Keeping 13

76

КЕМПИНГ И РЕЗНЯ

ШЭННОН

— Пробка, Клэр? — Хьюи невозмутимо прислонился к боку своей машины. — Из всех мест в стране, куда мы могли бы отправиться в поход, ты выбрала Корк?

Подмигнув, Джонни понимающе ухмыльнулся мне и продолжил вытаскивать сумки из багажника своей новенькой Audi A4 — любезно предоставленной его родителями — и передавать их Фели. Хьюи жаловался на место нашего кемпинга с тех пор, как мы покинули дом Кавана три часа назад, и я была благодарна, что мне довелось ехать в машине Джонни с ним и Фели, а не с остальными. Кэти была не в духе, Гибси выглядел взбунтовавшейся, а Лиззи, как обычно, была в ярости. Хьюи и Клэр ссорились с тех пор, как переступили порог этим утром. Единственным человеком, который сейчас казался самим собой, был Фели, и я все равно никогда не могла оценить его по достоинству, потому что он всегда был таким тихим. Что — то происходило — что-то, что не имело никакого отношения к тому, где мы остановились сегодня вечером, — и это угнетало, потому что сегодня был день рождения Джонни. Он уезжал в пятницу. У нас оставалось два дня вместе, и наши друзья ссорились.

— Это прекрасное место, — сказала Клэр с тяжелым вздохом. — Там есть река, и оно окружено лесом. — Достав из багажника машины Джонни несколько шариков зеленого, белого и золотого цветов в форме мячей для регби, она пожала плечами. — Здесь невероятно красиво, и я обещаю, что нам будет весело. — Сунув руку на заднее сиденье, она вытащила два огромных воздушных шара красного цвета в форме цифр один и восемь. — Просто постарайся быть позитивным.

— Ну, я думаю, это здорово, Клэр, — вмешался Джонни спокойным тоном. — Я действительно ценю все усилия, которые вы приложили, так что огромное спасибо.

— Не за что, Джонни, — ответила Клэр с явным облегчением.

— Я согласна, — согласилась я. — Это самое красивое место, в котором я когда-либо была в своей жизни.

— Ты была за пределами Корка всего один раз, — протянула Лиззи. — На матче в Дублине.

— Дважды, — пробормотала я, покраснев. — Однажды я ходила к Керри, когда была маленькой.

— Но ты до сих пор была только в трех местах, Шэн…

— Пока, — парировал Джонни, бросив на Лиззи предупреждающий взгляд.

— Но это все еще пробка, Кэп, — проворчал Хьюи.

— Западный Корк, — поправил Гибси, и в его голосе послышался намек на предупреждение, когда он занял оборонительную позицию перед Клэр. — И убирайся к черту со своим пессимистическим настроем, — добавил он, засовывая под мышку батончик Heineken. — По крайней мере, у твоей сестры хватило воображения придумать всю эту поездку. Если бы не она, мы бы сидели в "Бидди", потягивали пинты и отбивались от прилипал. — Повернувшись к Клэр, он сказал: — Не обращай на него внимания, детка. Ты отлично поработала. Свободной рукой он потянул ее за конский хвост, заставляя поднять на него глаза. — Держи голову выше, — приказал он, приподнимая ее подбородок большим пальцем. — Не смей прятать это ангельское личико от всего мира.

И без того розовые щеки Клэр стали такими же красными, как воздушные шарики, которые она сжимала в руках. — Спасибо, Джерард.

— Но мы могли бы пойти куда угодно, — пожаловался Хьюи. — И мы все еще в Корке.

— Скажи это еще раз, и я сожгу твою палатку вместе с тобой, — прорычал Гибси, свирепо глядя на Хьюи. — Ты думаешь, я прикалываюсь? Продолжай расстраивать ее и посмотри, что, черт возьми, произойдет…

— Эй, эй, эй, — вмешался Фели, вставая между парнями. — Ничего подобного в день рождения Кэпа. — Повернувшись к Гибси, он добавил: — Сбавь уровень тестостерона. Ты сходишь с ума от угроз расправой, Гибс.

— Хьюи прав, — Лиззи решила добавить свои два цента. — Это катастрофа.

Глаза Клэр наполнились слезами, и она поспешила прочь через лес в направлении кемпинга, бормоча что-то о мухе, попавшей ей в глаз.

— О, мой гребаный бог! — Взревел Гибси, явно взбешенный. — Если кому-то из вас не нравится находиться здесь, тогда возвращайтесь в свои машины и уезжайте! — Указав ему за спину, куда поспешила Клэр, он добавил: — Очень тщательно обдумай свой следующий шаг, потому что если ты придешь, то будешь счастлив. Ты улыбнешься, и ты отлично проведешь время, ублюдок. Вы съедите торт, вы будете петь "С днем рождения, мать вашу" и поблагодарите эту девчонку за то, что она потратила последний чертов месяц на организацию этой поездки для ваших недостойных задниц! — Тяжело вздохнув, он оглядел нас. — Мы оставили нашу сильно беременную кошку дома ради этого, и Клэр достаточно беспокоится о Херувимчике и без того, чтобы вы все дышали ей в затылок, так что, если вы еще раз ее расстроите, я законно сойду с ума и потеряю этот гребаный сюжет. — Выпучив глаза, он добавил: — Не дави на меня, потому что я уже прошел половину пути!

— Ладно, парень, — уговаривал Хьюи, подняв руки и настороженно глядя на Гибси. — Вы больше не услышите от меня никаких жалоб.

Гибси натянуто кивнул, прежде чем перевести взгляд на Лиззи. — А ты?

— Ради Клэр, я смирюсь с этим, — выпалила Лиззи.

— Хорошо. — Поправляя банку пива в руках, Гибси сказал: — А теперь, если вы все меня извините, мне нужно пойти и найти место, где можно посрать, потому что я держал его в себе с тех пор, как мы уехали из Баллилаггина, а вчера вечером я ел карри, так что вы можете только представить, под каким давлением я сейчас нахожусь.

— Иди и сделай это, парень, — размышлял Фели, прилепляя рулон туалетной бумаги поверх ящика пива в руках Гибси, прежде чем он поспешил скрыться в кустах. — Мы все здесь блестящие, счастливые люди.

