Любимая для Монстра

Глава 7

Дверь медленно отворилась, и в комнату вошёл Эдмунд. Его уверенные шаги, как всегда, эхом отдавались в тишине, и даже сейчас, в поздний час, в них не было ни капли усталости. Он был облачён в одежду, подходящую для сна: простая льняная рубашка тёмного оттенка свободно спадала на его широкие плечи, открывая ключицы, и в свободные штаны. Волосы, все еще влажные, сейчас немного растрепались, а на лице читалась лёгкая тень раздражения.

Не глядя на меня, он подошёл к кровати и грубо плюхнулся на неё, будто всё вокруг принадлежало только ему. Я сглотнула, с трудом сдерживая дрожь. Перед глазами всплыли воспоминания: его холодный взгляд, боль, которую он не желал замечать. Тогда я сидела в этом же положении: сжавшись, со слезами в глазах, но он ни на секунду не остановился, несмотря на мои мольбы. После той первой брачной ночи он целый месяц избегал меня, будто я стала для него чем-то ненавистным. В последующие разы он приходил, только напившись, грубо брал меня и так же быстро уходил, оставляя в одиночестве с ледяным равнодушием.

Теперь, сидя в этой же комнате, я всеми силами старалась подавить в себе страх. Голос предательски дрогнул, но я всё же осмелилась сказать:

— Можно… можно мне вина?

Эдмунд поднял бровь и насмешливо хмыкнул:

— Боюсь, таких изысканных вин, подходящих для нашей маленькой принцессы здесь не найдётся.

Я опустила глаза, чувствуя, как жар заливает щеки. На самом деле, я никогда не пробовала алкоголь. Ни в этой жизни за свои 19 лет, ни в прошлой. Почему? Наверное, потому что жила в золотой клетке, где даже воздух, казалось, был строго дозирован.

— Пожалуйста, — вымолвила я, стараясь вложить в это слово всё, на что способна и вызвать его жалость.

Эдмунд прищурился посмотрев на меня долгим взглядом, будто размышляя, действительно ли я осмелилась на такую просьбу, а затем все же позвал слугу. Через несколько минут тот вернулся с бутылкой вина и двумя серебряными кубками.

Эдмунд лениво налил себе и сделал большой глоток, не отводя от меня глаз. Я взяла кубок и, дрожащей рукой наливая вино, почувствовала, как его взгляд буквально прожигает меня. Отпив, я почувствовала терпкий вкус, смешанный с нотками лёгкой горечи.

Собравшись с духом, я решила начать разговор:

— Здесь так уютно… и люди у вас очень добрые, — я сделала слабую попытку завоевать его благосклонность, начав с очевидного.

Эдмунд приподнял бровь, его глаза сверкнули изумлением, смешанным с иронией.

— Неужели дочь великого герцога говорит такие вещи о моём жалком замке?

Я улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть искренне.

— Правда. Мне здесь нравится.

— Не неси чепуху, — перебил он с язвительным смешком, — скажи честно, насколько ты разочарована тем, что тебя отдали за меня?

Его слова были резки, как хлёст плети. Я почувствовала, как что-то защемило внутри, но постаралась удержать на лице спокойное выражение.

— Если бы я была разочарована, лорд, — произнесла я сдержанно, — я бы вряд ли решилась так легко сейчас говорить с вами.

Его глаза сощурились, он внимательно смотрел на меня, будто видел меня впервые. Я улыбнулась и, почувствовав внезапную усталость, потерла глаза, словно маленький ребёнок.

’’Я больше не позволю ему разрушить меня. Пусть он остаётся таким, каким был, но я найду способ жить рядом с ним. Мне нужно лишь время. Даже если он и не станет моим союзником, я обеспечу себе безопасность.’’

Эдмунд откинулся на кровати, всё ещё пристально наблюдая за мной.

Его взгляд больше не был таким холодным, но я не обманывалась — зверь внутри него был всё тем же.

Я вновь зевнула, чувствуя, как вино окутывает сознание лёгкой дымкой, усиливая усталость. Эдмунд, сидевший напротив, лениво наблюдал за мной, и его голос, сдержанно насмешливый, нарушил тишину:

— Неужели моя жена решила провести нашу первую брачную ночь в полусонном состоянии, в обнимку с бутылкой вина?

Я замерла, чувствуя, как щёки вспыхнули от его слов. Он продолжил, с ещё большей иронией:

— Или это попытка бегства? Наша благородная госпожа настолько не желает прикосновений такого жалкого человека, как я?

Его язвительность была словно острый клинок, и я невольно сглотнула. Какого же мнения он обо мне? Но признаваться себе в том, что жалкая здесь была только я, я не собиралась. Вместо этого я натянула улыбку, ту самую, что научилась изображать ещё в детстве, и подняла руку.

Мягко касаясь его щеки, я почувствовала, как он напрягся. Мои пальцы скользнули по его холодной коже, а взгляд его суженных глаз резко переменился.

— Думаю, мне слишком повезло получить в мужья такого мужчину, как вы, лорд, — прошептала я с той нежностью, на какую только была способна, стараясь звучать искренне.

Я увидела, как его взгляд наполнился недоверием. Кажется, он ожидал сопротивления, слёз или упрёков, но вместо этого получил… это. Нежно проведя пальцами выше, к его волосам, я склонила голову и улыбнулась еще шире, стараясь выглядеть уверенно, хотя внутри всё сжималось от напряжения.

Эдмунд застыл. Его напряжённая фигура напоминала зверя, застывшего в охотничьей стойке, готового атаковать. Но в его глазах, как бы он ни пытался это скрыть, промелькнула растерянность.

Моё сердце колотилось, но я знала, что не могу ему противостоять. Иначе я снова окажусь в той же бездне, из которой выбралась лишь с новой жизнью. Моя улыбка дрогнула, но я тут же её восстановила, нежно провела пальцами по его волосам, словно утешая.

Он смотрел на меня, словно пытаясь разгадать что-то сокрытое. Его враждебная настроенность не находила отклика в хрупкой девушке перед ним, и от этого настороженность лишь усиливалась.

Камин потрескивал, отбрасывая на его лицо тени, а я, не убирая руки, спокойно произнесла:

— Мне кажется, в вашем замке даже летние ночи холоднее, чем в столице.

Я пыталась сменить тему, не давая ему времени задуматься над моими действиями.