Keeping 13

72

УДАР МОЛНИЯ

ШЭННОН

Сидя на скамье в первом ряду церкви Святого Патрика прекрасным майским летним днем, с моими братьями по обе стороны от меня, я почувствовала, как маска сползает на место, когда бесчисленные лица встали передо мной, пожимая мне руку и говоря, как они сожалеют о нашей потере. Я не была уверена, о какой потере они говорили: о нашей матери, которая была убита, или о нашем отце, который убил ее.

Все пятеро моих братьев выглядели шикарно в одинаковых черных костюмах, накрахмаленных белых рубашках и черных галстуках, которые миссис Кавана доставила на дом перед розарием в субботу. Она купила мне черное платье до колен и кардиган с маленькими черными каблуками. Посреди моего смятения и рушащегося вокруг меня мира все, что приходило мне в голову, было то, что мое платье подходит по размеру. Это была самая странная, самая несущественная деталь, но она продолжала крутиться у меня в голове.

Мой взгляд был прикован к гробам моих родителей, стоявшим бок о бок перед алтарем.

Его гроб стоял справа.

Наша мать была слева, ближе всех к нам.

Как и на ступенях лестницы, мы с братьями были выстроены в ряд в соответствии с нашим возрастом: Даррен сидел на краю скамьи, Джоуи слева от него, за ним следовала я, а затем Тадхг, Олли и, наконец, Шон.

Даррен благодарил всех, кто сочувствовал нам, как это делал глава семьи во время этих испытаний, в то время как Джоуи сидел неподвижно, не отрывая глаз от гроба нашей матери в состоянии транса, игнорируя всех, кто пожимал его вялую руку. Олли тихо плакал в салфетку, в то время как Тадхг хмурился на любого, кто пытался погладить его по голове. Шон разглядывал развешанные по стенам изображения Креста и красивые витражные окна вокруг нас.

Шон, казалось, не понимал, что происходит, и его неосведомленность давала мне огромное утешение. У него был реальный шанс пережить это. Пара, сидевшая позади моих братьев, дала мне надежду на их будущее. Джон-старший склонил голову между Олли и Тадхгом, нашептывая им что-то на ухо, что было достаточно забавно, чтобы вызвать улыбку Тадхга и поднятие большого пальца Олли, шмыгающего носом, в то время как Эдель встала на колени позади Шона, тихо развлекая его и объясняя все различные картинки и статуэтки.

Рядом с мистером и миссис Кавана сидели сестра моей матери Элис, ее муж Майкл и моя восьмидесятиоднолетняя прабабушка по материнской линии, няня Мерфи.

Так оно и было.

Это была вся семья, которую моя мать смогла показать за тридцать восемь лет пребывания на этой земле.

Я знала, что мои друзья и семьи моих братьев заполняли скамьи позади нас. Я видела их всех раньше, когда они подходили выразить сочувствие, и это придало мне сил не смотреть на другую сторону церкви, туда, где его семья сидела, громко плача и причитая. Никто из нас не знал нашу семью по отцовской линии, и у меня не было планов начинать сейчас.

Каждый раз, когда кто-то из членов его семьи рыдал слишком громко, я чувствовала, как Джоуи напрягается рядом со мной. Даррен тоже заметил это, потому что наклонился и положил руку на колено Джоуи, чтобы унять его дрожь. Взяв Джоуи под руку, я держалась за него изо всех сил, в ужасе от того, что он может сделать, если они не остановятся. Сторона Линча устроила ужасные неприятности из-за организации похорон в нынешнем виде, придав большое значение семейному заговору и потребовав, чтобы их обоих похоронили вместе. Даррен зашел слишком далеко, настаивая на кремации нашей матери, прежде чем позволил поместить ее к себе, прежде чем мистер Кавана вмешался со своим бумажником и организовал похороны моей матери на ее собственном свежем участке. Мои родители разделили бы службу и кладбище, но, по крайней мере, она могла бы наконец упокоиться с миром.