— Теперь слушайте, — сказал Джонни, привлекая к себе всеобщее внимание. — Лично мне насрать, счастливы вы быть здесь или нет. Меня не волнует, что вы ведете себя как кучка избалованных сопляков, потому что мы все еще в Корке. Меня не волнует, что вы не особенно нравитесь друг другу. Меня не волнует, что вы ссоритесь друг с другом. Меня даже не волнует, что это мое восемнадцатое. Меня. Это. Не. Волнует. Я ни на йоту не выебываюсь из-за всего этого дерьма, — прорычал он, свирепо глядя на Кэти, Хьюи и Лиззи. — Меня волнует то, что у меня осталось два дня с моей девушкой — два дня — а потом я уезжаю на лето. У нас был тяжелый год. У нас были операции и похороны, пожары и потери. Мы видели больше больниц и слез, чем ты можешь вместить своими маленькими горошинными мозгами, и пережили несколько серьезных потрясений, мать вашу. Это наш перерыв — наше маленькое времяпрепровождение вдали от всего дерьма дома, так что вы не испортите это мне, и вы определенно не испортите это ей. Между нами все ясно?

— Как свисток, — ответила Фели.

— Только не ты, — парировал Джонни. — Они.

— Господи, вы правы, — сказал Хьюи, выглядя смущенным. — Извините, ребята.

— Да, — согласилась Кэти, покраснев. — Мы были эгоистичны.

— Я тоже, — вздохнула Лиззи. — Прости, Шэн, я даже не подумала о том, что эта поездка значила для тебя и Джонни.

— Очень много, — выпалил Джонни. — Это много значит для нас.

Все понимающе кивнули.

— Тогда давайте отправим это шоу в дорогу, — заявил Фели, хватая охапку сумок. — Вперед и выше.

Не обращая внимания на пыхтение вокруг меня, я сосредоточила свое внимание на том, чтобы разглядывать своего парня, оценивая то, как синие плавки, которые он носил, низко сидели на его округлых бедрах. Между его тазовыми костями была глубокая V-образная складка, явный признак того, что он очень хорошо заботился о своем теле, и дорожка темных волос от пупка, которая исчезала под поясом шорт. Его бедра были такими мускулистыми — и икры тоже. Все в Джонни было таким подтянутым и огромным.

— Нравится то, что ты видишь? — спросил он, поймав мой пристальный взгляд.

Я покраснела, как свекла. — Э-э, прости?

Тихо посмеиваясь про себя, Джонни закрыл багажник своей машины и поднял с земли наши сумки. — Давай, мой маленький подглядывающий, — поддразнил он, закидывая руку мне на плечо. — Но не извиняйся из-за того, что пялишься. — Он наклонился ближе к моему уху, прежде чем прошептать: — Я сам кое-что подсматривал.

— Да. — Я закатила глаза. — Конечно, видел.

— Ты что, издеваешься? На тебе белая майка и нет лифчика. Тебе повезло, что я не разбил чертову машину по дороге сюда, я так пристально смотрел на тебя, — выпалил он в ответ с волчьей ухмылкой. — Я опускал стекло в машине и желал, чтобы ветер донес тебя.

— О боже мой, — засмеялась я, обнимая его. — Ты такой странный.

— Да, наверное, это правда, — согласился он со смешком. — Это будет хорошая поездка, Шэн.

— Да. — Я удовлетворенно вздохнула. — Думаю, ты прав.

— Ты снова делаешь это неправильно! — Лиззи зашипела, толкая Гибси в грудь, когда он попытался помочь ей и Клэр установить их палатку. — Ты такой чертовски невежественный.

— Ты видишь нашу с Фели палатку вон там? — Гибси резко прикусил язык, продевая шест сквозь ткань. — Выглядит намного лучше, чем у тебя, не так ли? Потому что я знаю, что делаю, так что отстань от меня!

— Но в инструкции сказано, что ты должен делать это таким образом, — продолжала спорить Лиззи, размахивая листом бумаги у него перед носом. — Не мог бы ты просто опустить этот чертов шест и посмотреть на это! Ну же, не будь тупицей и просто посмотри на инструкцию!

— О, да, конечно. Без проблем. — Выхватив инструкцию у нее из рук, Гибси скомкал бумагу и бросил ее в реку. — Вот что я думаю о ваших инструкциях.

— Зачем ты это сделал? — Требовательно спросила Лиззи, снова хлопнув его по груди. — Я пыталась показать тебе…

— Потому что я ни хрена не могу прочесть их, — прорычал он ей в лицо. — И мне не нужно, чтобы ты мне что-то показывала.

— Ребята, остановитесь, — предупредила Клэр, вставая между ними. — Лиз, не толкайте его.

— Это была инстукция, — закричала Лиззи прямо ему в ответ, обходя Клэр, чтобы снова встать перед лицом Гибси. — Я не издевалась над твоими трудностями в учебе.

— Нет, конечно, не издевалась, — с усмешкой парировал он. — Ты просто назвала меня толстым и невежественным ради забавы. — Ощетинившись, он покачал головой и продолжил продевать шест в кольца в ткани палатки. — Для тебя это все просто дерьмо и хихиканье, не так ли, Лиз? Ты можешь говорить все, что угодно, черт возьми, кому угодно, и мы все должны просто принять это, потому что у тебя есть проблемы.

— Не смей, Гибс, — прошипела Лиззи, сузив глаза, продолжая пихать Гибси, отталкивая его назад. — Не смей, блядь, поднимать этот вопрос!

— Ребята, отойдите от берега, — обеспокоенно приказала Клэр. — Вы упадете в реку.

— Почему бы и нет? — Спросил Гибси, пятясь от Лиззи и опасно приближаясь к краю берега. — У тебя явно серьезные отношения со мной, так почему бы тебе просто не выплеснуть это из своей груди? — он насмехался. — Раз и навсегда.

В панике я огляделась в поисках Джонни, но он вернулся на парковку, чтобы забрать последние наши с Хьюи вещи.

— Просто отойди, — прошептала Кэти мне на ухо, положив руку мне на плечо. — Эти двое похожи на вулкан, который годами ждал своего извержения. — Вздохнув, она добавила: — И тебе не нужно быть рядом, когда это произойдет, Шэн.

— Эй, — крикнул Фели, выбегая из палатки его и Гибси и направляясь к ним. — Давайте просто вернемся на шаг назад, все…

— Ты знаешь, что он сделал с ней, — прорычала Лиззи. — Ты знаешь, чего он мне стоил!

