Keeping 13

18

ОСТАНЬСЯ СО МНОЙ

ШЭННОН

Я не была уверена, что ожидала увидеть, когда вошла в спальню Джонни, но мой брат потерял сознание на своей кровати, не так ли? Он лежал по диагонали поперек изножья огромной кровати Джонни, но его ноги все еще стояли на полу.

Проскользнув внутрь, я тихо подошла к кровати и уставилась на спящего Джоуи. Его губы были слегка приоткрыты, а дыхание глубокое и ровное. Я вздохнула с облегчением. На мгновение я испугалась, что он мертв.

Мой взгляд метнулся туда, где он все еще сжимал телефон Джонни. Протянув руку, я осторожно забрала его у него, стараясь не разбудить. Я была в ужасе от того, что произойдет, когда он проснется. Куда он пойдет? Вернется ли домой? Пойдет к Ифе? Вернеться к Шейну Холланду и его друзьям-подонкам?

Я, честно говоря, не знала, и неопределенность беспокоила меня больше, чем исчезновение моего отца. Потому что я заботилась о Джоуи. Он был важен для меня. Большую часть моей жизни он был самым важным человеком в ней. Мысль о том, что с ним что-то случится, была невыносимой. Это было слишком тяжело для меня, и я, честно говоря, не думала, что смогу выдержать еще что-то.

Я вспомнила, как это было в прошлом году. Драки дома были ужасными — настроение исключительно арктическое. Папа проводил все свое время в пабе, а мама то вкалывала до изнеможения, то разваливалась на части в своей спальне.

Видите ли, у папы был еще один роман с одной из барменш, роман, который получил славную огласку несколько коротких месяцев спустя, и мама знала. Она знала и вместо того, чтобы вышвырнуть его, забралась в постель. Шону еще не исполнилось двух, и он был настоящим испытанием. Между тем, как у него резались задние зубы, и криками всю ночь напролет, все мы были измотаны.

У меня в BCS дела шли все хуже, а Джоуи все чаще выходил из себя. Ругался с учителями, ввязывался в драки в школе и еще большие драки дома, пока однажды у него не появилась новая группа друзей. Друзья, которые были слишком взрослыми, чтобы тусоваться со школьником. Друзья, которым нечего было делать, приходя в школу, чтобы их проводить.

После этого Джоуи начал отдаляться. Он стал скрытным и отстраненным. Его ничто не волновало. Ни школа, ни метание. Он просто исчезал.

Пока однажды в школе одна из девочек из его класса, симпатичная блондинка, которая всегда наблюдала за ним, девочка, с которой, я была уверена, Джоуи никогда не говорил больше двух слов, не погналась за ним на школьный двор и не дала ему сесть в машину. Я знала это, потому что я тоже следовала за ними на расстоянии. Девушка устроила безжалостную сцену на парковке и размахивала телефоном перед теми старшими мальчиками в машине. А потом она сделала то, что потрясло меня. Она обеими руками сжала в кулаках его школьный джемпер и притянула его лицо к своему, целуя прямо там, не думая о временном отстранении, если бы их застукали.

Я так и не узнала, что сказала Ифа в тот день, но что бы это ни было, это заставило Джоуи отойти от машины и вместо этого сесть в ее.

После этого для него все начало медленно меняться. Он начал возвращаться к нам, кусочек за кусочком. Потому что Ифа дала ему что-то в тот день, за что можно было цепляться. Надежду на будущее.

А потом мой отец снова забрал у него это нечто.

Он лишил себя надежды.

Я увидела это в его глазах, когда он навещал меня в больнице; лампочка, которую Ифа включила внутри него, медленно погасла до такой степени, что он снова погрузился во тьму.

Если бы он мог просто отоспаться, проспать все, что он вывел из своего организма, тогда, возможно, он проснулся бы с некоторой ясностью. Ясная голова и способность к спокойному, рациональному мышлению. Может быть, он мог бы…

— Шэн? Звонила моя мама, и мне нужно домой. — Голос Клэр прервал мои мысли, и я обернулась, обнаружив ее стоящей в дверном проеме. Прижав палец к губам, я глазами умоляла ее не издавать ни звука, пока медленно кралась из комнаты.

— Прости, — прошептала она, когда мы оба стояли на лестничной площадке, закрыв за собой дверь спальни. — Я не знала, что он спит.

