на нее в душе.

Но погоди.

Сделал бы я это на самом деле?

Я бы не спасал Еву. Я бы забрал ее из совершенно счастливой, хотя и скучной, жизни в рабство. Она бы долго меня ненавидела. Возможно, навсегда. Она бы скучала по своим друзьям и своей свободе. Я бы отнял у нее будущее.

Но, может быть, я мог бы дать ей новое.

Она не может позволить себе аспирантуру и не сможет в полной мере использовать свои навыки. Вероятно, она в конечном итоге будет корпеть над дерьмовой фармацевтической компанией, производя косметику или что-то столь же бесполезное. У нее не будет связей или возможностей, чтобы получить должности высшего уровня, которых она заслуживает.

Если бы я смог акклиматизировать ее, она могла бы стать частью новаторских проектов в Compound. Многие Братья выбирают подопечных, которые равны им по интеллекту, и после сложного периода адаптации они устраиваются на работу в Compound. Братство никогда не позволяет таланту пропадать зря.

Достаточно ли этого? Сбалансирует ли это то, через что мне придется ее заставить пройти?

Джейкоб все еще смотрит на меня, и я заставляю себя снова обратить на него внимание. — Хорошая идея. Я так и сделаю, — я обдумываю новую тему. — Они узнали, кто слил новую поисковую систему?

Братство охраняет свои технологии, как волчицы охраняют своих детенышей, но кражи все еще иногда случаются. Совершенно новая, передовая поисковая система, которую Брат разрабатывал восемнадцать месяцев, попала в руки выскочки из Кремниевой долины.

Лицо Джейкоба мрачнеет. — Они получили ее от чертовых Колдеров. Кендрик молчит, но все думают, что у нас, должно быть, есть крот.

— Блин.

Я никогда не слышал о семье Колдеров до того, как присоединился к Братству, но здесь вы не можете прожить и дня, чтобы не услышать их имени. Организация, почти такая же скрытная, как наша, известна тем, что крадет технологии и продает их тому, кто больше заплатит. Они также занимаются торговлей оружием и торговлей людьми. Все, что угодно, чтобы заработать деньги, независимо от стоимости.

Я мысленно перебираю всех людей, которым доверяю разделы своей работы. Никто не знает всего, но у меня есть помощник, который помогает с моделированием, и я иногда прошу помощи с ИТ-стороной.

Хотя внутренние части комплекса предназначены только для братьев, внешние слои — это почти город. Повара, смотрители, уборщики, охранники, рабочие по обслуживанию, ИТ-специалисты. Список можно продолжать.

Братья живут как короли в своем замке, поэтому другие люди на территории неизбежны. Но если семье Колдер удалось заполучить кого-то внутри, вся наша работа под угрозой.

Джейкоб хрустит своими огромными костяшками пальцев. — Если я узнаю, кто это, им не придется вызывать охрану.

Я киваю в знак согласия. После того, как надо мной издевались в школе, я ходил на занятия джиу-джитсу и занимался в спортзале, чтобы накачать мышцы. Я знаю, как вести себя в драке. Но Джейкоб размозжил бы мне череп, даже не вспотев.

— Кендрик этим занимается?

Он пожимает плечами. — Кто знает? Он никогда нам ничего не рассказывает.

— Правда.

Мы заканчиваем есть, и я отправляюсь в свою лабораторию. Сегодня важный день — моя семьдесят девятая попытка телепортации. Мне удается сохранять сосредоточенность, пока мы настраиваем ее, проверяя и перепроверяя линии цифр. Но даже когда я нажимаю кнопку, мои мысли возвращаются к Еве. Хорошая работа. Это такой же большой провал, как и остальные семьдесят восемь попыток.

Обычно я бы дулся, но сегодня у меня есть кое-что, чего можно ждать. Как только я возвращаюсь в свою комнату, я беру пиво, устраиваюсь в кресле за столом и включаю свое любимое шоу.

Ева сидит на диване с Билли, поглощенная телевизором. Вероятно, одним из нелепых реалити-шоу, которые она любит. На ней толстовка Parker U, и сколько бы я ни пялился, я не могу сказать, надет ли на ней бюстгальтер. Ее ноги подвернуты под нее, и обе девушки внезапно вскрикивают и смотрят друг на друга, возмущенные.

Что-то в шоу взволновало их всех. Я достаю свой телефон, взрывное текстовое сообщение готово к отправке. Оно, конечно, придет с личного номера. Я колеблюсь, как ни странно, не желая портить сцену передо мной. Что-то острое застревает у меня в груди, пока девушки возбужденно болтают, а затем успокаиваются, ожидая следующей экранной драмы.

Если я возьму ее, я украду это.

Другие подопечные, конечно, дружат друг с другом. Они ходят в квартиры друг друга, устраивают вечеринки и занимаются вместе. Но у Евы больше не будет Билли. Или кого-либо из будущих друзей, которых она заведет, если я не украду ее жизнь.

На мгновение эгоизм того, что я обдумываю, почти парализует меня.

Я крепко сжимаю телефон, уставившись на сообщение. Затем нажимаю отправить. Какое бы будущее ни было у Евы, оно не будет связано с этим ублюдком Коулом.