— Я не он! — Гибси взревел во всю мощь своих легких, вскинув руки в воздух. — Я не имею к этому никакого отношения!

— Что, черт возьми, происходит? — Хором спросили Джонни и Хьюи, пробираясь трусцой через линию деревьев к лагерю. — Эй, прекратите это, вы двое!

— Гибс, отойди от воды… — начал было кричать Хьюи, но его голос утонул в пронзительном крике Лиззи.

— Он твоя семья! — Лиззи закричала, а затем толкнула Гибси в грудь. — И ты такой же, как он! — Словно сцена из фильма ужасов, я наблюдала, как Лиззи снова толкнула Гибси, заставив его упасть с края обрыва.

В тот момент, когда Гибси упал в воду, начался настоящий ад.

— О боже мой, он тонет!

— Помогите ему! — крикнула я

— Гибс, держись, парень!

Запаниковав, я двинулась, чтобы прыгнуть за ним, но не смогла, потому что не умела плавать. С замиранием сердца я наблюдала, как он полностью застыл в воде, с широко раскрытыми и полными ужаса глазами, прежде чем начал тонуть, как камень. Он даже не замахал руками. Он просто застыл.

Джонни, Хьюи и Фели пробежали мимо меня и прыгнули в реку вслед за ним.

— Джерард! — Клэр закричала, бросаясь к берегу. — Джерард!

— Прости, — выдавила Лиззи, выглядя так, словно была в шоке. — Я не имела в виду…

— Зачем ты так с ним поступила, Лиззи? — Клэр начала кричать. А потом она сделала то, чего я от нее никогда не ожидала. Она ударила Лиззи по лицу. — Он боится воды, бессердечная сука, — продолжала кричать Клэр. — И ты знаешь, что это так.

Лиззи покачала головой, выглядя так, словно находилась на первой стадии шока. — Я не хотела… я не… клянусь…

— Ты в порядке, приятель, — уговаривал Хьюи, держа бледное лицо Гибси между ладонями и вытаскивая его из воды, пока Джонни плыл обратно к берегу со своим дрожащим телом, перекинутым через плечо. — Мы с тобой, — продолжал говорить Хьюи успокаивающим тоном, ступая по воде, пока Фели выбирался обратно на берег. — Мы прямо здесь. Ты с нами, хорошо? Ты не вернешься туда. Вот и все — отличная работа, парень. Просто будь милым и спокойным…

— Он у вас? — спросил Джонни, тяжело дыша, подталкивая обмякшее тело Гибси к Фели, который лежал на животе, перегнувшись через край берега, с протянутыми руками, чтобы взять их друга. — Не отпускай его, папа…

— Он у меня, кэп, — ответил Фели, хватая Гибси под мышки. — Я тебя не отпущу, приятель.

Гибси был похож на испуганного маленького мальчика, застывшего в шоке, когда Фели вытащил его из воды на илистый берег.

Он рухнул на четвереньки у края, и звуки, вырывавшиеся из его горла, были душераздирающими. Это было почти как стон раненого животного.

— Молодец, чувак, — выдохнул Фели, опускаясь рядом с Гибси и кладя руку ему на спину. — Шшш, ты в безопасности.

Следующим из воды выбрался Джонни, за ним быстро последовал Хью, а затем все трое мальчиков опустились на колени рядом с Гибси, шепча ему на ухо слова, которые я не могла разобрать.

Застыв на месте, я наблюдала, как Гибси на четвереньках отползал от берега реки, не останавливаясь до тех пор, пока его спина не прижалась к стволу ближайшего дерева. Его сильно трясло, голова была опущена, руки безвольно обхватили колени, он явно пытался выровнять дыхание.

— Все в порядке, Джерард, — успокаивала Клэр, опускаясь перед ним на колени с полотенцем в руке. — Шшш… — С щемящей нежностью она нежно провела пальцем по его лицу и волосам. — Я здесь, с тобой. — Переместившись к нему на плечи, она нежно вытерла его полотенцем, прежде чем обернуть его вокруг его плеч и обхватить его бледное лицо руками. — Глубоко дыши. — Прижавшись лбом к его лбу, она погладила его по щекам и прошептала: — Я буду оберегать тебя.

— С ним все в порядке? — Обеспокоенно спросила Кэти. — Гибс?

— Ему было бы намного лучше, если бы вы все перестали пялиться на него, — прошипела Клэр, перемещая свое тело так, чтобы лицо Гибси было скрыто от нас. — Это вам не гребаный цирк!

Вау…

— Гибси, прости меня, — выпалила Лиззи, слезы текли по ее щекам, когда она бросилась к нему. — Клянусь, я не хотела…

— Отойди от него! — Клэр зарычала, принимая оборонительную стойку перед парнем, который был больше ее более чем в два раза. — Отойдите. Все вы!

— Я не это имела в виду, — выдавила Лиззи. — Клянусь…

— Просто дай ему отдохнуть, черт возьми, — прорычал Джонни, поднимаясь на ноги. — Ты могла убить его.

— Я знаю, и мне так жаль! — Лиззи всхлипнула, качая головой. — Я не это имела в виду…

— Ты никогда не говорила серьезно, — пробормотал Хьюи, подходя к Кэти, которая протягивала ему полотенце. — Но мы все действительно устали слышать эти оправдания, Лиз.

— Я сказала, что сожалею…

— Что ж, на этот раз "извини" не режет кровь.

— Можешь записать это мелом, кэп.

— Ты могла бы убить его! Чего из этого ты не понимаешь?

— Ребята, прекратите, — выдавила я, чувствуя огромный прилив сочувствия к Лиззи, которая выглядела искренне раскаивающейся — и в нескольких секундах от нервного срыва. — Она не это имела в виду.

— Она говорила серьезно, Шэннон! — Рявкнул Хьюи.

— Эй, не огрызайся на нее, — предупредил Джонни, подходя и становясь передо мной.

— Я и не собирался.

— Ты, блядь, собирался!

— Ладно, ребята, просто тушите на медленном огне, — вмешался Фели. — Лиззи знает, что была неправа, она явно сожалеет, так что нет необходимости поливать дерьмом ее — или друг друг.

— Но она… — Хьюи начал возражать, но Фели оборвал его.

— Теперь ты само совершенство, Хью? — спросил он, приподняв бровь. — А ты, Кав? — Он повернулся к Джонни. — Ты никогда не терял голову в драке?

