Равен

Глава 30

Я смотрела на дверь перед собой. Вопреки ожиданиям, голоса, доносившиеся по ту сторону были тихими. Я не могла разобрать ни слова.

На губах всё ещё чувствовался проклятый привкус Никиты, от чего мне хотелось кричать. Тело покалывало от бушующих внутри эмоций. Мысленно я мерила шагами коридор, и время от времени царапая ногтями стену, разделяющую меня и Айвана. В реальности же я могла лишь смотреть на дверь. Проклятую дверь в кабинет Натальи Каспар.

Она распахнулась так внезапно, что я вздрогнула.

Айван выглядел обманчиво спокойным. Расправленные плечи, высоко поднятый подбородок, кулак крепко сжимает лямку спортивной сумки. Но я успела его узнать слишком хорошо, чтобы догадаться — это не более чем броня.

Парень шагнул мимо, словно меня здесь не было.

— Айван, давай поговорим.

Возлюбленный даже не остановился.

— Пожалуйста, Айван! — голос выдавал еле сдерживаемые рыдания.

И вновь тишина.

— Просто выслушай меня!

На этот раз я заметила, как его плечи слегка напряглись. Мне даже почудилось, что его походка чуть замедлилась и что он…

— Мисс Солмей? — голос ректора прозвучал, как раскат грома.

Я медленно перевела взгляд на миссис Каспар.

— Прошу вас, — холодным тоном продолжила она.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как войти. Помещение ничуть не изменилось с того дня, как мы сидели здесь с Милой. Да и с чего бы? Разве что, прекрасный принц не прискачет и не спасёт меня. Я использовала свой последний шанс.

— Присаживайтесь, — Наталья указала ручкой на кресло напротив своего стола.

Мисс Морган стояла в углу. История и правда повторялась. Я бы усмехнулась, если бы не давящие внутри слёзы.

Обойдя кресло я медленно в него опустилась.

— А теперь расскажи нам всё с самого начала.

И я рассказа.

Стоило сделать первый вдох, как слова сами собой полились наружу. Я призналась во всём: от привычки самой первой приходить на репетиции до отношений, которые когда-то связывали нас с Никитой.

Правда, которую я почему-то скрывала от Айвана, сейчас раздирала горло. Из-за Айвана я ощущала острую необходимость с кем-то ей поделиться, компенсировать нанесённый ущерб. Как глупо! Словно это могло бы отмотать время назад.

Но раз Айван не дал мне шанса высказаться, я надеялась, что слова произведут нужное впечатление на его тётю. Мне хотелось, чтобы она знала: во всём виноват Никита, он намеренно устроил эту провокацию.

Женщины внимательно меня слушали. Брови мисс Морган то приподнимались от удивления, то недовольно сходились у переносицы. Миссис Каспар же смотрела на меня с абсолютно непроницаемым видом и лишь изредка качала головой.

Когда я закончила, они обе выглядели хмурыми.

— Так значит, вы с Айваном всё-таки пара? — вопрос Офелии был похож скорее на утверждение, но я всё равно кивнула. — Я догадывалась, но не была уверена.

К счастью, в её голосе не прозвучало и нотки осуждения. Я облегченно опустила плечи.

— А вы и так это знали, — как бы ненароком подчеркнула я, оборачиваясь на ректора. — После приёма у Фаддея Корнелиевича.

Как ни странно, но обсуждать свою личную жизнь в стенах администрации с двумя преподавательницами мне казалось совершенно нормальным. Возможно, дело в том, что я могла им обеим доверять. Могла же?

— Я знала еще раньше, — отмахнулась миссис Каспар.

Моя нижняя губа отвисла в изумлении.

— Думаешь откуда у Айвана ключи от танцевального зала?

На этот раз я окончательно лишилась дара речи.

— Впрочем, это всё не имеет никакого значения, — она цокнула языком. — Куда важнее, что обыкновенная мальчишеская потасовка в течении нескольких следующих часов обернётся международным скандалом.

