Папа для Ромашки

Глава 2.

Крепко держу руку дочери.

– Я не могу! – Упираюсь, но они сильнее. Подталкивают меня к машине.

– Мы быстро, милая.

– Я мужа жду! Он придет сейчас!

– Так нет его, пока придет, ты вернешься.

– Помоги… – мне затыкают ладошкой. Открывают дверь в машину.

Я верчу головой, где все? Неужели никто не видит, никто не поможет? Кто-то тянет Машу в сторону и маленькая ручка - шух - и выскальзывает из моей ладони.

– Маматька…

Я пытаюсь выкрутиться, но они сильнее. Оборачиваюсь на плач дочери, но не видно ничего.

– Эй! – Кто-то окликает. Я сильнее дергаюсь, привлекаю внимание. – Девушка все в порядке.

– Нормально все, иди, куда шел.

Пока они отвлекаются, выкручиваюсь и кусаю того, кто затыкает мне рот, за палец.

– Любимый, это я.

Мужик рядом со мной выругивается.

– Вы че, мужики?! – Парень расталкивает их, – жену мою отпустите!

– Женя! – Тут вот только Ромы не хватает сейчас. – Что случилось?

– Да нормально все, обознались. – Подмигивают, отпускают меня и быстро в машину.

Я бросаюсь к Маше и беру ее на руки.

– Маматька…

– Все хорошо, детка. Мама тут.

За спиной хлопают двери машины, по звуку отъезжают.

Сильнее дочку прижимаю к себе, хочу успокоить, но меня колотит саму. Если бы не этот парень и не Рома…

– Роман Николаевич, они к девушке приставали. Помог. Вы как? – Парень наклоняется ко мне и рассматривает. Правильные черты лица, темные брови, милая улыбка вселяют уверенность, что опасность позади.

– Спасибо большое, – искренне благодарю.

– Ты их знаешь? Что они хотели от тебя? – Рома присаживается рядом на корточки и смотрит то на меня, на Машу.

– Нет, первый раз вижу. Они хотели куда-то меня увезти, чтобы дорогу показала.

– Какую дорогу?

– Это предлог был затащить меня в машину.

Выдыхает.

– Что за ребенок? – Кивает на Машу.

Я замираю. Облизываю губы.

– Мой... ребенок.

Рома распахивает глаза от неожиданности, но тут же снова надевает маску.

– А вы… знакомы? – Евгений переводит взгляд то на меня, то на Рому. Тот не отвечает, набирает в легкие воздух, смотрит на часы. Я молча киваю Жене.

– Есть, где спрятаться, что бы не нашли? – Рома требовательно спрашивает.

– В гостинице.

– К своим почему не поехала?

Я бросаю взгляд на Женю

и неопределенно пожимаю плечами, когда снова смотрю на Рому. Не для посторонних разговор.

– Черт. Ладно. Потом разберемся с этим. Садитесь в машину.

Занимаем заднее сидение, Рома сам - на пассажирское, парень, Евгений, водительское. Это не Ромина машина. Может, после того случая не ездит? Зачем водитель, если сам умеешь управлять автомобилем? Или поменял, а теперь ездит с водителем. Как много не знаю о нем сейчас. Ничего не знаю.

Маша притихает, звука не издает. Обнимает меня и вжимается так сильно, как может.

– Куда едем? – заводит двигатель водитель.

– Жень, мне через двадцать минут надо быть на Кропоткинской. Поэтому сначала отвезешь меня туда, потом их, – быстро оборачивается и кивает на нас, – ко мне домой. И проверь, чтобы двери все позакрывали там.

– Будет сделано, Роман Николаевич.

– Почему не сказала о ребенке? – Рома достает связку ключей и передает мне.

Я смотрю на выбритый затылок Евгения. Насколько при нем можно откровенничать.

– Это имеет значение?

– Раз спрашиваю, значит имеет. Сколько ей?

– Два года.

Вру. Маше три. Но вряд ли Рома разбирается в детях и определить на глаз точный возраст Маши. А значит и в расчетах, когда она родилась, ошибется.

Он смотрит то на меня, то на нее. Сравнивает нас. А если сейчас поймет все? Только бы не узнал…. Только бы не догадался, что это его дочка. Он не хотел ребенка. Радовался даже, что мы его потеряли.

Сейчас знает, что я замужем. Маше два года. Очевидно, что она родилась в этом браке.

