Папа для Ромашки

Глава 22

Маша тихо сопит в подушку. Я не могу уснуть, кручусь туда-сюда.

Перебираю по кусочкам встречу с родителями. Так много еще чего не спросила и просто забыла. Как глупо было думать, что они не примут и не простят. Всегда так легко накручивать и надумывать там, где не надо, и не досматривать там, где это действительно важно.

Час ночи уже.

Но уснуть никак не получается.

Поднимаюсь, иду на кухню выпить воды.

Набираю в стакан воду и вспоминаю, как воду не допила вечером. Интересно, мне все же показалось или ревновал? А если ревновал…

На рефлексах поднимаю голову вверх, дверь в его комнату закрыта. В кабинете тоже.

Странный он вечером был. Допиваю воду и поднимаюсь к нему. Проверить надо, что все в порядке.

Ближе к комнате слышу Ромин голос. Слов не разобрать, но ругается с кем-то. И в комнате темноте.

Замираю и прислушиваюсь.

– Я этого не делал! Я не знаю! Пустите меня!

Меня от неожиданности сжимает всю. Может, помощь нужна?

Я приоткрываю дверь и заглядываю.

Рома лежит на кровати, крутится.

– Смой с меня это! – кричит в темноте.

Вздрагиваю, но захожу в комнату.

– Рома, – кладу руку на плечо и дергаю его. Разбудить надо. – Рома, проснись.

– Не трогай меня, – с силой отталкивает. Я в темноте не вижу, за что схватится. Лечу назад, ударяюсь спиной в стол, приземляюсь на копчик и вскрикиваю от боли. От удара на столе что-то покачивается и с грохотом падает.

Рома тут же просыпается и вскакивает. Непонимающе вертит головой. Не может сейчас отличить сон от реальности.

Я побаиваюсь его в этот момент. Держу, сколько могу скопившуюся слюну, но когда терпеть невыносимо, шумно сглатываю и выдаю себя.

– Кто тут? – Рома протягивает руку и включает свет.

Меня слепит, я щурюсь.

– Варя?! Твою мать.

Рома подрывается ко мне. Испуганно смотрит.

Он же во сне это сделал. Не знал, что я это я.

– Ты как?! Прости. – Берет на руки, прижимает к себе. Хоть бы он в футболке спал…

Опускает на кровать. Оголенными участками кожи чувствую влажные простыни под собой.

В спине отдает резкой болью, я невольно морщусь.

–Где болит? Давай к Валу съездим.

– Не надо.

– Прости, – смотрит в глаза, облизывает губы, как будто для него сейчас самое важное на свете, чтобы я простила и не обижалась. – Я не хотел…

– Что тебе снилось?

Замирает на пару секунд.

– Не важно. Ты зачем пришла? Я же просил.

– Затем и пришла, что ты сказал не приходить. Но если тебе плохо будет? Как мне помочь, если не заходить.

– Чем ударилась?

– Копчиком.

– Давай, переворачивайся, посмотрю.

Подхватывает за бок и помогает перевернуться на живот.

Задирает футболку. Я представляю, какой там сейчас вид. Рома проходит по пояснице, ощупывает. Растирает рукой крестец, прощупывает, где больно. А у меня все внизу живота скручивается в спиральку.

– Что тебе снилось? – Я снова пытаюсь узнать подробности.

– Тут болит? – Рома же увиливает, продолжает надавливать в разных точках.

Я не отвечаю на его вопрос, Рома растирает поясницу двумя рукам. Кончиками пальцев ведет ниже по ягодице.

Боль в крестце притупляется, сменяется на другую, тянущую низ живота, выкручивающую наизнанку. Волнами бросает в жар.

– Ты не должна приходить ко мне в комнату, даже если тебе кажется, что мне нужна помощь.

Я поднимаюсь на локтях и медленно разворачиваюсь.

– Если кому-то нужна помощь, то я дверь сломаю, но помогу.

Рома молча выдыхает. Скользит взглядом по губам, шее, груди, задранной футболке. Сглатывает, когда доходит до живота.

Одергиваю футболку, отвлекаю от его фантазий.

– Ты говорил, что ты чего-то не делал, не знаешь, и говорил смыть с тебя что-то.

– Я не могу рассказать.

– Почему? Это был кошмар?

Рома наклоняется, выключает свет. Обходит кровать и ложится на спину рядом.

Мне не говорит что делать. То ли лежать, то ли уходить.

Рома глубоко дышит. Прерывисто. Конечно не могу на него не взглянуть.

– Не расскажешь? – молчит. – Кто-нибудь об этом знает?

– Нет.

– Ты должен бояться не того, что кто-то посчитает тебя слабым, а того, что никто не захочет тебя выслушать и помочь. Я хочу.

Он снова молчит.

Грудь давит от этого недоверия. Сжимаю пальцами простынь под собой.

