Равен

Глава 25

Неожиданно для себя я оказалась вдоль кромки леса. Я не приходила сюда несколько недель, с тех пор, как мы с Айваном начали репетировать вместе. Но сейчас, после долгого разговора с Милой, мне хотелось убраться подальше от чужих глаз. Чтобы ни взгляд, ни голос, ни силуэт не отвлекали от голоса в собственной голове.

Стремительно вечерело. Присев на край пня, я плотнее засунула руки в карманы и всмотрелась в подёрнутый дымкой тумана горизонт. Солнце пробивалось сквозь густые серые облака, освещая пожухлую траву вдалеке. Где-то там, за километрами пропитанной дождём почвы, раскинулся мой родной Солярис. Город не детства, но юности, мой дом, по которому я иногда так скучала.

Порой, мне хотелось вернуть в прошлое, к тому времени, когда я жила в Солярисе. В свою уютную комнату с голубыми стенами, в квартире, которую мы делили с папой. В ресторан, где я знала каждый сантиметр и могла перемещаться с закрытыми глазами. В школу, где я жила жизнь, которую контролировала, а не ту, которая стремилась всё чаще уложить меня на лопатки. Именно так. Я скучала по двум вещам: папе и контролю. И то, и другое остались в Солярисе.

Так мне казалось. До разговора с Милой. Моя лучшая подруга, моя наречённая сестра… Мы столько всего пережили вместе, но не успели моргнуть, как отдалились и превратились в чужаков. Что, если бы мы не очнулись? Если бы Мила не очнулась? Неужели, мы бы отдалились друг от друга навсегда? Я бы продолжила жить так, словно ничего не происходит? Быть эгоисткой, сконцентрированной лишь на себе? Манипулятором, как она меня назвала?

Я покачала головой, словно кто-то мог увидеть меня со стороны и услышать заданный самой себе вопрос. Равен оказался паутиной, пленившей меня. В которой я потеряла ориентиры, ведомая чувствами, а не здравым смыслом и логикой.

Вглядываясь в пейзаж, вдыхая запахи земли и ощущая холод тумана на коже, я неожиданно для себя осознала, что я не хочу возвращаться к прошлому. Да, в Солярисе всё было гораздо проще. Но и я была тогда другой. Более невинной и наивной, большой мечтательницей. Равен лихо опустил меня с небес на землю. Но в то же время подарил много прекрасного. Я нашла чудесных наставников, встретила множество единомышленников и… Айвана. Великие силы, мы были знакомы несколько недель, но будто бы вечность. Как? Как я вообще жила раньше, до встречи с ним? Воображение не может дать ответ, потому что… я ведь будто бы и не жила. И никакая ностальгия не превысит моей любви к нему.

Но разговор с Милой помог мне понять важное — я запуталась. Очень сильно запуталась. Потеряла свою суть, свой стержень. И мне хотелось это исправить. Взять щётку, мыло и наконец прибраться в своей жизни. Начать с малого — вернуть нашу дружбу с Милой в прежнее русло, то самое, где я могла полностью доверять подруге. Затем начистоту поговорить с Ниной, выяснить наконец правду. А еще с Кристофером.

Пора бы уже отпустить всю ту злость и обиду, которая накопилась во мне из-за той злополучной драки в клубе, из-за того, что Криса отправили на классы Павлова, а меня позорно унижали на уроках Хелены Дамески. Ведь несмотря на помощь Айвана и то, что мы вместе участвовали в пробах на Зимний спектакль, именно Кристофер остаётся моим партнёром в па-де-де. А мне хотелось, чтобы между нами оставались хорошие отношения.

Голова кружилась от потока мыслей, но это даже вдохновляло.

— Это похоже на план, — со вздохом проговорила я.

Солнце опустилось ниже, намекая на то, что пора возвращаться в кампус. Мне хотелось посидеть еще немного, но дела не ждали. Мила попросила меня о помощи. Но для того, чтобы её осуществить, мне предстояло поговорить с Айваном.

Цели, задачи и пути их решения укладывались в уме, словно маршрут путешествия. С наслаждением я чувствовала, как твердеет почва под ногами. Еще секунда и вот я уже уверенно стою на своих двоих. А ведь правда — если я не могу вернуться во времена, когда могла контролировать свою жизнь, то почему бы контролю не прийти в настоящее? Именно это сейчас и происходило.

Позволив себе еще несколько минут полюбоваться горизонтом, я уверенно поднялась и расправила плечи. А затем, почувствовав, как кожу покалывает от вновь приобретённой уверенности, пружинистой походкой отправилась обратно к стенам Академии.

Пальцы тряслись от нетерпения, а в груди разлилось приятное волнение. Словно я наконец смогла разглядеть тропинку из леса. Окрылённая этим чувством, я пронеслась по ступенькам и коридору, пока не очутилась напротив двери Айвана. На мгновение остановившись, я нежно провела пальцами по её поверхности. Интересно, чем он сейчас занимается? И находится ли вообще внутри? Или же всё еще пребывает на встречи с дедушкой? Ответ я могла получить лишь одним способом: решительно подняв кулак, я несколько раз постучала в дверь.

Прошла секунда, прежде чем изнутри донеслось движение. Облегчённый вздох слетел с моих губ, но, когда дверь отворилась, тот замер на полпути. Айван выглядел напряженным и расстроенным. Его взгляд на короткий момент стал озадаченным, словно он совсем не ожидал меня увидеть, но затем озарился пониманием.

— Великие силы, Лина, прости, я забыл тебе позвонить, — виновато заговорил Айван. — Входи, пожалуйста.

Я послушно проследовала за ним в комнату, окидывая ту быстрым взглядом. Но ничего не могло подсказать мне, что же произошло. Я внимательно посмотрела на парня.

— Что случилось? На тебе лица нет.

Он посмотрел в сторону и напряженно сжал челюсти. Затем тяжело вздохнул и тихо ответил:

— Не сейчас. Не хочу об этом говорить. Мы можем сделать это позже?

— Ладно, — мгновенно откликнулась я. — Как скажешь.

Я медленно, словно крадущаяся кошка, подошла ближе, сокращая расстояние между нами до минимума. Когда стало ясно, что Айван не оттолкнет меня и не встанет в защитную позу, я осторожно раскрыла руки и обхватила ими парня, прижимая наши тела друг к другу. Затем опустила голову ему на грудь и с облегчением ощутила, как его крепкие ладони легли на мою спину в ответ.

— Расскажешь, когда захочешь, — тихо произнесла я. — Или не расскажешь. Как сам захочешь. Если хочешь, можем просто помолчать. Столько, сколько потребуется. Я буду с тобой.

Айван нежно провёл рукой по моим волосам, от чего по шее побежали приятные мурашки. Затем коснулся пальцами моей щеки, заставляя ту отстраниться от его груди, приподнял подбородок, пока наши глаза не встретились. Его взгляд был полон тоски и, в тоже время, благодарности.