— Думаете, всё настолько серьёзно? — еще больше помрачнела мисс Морган.

— Наш филиал открылся лишь несколько месяцев назад, в честь этого приехали снимать репортаж с федерального канала. И телевизионщики не просто засняли драку двух мальчишек. Айван и Никита разнесли дорогостоящее оборудование и декорации для пущего эффекта! К счастью человек из их команды не пострадал. Хоть где-то повезло.

Она тяжело выдохнула и провела ладонями по лицу.

— И что теперь? — тихо прошептала я.

Наталья внимательно посмотрела мне в глаза.

— Хотелось бы мне просто всё замять…

— Но, — коротко добавила Офелия. Они с миссис Каспар переглянулись.

— Но для этого нужна показательная порка.

Внутри меня всё похолодело. Вот оно! То, чего я так сильно боялась.

— Вы нас исключите?

Наталья медленно провела пальцем по подбородку. Простой жест, показавшейся мне вечностью.

— Нет, конечно, нет. Но нужен виновный. Если его не будет, то СМИ решат, будто мы не можем управлять собственными студентами.

— И что вам всё сходит с рук, — поддержала ей преподавательница. — А такое, как сегодня, не может пройти бесследно.

— Тогда сделайте крайним Никиту! Это же он всё устроил.

Кандидатура бывшего возлюбленного казалась мне очевидной. Я не понимала, с чего было разводить столь серьёзную драму. Да, ситуация вышла отвратительной. Но, по-моему, главный зачинщик в ней был более, чем ясен.

Однако, судя по напряженным переглядкам мисс Морган и миссис Каспар, они мою идею не разделяли.

— В чём дело? — напряженно вскинулась я, окончательно забыв о какой-либо субординации.

— Никита Золотов — один из выдающихся студентов Академии, старшекурсник с безупречной репутацией, — начала Наталья.

— А еще на камерах видно, что не он начал драку, — добавила Офелия.

Перед глазами вновь вспыхнул момент, когда всё началось. Никита мягко придерживает меня за голову и тут Айван силком оттаскивает его от меня, замахивается и… я посильнее сощурилась, мечтая переписать собственные воспоминания.

— Более того, — продолжила учительница. — Он даже не нанёс ни одного удара. Со стороны всё выглядит так, будто Айван просто его избивает.

Я в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Значит, накажут Айвана?

— Я, как минимум, сниму его с роли в Зимнем спектакле, — напряженно ответила миссис Каспар — как максимум его стоит вообще лишить всех сольных партий, а то и права работать в постановках ближайший год. Пока вся история не утихнет.

— Нет нет! — вскинулась я. — Вы не можете так поступить. Он… он так мечтает об этой роли. Вы же знаете, что произошло в прошлом году? Когда его утвердили, но в последний момент отказали так как он не был студентом Академии, а лишь мальчишкой с курсов. Тогда Академия сделала новым Щелкунчиком Никиту. И что теперь? Вы хотите, чтобы в этом году история повторилась? Это же его сломает!

Каждое моё слово билось в невидимую преграду, которой Наталья Каспар окружила себя. Я видела, что внутри она тоже испытывает боль от собственного выбора. Но как руководитель академии она просто не могла поступить иначе.

— Это, на самом деле, мелочь, — тихо и как-то печально добавила Офелия. — Несколько пропущенных постановок он переживёт. Да, ударит по гордости, но это лучше, чем лишиться места в Академии.

Мои пальцы крепче стиснули подлокотники.

— А что тогда не мелочь?

— Репутация. Он может быть прекрасным танцовщиком, но драка… драка это серьёзно. Многие труппы не рискнут взять себе артиста, страдающего агрессией.

— Но он не страдает агрессией! — вспыхнула я.

Однако, меня никто не слушал.

— Да брось, Офелия, — покачала головой миссис Каспар — многим вообще плевать на репутацию. Большинство современных зрителей не читают даже брошюры к спектаклям, не то что новости из мира балета.

