Keeping 13

67

ВОТ И СОЛНЦЕ ВЗОШЛО

ШЭННОН

Сначала я оцепенела, полностью и бесповоротно оцепенела, пока мой разум пытался переварить слова, образы, неизвестное. Затем ощущение покалывания пронеслось по моему телу, поражая каждое нервное окончание внутри меня, заставляя каждую конечность сильно дрожать. Но самой невыносимой была боль. Это произошло последним и утопило меня в неровных, сокрушительных, меняющих жизнь муках. Мое сердце не выдержало такого давления, и я была уверена, что оно перестанет биться. Этого не произошло, и это удивило меня. Я была удивлена, что все еще жива, ведь мое сердце было полностью вскрыто. Меня не ударили ножом в спину. Меня ударили ножом спереди, в грудь, прямо посередине. И в отличие от клинка, повреждения ощущались как картечь, раскалывая и сращивая меня в бесчисленных местах и многими непоправимыми способами. То, как оно все еще билось, было поистине за пределами моего понимания.

Я не могла думать о нем без нахлынувшего приступа горя и злости, захлестнувших меня, утопивших в моей горечи.

Я не была уверена, что все еще кричу, потому что больше не слышала собственного голоса. Кто-то вошел в дом и причинил мне боль. Ткнул меня чем-то острым. По крайней мере, так мне казалось. Человек, ударивший меня ножом, сказал мне, что все в порядке, что я такая храбрая девушка, и это заставит меня почувствовать себя лучше. Я не слушала этот голос. Вместо этого я сосредоточилась на глубоком тембре его голоса, когда он снова и снова напевал мне на ухо слова песни The Beatles "Here Comes The Sun". Прислонившись к Джонни, я закрыла глаза, чувствуя головокружение, и попыталась дышать ровно — одновременно я пыталась найти способ пережить ужасное кровоизлияние в моемд сердце и то, что оно было уничтожено руками моего отца. Мое здравомыслие определенно пошатнулось. В бреду и убитый горем, мой разум продолжал метаться и преследовать меня правдой.

Они были мертвы.

Они оба были мертвы.

— Мамочка, — невнятно пробормотала я, уже даже не узнавая собственный голос. — Моя мама…

— Ты моя маленькая, дорогая, — прошептал Джонни. Его большая рука обхватила мой затылок, когда он прижал меня к своей груди, медленно покачивая наши тела. — Моя маленькая дорогая со мной в безопасности.

Тогда меня окружал знакомый запах его спальни, но это не имело смысла. Как мы оказались в его спальне? Я только что была в своей спальне? Все было темно, и я ничего не могла разобрать. — Шшш, — прошептал Джонни, укладывая меня на что-то мягкое и теплое. — Я здесь.

Дрожа, я прижалась к его телу, чувствуя, как пол проваливается подо мной. Или, может быть, это был матрас. Я больше ни в чем не была уверена. Дрожа в его объятиях, я закрыла глаза и вдохнула его. — Мамочка.

— Шшш, — шептал он снова и снова, прижимая меня так близко к своей груди, что я чувствовала, как его сердце бьется у моей щеки. — Просто закрой глаза. — Я почувствовала его губы на своих волосах. — Я буду здесь, присматривая за тобой.

— Ты всегда так делаешь, — невнятно пробормотала я, чувствуя сонливость и оцепенение. Все ускользало от меня. Я не могла собраться с мыслями. Я чувствовала, что падаю. Как будто теплая и манящая тьма пыталась окутать меня. — Мой разум действует на меня.

— Забудь об этом, — прошептал он. — Сегодня тебе это не понадобится.

Прижавшись ближе, я прижалась к нему, чувствуя онемение и усталость до костей. — Возможно, я умираю.

— Ты не умираешь. — Его руки крепче обхватили меня. — Ты просто хочешь спать.

— Джоуи… — Я попыталась моргнуть, но мои глаза не открывались. — Джоуи… совсем пропал…

— Я найду его, — прошептал Джонни. — Я верну его тебе.

— Ты… обещаешь? — Прохрипела я, чувствуя, как меня захлестывает густая волна изнеможения.

— Я обещаю, — были последние слова, которые я услышала от Джонни, прежде чем перестала цепляться и позволила темноте унести меня.