— Мы никогда не пытались никого утопить, — парировал Хьюи, сердито глядя на Лиззи.

— Она не пыталась его утопить, — спокойно заявил Фели. — Не драматизируй так, блядь. Она вышла из себя и толкнула его. Он упал и запаниковал. Мы знаем почему. Это дерьмо, это отстой, это случилось, теперь давайте разбираться с этим.

— И мне так жаль, — всхлипнула Лиззи.

— Они знают, — ответил Фели. Повернувшись к Лиззи, он согнул палец и сказал: — Иди сюда.

— Ч-что?

— Я сказал, иди сюда, — повторил он серьезным тоном. — Сейчас. — Ошеломленная, я смотрела, как Лиззи без единого слова подчинилась и подошла к нему. — А теперь мы с тобой пойдем прогуляемся и дадим им всем остыть, — сказал Фели, беря ее за руку. — И мы собираемся вернуться, когда все здесь вспомнят, что они не идеальные ангелы.

— Х-хорошо. — Шмыгая носом, Лиззи кивнула и позволила Фели увести ее прочь от лагеря.

— Ты в порядке? — Спросила я, следуя за Джонни, когда он подошел к нашей палатке и забрался внутрь. — Джонни?

— Я великолепно, Шэн, — ответил он, доставая полотенце из сумки. — Я просто немного взволнован. — Опустившись на колени, он вытер полотенцем грудь и спину, прежде чем тяжело вздохнуть. — Этот день — настоящая катастрофа.

— Не обязательно, — возразила я, опускаясь на колени, чтобы посмотреть, как он вытирается.

— Они все дерутся, — проворчал он, проводя полотенцем по волосам.

— Это не так, — прошептала я.

Он сделал паузу и опустил полотенце. — Верно.

— И мы вместе, — добавила я, улыбаясь.

Он улыбнулся мне в ответ. — Еще одна правда.

— Что там произошло, Джонни? — Спросила я тогда, отчаянно пытаясь оторвать взгляд от его нижней части тела, когда он снял свои мокрые плавки и выбросил их из проема нашей палатки. — Гибси не умеет плавать?

— Он умеет плавать, — поправил Джонни, роясь в поисках чистых боксеров. — Он просто запаниковал.

— Почему?

— Его отец и сестра утонули, когда он был маленьким, — пробормотал Джонни, нахмурив брови и сосредоточившись на натягивании спортивных штанов. — Они попали в беду в море или что-то в этом роде. — Пожав плечами, он добавил: — С тех пор у него проблемы с водой.

— О боже мой, — выдохнула я, сердце разрывалось у меня в груди. — Когда это случилось?

— Я думаю, в день Святого Причастия? Значит, ему было бы семь? — хриплым голосом ответил Джонни. Отказавшись от попытки натянуть спортивные штаны на мокрые ноги, он скинул их обратно и вместо этого прикрылся полотенцем. — Прошло много времени, прежде чем я переехал в Корк. Он говорил со мной об этом всего один раз, и это было, когда мне было одиннадцать, так что все это немного туманно, но я помню, как он рассказывал мне, что в то время его родители переживали ужасную разлуку. Я не уверен во всех тонкостях этого, но это было действительно чертовски грязно, романов с малышками было хоть отбавляй. Как бы то ни было, в тот день они все собрались вместе и устроили массовую совместную вечеринку для Гибса и Хьюи.

— Хьюи?

— Ну да, это тоже было его причастие, Шэн, — объяснил Джонни. — И их две семьи всегда были близки. Они практически выросли вместе.

— О. — Я кивнула. — Хорошо.

— В общем, его отчим Кит потратил целое состояние, чтобы устроить вечеринку в этом шикарном отеле на побережье для Гибса, — продолжал Джонни, — и его отец хотел превзойти его, поэтому он арендовал лодку и вывез группу из них на воду.

— О нет, — прохрипела я, прикрывая рот руками, не уверенная, хочу ли я услышать продолжение этой истории.

— Они попали в какую-то передрягу, — сказал Джонни. — Я не знаю всех подробностей, но Гибси и его сестра Бетани упали за борт.

Рыдание вырвалось у меня. — Нет.

Джонни печально вздохнул. — Их отец прыгнул за ними, но не вернулся. — Тяжело вздохнув, он добавил: — Его сестра тоже этого не сделала.

О боже мой. — А как же Гибси? — Выдавила я, вытирая слезы, текущие по моим щекам. — Как он выбрался?

— Это та часть, о которой он мне не хочет рассказывать, — пробормотал Джонни. — Я знаю, что это как — то связано с семьей Биггс — и, может быть, даже с Клэр? Но я предполагаю, что один из них выплыл и спас его. — Он снова пожал плечами, выглядя немного беспомощным. — Он не говорит об этом, а я не давлю.

— Сколько ей было лет?

Джонни сделал паузу и на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Гибсу было семь, значит, ей было два или три?

Мое сердце разбилось. — Она была всего лишь ребенком?

— Да. — Джонни тяжело вздохнул. — Она была примерно возраста Шона.

— О боже мой. — Я покачала головой, пытаясь осознать то, что только что услышала. — Я не могу в это поверить.

— У всех нас есть свои секреты, — тихо ответил Джонни. — Мы все немного сломлены, Шэн.

— Можно нам с Джерардом взять твои ключи? — Голос Клэр заполнил мои уши за несколько секунд до того, как ее голова просунулась в проем нашей палатки. Не говоря ни слова, Джонни подобрал с пола палатки свои ключи и протянул их ей. — Спасибо, — ответила она, прежде чем снова исчезнуть.

— Ты думаешь, ему следует сесть за руль после того, что случилось? — Обеспокоенно спросила я.

Джонни пожал плечами. — Наверное, нет, но ему нужно пространство, — сказал он мне, нахмурив брови и сосредоточившись на том, чтобы отщипывать мокрые травинки от голени, а затем отбрасывать их в сторону. — Он поедет с ней кататься, она будет делать все, что угодно, что приведет его в уныние, а потом он снова придет в норму.

— Клэр?

— Клэр, — подтвердил он кивком.

— Я думаю, у них есть секреты, — призналась я, придвигаясь ближе к нему.

— Я думаю, ты права, — согласился Джонни. — Но все, что ему нужно прямо сейчас, он получит от нее. — Покачав головой, он добавил: — Я не могу дать это ему.