— Но эту историю покажут по федеральному каналу.

Спорить было не о чем.

— Я всё равно не верю, что театры поведутся на это. Их желание перещеголять друг друга в мастерстве трупп куда важнее, чем репутация самих артистов. Ради прим и премьеров разворачиваются целые голодные игры. А Айван настолько талантлив, что его заберут, будь он самим демоном ночи.

— Ему в любом случае придётся подождать год. И он так или иначе потеряет эту роль.

Картина стояла у меня перед глазами ясная, как день. Айван этого не переживёт…

Мне вспомнился день нашего первого отбора. Лицо возлюбленного, когда он увидел в зале своего дедушку. Страх, что все осудят, решат, будто всё куплено.

Айван столько лет трудился ради того, чтобы доказать всем и каждому — он заслуживает быть на вершине. Он продолжать идти вперёд несмотря на страх и предрассудки, несмотря на полное одиночество… Он на десять, нет, на сто голов выше Никиты Золотова, но потеряет свою мечту, свои честь и достоинство… из-за меня.

От этого простого осознания внутри меня что-то разбилось. Возможно, это было сердце.

— А что если, — тихо, почти шепотом начала я — если я возьму всю вину на себя?

Обе собеседницы изумленно уставились на меня.

— Не скрою, — первой ожила миссис Каспар — я рассматривала такой сценарий, но не думала, что ты сама его предложишь.

— Почему? — медленно спросила Офелия.

Я пожала плечами.

— Я всё равно не гожусь на роль Маши. Да и на роль любой другой балерины, раз уж на то пошло.

Мисс Морган подошла ближе и ласково коснулась моего плеча.

— С чего ты взяла такую глупость?

— Да ладно вам, — я горько усмехнулась. — Я ведь не полная дура. У меня есть глаза, уши и зеркала, в конце концов. Мне объективно не хватает подготовки, — почему-то мне не хотелось говорить им обеим о мнении миссис Дамески. Не хотелось быть ябедой.

Офелия собиралась было что-то возразить, но я не позволила.

— Возможно, — куда мягче добавила я. — Если у меня будет год отстранения, то я смогу нагнать программу, которую мне не смогли дать в школе, закрыть пробелы и подтянуться за девочками, вроде Люсинды Райсек.

К собственному удивлению, такое решение и в самом деле казалось мне правильным. Несмотря на то, что мне до одури хотелось танцевать Зимний спектакль в объятиях Айвана. Но стоило вспомнить его пустой взгляд… нет, этой мечте уже не суждено сбыться.

— Лина, — голос Натальи стал низким. — Если ты возьмёшь вину на себя, то последствия будут хуже, чем у Айвана.

Я похолодела. Кажется, испуг отчётливо был написан у меня на лбу, потому как взгляд миссис Каспар наполнился сочувствием.

— Так как у тебя в личном деле уже имеются два нарушения, — она выдержала душераздирающую паузу — я буду вынуждена лишить тебя стипендии.

Если до этой секунды от моего сердца оставались хотя бы осколки, то сейчас и они превратились в пыль. Я прикрыла глаза и прочитала короткую молитву, стараясь не растерять самообладания. Ведь на этот раз слёзы оказались предательски близко. Я напоминала самой себе плотину, готовую вот вот рухнуть.

— Мне нужно подумать, — в голове шумело, я слышала свой голос словно издалека.

Мисс Морган встрепенулась, но я боялась посмотреть ей в лицо, вместо этого, как дурочка, таращилась в половицы.

— Лина, не глупи, — с нажимом сказала она.

— Сколько у меня времени на принятие решения?

Наталья взглянула на часы. Кажется, она была заинтригована.

— Учитывая скорость развития событий — два часа.

— Хорошо.

С этими словами я поднялась и поспешила к двери. Не знаю, к печали или к радости, но никто не стал меня останавливать.

Из всех мест в кампусе я выбрала именно Равенское Поле. Ноги сами привели меня сюда, прямо к большому дубу. Это место было сердцем Академии. Где, как не здесь мне нужно было вершить свою судьбу?