— Хорошо, что ты есть, — ласково заметил Айван, а затем поцеловал меня в лоб. Бабочки в моём животе зашевелили своими крылышками. — Я бы с радостью помолчал с тобой, но ты ведь не за этим сюда пришла.

— Это не… — поспешила возразить я, но парень опустил палец на мои губы, заставляя замолчать.

— Не нужно. Думаешь, я не заметил твой пылающий решимостью взгляд? Ты явно что-то задумала. И мне интересно что.

— Но ты… Как я могу… — мысли никак не хотели формулироваться в предложения. Да, конечно, я пришла не просто так. Но если Айван огорчён чем-то, разве я могу отвлекать его своими заботами?

— Со мной всё хорошо, правда. Просто немного расстроен, но это мелочи, — словно прочитав мои мысли, заметил он. — Давай рассказывай.

Я внимательно вгляделась в его лицо. В кофейно-медовые глаза, так красиво сочетающиеся с тёмным изумрудом стен. Словно янтарь заключили в малахитовую шкатулку. Подняв кисть, я накрутила вьющуюся прядь его волос на палец, но та выскользнула, словно неуловимый шелк. Затем я медленно провела подушечкой по лбу и носу, пока не опустилась к пухлым губам. В памяти мгновенно вспыхнуло воспоминание об их вкусе. Они, как магнит, тянули меня к Айвану. С трудом, но мне удалось опустить палец чуть ниже, скользнуть кончиком по линии подбородка.

— До сих пор с трудом верю, что ты настоящий. Мне это не снится?

Не получив ответ, я скользнула взглядом обратно к глазам любимого. Айван затаил дыхание и опустил веки, словно мои прикосновения его заворожили. Редкий солнечный луч осветил комнату, из-за чего на щёки Айвана легла тень от его ресниц. Он выглядел таким юным и прекрасным. Но стоило ему открыть глаза — и передо мной престал мужчина. Сильный, волевой, полный желания.

У меня подкосились ноги. Буквально. Я, словно масло, начала нагреваться и плавиться под этим взглядом. Айван резко присел, подлавливая меня. Пытаясь, устоять на ногах, я обхватила любимого руками, тот ловко приподнял меня и уткнулся носом мне в шею. По спине вновь побежали мурашки. Только больше. Гораздо больше.

— Я такой же настоящий, как и ты, Лина Солмей, — его голос был хриплым и тихим, почти как шепот, а дыхание щекотало шею.

А затем Айван вновь коснулся её, но на этот раз своими губами, превращая меня в оголённый провод. Одно ловкое движение его губ, и я превратилась в электричество. Айван поцеловал еще раз, перемещаясь то за ухо, то опускаясь к ключице. Из меня вырвался неопределённый звук, похожий одновременно на стон и мурчание.

— Твой запах сводит меня с ума, — простонал Айван, заставляя себя отстраниться.

Но не успел он отодвинуться и на пару сантиметров, как я запустила пальцы в его волосы и притянула к своим губам. На этот раз ему не удалось сдержать стон. От чего во мне вспыхнуло приятное самодовольство. Если я смогла вызвать у Айвана такую реакцию, на что я еще была способна? Любопытство и возбуждение во мне смешались. Не разрывая поцелуя, я опустила ладони под футболку парня и, нащупав выпуклые мышцы живота, толкнула его вперёд. А затем еще раз, и еще, пока мы не завалились на его кровать.

Айван засмеялся и ловко перевернул меня, оказавшись сверху. Мы уставились друг на друга, переводя дыхание. Он медленно поправил прядь волос, упавшую мне на глаза. Затем приподнялся на локте, а вторую руку уверенно опустил мне на рёбра, тем самым припечатав меня к постели.

— Ты сегодня была просто великолепна, — его голос был тихим.

— Спасибо, ты тоже был восхитителен.

Парень широко улыбнулся и отвёл глаза в сторону. Я с интересом наблюдала за тем, как он смущается. Каждый раз, когда кто-то делал Айвану комплимент, он вот так отводил взгляд. Ему не потребовалось много времени чтобы справиться с эмоциями. Уже через мгновение он с интересом разглядывал меня, так же внимательно, как и я его несколько минут назад.

— Ты такая красивая, — восхищённо прошептал он. — Это было первое, о чём я подумал, когда впервые тебя увидел. Это то, о чём я думаю каждый раз, когда вижу тебя. Каждый божий день.

Я не знала, что сказать, поэтому произнесла то, что первым пришло в голову. Три слова, исходящих от самого сердца.

— И я твоя. Твоя, Айван Каспар.

— Моя, — слегка очумело повторил Айван, блуждая по мне взглядом, словно сам не мог до сих пор в это поверить. — А я твой, Лина Солмей. Если ты примешь меня такого, какой я есть.

— Приму! — вырвалось у меня чуть громче, чем я рассчитывала. Айван усмехнулся. Смерив пыл, я продолжила. — Принимаю. Уже приняла. Всецело и полностью.

Глаза Айвана слегка расширились, а через мгновение он наклонился и вновь меня поцеловал. Крепко, с любовью, по-настоящему. Вверяя мне всего себя: своё сердце и душу. Пока я даровала ему обратное.

Вместе с губами, в движение пришла и рука любимого. Его пальцы начали лениво поглаживать мои рёбра. Казалось бы простое, невинное движение, только вот из-за него я совсем позабыла, как думать.

Слегка подвинувшись, я переплела наши ноги. Затем вновь скользнула ладонями под футболку Айвана, исследуя бока, спину и живот. Его крепкое тело под моими прикосновениями то напрягалась, то расслаблялось вновь. Не сдержавшись, я настойчиво потянула ткань вверх.

— Покажи мне, — потребовала я, закусив губу.

Айван сощурился и наклонил голову, медля.

— Что ты задумала?

— Хочу проверить совпадут ли плоды моих фантазий с реальностью.

На его лице отразилось столько эмоций: удивление, возбуждение, радость, даже немного смущения, но самой яркой из них было любопытство. В глазах заиграли знакомые мне чертики. Что было верным признаком моей скорой капитуляции.

Не произнося больше ни слова, Айван встал на колени, возвышаясь надо мной, словно какое-то божество. Затем игриво усмехнулся. Великие силы, его взгляд так и кричал мне: "Ты этого не потянешь! Будешь сражена на месте, как от удара молнией". Что ж, моя жизнь была яркой, а смерть от экстаза, ну… не худшая смерть. Наконец он потянул футболку наверх. Мой взгляд сопровождал каждый сантиметр оголённой кожи. А говорят, в жизни не бывает слоу моушена. И всё равно, всё произошло слишком быстро. Хлоп. Смена кадра. И вот Айван уже бросает ткань на пол, представая предо мной, словно шедевр Микеланджело.

Никогда в жизни я не жаловалась на плохую фантазию, но, великие силы, она меня подвела. Казалось, мои глаза округлились, как чайные блюдца. Мой парень выглядел чертовски самодовольным. Не сдержавшись, я подобрала колени и уселась на них, оказавшись с Айваном лицом к лицу. Ну практически, если учитывать нашу разницу в росте и то, что мои глаза приклеились к совсем другой части его тела.