— А как насчет тебя? — Спросила я мягким тоном. Он пытался напустить на себя храбрый вид, но раньше я видела беспокойство в его глазах — явную беспомощность. — Что тебе нужно прямо сейчас?

Джонни протянул руку и усадил меня к себе на колени. — У меня есть все, что мне нужно, прямо здесь.

— Ты думаешь, они разберутся с этим? — Спросила я тогда.

— Кто — Клэр и Лиззи или Гибс и Лиззи?

— Все?

Джонни пожал плечами. — Да, они будут великолепно. Он вернется через час или два, весь в улыбках и шутках. Он засунет это под ковер, и на этом все закончится.

— Ты думаешь?

— Я знаю его, Шэннон, — ответил он. — Вот как он справляется. Юмор — его конек.

— Я не хочу, чтобы все злились на нее, — прошептала я. — Она через многое проходит.

— Шэн..

— Я серьезно, — сказала я ему, умоляя его глазами услышать меня. — Пожалуйста, просто не держи зла из-за этого.

— Я в ярости из-за того, что она с ним сделала, — честно признался он.

— Я знаю, — уговаривала я, оседлав его бедра. — Но когда она вернется с Фели, ты можешь приложить усилие? Для меня?

Он долго пристально смотрел на меня, прежде чем выдохнул. — Хорошо.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Я знаю, ты считаешь, что с Лиззи тяжело работать — и это так, — но в ней гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. — Я взяла его за руку и сжала. — Она вся колючая, но под этим скрывается хороший человек. Во многом она очень похожа на Джоуи. Из-за нее людям очень трудно любить ее, но это защитный механизм. Поверь мне, я знаю.

— Поверю тебе на слово, — проворчал Джонни, не выглядя впечатленным.

— Значит, ты будешь с ней мил?

— Я буду милым, — мрачно подтвердил он. — Ради тебя.

— У меня есть для тебя подарок, — сказала я тогда, пытаясь перевести разговор в более мягкое русло. — На самом деле ничего особенного, но я могу отдать тебе это сейчас, если хочешь?

— У тебя есть мне подарок? — Брови Джонни взлетели вверх, и он вытянул шею, чтобы посмотреть на меня. — Шэн, ты не должна была это делать.

— Это твой восемнадцатый день рождения, — ответила я. — Конечно, у меня есть для тебя подарок. — Скатившись с его колен, я подняла руку. — Но честно предупреждаю, это не так потрясающе, как та шикарная машина, которую тебе купили родители.

— Она милая, да? — усмехнулся он. — Она мурлычет, как сон.

— Угу. — Совершенно не заинтересованная в разговоре с ним о машинах, я полезла в сумку и рылась там, пока мои пальцы не нащупали книгу внутри. — Я сделала это сама, — сказала я ему, вытаскивая альбом для вырезок и вкладывая его ему в руки. — А если оно плохое или тебе не нравится, ты можешь просто выбросить его — клянусь, я не буду возражать. — Сложив руки на коленях, я пожала плечами, чувствуя нервозность. — С днем рождения, Джонни.

— Ты сделала для меня книгу? — Его голос был глубоким и хриплым, когда он открыл обложку и уставился на нее. — Обо мне?

— Ну, это скорее альбом для вырезок, — объяснила я. — Подробно описывая твою карьеру от мини-клуба до этого места.. — Я протянула руку и открыла последнюю страницу, где я скопировала его письмо о приеме в ирландскую академию регби и приклеила его скотчем внутрь. — Это как маршрут твоей жизни в регби. — Я прерывисто выдохнула. — Все в порядке?

— Шэн… — Он покачал головой и пролистал страницу за страницей газетных вырезок и фотографий, сделанных им в возрасте от шести до восемнадцати лет. — Где ты все это нашла?

— Твоя мама помогла мне, — сказала я ему. — Когда я сказала ей, что хочу приготовить для тебя, она повела меня на чердак, где у нее по меньшей мере тридцать коробок с газетами, сувенирами и бог знает с чем еще.

— Она хранит все? — спросил он, не отрывая глаз от книги.

— Да. — Я кивнула. — Этот чердак для тебя как святыня. Я никогда в жизни не видела столько памятных вещей, принадлежащих одному человеку. — Пожав плечами, я добавила: — Ты вроде как знаменит, Джонни Кавана.

Легкая улыбка тронула его губы, и он постучал пальцем по книге. — Мне это нравится.

Я вздохнула с облегчением. — Правда?

Кивнув, он закрыл книгу и посмотрел на меня. — И я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, улыбаясь ему в ответ.

— Я серьезно, Шэн. — Его тон был серьезным, глаза горели жаром. — Я действительно серьезно.

— Я верю тебе, — прошептала я, сердце трепетало от волнения.

— Если бы я мог взять тебя с собой, я бы взял, — выдавил он, откладывая книгу обратно и снова притягивая меня к себе на колени. — Я не хочу оставлять тебя.

Мое сердце упало. — Ты должен поехать, Джонни.

Он обнял меня и уткнулся лицом в мою шею. — Мне так грустно.

— Не грусти, — взмолилась я. — Будь счастлив.

— Да, — прохрипел он. — Но я просто… я не знаю, что я буду делать без тебя. Я чувствую, что только что заполучил тебя, и теперь я должен уехать.. — Его слова оборвались, и он застонал мне в шею. — Я не готов отказаться от всего этого.

— От чего отказаться? — Прошептала я, проводя пальцами по его волосам. — Хм?

— Моя юность, — тихо признался он.

— Джонни, ты еще молод, — уговаривала я.

— Я говорю не о своем возрасте, — пробормотал он. — Я говорю о тебе — и об этих ублюдках там, — добавил он, указывая пальцем на отверстие палатки. — И о твоих надоедливых младших братьях. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Я не готов отказаться от всего этого, Шэн.

— Ты можешь это сделать. — Я выдавила эти слова изо рта, хотя все, что я хотела сделать, это вместо этого закричать, не уходи. Но я не была бы с ним эгоисткой. Ему нужно было это сделать, а мне нужно было поддержать его. — И это только на лето.

Он на мгновение застыл, прежде чем кивнуть. — Да, я знаю.

— Хочешь остаток своего подарка? — Я уговаривала, отчаянно желая подбодрить его, прежде чем мы оба окажемся несчастными. — Хм?

— Есть еще что-нибудь?

Ухмыльнувшись, я толкнула его на спину и сорвала с него полотенце. — Хочешь еще?

