Я решила лично обойти каждую группу людей, чтобы узнать об их нуждах. Простые слова благодарности не могли унять мою тревогу, я должна была убедиться лично, что они действительно обеспечены всем необходимым.
В воздухе стоял запах свежеиспечённого хлеба и горячего бульона, который разносили по залу слуги. Я шла между группами, задавая вопросы о состоянии здоровья, нуждах в тёплой одежде и том, что ещё можно было сделать, чтобы облегчить их положение.
Когда мой взгляд упал на маленькую девочку с большими голубыми глазами, я не могла удержаться от улыбки. Она носилась между взрослыми, крепко держа в руках кусок хлеба. Я сразу узнала её — это была та самая малышка, которую я накануне укрыла своим плащом.
— Миледи! — воскликнула она, заметив меня, и тут же бросилась ко мне, чуть не споткнувшись о край одеяла. Её щёки больше не были болезненно бледными, а глаза сияли.
Я присела перед ней, чтобы оказаться на одном уровне.
— Ты выглядишь куда лучше, моя маленькая храбрая принцесса, — сказала я, улыбнувшись. — Как твоё имя?
— Марта, Миледи, — девочка поклонилась, пытаясь быть вежливой.
— Ну что же, Марта, обещай мне, что будешь заботиться о себе и помогать маме, — я нежно провела пальцами по её щеке, ощущая, что она наконец согрелась.
— Я обещаю, — твёрдо сказала девочка, а затем внезапно бросилась ко мне с объятием.
Этот жест тронул меня до глубины души. Но вместо того чтобы чувствовать облегчение, я лишь сильнее осознавала, сколько страданий пришлось пережить этим людям.
Следующие дни пролетели в бесконечной суете. Я помогала распределять припасы, следила за тем, чтобы никто не остался без еды, тёплой одежды или места для сна, и постоянно была в движении.
— Госпожа, вам необходимо отдохнуть, — не раз говорила Агата, глядя на меня с тревогой.
— Отдыхать буду потом, когда всё будет под контролем, — отвечала я, с трудом скрывая усталость, не позволяя себе даже на мгновение сбавить темп.
Сальма тоже пыталась уговорить меня сделать хотя бы короткий перерыв, но я была непреклонна..
На третий день напряжённая работа была прервана прибытием гонца. Вестник спешился у ворот и, тяжело дышал от долгой дороги. Когда я прочитала письмо, в котором сообщалось о скором возвращении Эдмунда, я почувствовала, как моё сердце сжалось. “Он возвращается,” — повторяла я про себя, ощущая, как во мне просыпается новая волна сил.
Несмотря на усталость, я продолжала трудиться, убеждая себя, что сейчас не время для отдыха. Стоя во дворе, я следила за тем, как слуги загружали новые корзины с припасами и раскладывали новую одежду.
Вдруг всё вокруг начало расплываться. Я почувствовала, как ноги стали подкашиваться, а звуки превратились в приглушённый гул.
— Госпожа! — крикнула Сальма, но я уже начала падать. Сиджар дернулся ко мне подобно кошке.
Меня подхватили, но затем всё погасло.
Я не помню, как меня перенесли в комнату. Всё, что осталось в памяти — это чувство жара, лёгкие прикосновения к моей руке и чей-то голос, который звучал далеко, как будто из другого мира.
— Эдмунд… — имя само сорвалось с моих губ. Я думала о нём даже лишившись чувств.
— Неужели я так скучаю, что слышу его голос даже во сне? — спросила я себя, проваливаясь обратно в беспокойное забытьё.
Глубокой ночью я вдруг открыла глаза. Мягкий свет луны струился через окно, заливая комнату серебристым светом. Рядом со мной кто-то сидел.
Я моргнула несколько раз, пытаясь сосредоточиться. Моё сердце замерло, когда я поняла, кто это был.
“Эдмунд?”
Его волосы были растрёпаны, лицо бледное, а под глазами виднелись тёмные круги. Неестественность происходящего, заставили меня подумать, что это сон.
— Даже во сне ты являешься мне таким прекрасным… — прошептала я, не удержавшись, и осторожно прикоснулась к его щеке.
Его глаза открылись, и он посмотрел на меня.
— Розалия! Ты пришла в себя! — воскликнул он с облегчением.
Я улыбнулась, убеждая себя, что всё это не настоящее.
— Ты только в моих грезах можешь быть таким, — прошептала я, подтягивая его ближе, чтобы прикоснуться губами к его лбу. — Какой чудесный сон, когда ты так рад мне.
Он замер, явно не понимая, что происходит. Он закрыл глаза, словно поддаваясь моим нежным прикосновениям.
— Полюби меня хотя бы во сне, — тихо попросила я, прежде чем накрыла его губы своими.