Я не отвечала, пока мы не оказались наверху лестницы и далеко от двери. — Все в порядке. Я тоже. — На дрожащих ногах я спустилась по ступенькам, чувствуя при движении жжение в легких. После выписки из больницы я большую часть времени проводила, отсиживаясь в своей комнате. Вся сегодняшняя ходьба сняла напряжение с моего тела. Ноющие боли возобновились, и без предписанного обезболивающего, которое я забыла принять перед выходом из дома, я чувствовала каждую из них. — Что ты собиралась мне сказать?

— Мне нужно домой, — раздраженно ответила Клэр. — Моя мама звонит без остановки. — Она закатила глаза для выразительности. — Она говорит, что если Джерард не привезет меня домой к десяти, она выставит меня из дома. — Тяжело вздохнув, она добавила: — Сейчас без четверти десять.

— Разве это было бы так уж плохо? — Гибси покачал бровями, присоединяясь к нам в коридоре. — Ты всегда могла бы остаться со мной.

Клэр снова закатила глаза. — Это пустая угроза, она бы никогда не выгнала меня, но ему нужно отвезти меня домой, — продолжила она, мудро воздерживаясь от разговоров с Гибси. — И я хотела спросить, не хочешь ли ты переночевать у меня?

— Переночевать? — Выдавила я.

— Да. — Клэр кивнула. — Я имею в виду, это совершенно нормально, если ты предпочитаешь пойти домой или что-то еще. — На это она сморщила нос, ясно давая понять, что, по ее мнению, мое возвращение домой было каким угодно, только не прекрасным. — Но я могу попросить свою маму позвонить твоей маме, если ты предпочитаешь остаться со мной?

— Мне не разрешат, — призналась я со вздохом. Идти домой было самым последним, что я хотела делать прямо сейчас, но и не я точно не могла. — Они снесут крышу, если я не вернусь. — Я подумала обо всех неприятностях, через которые мы проходили с властями, и хотя никто не говорил, что я не могу провести ночь в доме друга, я знала, что маме это не понравится. Нет, потому что она провела бы всю ночь без сна, терзаясь собственной панической паранойей, пока я не вернулась. — Наверное, для всех будет легче, если я просто пойду домой.

— При всем моем уважении, Шэн, пошли они к черту.

Мои глаза расширились.

Было редкостью слышать, как Клэр ругается, и никогда в адрес родителей.

— Трахни. Их, — добавила она с многозначительным взглядом.

— Да! Пошли они к черту, — обрадовался Гибси. — Скажи ей сама, детка.

— Тише, Джерард, — сказала Клэр, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. — Тебе шестнадцать лет, у нас последняя неделя пасхальных каникул в школе, и у тебя должен быть обычный опыт девочки-подростка, например, остаться на ночь в доме своей лучшей подруги. Вместо этого ты провела первую неделю каникул, лежа в больнице и сталкиваясь с таким количеством дерьма, с каким не должен сталкиваться никто в нашем возрасте. Итак, ты делаешь это, Шэн. Если ты хочешь остаться со мной, тогда, черт возьми, ты остаешься со мной.

— Даррен расстроится. — Я не была согласна со многим из того, что он сказал, и мне было неприятно, что он чувствовал, что может мной командовать, но я знала, что сердце Даррена было в нужном месте. И я не хотела причинять ему боль. Я не хотела никому причинять боль. В этом и была проблема.

— Даррен переживет это, — парировала Клэр, закатывая глаза. — Он твой брат, а не хранитель. У тебя было такое, и посмотри, к чему это привело. Посмотри, что он с тобой сделал! — Я поморщилась, и Клэр съежилась. — Хорошо, — успокоила она. — Может быть, я неправильно сформулировала это и была немного бестактна, учитывая обстоятельства, но ты понимаешь, что я имею в виду. Я говорю это, потому что ты мне небезразлична, потому что я люблю тебя, Шэн, и мне надоело наблюдать, как люди тобой помыкают. И, честно говоря, тебе тоже пора завязывать. Перестань беспокоиться обо всех остальных и для разнообразия подумай о себе. Живи своей жизнью.

Она была права, но было трудно избавиться от привычки всей жизни. Особенно когда последствия всегда приводили к боли.

Я была запрограммирована делать то, что мне говорили. Это был базовый навык выживания, который я отточила до совершенства.

Это было то, что поддерживало во мне жизнь до этого момента.