В любовных романах часто описывают "идеальное" мужское тело, таким словосочетанием как "плоский живот". Но идеальное тело Айвана не было плоским, оно имело рельеф. Мышцы были выпуклыми и перекатывались, когда парень их напрягал.

Я с любопытством опустила пальцы на нижние кубики пресса. С лица Айвана мгновенно слетела маска самодовольства, он резко втянул воздух. Не обращая на это внимание, я заскользила ладонью вверх, исследуя его, словно карту, на которой мне хотелось оставить свои следы. Айван не шелохнулся даже когда моя рука достигла его груди. Я с любопытством вскинула подбородок и заглянула ему в глаза. Любимый наблюдал за мной так же внимательно, ожидая, каким будет мой следующий шаг.

Вновь посмотрев туда, где наши тела соприкасались, я последовала инстинкту. Наклонившись, коснулась губами голой кожи, в том самом месте, где секунду назад лежали мои пальцы. В ответ на поцелуй, Айван издал тихий стон. Всё внутри меня захотело услышать этот прекрасный звук еще раз, поэтому я наклонилась, и повторила содеянное. А затем снова. И снова. Скользя то вправо, то влево, миллиметр за миллиметром поднимаясь выше, к ложбинке между ключицами, шее, и, наконец, губам.

Всё это время Айван стоял покорно, поддаваясь моим ласкам, но стоило нашим губам найти друг друга, как он потянулся к моим бёдрам, прижимая меня к себе.

Потеряв равновесие, мы вновь упали, только на этот раз, мне удалось завалить Айвана на спину. Не теряя времени, я забралась на него сверху, чувствуя, как идеально наши тела сочетаются. Словно нас создавали под мерки друг друга.

Крепкие руки продолжали поглаживать мои бёдра, заставляя меня извиваться, как уж, и тереться об Айвана, инстинктивно требуя… чего? Ответ пришёл быстрее, чем я успела обдумать вопрос. Стоило на миг включить голову, и я почувствовала, что и Айван сильно возбуждён. Не ментально, а вполне себе физически. Доказательство тому, упиралось во внутреннюю сторону моего бедра, недалеко от того места, где у меня самой всё горело от желания.

Заметив моё замешательство, Айван вопросительно взглянул на меня.

— Ты в порядке?

— В полном, — глотая воздух, кивнула я. — Только думаю, что мы немного перешли черту.

На лице Айвана отразилось замешательство, но через мгновение в глазах загорелось понимание. Он оценивающим взглядом окинул свои ладони, лежащие на моих бедре и талии, затем проследовал ниже, к паху. Не помню, чтобы взгляд Айвана когда-либо так быстро возвращался к моему лицу. На его собственном отразились испуг и паника, вопреки которым, он не сбросил меня с себя, а аккуратно приподнял и посадил рядом. Затем медленно сел и взял меня за руку.

— Прости. Ты права, нам не стоит торопиться. Просто, когда я вижу тебя, сразу теряю голову. Хотя это слабое оправдание…

— Айван, — строго перебила я. — Нас здесь двое. И ты не сделал ничего такого, что могло бы как-то меня обидеть. На самом деле, я чувствую себя просто замечательно. И, скажу по секрету, я тоже теряю голову, когда вижу тебя.

Ответом мне послужила робкая улыбка.

— А еще, — я закусила губу — я не против того, чтобы поторопиться.

Айван изумленно взглянул на меня.

— Просто я не думала, что всё может зайти дальше именно сегодня. Я не была к этому готова.

— Поверь, я тоже не был, — парень провёл пятернёй по волосам. — И хорошо, что ты меня остановила. Вопреки, — он окинул меня голодным взглядом — желаниям тела, умом я хочу оттянуть этот этап. Не потому, что не мечтаю о тебе. Ох, Лина, лишь Великим силам известно, как много тебя в моих мыслях. Но, мне хочется оттянуть напряжение. Ты вызываешь ураган во мне одним своим взглядом, одним прикосновением. А когда целуешь, я забываю собственное имя. Боюсь, шагни мы дальше, я не выдержу. Разорвусь на миллионы атомов, превращусь в ничто перед тобой.

— Слова поэта, — ласково произнесла я. — И каждое из них откликается во мне пониманием. Ты говоришь — ураган. А я скажу — буря, шторм, землетрясение. И не только от взгляда, но и от одного твоего присутствия рядом, от твоего запаха внутри меня будто распускаются цветы. А может, они растут взаправду? Или же бабочки на самом деле существуют? Я чувствую так много! Но в тоже время, рядом с тобой, мне всегда будет мало. Будто одной жизни не хватит, чтобы прожить все чувства. А я хочу их прожить. И ты прав, говоря, что нужно делать это постепенно, а не бросаться в омут с головой. Ведь с такой сильной любовью, как у меня, велик риск захлебнуться.

— Любовью? Ты сказала любовью, или мне послышалось? — встрепенулся Айван.

Я замерла.

— Лю…? Лю…? — я сделала вид, что задумалась. — Не знаю, я много чего говорила. А вообще, — я приподнялась на постели — я ужасно голодна.

— А ну стоять! — шутливо приказал он, хватая меня за талию и притягивая обратно к себе.

Я весело взвизгнула и засмеялась. Затем быстро чмокнула парня в нос. Айван не смеялся, вместо этого он смотрел на меня, как на чудо, в существование которого не мог поверить. На этот раз я не выдержала и опустила взгляд на подушки, пока щёки покрывал румянец.

— Говоришь, ужасно голодна? — откашлявшись, нарушил молчание любимый.

— Ужасно! — я многозначительно округлила глаза. — За весь день, во рту ни крошки!

— Тогда нам срочно нужно это исправить, — поднявшись с кровати, Айван предложил мне ладонь, а когда наши пальцы переплелись, потянул за собой.

Двумя руками, я крепко обхватила бумажный стаканчик с кофе, наслаждаясь испускаемым им теплом. Горячий обед приятно осел в желудке, притупляя октябрьский холодный ветер, поглаживающий мои щёки. Сегодня небо заволокло белой облачной пеленой, но, несмотря на отсутствие солнца, я чувствовала себя превосходно. Айван стоял рядом, опустив одну руку в карман своей коричневой дублёнки, а другой сжав схожий с моим стакан, но таящий в себе чёрный чай. Не смотря на множество точек соприкосновения, любимые напитки у нас отличались.

— Она точно придёт? — тихо уточнил парень, внимательно поглядывая по сторонам.

— Точно, — я постаралась, чтобы в моём голосе звучали самые уверенные нотки.

Мила должна была подойти с минуты на минуту. Вчера мы с подругой пытались придумать план, как бы примирить их с Алеком. Но в конечном итоге пришли к тому, что обе устали от каких-либо планов и лучшим решением будет просто встретиться и поговорить начистоту.