— Мы почти на месте, — прошептала я на ухо Джоуи, когда одна из сестер нашего отца особенно громко заплакала, когда священник окропил святой водой гробы наших родителей. — Еще немного, и мы закончим.

Джоуи натянуто кивнул, ни на секунду не отрывая глаз от фотографии мамы, которая стояла на крышке ее гроба.

Дрожа, я откинулась на спинку сиденья, ища утешения в руке, просунутой под спинку моего сиденья и поглаживающей мой бок. В глубине души я знала, что единственная причина, по которой мне удавалось держать себя в руках, — это мальчик, который сидел на скамье прямо за моей. Каждый инстинкт внутри меня требовал, чтобы я перелезла через скамью и нашла утешение в объятиях своего парня, но я держалась твердо, оставаясь сильной ради своих братьев.

Когда месса закончилась и семья моего отца встала, чтобы вынести его гроб из церкви вместе со вторым священником на алтаре, я наклонилась и крепко сжала руку Джонни, нуждаясь в этой связи, чтобы набраться достаточно мужества и стоять на своем. Все шестеро из нас остались сидеть и отвернули головы, отказываясь смотреть, как убийцу нашей матери отталкивали его друзья и родственники.

Эмоции, которые я отчаянно пыталась подавить, взяли надо мной верх, и болезненный всхлип вырвался из моего горла, но затем я почувствовала, что он стоит прямо у меня за спиной. Я услышала слова "Ты можешь это сделать" у себя над ухом, когда его губы коснулись мочки моего уха. Уткнувшись носом в мою щеку, он прошептал: — Я обещаю.

Дрожа, я кивнула и прижала его руку к своей груди, сжимая ее так крепко, что ему, должно быть, было неудобно — ему явно пришлось опуститься на колени позади меня, чтобы обнять меня, — но я физически не могла его отпустить. Не тогда, когда я уже так много потерял сегодня.

Наконец, когда он ушел, и настала очередь нашей матери выходить из церкви на плечах, я наблюдала, как Даррен и Джоуи поднимаются на ноги. Все плакали позади нас, громко всхлипывая, когда двое старших детей моей матери осторожно достали ее фотографию из гроба и передали отцу Маккарти, прежде чем свернуть покрывало и вернуть его ему тоже. Но потом Даррен и Джоуи просто стояли там, уставившись на гроб нашей матери, выглядя совершенно потерянными, и по их щекам текли слезы.

Прерывисто выдохнув, я отпустила руку Джонни и встала. Держа спину прямо, я подошла к своим братьям и прошептала: — Что случилось?

— Нам нужно шесть человек, чтобы нести ее, — прошептал Даррен в ответ. — Я не думал.. — Он покачал головой и шмыгнул носом. — Я не знаю, что делать…

Все в битком набитой церкви смотрели на нас. Некоторые в замешательстве. Большинство с жалостью.

— Джонни? Крикнул Даррен хриплым голосом, обращая свое внимание на моего парня, который сидел рядом с Ифой во втором ряду, и корча рожи Шону.

Переключив свое внимание на нас, Джонни выпрямился с таким видом, словно его поймали с поличным за тем, чего он делать не должен был. — Да?

— Ты поддержишь нашу маму вместе с нами?

Явно застигнутый врасплох, Джонни откинулся на спинку стула. — Ты уверен? — Его неуверенные голубые глаза перебегали с меня на Джоуи, прежде чем остановиться на Даррене. — Ты хочешь меня?

— Здесь было бы четыре белых гроба, если бы ты не сделал то, что сделал, — ответил Даррен, указывая на наших братьев и меня. — Мы хотим тебя, и она бы тоже хотела тебя.

Глаза Джонни наполнились эмоциями, и он быстро поднялся на ноги. На нем не было пиджака, только белая рубашка и галстук, когда он, спотыкаясь, поднялся со скамьи и подошел, чтобы встать рядом со мной у гроба моей матери.