— А как же Джоуи? — Спросила я, нервно поглядывая на лестницу позади меня. Волнение, смешанное с огромной долей тревоги, поднялось во мне; перспектива не пойти сегодня вечером домой с каждой секундой становилась все более заманчивой. — Он спит, и я не думаю, что мне следует оставлять его…

— Он может остаться здесь, — объявил Джонни, присоединяясь к нам в холле. — Вы оба можете. Его голубые глаза встретились с моими. — Если ты хочешь?

— Эй, жеребец, — сказала Клэр, махнув рукой в воздухе. — Держись. Я сказала, что ей нужен нормальный подростковый опыт, но не торопись с выводами.

Гибси хихикнул. — Бум.

— Я не собираюсь торопиться, черт возьми, — парировал Джонни оборонительным тоном. — Мои родители в Дублине, и у меня пустой дом. Ее брат уже здесь. Она уже здесь. — Его щеки приобрели глубокий розовый оттенок, когда он пожал плечами. — Я предложил очевидное решение.

— Решение. — Клэр выгнулась дугой. — Ага. Да, если ты это так называешь.

— Называл, — нахмурившись, ответил Джонни.

— Ага, — усмехнулась Клэр. — Ты поторопился.

— Нет, этого абсолютно не было. — Джонни посмотрел на меня в поисках помощи. — Клянусь, я этого не..

— Я тебе верю, — предложила я.

— Конечно, — протянула Клэр. — Продолжай говорить себе это.

— Почему бы нам всем не остаться здесь? — вмешался Гибси. — Называйте это решением, или компромиссом, или вечеринкой с ночевкой, или как вам угодно, черт возьми. Мы даже можем заказать пиццу. Просто перестань морочить мне голову всякими разговорами туда-сюда.

— Я не могу, — сказала Клэр с тяжелым вздохом. — Нет, с тех пор, как мама узнала, что ты… — Она захлопнула рот. Ее лицо приобрело глубокий оттенок красного, и она бросила на Гибси взгляд, который говорил: "и ты знаешь почему", прежде чем поспешно продолжить: — Я просто не могу.

Я была удивлен, увидев, что Гибси тоже покраснел.

— Так, так, так, — задумчиво произнес Джонни, и его голос сочился сарказмом. — Похоже, кто — то еще… — он сделал паузу, чтобы процитировать воздух, — поторопился.

— Я определенно этого не делала, — фыркнула Клэр, скрестив руки на груди. — Единственное, на чем я прыгаю, Джонни Кавана, — это на скакалке.

— Угу. — Джонни выгнул бровь и повторил ей ее предыдущие слова. — Ты продолжаешь говорить себе это.

— Не все мы думаем гениталиями, — возразила она.

— Учитывая, что мои гениталии недавно были пришиты обратно иголкой с ниткой, я бы сказал, что это чистая правда, — раздраженно парировал он.

— Иголка с ниткой, — хихикнул Гибси. — Отличное изображение, парень.

— Заткнись, Джерард! — Джонни и Клэр зарычали в унисон.

— Знаешь, если тебе нужен жеребец, ты всегда можешь оседлать меня, — бросил в ответ Гибси.

— Заткнись, Джерард!

— Заткнись, медвежонок Клэр.

— Думаю, я останусь здесь, — выпалила я, отчасти потому, что хотела разрядить ситуацию, а отчасти потому, что хотела помочь своему другу. Что бы ни происходило между ней и Гибси, Клэр хранила это в тайне. Она говорила, когда хотела. До тех пор я не собиралась настаивать. В конце концов, я была обязан ей тем, что она годами не выпытывала информацию.

Джонни заметно расслабился. — Ты останешься?

Я медленно кивнула. — Если ты этого хочешь?

— Я хочу, чтобы ты была здесь, — сказал он мне, не сводя с меня глаз. — Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

О боже.

Мое сердце.

Эти слова.

Этот парень.

— Ты уверен? — Спросила Клэр, бросив на меня взгляд, который говорил о том, что она была одновременно благодарна за мое вмешательство и разочарована моим ответом.

— Я бы предпочла остаться и убедиться, что с Джоуи все в порядке. — Я повернулась к Джонни, и мое сердцебиение ускорилось. Лгунья, лгунья. Ты хочешь остаться с ним. — Если ты уверен, что это нормально?

Джонни торжествующе улыбался Клэр, но быстро посерьезнел и мрачно кивнул, когда заметил, что я пялюсь. — Абсолютно, — ответил он. — Я хочу тебя.

Гибси хихикнул. — Бум, бум.