Ради приличия я немного поплакала. Но здравый смысл быстро взял верх. Чего еще я могла ожидать? После крайнего случая, когда Евгений за нас заступился, мне следовало быть осторожной. Словно я хожу по минному полю. Но наивность, глупость и беспечность взяли верх. Не прошло и месяца, а я снова влипла.

— Чёртов Никита! — выругалась я себе под нос.

Хотелось бы мне винить во всём его. Но правда в том, что я сама облажалась. Не будь в моём личном деле чёрных пятен, выбор был бы так прост. А моё сердце не разрывалось бы на части.

— Вот ты где! — звонкий голос лучшей подруги вырвал меня из размышлений.

Мила быстрым шагом приближалась ко мне. Она была одета в голубой свитер и серое шерстяное пальто. Распущенные волосы спадали по плечам густым водопадом. Они сильно отросли, как и челка, которую подруга начала укладывать на бок. Ей шло.

В руках у Милы были два бумажных стаканчика. На плече болталась сумка, набитая чем-то объёмным.

— Что ты здесь делаешь? — изумилась я. — Сейчас же идёт первая пара.

Мила серьёзно взглянула на меня.

— Миссис Дамрош рассказала мне о произошедшем перед началом занятий. Я вызвалась первой защитить проект, чтобы отпроситься. Она пошла мне навстречу.

Я тихо рассмеялась.

— А со стороны она кажется такой строгой.

Мила улыбнулась.

— Да. Я тоже так думала, пока не познакомилась с ней поближе. На самом деле она влюблена в своё дело не хуже любого студента. А, возможно, даже больше. И она искренне заботится о нас, словно какая-то курица-наседка.

— Это здорово, — я обняла себя за плечи.

Чем дольше я жила в Академии, чем больше узнавала студентов и преподавателей, знакомилась с местными традициями и устоями — тем больше влюблялась в это место. Такое могло быть только там, где каждый встречный дышит и горит теми же идеями и мечтами, что и ты. В один день вы — соперники, а в другой уже единомышленники, почти братья и сёстры. Поддерживаете друг друга, вдохновляете и с восхищением смотрите на звёзды.

От этого так больно было осознавать, что тебе в нём не место.

Кажется, печальные мысли отразились на моём лице. Мила вздохнула и протянула мне стаканчик, а свободной рукой обняла меня за плечи и притянула ближе. От подруги приятно пахло корицей и шерстью.

— Просто расскажи мне, что произошло, — ласково попросила она. — Позволь мне помочь.

Вместо ответа я протянула руки и обняла Милу в ответ. Слёзы вернулись, пара из них скатилась по щекам.

— Эй, — подруга ласково провела ладонью по моим волосам — ты помнишь? Для нас нет ничего непреодолимого. Мы обязательно со всем справимся.

Не “ты”, а “мы”. Я всхлипнула с удвоенной силой.

— А еще я принесла пледы и булочки. Знаю, это не решит все проблемы, но стоило же с чего-то начать.

Я еще раз крепко сжала Милу в объятиях прежде, чем отпустить и отстраниться. Она с осторожностью вглядывалась в моё лицо.

— Давай постелим всё возле самого дуба? Земля еще сухая. Хотя нет, ты сиди, я сама всё сделаю.

Вскочив на ноги, она принялась сооружать ложе из пледов прямо под стволом главного дерева Академии. Затем, осторожно взяв мою ладонь, пересадила меня, как маленького ребёнка. И еще накрыла сверху вторым слоем пледа. Не забывая подбить его внизу, как одеяльце.

— Тебе с кремом или с корицей? — она улыбнулась с наигранным энтузиазмом и подняла обе булочки в воздух.

— Никита поцеловал меня при Айване, — наконец выдала я, забирая рогалик с корицей из её застывших пальцев.

Да, такого поворота она явно не ждала. Стряхнув с себя ошеломление, она понимающе покачала головой.