Муж нашей тети подошел к нам и пожал руку Даррену как раз перед тем, как Алекс, который приехал из Белфаста в субботу, присоединился к нам перед алтарем. — Я останусь с тобой, детка, — прошептал он ему на ухо. Не обращая внимания на священника, который бросил на них странный взгляд, красивый парень моего брата наклонился и поцеловал Даррена прямо в губы. — Всегда.

Даррен шмыгнул носом и сжал руку Алекса. — Нам просто нужен еще один.

— Гасси, — дрожащим голосом произнес Джоуи, указывая на Гибси, который сидел в третьем ряду с нашими друзьями. — Мне нужна твоя услуга, парень.

— Ни слова больше, приятель. — Гибси поднялся со своей скамьи и направился прямо к Джоуи. — Гасси здесь, — сказал он, похлопывая его по плечу.

Дрожа, я вернулась к Тадхгу и Олли, крепко сжимая их руки в своих, пока гробовщики осторожно поднимали ее гроб на плечи, а затем быстро распределили мальчиков по росту, прежде чем дать им добро на продолжение.

Отец Маккарти прошел по проходу, и все встали на ноги. Обхватив друг друга руками, Даррен и Джоуи несли гроб нашей матери спереди, Алекс и Майкл — посередине, а Джонни и Гибси — сзади.

Тихо всхлипывая, я медленно плелась за гробом, пока они медленно выводили мою мать из церкви на великолепное солнце на соседнем кладбище. — Шон, — пробормотала я Тадхгу, когда мы вышли на улицу. — О боже, мы забыли Шона.

Оглядевшись вокруг, я посмотрела сквозь толпу, лихорадочно ища своего младшего брата, только для того, чтобы обнаружить его в нескольких футах позади меня, счастливо раскачивающегося между родителями Джонни, в блаженном неведении о том факте, что мы собирались похоронить его мать. Затем мой взгляд остановился на Ифе и ее золотистых волосах, которые развевал легкий летний ветерок вокруг ее лица. Она не смотрела на меня. Все ее внимание было приковано к моему брату, когда она наблюдала за ним, как за драгоценным камнем, который может исчезнуть в любой момент.

— Мамочка, — всхлипнул Олли, уткнувшись лицом мне в бок.

— Шшш. Все в порядке. — Я оторвала свой пристальный взгляд от Ифы и обняла его за маленькие плечи, прижимая его к себе, крепко держа руку Тадхга в другой руке. Я продолжала вести нас за гробом, не сводя глаз с белой рубашки Джонни — единственной белой рубашки в море темных пиджаков.

Когда мы добрались до свежевырытой могилы в дальнем углу кладбища, я оцепенело смотрела, как мою мать переложили на доски рядом с могилой. Не говоря ни слова, Джоуи и Даррен вернулись и встали рядом с нами, пока отец Маккарти продолжал молиться над могилой моей матери.

Джонни стоял так близко позади меня, что я чувствовала запах его лосьона после бритья и легкое движение его рубашки на спине, когда он вдыхал и выдыхал.

Медленно и размеренно.

Внутрь и наружу.

Тук, тук, тук.

Я позволила себе прислониться к нему, принимая все утешение, которое он мне предлагал, позволяя ему быть моей силой в этот момент.

Когда отец Маккарти закончил заключительную часть службы, я наблюдала, как Патрик Фели подошел к микрофону, которым пользовался священник, и тихонько заиграл на гитаре, прикрепленной ремнем к его груди. Отец Маккарти спросил, есть ли песня, которую мы хотели бы исполнить во время службы, и Джонни упомянул Даррену, что его друг играет на гитаре и почтет за честь сыграть для нас. С помощью Фели Даррен подобрал несколько прекрасных песен для церемонии, но именно Джоуи выбрал песню, которая прозвучала, когда маму опускали в землю. Он был непреклонен в том, что это должна быть именно эта песня.