— Здесь, — быстро поправился Джонни, бросив предупреждающий взгляд в сторону Гибси. Он снова посмотрел на меня. — Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.

Мой пульс подскочил до отметки по шкале Рихтера. — Спасибо.

— Прекрасно, — фыркнула Клэр, притягивая меня в объятия. — Но ты позвони меня, если я тебе понадоблюсь, хорошо?

— Хорошо, — ответила я, не потрудившись сказать ей, что у меня больше нет телефона. Зная Клэр, она бы прямо завтра ушла и потратила все деньги, которые заработала, работая няней, чтобы купить мне новый, а я ни с кем не хотела таких отношений.

Как бы удручающе это ни звучало, я бы предпочла остаться одна, чем быть с людьми только потому, что они жалеют о моих обстоятельствах. Я еще не была до конца уверена, кто я как личность и какое место занимаю в этом мире, но я знала, что мне нужно, чтобы мои друзья любили меня таким, какая я есть, а не потому, что им меня жаль.

— Скоро увидимся, хорошо? — Отпустив меня, она подошла к Гибси, который стоял у входной двери, придерживая ее для нее, только для того, чтобы остановиться как вкопанная. — А ты.. — Повернувшись к Джонни, она бросила на него уничтожающий взгляд. — Прыгай через скакалки, а не через кости.

— Прыгать по ним тоже не буду, — саркастически парировал Джонни. — Иголка с ниткой, помнишь?

— Да, хорошо, просто держи свой пенис в штанах, — ответила она взволнованно. — И не бери в голову никаких идей — это все, что я хочу сказать. — Сказав это, она развернулась и практически выплыла из парадной двери, а Гибси следовал за ней по пятам.

Дверь за ними закрылась, и я впервые за целую вечность осталась наедине с Джонни Каваной.

— Привет, Шэннон, — сказал он, неловко пожав плечами, уделяя мне все свое внимание.

Стесняясь, я заправила волосы за ухо и улыбнулась ему в ответ. — Привет, Джонни.

— Итак… — сунув руки в карманы, он быстро огляделся, прежде чем встретиться со мной взглядом. Мое сердце забилось быстрее, когда осознание того, что нас окружает, поглотило меня. Я чувствовала это в воздухе; вокруг нас потрескивало электричество. — Что ты хочешь сделать?

Все.

— Делай все, что захочешь. — Вспомнив, что я все еще сжимаю в руке телефон Джонни, я сократила расстояние между нами и прижала его к его груди. — Я, ах, спасибо, что помог моему брату. — Мои щеки вспыхнули, когда он протянул руку, чтобы взять его, и его пальцы коснулись моих. — И мне. — Сделав шаг назад, я сложила руки перед собой и страдальчески вздохнула. — За то, что тоже помог мне. — Мне было больно, потому что я была настолько неловкой в обществе, что едва могла это вынести. — И за то, что позволил нам остаться здесь, — добавила я, делая еще один неуверенный шаг, на этот раз в сторону. — Так что, э-э, да, спасибо.

Джонни озадаченно уставился на меня сверху вниз. — Ты в порядке?

Я нетерпеливо кивнул. — Это хорошо.

Он ухмыльнулся. — Это вкусно?

— Я, — поправила я с тяжелым вздохом и опустила голову. — Я хорошо.

— О чем ты только думаешь?

Я пожала плечами и не отрывала взгляда от своих кроссовок. — Я не знаю.

Джонни тяжело вздохнул. — Что мне с тобой делать, а? — Протянув руку, он обхватил меня за талию и притянул вплотную к себе. Моя голова дернулась вверх сама по себе, дыхание стремительно вырвалось из легких. — Держи свою хорошенькую головку высоко, Шэннон, как река. — Заправив прядь волос мне за ухо, он коснулся моей щеки костяшками пальцев. — Мне немного трудно понять, что делать, когда я не могу оценить тебя. — Он провел большим пальцем по моему подбородку, его горячие голубые глаза встретились с моими. — Я не смогу прочитать тебя, если ты не посмотришь на меня.

— Хорошо, — согласилась я, а затем пошла на попятную. — Подожди, а?

— Твои глаза, — сказал он грубым тоном. — Они нужны мне при себе.

Я прерывисто выдохнула. — Правда?

Джонни медленно кивнул, крепче сжимая мою талию. — Как еще я могу узнать, о чем ты думаешь?