Единственным, о чём попросила Мила, было то, чтобы я оправилась с ней. В свою очередь, я попросила взять с собой Айвана, ведь я не могла находиться с Милой всё время. Разговор возлюбленным предстояло осуществить самостоятельно, без посторонней помощи.

Я мысленно вернулась к этому разговору:

— Что ж, пожалуй, это к лучшему. Это отрежет меня от возможности запаниковать и ретироваться, — хмыкнула Мила.

— С каких пор Миле Арден не хватает решимости? — подколола девушку я.

Мила задумчиво надула губы.

— Ты права.

Предложение прокатиться в Солярис — город моей юности, я выпалила Айвану во время обеда.

— Я увижу твой дом? И школу? И студию, в которой ты танцевала? — весело ухмыльнулся он.

— Думаю, да, — не сдержала ответной улыбки я. — Но вначале нам нужно будет приехать в особняк Антверленов.

— Там живёт тот парень, Алек? С которым я встречался в "Фокстроте"?

— Да, именно так, — приятное удивление разлилось по телу, но затем я посерьезнела. — Думаешь, мы можем это устроить? Я имею в виду, что нам нужно готовиться к следующим пробам. Да и домашней работы просто масса…

Память в ужасе перебирала многочисленные проекты и эссе, которые должны были быть написаны к среде. По сравнению с этим мерк даже страх перед миссис Дамески.

— Полагаю, после сегодняшнего кастинга мы можем себе позволить два дня отдыха, а вечером вместо репетиции заняться письменными работами. Если не будем терять время впустую, то даже успеем до наступления комендантского часа.

Так мы и поступили. Собрав необходимые конспекты, вооружившись ноутбуками и кучей канцелярии, отправились покорять домашнее задание в библиотеку. Правда поначалу Айван предложил остаться в его комнате, но я боялась, что при виде смятой постели, на меня нахлынут будоражащие кровь воспоминания, и я не смогу сосредоточиться. К тому же, мне нравилось заниматься в библиотеке. Здесь было уютно и спокойно, а длинные стеллажи с книгами словно переносили в новый, уникальный мир. Окруженная книгами, я всегда вдохновлялась на получение новых знаний. Это был какой-то особенный вид волшебства.

Айван провёл в Равене немного больше времени, чем я, поэтому без труда сумел отыскать нам большой стол, рассчитанный лишь на двоих. Это место было запрятано среди лабиринтов библиотеки. И я с удивлением обнаружила, что ни разу не встречала его, хотя неоднократно блуждала вдоль книжных полок. Устроившись поудобнее, мы прозанимались до самого закрытия.

Время от времени я отвлекалась и рассматривала черты своего возлюбленного, когда тот этого не видел. Любовалась тем, как его взгляд сосредоточенно ищет что-то на страницах учебника, как он легко хмурится, сталкиваясь с трудной задачей, как радостно вскидывает брови, когда в его голову приходит новая идея. Мне было так хорошо от того, что я просто сидела рядом и видела Айвана. Наше уютное молчание было негой, и я с удивлением подумала, что, наверное, такие простые моменты и есть счастье.

Иногда мне всё же удавалось оторвать взгляд от красавца напротив и заняться своей работой. Начав с простого и понятного, я задала довольно высокий темп. Так что за считанные часы большая часть заданий была выполнена. Но затем я перешла к более сложному и застряла. Поток мыслей в моей голове будто бы остановился. Глядя на чистый вордовский лист, я не могла придумать ни слова.

Словно почувствовав моё напряжение, Айван вскинул взгляд, затем внимательно оглядел меня и, отодвинув свой стул, поднялся на ноги. Обойдя стол, он подошёл ко мне сзади, опустил ладони на плечи и слегка надавил. Почувствовав, как напряжение покидает мышцы под его уверенными пальцами, я не смогла сдержать облегчённый вздох.

— Могу я чем-то помочь? — склонившись к моему уху, предложил Айван. Его тёплое дыхание щекотало мне ухо, пока пальцы продолжали уверенно разминать мои плечи.

— Нет, в этом сочинении я должна дать личную оценку пьесе, — я кивнула в сторону пухленького Шекспира. — Никак не могу собрать все впечатление воедино и подобрать правильные слова. В голове такой сумбур.

Руки Айвана скользнули вниз, погладив мои собственные до локтей.

— Уверен, ты со всем справишься. В этой красивой голове очень много умных мыслей, — и словно в подтверждение своих слов, он поцеловал меня в висок. Затем медленно выпрямился и неспеша вернулся к своему месту. — Не буду тебя отвлекать. Но если понадобиться помощь — только скажи, ладно?

— Хорошо, — я протянула ладонь и, коснувшись пальцев парня, мягко пожала их. — Спасибо, Айван.

Он ласково улыбнулся мне и, прежде чем отстраниться, сжал мою ладонь в ответ.

Ветер переменился, отрывая меня от воспоминаний. И вовремя. Повернув голову, я заметила приближающуюся к нам фигуру. Как и Айван, Мила отдала предпочтение дублёнке. Только та оказалась не коричневой, а молочно-белой. И в сочетании с длинными белыми волосами подруги и голубыми джинсами, делали весь её образ воздушным и почти что ангельским.

— Привет, простите, что заставила ждать — воскликнула Мила, подходя вплотную.

— Привет! — я сжала подругу в крепких объятиях. — Ничего, ты как раз вовремя. Мы захватили тебе кофе.

— Звучит здорово! — просияла она, отстраняясь и поворачиваясь к Айвану. — Кажется, мы с тобой в прошлый раз не с того начали. — она уверенно протянула парню руку — Я Мила, очень рада с тобой познакомиться.

Если Айвана и смутил столь неожиданный жест, то он ничем это не показал. Губы парня расплылись в приветственной улыбке.

— Привет, я Айван, и я тоже рад с тобой познакомиться, Мила, — вторил он, отвечая на рукопожатие.

— Спасибо, что согласился помочь мне сегодня, и прости… эээ… за всё, что было до этого. Я была немного не в себе.

Если бы не холод, я бы приняла покрасневшие щёки девушки за смущение. Но очевидно, что виной тому был именно осенний ветер.

— Забудем, — согласился Айван. — И я всегда рад помочь друзьям Лины, — он весело взглянул на меня.

— В этом мы с тобой похожи, — хмыкнула Мила.

— Тогда не будем терять времени? — вклинилась в диалог я.

Как бы приятно не было смотреть на воссоединение двух близких мне людей, всё же у нас было лишь несколько часов.

После крайнего взыскания, я старалась строже относиться к дисциплине. И, несмотря на обуревающие меня желания, приходить в общежитие ровно в комендантский час и ночевать исключительно в своей комнате. Мыслями я всё чаще возвращалась к Нине. Мне не хотелось давать соседке очередной повод заявить о моём исчезновении. Однако, это не делало моё пребывание в её обществе легче. Наши отношения давно запутались, и я чувствовала, как час откровенного разговора приближается ко мне с каждой секундой, словно несущийся в темноте поезд.