— О черт, — прорычал он, одобрительно кивая, когда его руки переместились на мои бедра. — Я определенно хочу большего.

Позже тем же вечером все, казалось, успокоились и искренне наслаждались происходящим. Палатки были разбиты, торт съеден, спорящие отправились спать, извинения приняты, и угрюмые лица сменились расплывчатыми пьяными улыбками — любезно предоставленными полудюжиной банок пива и других алкогольных напитков.

Сидя у костра на берегу реки, обняв себя руками Джонни, я внимательно слушала подшучивания и шутки, которые шли вразнос. Гибси и Лиззи заключили своего рода молчаливое перемирие и сидели по обе стороны от Фели, ведя себя так, словно между ними ранее ничего не произошло. Я не была уверена, что с этим делать, если быть честной, но я должна была признать, что притворяться, что мы ладим друг с другом, было намного лучше, чем откровенная война. Клэр сидела по другую сторону от Гибси, а Хьюи и Кэти только что вернулись с двадцатиминутного перерыва на туалет за ближайшим деревом, выглядя раскрасневшимися и едва собранными.

Глядя на янтарное пламя, я почувствовала внезапный укол вины за то, что чувствовала себя такой счастливой. Лицо моей матери всплыло в моем сознании, за ним быстро последовал образ затравленных глаз Джоуи, когда я видела его в последний раз. Эмоции, охватившие меня, были настолько ошеломляющими, что заставили меня вздрогнуть и выронить бутылку пива, которую я потягивала.

— А у нас есть облегченный вариант, — подбодрил Гибси с другого конца костра, явно вернувшись к своим беззаботным выходкам. — Малышка Шэннон, — фыркнул он, ухмыляясь. — Пролила свой напиток на пятую бутылку? — Он покачал головой, изображая разочарование. — Что нам с тобой делать, а?

Придя в себя до того, как мое горе взяло верх надо мной, я сморгнула навернувшиеся на глаза слезы и натянула яркую улыбку. — Сделай мне поблажку, — пошутила я, стараясь придать своему голосу юмора, и поставил бутылку вертикально на землю. — Я пью в первый раз.

Усмехнувшись, Гибси снова обратил свое внимание на Фели, который играл на его гитаре и распевал куплет из песни The Langer Тима О'Риордана. Все наши друзья подпевали ему, хохоча при этом до упаду, но я не могла сосредоточиться на забавных текстах или звуке прекрасного голоса Фели, потому что мои мысли были заняты моей семьей.

— Что случилось? — Джонни прошептал мне на ухо, и запах алкоголя от него ударил в меня, как ударный мяч. Он слегка прихлебывал из пустой банки Хайнекен, стоявшей рядом с ним, и, хотя он был, как обычно, вежлив, лицо моего отца просто не выходило у меня из головы.

— Что с тобой не так, девочка?

— Что, черт возьми, с тобой сейчас не так?

— А теперь иди спать, Шэннон. Просто закрой глаза, и утром все будет лучше…

— Шэн? — Снова спросил Джонни, отвлекая меня от моих гнетущих мыслей.

— Хммм?

— Что случилось, детка?

— Что ты имеешь в виду?

— Твое тело стало таким забавным, — невнятно пробормотал он, к счастью, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы только я могла его слышать. — Ты напряглась, а потом стала вся такая нервная, а потом засмеялась, но это был не твой смех…это было что-то вроде "ха-ха-ха, я смеюсь, но на самом деле мне не до смеха".

Вау…

— Ты в порядке? — он прижался, уткнувшись носом в мою щеку. — Ты устала? Ты хочешь лечь спать или что-то еще? В моей палатке с членом?

— Твоим кем?

— Моя разбитая палатка, — невнятно пробормотал он.

— Нет, я в порядке.

— О-о, — пробормотал он. — Это плохое слово… У меня неприятности?

— Нет, это просто запах алкоголя, — призналась я, поворачивая лицо, чтобы посмотреть на него. Его глаза были стеклянными, а щеки раскраснелись. Он выглядел счастливым. Он выглядел как все, чем не был мой отец, но тот запах все еще был там. Все еще на нем. — Это было в твоем дыхании, и ты просто…

— Напомнил тебе о нем?

Я прерывисто вздохнула и виновато кивнула. — Прости.

— Я не пьян, Шэн, — невнятно пробормотал Джонни, а затем сморщил нос. — Ладно, возможно, я слегка пьян, — поправился он, явно очень пьяный. — Но это только потому, что это мое восемнадцатое.

— Я знаю, — поспешила я успокоить его, чувствуя себя ужасно. — И я хочу, чтобы ты наслаждался жизнью, Джонни…

— Я знаю, что говорю немного смешно — я слышу свой собственный голос, а это никогда не бывает хорошо… Погоди, о чем я говорил? — Он покачал головой и снова сосредоточился на моем лице. — О да, с нами этого не случится. — Он протянул руку и обхватил мою щеку. — Я никогда не причиню тебе боль, детка, — прошептал он, прижимаясь своим носом к моему. — Никогда, никогда — ни за что, ни через триллион, зиллион лет.

— Я знаю, — выдохнула я, сердце бешено колотилось.

— Ты моя маленькая, дорогая, — невнятно произнес он. — Все мое сердце внутри тебя.

Мое сердце бешено заколотилось в груди. — Джонни…

— Ты никогда не будешь ею, — продолжал бессвязно бормотать он. — И я никогда не буду им.

— Ты обещаешь?

Он кивнул. — Я обещаю миллион, миллиард обещаний.

Дрожа, я медленно расслабилась в его объятиях. — Я люблю тебя, Джонни Кавана.

— И ты знаешь, что я тоже люблю тебя, моя маленькая голубая река, — невнятно пробормотал он. — Я знаю, что я довольно ленивый, но я мог бы быть на тысячу процентов ленивым, и ты все равно была бы со мной в безопасности. — Слабо улыбнувшись, он добавил: — И ты все равно была бы лучшим, что когда-либо видели эти глаза. — Он указал на свои собственные глазные яблоки. — Да, этим глазам нравится смотреть на тебя. Черт, теперь у меня снова встал.

— Мне показалось, ты сказал, что был лишь слегка пьян? — Спросила я, подавляя смешок, и о, да, он определенно снова был тверд. Я чувствовала, как он растет подо мной.