Когда Фели начал петь слова из песни Live Lightning Crashes, его голос был таким красивым и завораживающим, текст таким пронзительным и глубоким, я проиграла битву со своими эмоциями. Осознание того, что Джоуи выбрал эту песню для "Мамы", делало ее почти невыносимой для прослушивания. Боль в моем сердце была слишком сильной, чтобы с ней справиться.

— Я не могу.. — Рыдая сильно и некрасиво, я развернулась и уткнулась лицом в грудь Джонни, не в силах смотреть, как Джоуи и Даррен медленно опускают ее на землю. — Я не могу этого сделать!

— У меня есть ты, детка, — прошептал Джонни, заключая меня в объятия. — Я рядом.

— Нет! Черви — здесь слишком темно! Остановись! Мамуля, мамуля, нет! — Олли начал кричать так громко, что я отпрянула от Джонни с намерением обнять его, но он протолкался сквозь толпу и побежал прямо к мистеру Кавана. Присев на корточки, отец Джонни поднял Олли на руки и быстро повел его прочь от могилы обратно к воротам, где миссис Кавана стояла с Шоном.

Мои братья осторожно опустили ее в землю и затем благословились сами.

Всхлипывая, Даррен подошел прямо к Алексу.

Как и при ее жизни, Джоуи остался рядом с нашей матерью, глядя в яму в земле, которая станет местом ее последнего упокоения. Одинокая слеза скатилась с его щеки, и я наблюдала, как она исчезла в могиле вместе с ней.

Патрик закончил свою песню, и толпы скорбящих медленно рассеялись, пока не осталось лишь несколько наших близких друзей.

Шмыгая носом, Тадхг подошел к тому месту, где стоял Джоуи, и вложил свою руку в его. Не отрывая глаз от могилы, Джоуи обнял нашего младшего брата и притянул его к своей груди. — Ты должен идти, Джо, — сказал ему Тадхг. — Эти парни ждут у ворот вместе с Джоном и Эдель, чтобы отвезти тебя в больницу.

— Я, эм… — Прочистив горло, Джоуи погладил Тадхга по голове. — Продолжай с Дарреном. Мне просто нужно немного времени.

— Но сейчас тебе нужно идти…

— Да ладно тебе, Тадхг, — мягко прервал его Даррен, уводя его от Джоуи. — Дай ему минуту. — Сжав плечо Джоуи, он прошептал: — Я приду к тебе, как только разрешат посетителей.

— Вернись, ладно? — Шмыгая носом, Тадхг обнял Джоуи за талию. — Поправляйся и возвращайся к нам, ублюдок.

— Да. — Джоуи слабо кивнул. — Таков план, малыш.

— Он поправится, — сказал им Даррен. — Да. Ты справишься, Джоуи Линч. Ты самый сильный, упрямый человек, которого я когда-либо знал в своей жизни.

— Просто возьми его, Даррен.. — Прерывисто выдохнув, Джоуи опустил голову. — Я не могу сделать это, когда они здесь.

Не сказав больше ни слова, Даррен увел плачущего Тадхга от могилы.

— Джо, — прохрипела я, слезы текли по моим щекам, когда я прижималась к своему парню. — Я не хочу, чтобы ты…

— Не говори этого, Шэн, — взмолился он, отрывая взгляд от могилы, чтобы посмотреть на меня. — Если ты произнесешь эти слова, я не смогу. И мне действительно нужно это сделать.. — Его голос дрогнул, и он резко втянул воздух, прежде чем обратить свой налитый кровью взгляд на Джонни. — Кавана, не мог бы ты оказать мне услугу и присмотреть за…

— Считай, что дело сделано, парень, — хрипло ответил Джонни, крепче обнимая меня. — Не беспокойся.