— Я не знаю, — выдохнула я, грудь теперь поднималась и опускалась немного быстрее, его близость сеяла хаос в моих внутренних проводках. Не в силах остановиться, я протянула руку и положила ее ему на грудь, сопротивляясь желанию зарыться пальцами в ткань его толстовки. — Ты мог бы просто спросить меня?

— Я спрашивал тебя, но ты мне не сказала, — поправил он мягким и уговаривающим тоном. — Я спросил тебя, что ты хочешь сделать, но ты и этого мне не сказала. — Мой пульс бешено подскочил, когда он наклонился ближе и прижался своим лбом к моему. Легкого, как перышко, контакта было слишком много и даже близко недостаточно, и все это на одном дыхании. — Мне нужно, чтобы ты взяла инициативу в свои руки, Шэннон, — прошептал он. — Ты должна сказать мне, чего ты хочешь от меня. — Я чувствовала, как сильно бьется его сердце в груди. Ритм, казалось, совпадал с моим. — Потому что я не совершаю с тобой никаких ошибок.

Поцелуй меня, Джонни.

Поцелуй меня.

Я хочу, чтобы ты поцеловал меня!

Когда я не ответила, потому что, честно говоря, не могла произнести слова, которые сформировались у меня в голове, Джонни улыбнулся и отступил на шаг.

— Пойдем, — сказал он, слегка печально покачав головой. Взяв меня за руку, он повел меня в гостиную. — Спешить некуда. — Без костылей его движения были скованными и медленными. — Ты можешь сказать мне, когда будешь готова. — Толкнув дверь гостиной, он жестом показал мне идти впереди него. — Я никуда не собираюсь.

Чувствуя головокружение, легкое дыхание и сильное разочарование, я отпустила его руку и вошла внутрь, ощущая отсутствие его прикосновений до самых кончиков пальцев ног.

— Ты можешь сесть, Шэннон, — сказал Джонни, когда я остановилась возле дивана. Он чопорно подошел к окну и задернул шторы, погрузив нас в полумрак, прежде чем направиться к телевизору. — Все в порядке.

Не говоря ни слова, я опустилась на диван и не отрывала взгляда от ревущего огня, впитывая тепло, тишину и покой.

— Какая твоя любимая начинка для пиццы?

Я подняла на него глаза. — Что?

— Пицца, — повторил он, вытаскивая телефон из кармана и нажимая на экран. — Какая твоя любимая начинка? — Стоя перед камином, он включил огромный телевизор, а затем повернулся ко мне лицом, прижимая телефон к уху.

— Э-э, ананас, — пробормотала я. — Для чего это тебе?

Он в ужасе уставился на меня. — Ты серьезно?

— Что? — Я покраснела. — Это восхитительно.

Подавив дрожь, он начал говорить в трубку. — Эй, могу я оформить заказ на доставку?

— Что… подожди, ты не обязан этого делать…

— Выбери фильм, — одними губами произнес он, указывая на пульт на кофейном столике, прежде чем продолжить заказывать еду человеку на другой линии.

Ошеломленная, я взяла пульт и сделала в точности то, что мне сказали, прокрутив миллион каналов, которые у него были, и остановившись на первом фильме, который я нашла.

— Еда будет подана через полчаса, — объявил Джонни, когда его телефонный разговор закончился.

— Ты не должен был этого делать, — прошептала я, униженная. — Я имею в виду, покупать мне еду.

Джонни долго смотрел на меня, прежде чем выдохнуть. — Да, мы больше этим не занимаемся.

— А? — Я уставилась на него широко раскрытыми глазами и окаменела. — Ч-что ты имеешь в виду?

— Я собираюсь угостить тебя ужином, Шэннон. — Сократив расстояние между нами, он опустился на диван и повернулся ко мне лицом. — Иногда мы будем ужинать здесь, а иногда выходить куда-нибудь, но это будет обычным делом, так что не переусердствуй, хорошо?

Я понятия не имела, как на это реагировать, поэтому просто кивнула. — Хорошо.

— Сегодня дерьмовая пицца, — вздохнул он. — Потому что я не умею водить, а все хорошие заведения в городе закрываются рано по понедельникам, но в следующий раз я сделаю лучше.

— Мне не нужно лучшего, — тихо сказал я. — Я люблю пиццу. — И я люблю тебя.

— Может, и нет, но ты заслуживаешь лучшего, — тихо сказал он.