— Шшш. — Он прижал палец к моим губам. — Ты пьяна.

— Нет, — рассмеялась я, чувствуя, что расслабляюсь от его игривости. — Ты пьян.

— Я возбужден, — хрипло заявил он. — И это неразумно. — Он покачал головой. — Нет, это не очень хороший план, Шэн, потому что я Джонни без трусиков.

— Джонни!

— Я знаю, что у меня тяжело, — продолжал он бессвязно болтать. — Я чувствую. Мой член пытается вырваться из моих шортах, чтобы добраться до тебя, но я не знаю точно , где мой член стоит прямо сейчас, а ты?

— Да, я чувствую, как он трется об меня, — усмехнулась я. — Обещаю, он все еще у тебя в штанах.

— О, слава богу, — вздохнул он с огромным облегчением. — Я продолжаю думать, что это пройдет. — Поежившись, он добавил: — Они положили рядом с ним много игл, Шэн.

— Я знаю, малыш, — успокоила я, пытаясь не рассмеяться над ним. — Это ужасно.

— Это было чертовски ужасно, — сказал он мне, нетерпеливо кивая. — Вся эта кровь, и синие шарики, и… — Он пожал плечами и несколько мгновений смотрел на мои колени, прежде чем громко застонал. — Ах, черт возьми, посмотри, Шэн! Он определенно исчез.

— О, Джонни. — Я покачала головой и поцеловала его. — Ты большой болван.

— Хм. — Он втянул мою нижнюю губу в рот и пососал. — Прости, — извинился он, отпуская мою губу с громким хлопком. — Я просто хотел немного прикоснуться к тебе.

О боже…

— Парни, парни, парни, заткнитесь, ладно? У меня есть для вас песня! — Объявил Гибси, вскакивая на ноги, но только для того, чтобы споткнуться о бревно, на котором он сидел, и грохнуться на спину. — Фели, возьми мне аккорд, ладно? — крикнул он, лежа на спине с сигаретой во рту. — Ты сам хороший человек.

Все покатились со смеху, когда Гибси прочистил горло и начал во всю глотку петь собственное пьяное исполнение песни Ричи Кавана " Мои подружки-кошечки". Ухмыляясь, он пристально посмотрел на Клэр, и я тут же поняла, что каждое его слово адресовано ей. Он пел эти слова, обращаясь к ней, и хотел, чтобы она поняла, что он имел в виду противоположное тексту песни.

— Я отличный моряк, — заявил Джонни, отвлекая меня от веселого мяуканьяГибси. — Ты знала об этом?

— Нет. — Улыбаясь, я полностью повернулась в его объятиях. — Тебе нравится ходить под парусом?

— Я бы с удовольствием поплыл, — промурлыкал он, протягивая руку, чтобы сжать мою задницу. — Снова вниз по твоей реке.

— О. — Меня осенило, и я ярко покраснела. — Что ж, в таком случае, ты отличный моряк.

— Я знаю, верно? — сказал он с гордой усмешкой. — Годы практики.

Я сморщила нос. — Э-э, да…

— Упс. — Он прикрыл рот рукой. — Я облажался.

— Да, — согласилась я. — Ты вроде как это сделал.

— Должен ли я вытащить лодку? — спросил он, широко раскрыв глаза.

— Нет, Джонни, — рассмеялась я, слишком удивленная, чтобы быть смущенной его излишней откровенностью. — Не здесь.

— Ну, сейчас я плаваю только по одной реке, — поправился он, нахмурившись. — Это твоя… — Он сделал паузу, чтобы указать на меня. — На случай, если тебе интересно.

— Хорошо, — усмехнулся я. — Я поняла. Но все равно спасибо.

— Нет, спасибо тебе, — промурлыкал он, прежде чем испустить громкий вздох. — Мне нужно отлить.

— Э-э-э, все в порядке?

— Я не могу, — ответил он с несчастным видом.

— Почему?

— Потому что я твердый.

— Боже мой.. — Усмехнувшись, я обвила руками его шею и прижала к себе. — Ты делаешь меня такой счастливой.

— Ты будешь гордиться мной, когда меня не станет, — заявил он, обнимая меня и опрокидывая при этом половину своей бутылки пива на мою толстовку. — И я собираюсь держать свой член в штанах.

— Э-э-э, спасибо?

— Конечно, конечно, — согласился он, все еще невнятно бормоча. — О черт, детка, я сделал тебя мокрой?

— Э-э, совсем чуть-чуть, — подтвердила я, поморщившись, когда жидкость потекла по моей спине. Сняв толстовку, я скатала ее в комок и швырнула в сторону нашей палатки. — Она упала не так далеко, как я планировала, — отметила я, разглядывая свою толстовку менее чем в пяти футах от того места, где мы сидели. — Может быть, тебе следовало бросить ее.

— Не беспокойся об этом, — ободряюще ответил Джонни, прежде чем допить остатки из своей бутылки, а затем уставился на ободок бутылки, выглядя таким одиноким и милым, когда больше ничего не выходило. — Мне показалось, что это идеальная линия.

— Это будет выглядеть именно так, для тебя, — я усмехнулась, наслаждаясь этой версии его сейчас.

— На чем я остановился? — растерянно спросил Джонни.

— Ты говорил о том, чтобы держать свой член в штанах, когда ты в отъезде с командой.

— А, это то самое! — Он подмигнул и одобрительно кивнул. — А потом я собираюсь построить с тобой все свои грандиозные планы, когда вернусь домой.

— О, у тебя большие планы?

— Большие, очень большие, — подтвердил он. — Я люблю детей, а ты?

— Э-э, да, конечно. — Я моргнула. — Я люблю детей, Джонни.

— Тогда мы немного выпьем, — объявил он. — Я займусь регби, а ты займешься ветеринарией, а потом мы остепенимся и приготовим несколько детишек. — Он улыбнулся. — Хорошо поговорили.

— Ты думаешь, я собираюсь стать ветеринаром? — Спросила я, полностью игнорируя безумный детский лепет. — Я? Ветеринар?

— Конечно, — невнятно пробормотал он. — Ты такая умная, детка, со своей наукой и своим подходом ко всем животным. Моя собака любит тебя. Брайан любит тебя. Мой член любит тебя. Черт, ты будешь самым сексуальным ветеринаром, которого я когда-либо видел.