Ифа, которая до этого стояла в стороне, молча наблюдая за происходящим, шагнула вперед. Не говоря ни слова, она подошла прямо к могиле моей матери, бросила туда единственную красную розу и повернулась лицом к моему брату.

— Я говорил тебе не приходить, — сказал он ей, дрожа.

— А я говорила тебе беречь дыхание, — ответила она, вздернув подбородок, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Тебе не следовало быть здесь, — выдавил он, качая головой. — Ты знаешь, что это нехорошо…

— Мне все равно, — оборвала она его, сказав. — А теперь обними меня и держи так, словно ты не увидишь меня еще три месяца.

— Господи.. — Вздрогнув, Джоуи притянул ее ближе и прижался своим лбом к ее лбу. — Ты не ждешь, ты слышишь меня? — Шмыгая носом, он обхватил ее щеки дрожащими руками и заглянул в глаза. — Живи своей жизнью, хорошо?

— Заткнись, Джоуи Линч, — всхлипнула она, обхватив его бока. — Я люблю тебя.

— Заткнись ты, Ифа Моллой, — грубо бросил он в ответ и поцеловал ее в лоб. — Я тоже тебя люблю.

— Я буду здесь, когда ты выйдешь, — сказала она ему.

— Не будь здесь, — выдавил он. — Будь где-нибудь получше.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — выдавила она. — Ты уже должен был это знать.

— Потому что ты безумно глупа, — прошептал он. — Ты тратишь свою жизнь на меня. Ты это знаешь. Все продолжают говорить тебе, но ты не хочешь слушать…

— Потому что это моя жизнь, которую я могу потратить впустую, — вызывающе парировала она. — А теперь поправь свою сексуальную задницу и возвращайся домой ко мне. — Протянув руку ему за спину, она ущипнула его за задницу для пущей убедительности. — Потому что ты мне будешь нужен здоровым, хорошо?

— Ифа, я вряд ли…

— В порядке?

Он тяжело вздохнул и кивнул. — Да, хорошо.

— А теперь поцелуй меня и скажи, что любишь меня, — приказала она, подрагивая губами. — И сделай это хорошо.

— Давай, Шэн, — сказал Джонни, отвлекая меня от Джоуи и Ифы, когда он обнял меня за плечи. — Давай оставим их в покое.

— Да, хорошо. — Дрожа, я прижалась к нему, когда мы отходили от могилы. — Спасибо за сегодняшний день, — сказала я ему, обнимая его за талию. — За все.

— Шэн, ты была такой потрясающей в последние несколько дней, — хрипло ответил Джонни. — Я не знаю, откуда берется эта сила, но это так унизительно. — Он покачал головой и выдохнул. — У меня даже нет слов, чтобы сказать тебе, насколько ты чертовски невероятна, Шэннон Линч.

— Во мне нет ничего невероятного, Джонни, — прохрипела я. — Я просто пытаюсь держать голову над водой и не утонуть.

— Ты не утонешь — ты выживший, — сказал он мне.

— Я не очень хороший пловец, — призналась я.

— Тогда я брошу тебе спасательный жилет и поплыву за тобой, — выпалил он в ответ, прижимая меня к себе. — Потому что я отличный пловец.

— Ты говоришь о своих пловцах в такой день, как сегодня? — Язвительно заметил Гибси, когда мы присоединились к нему и остальным членам нашей семьи и друзьям у ворот кладбища. — Господи, Джонни, ты точно выбираешь подходящий момент, парень.

— Ох, заткнись, ты, большой придурок, — проворчала Лиззи, хлопнув его по затылку. — Тебе нужно выбирать свои моменты.

— Это называется смотреть на ситуацию с другой стороны, — парировал Гибси, свирепо глядя на нее. — И это называется нападением.

Лиззи закатила глаза. — Неважно. Не разговаривай со мной.

— Прекрасно, — возразил Гибси. — Не прикасайся ко мне.