Путь до Соляриса мы провели в уютном молчании, редко нарушаемым короткими обменами репликами. Иногда Мила тихо подпевала доносящейся из радио песне, а я с восхищением ловила подругу на том, как легко и естественно она стала петь на людях. Дни, когда она пряталась на крыше и в стенах Книжного клуба казались далёкими, словно остались в прошлой жизни.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась я, когда мы начали приближаться к городу.

— Взволнованной. Подавленной. Виноватой. Раскаявшейся. Отчаянно влюблённой, — начала перечислять Мила. — Мне очень страшно, что ничего не получится. Что Алек не пожелает даже выслушать меня. Что он отвергнет меня после всего, что я натворила…

— Мила…

— Но, — резко оборвала она. — я обязана попытаться. Я всю ночь не могла заснуть, думала, перебирая события в голове по кругу. А потом кое-что осознала. Понимаешь, Лина, я не боролась за нашу любовь тогда, когда всё началось. Испугалась и сбежала. И в этот раз повторила свою глупую ошибку: испугалась и сбежала, — повторила она. — А разве это не я говорила всем подряд быть смелыми? Ты знаешь, что Инга отчислилась с международных, потому что я её вдохновила? А в конечном итоге выяснилось, что у сапожника нет сапог.

Я пожалела, что в данную секунду не могу обнять подругу. Однако, у меня всё еще оставались слова.

— Ты не обязана быть стойким солдатиком всё время. Мила, ты всего лишь человек. А мы, как известно, иногда испытываем чувства, вопреки голосу разума.

Мой взгляд сам собой упал на Айвана. Да уж, иногда судьба плетёт свои собственные сети. Я лично была тому доказательством. Вопреки навязанным предубеждениям и давлению окружающих, моё сердце с самого начала выбрало прекрасного мужчину напротив. Поймав мой взгляд, Айван понимающе улыбнулся. Протянув руку, он перехватил мою ладонь и, поднеся к своим губам, поцеловал костяшки пальцев.

— Ты имеешь право бояться и сомневаться. Ты имеешь право совершать ошибки. Если любовь Алека всё так же сильна, как и прежде, то он выслушает и простит тебя. И даст тебе второй шанс.

— Это самое большое, на что я смею надеяться, — тихо прошептала Мила, так, что её слова были почти неразличимы за музыкой. — Просто получить еще один шанс.

Мне хотелось найти еще хотя бы несколько слов, чтобы утешить подругу, хотя я и понимала, что всё это будет тщетно. Ни слова, ни жесты, ни взгляды не смогут стереть с сердца девушки волнительный трепет.

— Мила, я… — тихим голосом начала я, но слова прервал звонок мобильного.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что звук исходит от телефона Милы.

— Слушаю, — серьёзно ответила она. — Поняла. Спасибо, что сообщил, Феликс.

Друг снова заговорил на том конце провода. Я не могла разобрать слов, но увидела, как лицо Милы смягчилось.

— Спасибо. Да, я тоже надеюсь. Пока.

Опустив телефон на колени, она повернулась к Айвану.

— Новый маршрут. Феликс сказал, что Алек уехал в "Вольный ветер".

— Что это? — с любопытством поинтересовался Айван, внося коррективы в навигатор.

— Конный клуб. Алек увлекается верховой ездой, его конь — Буцефал, содержится в "Вольном ветре".

— Интересно, — протянул парень, сворачивая с шоссе на объездную дорогу.

На некоторое время воцарилась тишина, пока ту не нарушил горький смешок Милы.

— Что такое? — нахмурившись, обернулась я.

Девушка покачала головой и снова хмыкнула.

— Ничего. Просто я подумала о том, что это будет символично, если всё закончится там же, где и началось.

Не дав мне ответить, Мила отвернулась и уставилась в окно, где на многие километры развернулись жухлые поля. Напоминая и ей, и мне, ту, другую осень, когда Мила Арден впервые встретила Алека Антверлена.

"Вольный ветер" встретил нас тишиной. Я полагала, что в послеобеденное время здесь будет полно детишек, занимающихся поло или прочих любителей скачек. Но снаружи длинного обтёсанного деревом здания создавалось ощущение, будто на десятки километров не было ни души. Заполненная наполовину парковка подсказывала: ощущения ложные. И всё же трудно было не верить собственным глазам и ушам.

Настороженно осмотревшись, Мила первой решила выйти из машины. Почти сразу взгляд подруги приклеился к припаркованному неподалёку мотоциклу. Обменявшись с Айваном взглядами, мы последовали примеру Милы. Стоило распахнуть дверцу, как в нос сразу ударил запах прелых листьев. Я почти позабыла о нём.

Равенский лес состоял преимущественно из хвойных деревьев, а липы, высаженные вдоль Равенского поля высохли и начали активно осыпаться, почти не источая запаха. Но здесь — в мире лиственниц, я вновь почувствовала себя как дома.

— Здесь очень красиво, — заметил Айван, подходя ближе и беря меня за руку. — Столько красок.

В унисон мы продолжали крутить головами, наслаждаясь переплетением красных, желтых и зеленых веток. Где-то над головами громко каркнула ворона, добавляя обстановке загадочности. За этим громким своевольным звуком, я сумела различить пение других птиц. Лёгкое и невесомое, как ветер.

— По другую сторону вид еще лучше, — улыбнулась Мила.

Мне показалось, что это была первая её улыбка с тех пор, как подруга села в машину.

— Вы можете осмотреться, пока я ищу Алека, — продолжила она. — Здесь есть музей, комнаты отдыха, ресторан с террасой, а также целая зона для пеших прогулок. Может, кто-то занимается на крытом манеже, или же открытом ипподроме. Что вас больше заинтересует.

— Хорошо, — закивала я. — Но, прежде чем отпустить тебя, давай зайдём вместе внутрь?

Мила даже рассмеялась моим словам.

— Конечно!

Раньше я никогда не бывала в подобных местах. Несмотря на то, что младшая сестра Милы занималась поло и даже выступала на соревнованиях, это совсем не было похоже на то, что предстало перед моими глазами. "Вольный ветер" был лощёной версией охотничьего домика и немного напоминал мне загородный коттедж Феликса, в котором мы провели минувший новый год.

Обстановка состояла преимущественно из дерева и камня, которые в свою очередь были прикрыты тёплыми коврами, кожаными диванами и рамками с фотографиями. "Стена почёта" или "Стена истории" — пронеслись догадки в моей голове. Часть снимков была чёрно-белой и явно потускневшей от времени. Под многими были золотые таблички, с надписями, которые я не могла различить с большого расстояния. Но любопытство толкало меня приблизиться и рассмотреть каждую.

— Мила Арден, какая встреча! — послышался голос за нашими спинами.