— Я ничего не могу дать тебе взамен, — выпалила я, чувствуя, как жар поднимается по моей шее. — Я не могу угостить тебя ужином или заплатить за кино, — добавила я, вспоминая фильм, на который он водил меня смотреть. — Я хочу. — Я опустила голову, слишком открытая в этот момент, чтобы выдержать его взгляд. — Но я просто не могу.

— Если бы у тебя в заднице был миллион фунтов, я бы не заставил тебя платить за меня, — перебил Джонни, приподнимая пальцами мой подбородок. Его голубые глаза сверлили мои, пока он говорил. — И ты можешь называть это сексистским или старомодным образом мышления, но, честно говоря, мне на это насрать. Если мы едим вместе, я кормлю тебя.

— Это немного, — тихо сказала я. — Я имею в виду, старомодно.

— Да? — Джонни пожал плечами. — Тогда ты можешь винить в этом мою маму.

— Я бы сказала, что она проделала довольно хорошую работу, — выдохнула я, вздрогнув, когда он погладил мой подбородок большим пальцем.

— Да? — Он улыбнулся и наклонился ближе. — Насколько хороша работа, как ты думаешь?

— Я бы поставила ей все оценки, — прошептала я. — Определенно десять из десяти.

Его глаза сверкнули. — И я бы поставил тебе высшие оценки.

— Я?

— Всегда ты, — прошептал он, переводя взгляд на мой рот. — Мне это нравится. — Его большой палец провел по крошечной ямочке на моем подбородке. — Это чертовски восхитительно. — Его взгляд вернулся к моему рту, и он зажал нижнюю губу зубами, сильно прикусив, прежде чем со стоном отпустить ее и откинуться назад.

Я подавила собственный стон, опустошенная тем, что потеряла его прикосновение.

Оторвав от меня взгляд, Джонни переключил свое внимание на телевизор, установленный над камином. — Любовь, на самом деле? — Тень улыбки скользнула по его лицу. — Серьезно?

— Это был первый фильм, который я нашла, — сказал я, нервно взмахивая руками. — Ты можете изменить его, если хочешь. — Заправив волосы за уши, я засучила рукава только для того, чтобы с ужасом наблюдать, как они снова опускаются. — Я не буду возражать.

— Нет, это великолепно, — усмехнулся он, откидываясь на спинку дивана. — Ты это смотрела?

— Нет. — Я покачала головой и последовала его примеру, откидываясь на спинку сиденья. — А ты?

Джонни кивнул, все еще ухмыляясь. — Гибси заставил меня пойти с ним в кинотеатр, когда фильм только вышел.

На этот раз я улыбнулась. — Ты серьезно?

— Смертельно опасно. Мы были похожи на два гаечных ключа, сидящих в кинотеатре в окружении пар. — Потянувшись за нами, он снял одеяло со спинки дивана и накинул его мне на ноги. — В то время он переживал фазу своей роли Киры Найтли и был так зол, когда понял, как мало она в этом играет. — Он тихо рассмеялся, явно думая о чем-то забавном. — Он так увлекся, что, блядь, разрыдался во время части с ожерельем… — он остановил себя, не успев закончить. — Извини. — Он одарил меня застенчивой улыбкой. — Я почти выдал сюжет.

— Почему ты поехал с ним? — Улыбнувшись ему в ответ, я сунула руки под шерстяное одеяло и поглубже зарылась в диван. — Если тебе не нравятся фильмы такого рода?

— Потому что он мой лучший друг, — ответил он, посмеиваясь про себя, вытягивая ноги на кофейный столик. — А он делал для меня и похуже.

— Что, например?

— Это как сбежать из гостиничного номера посреди ночи, чтобы прийти ко мне. — Джонни повернулся и посмотрел на меня. — Например, привести меня к тебе сегодня.

— Спасибо тебе, — выдохнула я, чувствуя, как что-то меняется внутри меня, притягивая меня к нему. — За то, что вернулся.

— Шэннон, я… — Он резко оборвал себя и тяжело вздохнул. — Иди сюда, — сказал он вместо этого, поднимая руку. — Позволь мне согреть тебя.

Отчаянно нуждаясь в физическом контакте, я сократила расстояние между нами и прижалась к нему сбоку. Его рука обняла меня, и дрожь пробежала по мне, когда я почувствовала, как его губы коснулись моей макушки. — Давай сделаем это, — прошептал он, увеличивая громкость телевизора.

После этого мы больше ничего не говорили.