– Я не делаю что-то за твоей спиной, я не собираюсь кому-то звонить и рассказывать об этом, я просто хочу, чтобы ты выговаривался и не держал это все в себе. – Без реакции. – Я пойду. – Упираюсь руками в матрас и аккуратно поднимаюсь.

– Полежи со мной, – кладет ледяную ладонь на мою и останавливает.

Опускаюсь назад. На кухне свет не выключила. Машу одеялом не накрыла. Но тут я сейчас нужнее.

– Расскажи, что тебе снилось?

– Я не могу, Варь.

Хотя бы разговаривает.

– Почему? Я хочу знать, что с тобой не так. Помочь, может, чем-то.

Поворачивается на бок. Хоть и темно, но смотрит в глаза.

–Тут ничем не поможешь. Прошлого не исправить.

– Да. А если прошлое лживо? М? Я вот думала все это время, что ты предатель и бросил меня. А, оказывается, ты от всего отказался, чтобы меня защитить. Ты думаешь, что прошлое одно, а оно, может быть, совершенно другое? Мир, каким видишь его ты, не такой, каким видят его остальные, – выдаю на одном дыхании. – Ты боишься этого, поэтому у тебя все в жизни так.

– Нормально у меня все в жизни.

– Нормально? О’кей. Тогда я пойду. Больше не приду! Можешь хоть до утра тут сам с собой сходить с ума.

Резко поднимаюсь и охаю от боли в пояснице.

– Твою мать, – Рома резко поворачивается, возвращает меня в горизонтальное положение и нависает, не давая уйти. – Ты не поняла еще, что это опасно?

– Что - это?

– Лезть ко мне опасно, – ногу на меня закидывает и не дает сбежать. – Быть слишком близко опасно. Видела, что я сегодня сделал? А я и хуже делал. На твоем месте может оказаться Маша. Со мной опасно и лезть в мою голову тоже опасно.

Кожей чувствую, как пульсирует его сердце в груди. Как дышит часто мне в шею.

– Давно это у тебя? – шепчу. Руками сжимаю простынь, чтобы только не сорваться и не обнять в ответ.

– Да, с детства.

И он с детства в этом живет? И никто не помогает? Ни к кому не обратился? Что же там такого страшного произошло?

– Ты поэтому отталкивал меня всегда?

Утыкается в мой лоб своим и тяжело дышит.

Как же ему сложно что-то о себе рассказывать. Клещами не вытянуть, так все о себе наглухо закрыл. Боюсь, что ему и специалист не поможет.

Рома перекатывается на бок, тянет меня с собой.

Я только руки успеваю между нами просунуть, чтобы хоть какую-то дистанцию удержать.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Я хочу, чтобы ты полежала со мной, но, если я усну, то уйди.

Класс.

Из вредности, хочется уйти сейчас же, а по-дружески, хочется сделать что-то для него. Полежать же не сложно.

В темноте только и остается, что слушать его дыхание.

Почему раньше этого не замечала у него?

Хотя как заметить? Мы жили вместе сколько там… неделю. Я где-то смутно догадывалась, что у него проблемы. Боязнь крови эта, странная. И понятно, что там что-то такое, что он не хочет, чтобы все знали. Поэтому к врачу не идет. Если ему сейчас не помочь, то так и с ума сойти может.

Скоро его дыхание становится равномерным и глубоким.

Теперь другая проблема.

Рома уснул, так и не выпуская меня.

Моя рука затекла, но, если буду выбираться, могу его разбудить. Поэтому тихо лежу и жду, чтобы крепче уснул.

Юле этой пофигу похоже. Вот где она?! Ему плохо, а ее нет. Или… она не знает. Они долго “вместе”, я так понимаю, дольше, чем мы с ним были. Но вместе не живут. Вероятно, поэтому.

А раз нет такого доверия, то и будущее такое себе.

Вообще, странные отношения. Вот Рома с ней, а просит меня побыть с ним. Это не нормально, я считаю, когда ты в отношениях.

Если там какие-то отношения, конечно…

Рома шевелится во сне. У меня получается высвободить руку, но выскользнуть из объятий все равно не получается.

Кого он там во сне представляет, спит спокойно. Не дергается даже.

А мне теперь страшно уйти. А вдруг у него опять начнется? Кто разбудит? Сегодня как будто спровоцировало что-то. И он знал, что это будет. Не просто так предупреждал меня не заходить.

О чем мы говорили там? Вроде бы, на моих родителях закончили. Но мы с Ромой и раньше обсуждали его отца не было ничего такого. Или я не слышала просто? У него далеко комната, а я, если крепко сплю, могу и не слышать.

Вздыхает тяжело во сне. Я тут же напрягаюсь. Тело как каменное. Я каждую секунду жду, что может начаться, но Рома спит.