Обернувшись, я увидела широко улыбающегося мужчину. Его виски и густую, аккуратно подстриженную бороду уже тронула седина, что никак не влияло на мальчишеский блеск в глазах. Элегантный свитер на молнии и тёплая спортивная жилетка подходили к окружению, словно сам этот человек был частью интерьера "Вольного ветра". Впрочем, лёгкость, с которой он держался, выдавала в нём не последнего человека в конном клубе близ Соляриса.

— Виталий Семёнович, добрый день! Рада вас видеть! Как вы?

— Прекрасно, прекрасно, дорогая. Ты приехала вместе с Алеком?

Его вопрос был простым, но тут же заставил Милу замереть. Лишь на миг. Возможно, никто и не заметил бы этой растерянной ноты, но я слишком долго была знакома с подругой и успела изучить значение каждого её вздоха.

— Не совсем, — поправила Мила — с друзьями, — она жестом указала на нас с Айваном. — Ребята, это Виталий Семёнович — владелец и полноправный хозяин этого прекрасного места. А это мои друзья: Лина Солмей и Айван Каспар.

— Рад познакомиться, — мужчина поочерёдно наградил нас крепким рукопожатием.

— Честно говоря, — вновь заговорила Мила. — Алека я бы тоже хотела найти. Вы случайно не знаете, куда именно он отправился? Мы немного разминулись…

— Кажется, он сразу пошёл к Буцефалу. Сегодня Алек был немного не в духе. Ты, случаем, не знаешь, почему?

Я растерянно взглянула на Милу, но та лишь отрицательно покачала головой.

— Если поспешишь, то еще застанешь его в денниках.

Коротко поблагодарив собеседника, Мила скользнула взглядом по Айвану и, почти сразу, переключилась на меня. Я постаралась направить на девушку всю ту уверенность, на которую была способна. Словно уловив моё хладнокровное спокойствие, подруга кивнула. Я мгновенно повторила её жест. И, не успела моргнуть, как та развернулась на каблуках и поспешила прочь.

— Вы тоже хотите прокатиться на лошадях? — внезапный вопрос Виталия Семёновича выбил меня из колеи.

В подобных вещах я была абсолютно некомпетентна. Хотя лошади были невероятно красивыми созданиями, у меня никогда не было особой тяги к ближнему знакомству с ними. Я вопросительно уставилась на Айвана. Тот выглядел таким же потрясённым, как и я — рот приоткрылся, брови слегка приподнялись. Но затем Айван решительно поджал губы и, глубоко вздохнув и расправив плечи, развернулся ко мне.

— Как скажет леди, — мягко улыбнулся он, заглядывая в мои глаза.

Я смущенно прикусила нижнюю губу. Оба мужчины внимательно ждали моего решения.

— Честно говоря, я бы предпочла просто прогуляться. Если вы не против? — последний вопрос был обращен к Виталию Семёновичу.

— Глупости, — отмахнулся тот. — Тогда оставлю вас на волю ветра, — от весело подмигнул нам и, пожелав хорошего отдыха, ретировался.

— Спасибо, что не заставила меня впутываться в столь постыдную ситуацию. Я и лошади — это как говорить на чуждом мне языке, — тихо заметил Айван.

Я не сдержала тихого смеха.

— Я думала, ты был готов к любому решению леди!

Парень притянул меня к себе и поцеловал в макушку.

— Лина, ради тебя я готов собирать с неба звёзды и покорять океаны. Я бы сдержал слово — если бы ты попросила, я бы залез на коня и отвёз тебя на невероятно романтичное свидание. Но всё же предпочитаю доверять своим ногам, а не животному под ними.

Слегка отстранившись, я опустила ладонь на щеку Айвана, заставляя того заглянуть мне в глаза.

— Я понимаю, о чём ты. Не волнуйся, я не заставлю тебя делать что-то вопреки твоим собственным желаниям. Но всё равно думаю, что тебе бы очень пошло.

Взглянув куда-то выше моей головы, Айван ухмыльнулся.

— Оставлю это твоей фантазии…

Не успел он договорить, как я заставила слова оборваться поцелуем. Словно не ожидая такого наглого вмешательства, Айван удивлённо замер. Я надеялась, что это продлится лишь миг, но парень не шелохнулся, даже когда мои пальцы скользнули ему в волосы. Я уже собралась отстраниться и выяснить, в чём дело, но краем глаза заметила, как в его собственном взгляде играют весёлые искорки. Айван делал это специально, играя со мной, словно кошка с мышкой. Он с весельем наблюдал, каким же будет мой следующий ход.

Приготовившись, я резко отстранилась и отвернулась к тому проходу, в котором совсем недавно скрылась Мила.

— Если хочешь, можешь и дальше стоять здесь, а я пойду…

На этот раз Айван не дал мне договорить. Стоило мне сделать шаг, как возлюбленный поймал меня за плечо и, развернув, притянул в свои объятия. В этот раз не было и намёка на отстранённость. Его губы настойчиво впивались в мои, пока пальцы ласково скользили по щекам и мягко приподнимали подбородок. Наш поцелуй был коротким, но нёс в себе больше, чем все любовные романы, прочитанные мной за всю жизнь.

— Давай уже сбежим отсюда куда-нибудь, где сможем побыть вдвоём, — предложил Айван.

Сейчас его голос казался чуть более хриплым и низким чем обычно. Когда он звучал так, функция отказа в моей голове отключалась. И я готова была следовать за ним, как корабль на свет маяка.

— С радостью, — я взглянула на парня из-под опущенных ресниц. Ему потребовалась секунда, чтобы обнять меня за талию и увести долой с чужих глаз.

Целый час мы гуляли по окрестному парку, болтая обо всём на свете. Небо немного прояснилось, пропуская редкие островки солнечного света. Каждый раз, когда луч падал на нас, я радостно прикрывала глаза и поднимала лицо к небу. Пользуясь этим, Айван дарил мне поцелуи в щёчки.

Моя рука вновь пряталась в кармане его куртки. Это происходило так естественно, словно наши ладони были созданы друг на друга задолго до нашего знакомства. В какой-то момент я даже перестала обращать на это внимание, пока Айван не сжал мои пальцы крепче. Взглянув на парня, я заметила, что он непривычно серьёзен. Сами собой мы остановились.

Очередной солнечный остров погрузил нас в свой свет, но на этот раз поцелуев не последовало. Я ждала, предоставив Айвану время собраться с мыслями, с нежностью наблюдая, как ветер перебирает его волосы. В этом оазисе осеннего леса он был похож на героя ромкома нулевых, что заставляло меня влюбляться в юношу еще больше. На мгновение моё сердце пропустило удар. Неужели мы и вправду стоим здесь? Я и он? Это реально? Кажется я каждый день жизни буду задаваться этим вопросом.

— Всё хорошо, — ласково протянула я, пожимая пальцы Айвана в ответ.

Мои слова вызвали на лице парня мягкую улыбку, но затем он отвёл взгляд в сторону и лишь тогда заговорил.

— На благотворительный вечер дедушки Фада приедут мои родители.