Мы смотрим друг другу в глаза. Больно от того, что все это было в прошлом, но сейчас уже легче.

Рома легким движением кивает из стороны в сторону.

Да понимаю я все! А сейчас готова и гордость свою засунуть куда подальше, чтобы защитить нас с Машей.

По взгляду вижу, что помнит все. И, хоть и бросил меня тогда, но осадок так никуда и не делся. Я же сейчас, своим появлением, только взбаламутила все снова. Никто из нас не хотел бы возвращаться туда, но у меня нет выбора. Этот прессинг в мессенджере стал сильнее и активнее. Сегодня вообще чуть не похитили. Что будет завтра…

Я отвожу глаза на Машу, глажу ее по голове. Целую в макушку.

– Я так понимаю, что вы одни тут?

– Да, сегодня вернулись.

– Пока у меня побудешь, только тихо там сидишь, никуда не выходишь, не звонишь. Делаешь то, что я говорю. Если хоть шаг без моего ведома или за спиной, то все, до свидания.

Я киваю ему.

– Телефон свой дай.

Прикусываю язык в тот момент, когда чуть не начинаю спорить. Сказал же делать, что говорит.

Я достаю мобильный и протягиваю Роме.

Он что-то с ним делает, но пароль ввести не просит. Открывает окно, выбрасывает на ходу что-то и возвращает телефон.

– Сим-карту твою выкинул.

– Зачем?

– Чтобы не отследили тебя.

Дерзко.

– У меня вещи в гостинице остались.

– Потом Жене скажешь название и номер, съездит, заберет. Займешь комнату на первом этаже с двуспальной кроватью.

– На первом? Ты переехал?

– Пришлось. – Так говорит, что как будто из-за меня.

Едем дальше в тишине, пока не высаживаем Рому в какого-то бизнес-центра.

– Девушка, как вас зовут? – улыбается водитель, когда остаемся в машине одни.

– Варвара.

– Ммм, Варвара-краса…

Я натягиваю улыбку в ответ, то ли комплимент, то ли шутка, но не до флирта сейчас. Хочется скорее уже очутиться в безопасности.

– Евгений, а вы давно у Романа работаете?

– Больше года уже.

– А он сам на машине не ездит?

– Ездит. Но когда много дел и встреч, вызывает меня.

Личный водитель значит…

Евгений рассказывает что-то о своей работе. Видно, что любит поговорить, но Рома ему не дает свободу раскрыться.

Спустя минут сорок тормозим у коттеджа. У Ромы теперь свой дом на огороженном ото всех участке. Высокий забор, вдоль растут туи. Но все завалено снегом и толком не понять, что тут еще есть на этом участке. Одноэтажный дом с мансардой. Уютный я бы сказала. Семейный что ли.

– А Рома давно в этом доме живет?

– Нет, около полугода где-то.

Как с девушкой познакомился, там и решил съехаться? Сразу в дом? Такой шаг серьезный. С перспективой.

Стоп. Это что получается? Он девушку куда-то отправил, а я теперь буду жить тут, пока она не приедет? А когда вернется, мы вчетвером будем жить? Или она не живет тут?

Выдыхаю. Ладно. Это его дело.

Женя провожает в дом, показывает, забирает ключ от моего номера в гостинице, обещает привезти все вечером или с Ромой передать.

Остаемся с Машей одни.

– Тут Моёз живет? – вдруг оживает Маша, когда остаемся одни. Я поджимаю губы и киваю. В каком-то смысле да. – А где ёйка?

Ну где… Нет елки тут. Вообще ничего нет. Даже намека на праздник.

Тут все идеально: чисто, минималистично, по-холостяцки. Одним словом, скучно. Девушкой не пахнет. По крайней мере, постоянным проживанием тут девушки и не пахнет.

Переехать пришлось… Не сказала бы, что тут хуже, чем в его квартире, но прозвучало с упреком именно мне.

– А мутики мозно, маматька?

Маша залазит на диван с ногами и прямо в куртке и усаживается перед огромным телевизором.

Я побаиваюсь включать вот так телевизор, мало ли что Рома там смотрел последнее… Но я хочу осмотреться, поэтому телевизор хороший вариант, чтобы пока занять Машу.