— Но я сказала тебе это только один раз, — прошептала я, вспоминая один из наших случайных разговоров ночью, когда Джонни проскользнул в мою комнату. — Я не могу поверить, что ты это помнил, особенно в твоем нынешнем состоянии.

— Тебе нужно сказать мне кое-что всего один раз, и это останется в памяти. — Он постучал себя по виску. — Я отслеживаю все твои слова прямо здесь.

— Ты — коробка для мозгов, — поддразнила я. — Ты знаешь это?

— Да, — согласился он. — Это как вау у меня в голове все время.

— Это потому, что ты такой умный, — успокоила я его. — Ты всегда думаешь.

— Хм.

— По какому поводу это "хм"?

— Я не слишком умничаю с тобой, — невнятно произнес он. — Это проходит, когда я с тобой.

— Это плохо?

— Это так чертовски вкусно, — простонал он. — Я просто… черт, мне нужно замолчать.

— Нет, продолжай, — уговаривала я, любопытствуя. — Расскажи мне, что происходит в твоей голове?

— Прямо сейчас в моей голове?

Я кивнула. — Да, прямо сейчас.

— Твои сиськи, твоя задница, твои ноги и твоя идеальная киска, — сказал он прямо. — Я просто хочу трахать тебя, и есть тебя, и лизать тебя, и прикасаться к тебе, и… Господи, я даже не знаю, что еще можно с тобой сделать, но я знаю, что тоже хочу это сделать.

— Джонни, — выдохнула я, дрожа.

— Может быть, тебе стоит напиться, — предложил он тогда. — Может быть, так у меня не будет слишком больших неприятностей?

— Да. — Дрожа, я потянулась за своей бутылкой. — Может, мне стоит.

Похмелье даже близко не подходит для описания той боли, которую испытывала моя голова, когда я пришла в себя на следующее утро, ссохшаяся на полу нашей палатки. Мой желудок вел гражданскую войну с моими нервными рефлексами, и я не смела пошевелить ни единым мускулом, в ужасе от того, кто может победить. Лежа совершенно неподвижно, я открыла свои бедные глаза и застонала, когда солнечный свет лишил меня способности ясно видеть.

— Я умираю, — всхлипнула я, молясь о каком-нибудь спасении или, по крайней мере, о небольшом божественном вмешательстве. — Боже милостивый, спаси меня.

Откуда-то совсем рядом раздался стон боли, и с огромным усилием мне удалось повернуть голову в сторону и найти Джонни. Он выглядел так же плохо, как и я, и корчился от того, что выглядело как физическая боль. — Прекрати это, — умолял его низкий голос. Перевернувшись на живот, он уткнулся лицом в пол, а затем громко застонал. — Задерни шторы или что — нибудь в этом роде, Шэн, блядь, что угодно, — уткнувшись лицом в подушку, взмолился он. — Просто сделай так, чтобы солнце перестало светить.

— Я не могу, — причитала я, ужасно жалея себя. — Я уже на пути сюда, Джонни.

Должно быть, это потребовало от него больших усилий, но я почувствовала, как тяжелая рука опустилась на мой живот, а затем его пальцы стали описывать по моей плоти маленькие круги. — По крайней мере, мы пойдем вместе, — уговаривал он, все еще уткнувшись лицом в подушку. — У нас все было хорошо.

— Но я голая, — прохрипела я. — Я не хочу умирать голой.

— Это не будет иметь значения, когда мы умрем, — заявил он, так же обнаженный рядом со мной.

Несмотря на мое похмелье, я не смогла удержаться от желания окинуть взглядом его обнаженную фигуру, задержав взгляд на его голой заднице. — Мы, э-э… — Дрожа, я скрестила руки на своей обнаженной груди. — Мы делали это прошлой ночью?

— Что делали?

— Занимались сексом?

— Никакого секса. — Слегка сжав мое бедро, он снова уткнулся лицом в подушку и уставился на пол. — Просто спи.

Не убежденная, я огляделась в поисках обертки из фольги, но запаниковала, когда ничего не нашла.

— Но мы голые, — прохрипела я. Я осторожно пошевелила бедрами и почувствовала знакомую боль.

— Я знаю, — пробормотал он. — А теперь спи, Шэн. Пожалуйста. Мне нужно отвезти нас домой через несколько часов, и я пытаюсь выбить из себя Джеймсон, детка.

— А, ладно. — Корчась от боли между ног, я повторила его действия и осторожно перевернулась на живот, наблюдая, как он спит.

Мое молчание длилось целых семь минут, прежде чем я протянула руку и ткнула в смехотворно большой бицепс, обхвативший подушку. — Эй, ты уверен, что у нас не было секса?

Тихо застонав, Джонни попытался сонно кивнуть. — Сто процентов.

— Я чувствую, как будто что-то побывало внутри меня, Джонни, — выдавила я, дрожа, когда мое тело утонуло в ощущении полного насыщения. — Может быть, не полное проникновение, — поправила я. Покалывающая рябь удовольствия и возбуждения пробежала по мне при этой мысли. — Но во мне определенно что-то было внутри меня.

— Да, — ответил Джонни, глядя на меня прищуренным голубым глазом. Он поднял руку и пошевелил пальцами. — Эти.

— О. — Жар пополз по моему телу. — Хорошо.

— Спокойной ночи, люблю тебя, — пробормотал он, снова закрывая глаза.

— Но сейчас утро.

— Тсс… спи.

Чувствуя потребность, я собралась с духом и медленно придвинулась к его телу. Он весь горел, его кожа была горячей и гостеприимной. Прижавшись к нему, я потерлась щекой о его плечо.

— Я пытаюсь умереть здесь спокойно, Шэннон, — простонал он. — А ты даешь понять моему члену.

— Мне холодно. — Дрожа, я бочком придвинулась ближе к его большому телу, которое напоминало печь 24/7.

— На улице градусов тридцать, — заметил он, приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на меня. — Тебе не может быть холодно.

— Я погибаю, — возразила я, дрожа. — Я погибаю.

Перекатившись на бок, Джонни медленно осмотрел мое тело с головы до ног. — Ах, дерьмо, — проворчал он, перекидывая бедро через мое и роняя голову мне на грудь. — Это мой план на день, который вылетел в трубу.

— Что? — прошептала я, жадно приветствуя его тепло, обнимая его и прижимая к себе. — Что случилось?

Он положил руку мне на бедро и удовлетворенно вздохнул. — Я не могу думать о смерти, когда ты так смотришь.