— Твои родители? — как попугайчик переспросила я.

— Да, — тяжёлый вздох сорвался с его губ.

Я мысленно начала перебирать в памяти все воспоминания, связанные с мамой и папой Айвана, но с ужасом поняла, что на этом месте зияет пропасть. Огромный черный пробел. Пустота. Я знала о его тёте — ректоре РАИ, знала о дедушке, но о родителях… Я даже никогда до сих пор не задумывалась о них.

— Я с ними почти не общаюсь, — тихо продолжил Айван. — В последний раз мы виделись на новогодних праздниках, года два или три назад. Но вчера я узнал, что в выходные это измениться.

— Фаддей Корнелиевич для этого позвал тебя на разговор?

Собеседник кивнул, подтверждая мою догадку.

— И ты поэтому был расстроен?

Снова кивок.

— Но я не понимаю…

— В пять лет дедушка забрал меня у родителей, — перебил Айван. Я изумлённо уставилась на него. — Наверное ты слышала, что моя семья имеет довольно длинную историю в хореографической сфере.

— Конечно, — "как и Райсек" — мысленно добавила я.

— Есть семьи, в которых целые поколения хирургов. В других юристов. У нас — балетных танцовщиков или педагогов. Но мама… — опять тяжёлый вздох. — она решила пойти по своему пути. Сцена, станок, паркет — всё это ей претило. Она чувствовала такое сильно отторжение, что в какой-то момент ушла из семьи. Поступила в какой-то техникум, чтобы заниматься керамикой, а сейчас делает посуду своими руками. Тётя говорит, она популярна, но я так ни разу и не смог открыть страницу её магазина в интернете.

— А твой папа?

— Папа, — мысль об отце вызвала у Айвана печальную улыбку. — Он такой же далёкий от оваций, как и моя мать. У него небольшая риелторская фирма, в которой они занимаются продажей загородных коттеджей. С мамой они познакомились, когда он устроился в схожую фирму еще стажером, это было одно из его первых дел, а мама в тот день как раз привезла свои изделия для украшения дома. Одна случайная встреча и сразу любовь.

— Наверное, это у вас в крови, — попыталась пошутить я. Было невыносимо смотреть на то, как Айвана терзают призраки прошлого. Мне хотелось сгладить эту боль. Пусть даже неловким юмором.

К моему удивлению, это сработало. Уголки губ возлюбленного вновь приподнялись. Он внимательно посмотрел на меня и пробормотал:

— Наверное.

— Так что же произошло дальше? Как так вышло…

Мне не требовалось продолжать, Айван и так всё понял.

— Несмотря на то, что мама ушла из семьи, дедушка Фад всё равно за ней приглядывал. Насколько я знаю, за все эти годы она не взяла от него ни копейки, но он всё равно продолжал присылать деньги. Суммы увеличились после моего рождения. Когда мне стукнуло пять, он, не предупредив никого, заявился на мой день рождения.

Всё, что я помню с того вечера, это большой голубо-красный торт в виде машинки, который родители заказали специально для меня, затем появление мужчины в светлом костюме и в шляпе, а после — заплаканное лицо мамы. Не знаю, как всё произошло, но через считанные дни я уже переехал к нему.

— Ты когда-нибудь говорил с ним об этом? Почему он тебя забрал?

Образ очаровательного джентльмена, с которым я познакомилась вчера, разваливался на куски, являя иную сущность. Но я так и не могла понять: почему, после того, что этот человек сделал, Айван продолжал восхищённого говорить о нём?

— Не очень много раз, — покачал головой Айван. — В основном, когда был совсем ребёнком и еще скучал по родителям. Но когда я стал старше, вопрос: "Почему он меня забрал?" превратился в вопрос: "Почему они меня отдали?".

— Ох, Айван…

— Дедушка Фад говорил, что как только увидел меня, то сразу понял, что из меня выйдет великий танцовщик. Пропорции, рост, пластичность, гибкость — всё это оказалось частью моего ДНК. Он считал и продолжает считать, что раз мама отказалась от своей семьи, это не значит, что я тоже должен лишаться привилегий Каспаров.

— И ты совсем не сожалеешь о том, что он так поступил?

Айван покачал головой.

— Возможно, я бы жалел, но в конечном счёте он оказался прав. Не знаю, как он сумел разглядеть это в том маленьком мальчике, но как оказалось — танцы это и вправду моё.

— Тут не поспоришь, — усмехнулась я.

— Это первая вещь, которая стала у меня легко получаться. И я благодарен ему за то, что он направил меня на этот путь, пусть и таким жестоким способом. Именно дедушка Фад нашёл мне лучших учителей, благодаря его связям я смог еще подростком пройти стажировки заграницей, выступить на сцене Большого театра в двенадцать лет и Опера де Пари в четырнадцать. И теперь я здесь. Если так рассуждать, то даже в том, что мы встретились, отчасти есть его заслуга.

Я подумала о том, что по такой логике в этом есть и заслуга его родителей, ведь именно благодаря им он вообще появился на свет. Но решила придержать эту мысль до лучших времён.

— И как часто ты виделся с мамой и папой в тех пор?

— До десяти довольно часто — пару раз в месяц, может в два, особенно хорошо это удавалось на школьных каникулах. После стало труднее, во многом из-за моих учебных поездок. Встречи превратились в звонки. К тринадцати родители совсем отдалились. Приезжали лишь на день рождения или новый год, а когда не приезжали — отправляли СМС. Я всё гадал, почему они больше не звонят, но сейчас понимаю, что, наверное, им просто нечего было мне сказать. С шестнадцати мы не виделись ни разу.

— Но в субботу всё изменится, — вспомнила я.

— Я не знаю, чего ждать, — признался Айван. — Наверное, они ожидают увидеть мальчишку, которого когда-то знали, но я…

Так и не найдя слов, парень растерянно развёл руками. Даже не пытаясь сдержать свой порыв, я встала на цыпочки и крепко обхватила Айвана руками.

— Ты самый прекрасный мужчина, которого я встречала в своей жизни. Ты умный, невероятно талантливый, поразительно красивый, но еще и чуткий, внимательный, целеустремлённый, ранимый. У тебя огромное и доброе сердце, ты открыт к переменам, ты умеешь наслаждаться жизнью, ты видишь то, что другие упускают. Ты преданный друг, отличный напарник, а еще сводящий с ума возлюбленный. Не знаю, что скажут и как поведут себя эти люди, но никто из них тебя не определяет. Ты самое настоящее чудо — такой, какой ты есть. И я…

"Люблю тебя". Осознание поразило меня, словно молния. И хотя я неоднократно ловила своё сердце на сумасшедшем трепете рядом с этим парнем, я не думала, что подобное признание возникнет в моей голове так быстро. Но, кажется, так и было на самом деле.

— Ты просто невероятная, Лина Солмей, — прошептал на ухо Айван, отвлекая меня от мыслей о любви. — Не знаю, чем я тебя заслужил.