Заслоняю телевизор и включаю. Там сразу что-то про инвестиции. Внутренне выдыхаю. Хоть не голые тети и дяди. Он пересматривал сегодня то видео наше, никаких эмоций не показал. Интересно даже удалил или нет? Или иногда пересматривал? Хотя у него девушка же теперь, зачем ностальгировать. Я бы это к измене приравняла на ее месте.

Включаю Маше про синий трактор, сама осматриваю дом. Просторная светлая гостиная с окнами в пол. Видно, конечно, все с улицы, но забор такой высокий, что виден только двор. Совмещенная с гостиной кухня. Тут все так, будто готовят только по праздникам, хотя само оборудование новое и хорошее. Рома явно тут не готовит. Никто не готовит. Ну или кто-то очень чистоплотный.

Иду по комнатам первого этажа. Кабинет рабочий. Стол, компьютер, шкаф с книгами, кресло. Вид на окно и заснеженную беседку на улице.

Дальше ванная. Ни шампуня, ни других средств нет. Тут никто не принимает душ. Но, вероятно, есть и наверху, душ.

В следующей комнате, светлой, двуспальная кровать, напротив окна с видом на крышу соседнего дома. Видимо, это наша комната с Машей.

Прохожу в комнату, сажусь на кровать.

Надолго я тут или нет? Как себя вести? Вроде и временно тут, а вроде как и непонятно насколько это временно.

Рома также не ждет Новый год, как и я. Если бы не дочка, так и забыла бы про этот праздник. Потому что все ждут чего-то нового, планы строят, а у меня одно, лишь бы все было хорошо и с нами ничего не случилось.

В животе громко урчит. Я не ела, оказывается, со вчерашнего вечера. Эд уехал в командировку, а я как начала получать снова эти сообщения. Испугалась, взяла билеты и вернулась на Родину. А меня оказывается тут уже ждали, и выследили. Может, правда, по телефону.

Завариваю нам с Машей чай, доедаем детское печенье, которое завалялось в сумке.

Можно было бы в магазин сбегать или заказать, но я ни адреса не знаю, ни где тут что. И Рома еще сказал, не выходить. И позвонить я ему не могу, потому что мою симку он выкинул.

Рома до вечера так и не появляется. Как и Женя. У меня ни вещей, ни телефона, ни еды. Зашибись.

На улице темнеет, Машу уставшую, надо спать укладывать. Из одежды в доме, только… Ромина одежда. Я бы Машу и в одном белье уложила, но холодно будет.

Прохожусь по остальным комнатам в доме, ищу Ромину. Где-то же он должен спать. Или он только приезжает телевизор посмотреть?...

Поднимаюсь по лестнице наверх. Вот она, нашлась. У него комната не большая, но вот тут чувствуется уют. Какие-то его медали, грамоты. Еще до школы, с соревнований. Несколько фотографий. Наши общие друзья, среди которых мой брат с семьей. Рабочий стол, закрытый ноутбук, ежедневник, ручки, недопитая бутылка минералки. Футболка, на краю кровати, которую скинул, наверное, утром и не убрал.

Тут он везде, в каждой детали, в каждом несовершенстве.

Выдыхаю. Все, Варь, в прошлом все.

Я открываю верхнюю полку комода. Там аккуратными стопочками лежит его белье, футболки. Даже будто внутреннее напряжение спадает. Не женское. Я беру одну из футболок, закрываю полку. Остальные не проверяю.

Его личная жизнь не должна меня касаться, хоть и очень интересно, что в ней.

Я выключаю свет, переодеваю дочку в Ромину футболку и укладываю спать.

Мне не спится. Все жду, когда Рома вернется домой. Он же не оставит нас тут одних? Может, уже решает мою проблему?

Поворачиваюсь к Маше и глажу любимые мягкие волосики. В них переливаются огни от гирлянд из дома напротив. На втором этаже у окна повесили лестницу, по которой карабкается дед Мороз.

Улыбаюсь сама себе. Маша увидит завтра, точно поймет, где дед Мороз живет и захочет посмотреть, куда он лезет и что у него в мешке.

Наконец входная дверь щелкает, кто-то заходит в дом. Рома должен, но мало ли… И девушка может вернуться, и, еще хуже, например, его отец. Я даже не представляю, у кого есть ключ от его квартиры.

Замираю, прислушиваюсь. Кто-то ходит по гостиной. Потом шаги в мою сторону.

Открывается дверь и кто-то включает свет.