— Без проблем, — пробормотала Лиззи. — Мне все равно нужно дезинфицирующее средство для рук.

— Ага, — выдавил из себя Гибси. — За твой язык.

— Вы двое можете собраться с мыслями на один чертов день? — ощетинившись, прошипел Джонни. — Господи, посмотрите, где вы находитесь. — Он наклонил голову туда, где мои младшие братья стояли с его родителями, с любопытством наблюдая за их общением. — Просто объяви перемирие на час, — добавил он, поглаживая ладонью мою руку. — Нам не нужны больше драки.

— Да, — сказала Лиззи, и щеки ее покраснели. — Конечно.

— Не обращай на них внимания, цыпочка, — сказала Клэр, делая шаг вперед, чтобы обнять меня. — Ты так хорошо поработала сегодня. Я так горжусь тобой.

— Спасибо, Клэр. — Дрожа, я крепко обняла ее в ответ, прежде чем сделать шаг назад и слабо улыбнуться. — Спасибо вам всем, что пришли. — Я посмотрела на Фели, который стоял между Хьюи и Гибси, и сказала: — Большое вам спасибо, что делаете это для моей семьи. — Сложив руки вместе, я кивнула на гитарный футляр у его ног и улыбнулась. — У тебя очень красивый голос.

Его щеки стали ярко-розовыми. — Для меня было честью получить приглашение.

— Он наша темная лошадка, этот парень, — добродушно вмешался Гибси, хлопнув рукой по плечу Фели. — Папа полон сюрпризов.

— Джон, тебе обязательно было давать ему шоколадные пуговицы? — миссис Кавана громко застонала, и это привлекло мое внимание. — На улице двадцать четыре градуса, а на нем сшитое на заказ платье от Ральф Лорена. Опустившись на колени перед Шоном, она достала из своей дизайнерской сумочки салфетку и промокнула покрытое шоколадом лицо и пальцы моего младшего брата. — Что он дал тебе, Шони, хм?

— Он хотел перекусить. — мистер Кавана усмехнулся, в его голосе не было ни капли сожаления. — А ты поступаешь еще хуже, надевая костюм за шестьсот евро на малыша, детка. Сунув руку в карман брюк от сшитого на заказ костюма, он вытащил горсть мини-пакетиков с шоколадными пуговицами и передал их Тадхгу и Олли, которые радостно улыбались.

— Не ревнуй, — предупредил Джонни Гибси, который хмуро смотрел на моих братьев. — Ты на диете — и ты взрослый мужик.

— Не волнуйся, мой старый цветок, — сказал мистер Кавана, прежде чем бросить пакет Гибси. — У меня тоже есть кое-что для тебя.

— Очко, — хихикнул Гибси, вскрывая упаковку и запихивая их одним глотком.

— Я не знаю о тебе, Гибс, — сказал Фели с болезненным вздохом. — Я действительно не знаю.

— Отведи мальчиков обратно в машину, хорошо, дорогой? Мне нужно перекинуться парой слов с Джоуи, прежде чем мы уйдем, — сказала миссис Кавана, выпрямляясь и разглаживая платье. — Будем рады, если вы все вернетесь домой на ланч.

— Благодарю вас.

— Да, огромное спасибо, миссис Кавана.

— Звони как на духу, мамушка К., - вмешался Гибси. — Я буду там с включенными колокольчиками.

— И не смей больше угощать этих мальчиков перед обедом, Джон. — Ухмыльнувшись мужу, миссис Кавана приподнялась на цыпочки и поцеловала его в гладко выбритую щеку, прежде чем сказать: — Или ты не получишь своего угощения.

— Господи Иисусе, — выдавил Джонни, проводя рукой по лицу. — Давай, Шэн… — давясь, он схватил меня за руку и двинулся к воротам. — Давай убираться отсюда, пока нас обоих не начало тошнить от волнения.