— Я только что тебе перечислила чем, — тихо засмеялась я.

Но Айван не засмеялся, он накрыл мои губы поцелуем. И в этот раз в нём не было ни смеха, ни лёгкости. Только отчаяние, тоска и надежда.

— Я буду с тобой, — шепот, слетевший с моих уст, не требовал возражений. — Я буду с тобой, — повторила я, целуя парня в щёку — Я с тобой — поцелуй в другую — Я твоя — поцелуй в нос — А ты мой — поцелуй в лоб — И мы вместе — поцелуй в правый висок — Как единое целое — поцелуй в левый — И чтобы ни произошло — поцелуй в подбородок — Я всегда буду рядом с тобой.

Последние слова я запечатала, снова поцеловав Айвана в губы. Крепкую спину под моими руками пронзила лёгкая дрожь, словно мужчина в моих объятиях пытался сдержать эмоции. Он крепко прижал меня к себе.

— Моя Лина, — прошептал Айван мне в губы. — Хранительница моего сердца.

От его слов по спине пробежали мурашки. Мне захотелось потянуться к нему, раствориться в нём. Пока любовь окончательно не сведёт меня с ума. Айван зарылся носом мне в волосы, вдыхая их аромат, пока его руки лениво поглаживали мою спину, кружа голову круче крепкого вина.

— Спасибо, что рассказал мне, — каким-то образом я сумела составить связное предложение.

Эти слова немного его отрезвили. Парень выпрямился и, отойдя на шаг, заглянул мне в лицо.

— Спасибо, что выслушала.

Мы замерли, не понимая, что следует сказать или сделать дальше. Первой очнулась я, протянув ладонь своему спутнику. Тот ухватился за неё и уже по привычке засунул в свой карман, заставляя меня вновь подойти вплотную.

— Наверное, нас потеряли, — предположение слетело с моих губ, окончательно рассеивая туман тяжелого разговора.

— Сомневаюсь, — усмехнулся Айван. — Если этот Алек влюблён в Милу хотя бы наполовину так же сильно, как я влюблён в тебя. То ему жизни не хватит, чтобы насладиться её обществом.

— На сколько же жизней хватит твоих чувств? — подзадорила его я.

Айван задумался.

— Боюсь, мне и вечности будет мало.

Я ожидала, что он выдаст что-нибудь подобное, а вот к абсолютно серьёзному взгляду была не готова. Засмотревшись на эти красивые глаза, я не заметила коряги, раскинувшейся под ногами и, как самая грациозная танцовщица на свете, полетела лицом в низ.

— Осторожно! — подхватил меня Айван. — Не обязательно сразу лишаться чувств.

Я засмеялась, мысленно благодаря парня за то, что тот перевёл мою неловкость в шутку.

— Я просто представила вечность с тобой, и знаешь: в глазах сразу потемнело… — подыграла я.

— Вот как? — с вызовом хмыкнул Айван.

Внезапный шум прервал нашу очаровательную перепалку. Обернувшись на звук, я, к своему изумлению, увидела Алека. Тот вышел на длинную терассу, громко хлопнув дверью. За прозрачной стеной взгляд различил силуэт Милы. Девушка беспомощно обхватила плечи руками и, кажется, плакала. Моё сердце сжалось.

— А может… — начал Айван, но я быстро шикнула на него. Если мы хоть пошелохнёмся, то нас, скорее всего, заметят. А мешать этим двоим было самым последнем делом в списке моих дел.

Алек ходил по террасе из стороны в сторону, пока очередной прилив гнева не заставил его ударить кулаками по перилам, а затем еще раз. Алек крепко вцепился в них и прикрыл глаза, стараясь унять сбившееся дыхание. На это ему потребовалось не меньше минуты, всё это время лицо парня озаряла болезненная гримаса. Он потёр его ладонями, а затем развернулся и широким шагом отправился обратно в дом.

Стоило Алеку переступить порог, как настроение его ту же переменилось. Парень крался к Миле, как к раненному зверю. Медленно подойдя к девушке, он мягко отвёл ладони от её собственного лица и, не обращая внимания на содрогающиеся плечи, провёл по щекам большими пальцами, с нежностью вытирая слезы.

Затем Алек что-то сказал, слегка склонив голову, так что прядь волос выпала из общего хвостика и упала ему на глаза. Не успели последние слова слететь с его уст, как Мила в отчаянии замотала головой и еще сильнее заплакала.

— Он что…? — тихо заговорил Айван, подходя ближе и обнимая меня со спины за плечи.

— Надеюсь нет, — горько ответила я, цепляясь за его руки — Великие силы, надеюсь, что нет.

Тем временем Мила перехватила руки Алека и быстро что-то ему заговорила. Всё в её мимике и позе кричало о боли, страхе, раскаянии и чувстве вины. Взгляд метался, словно ей трудно было смотреть на любимого, но снова и снова возвращался к его глазам, чтобы после убежать вновь. Мила была похожа на раненного зверя в клетке.

Не зная куда себя деть, она отстранилась от парня и плюхнулась на краешек дивана, вновь спрятав лицо в ладонях. Алек медленно проводил её взглядом, будто бы не знал, что делать дальше. Но спустя мгновение всё в нём будто бы переменилось, глубоко вздохнув, друг подошёл к Миле и опустился перед ней на колени. Она изумлённо уставилась на него.

Взяв девушку за руку, Алек прижался губами к костяшкам её пальцев, другой рукой провёл по щеке. Я дальнего расстояния мне казалось, что движения его невесомы, словно дыхание ветра. Мила всхлипнула, но больше от удивления, чем он горя. Алек что-то сказал. Затем скользнул пальцами в светлые волосы подруги и, приподнявшись, поцеловал её. Миле потребовалось несколько секунд, чтобы осознать всё происходящее и самой прижаться к Алеку.

— Думаю, всё хорошо, — вновь отвлёк меня Айван.

Я почувствовала, как щёки заливает румянец. Мы не должны были этого видеть. И всё же внутри меня всё трепетало от радости за друзей.

— Думаю, да, — согласилась я.

— Ты не замёрзла?

Кажется, Айван уловил дрожь, исходящую от моего тела. Несмотря на окружающую нас красоту, ветер был довольно прохладным.

— Когда ты так обнимаешь, никакой холод мне не страшен, — улыбнулась я, крепче прижимаясь к парню. — Но думаю, нам пора возвращаться. Может, я еще сумею уговорить тебя покататься на лошадях.

Обернувшись, я увидела изумлённое лицо Айвана и не смогла сдержать звонкого смеха.

— Сколько дерзких слов из этих сладких губ, — покачал головой он. — Что же мне с этим делать?

Коварный блеск в глазах любимого подсказал, что в его голове уже готов план моего наказания. Впрочем, я еще могла сделать первый ход.

— Сначала догони! — весело бросила я, срываясь с места.

Айван ошеломлённо замер, но спустя несколько секунд усмехнулся и бросился вслед за мной.