— Теперь понятно, что за драку упоминала миссис Дамрош.

— Что именно она сказала? — поинтересовалась я, откусывая приличный кусок.

Мила отпила из своего стаканчика.

— Что в театре произошла драка. И что там были ты и Айван, про Никиту она не упоминала. София сказала, что тебя сразу увели к ректору. Она подозревает, что это что-то серьёзное.

Последние слова были одновременно утверждением и вопросом.

— Позавчера мы с Айваном переспали, он признался мне в любви, а сегодня утром увидел, как меня целует Никита, — лицо подруги медленно вытянулось. — Он просто взбесился. Набросился на Никиту с кулаками, толкнул его прямо в оператора. Они разбили оборудование и декорации, и всё это под камерами.

Мила ошарашенно прикрыла ладонью рот.

— Но хуже всего то… — я заикнулась — то… — еще вздох — что Никита сказал: “Раньше она была не против”.

— Великие силы.

Лицо девушки сморщилось. Она с сочувствием посмотрела на меня.

— Айван не знал?

Я могла лишь помотать головой.

— О, Лина, — подруга вздохнула и погладила меня по плечу. — Почему ты ему не рассказала?

— Мы только стали парой и были так счастливы. Не подвернулось подходящего момента для такого разговора. Мы ведь не говорили о… — слово “бывших” повисло в воздухе. Я поняла, что ошиблась. Мы говорили. Он говорил, но не я.

Кажется, Мила догадалась о ходе моих мыслей, но деликатно промолчала. Я решила предпринять вторую попытку.

— Это не казалось мне чем-то значимым. Хотя, это и глупо, учитывая, что они — заклятые враги. Возможно, я боялась, будто он решит, что я использовала его, чтобы насолить Никите или что-то ему доказать. О, Великие силы, он ведь так и подумает, да?

Я в ужасе спрятала лицо в ладонях.

— Ты ведь попыталась ему всё объяснить?

— Неоднократно. Он не хочет меня ни видеть, ни слушать.

— Дурак, — буркнула подруга, а встретившись с моим недоумённым взглядом, добавила — он, вероятно, думает, что ты ему изменяла. Но это ведь не так. Да, ты когда-то встречалась с Никитой. Что, прости пожалуйста, и отношениями можно назвать с натяжкой, учитывая, сколько раз этот козлина тебя обижал и динамил. К тому же, вы разошлись задолго до того, как ты начала встречаться с Айваном. — Незадолго.

— Но когда ты узнала, что он променял тебя на Софи вы с Айваном даже не были знакомы, ведь так?

— Да.

— Ну вот! — Мила гордо вскинула нос. — Просто нужно набраться чуть терпения. Уверена, Айван остынет и даст тебе шанс объясниться.

Я вспомнила холодность, с которой он прошёл мимо меня возле кабинета миссис Каспар. Остынет ли он? Вряд ли. Скорее захлопнет свою душу на семь замков, спрячет ключи в сундук и выбросит тот в океан.

— Есть еще кое что, — тихо продолжила я.

Мила навострила уши.

— Еще?

— Еще хуже.

Она испуганно на меня уставилась. На лице так и читался вопрос: Что может быть еще хуже?

— Фактически, была не драка. Айван просто избил Никиту под камерами. Всё сняли. Телевизионщики хотят раздуть огромный скандал в лучших традициях желтой прессы. Они требуют крови и козла отпущения.

— Это ожидаемо, — только и смогла выдавить подруга.

— Миссис Каспар хочет снять Айвана с роли и отстранить от всех выступлений до конца года. Его сделают виноватым. Его репутации может прийти конец. Хотя мнения миссис Каспар и мисс Морган на этот счёт расходятся.

Я взяла подругу за руку.

— Мила, — мой голос дрогнул. — Это его сломает.

Собеседница начала складывать в голове всё сказанное. Пока догадка не отразилась в глазах.

— Нет! Лина, это очень плохая идея!

— Но я люблю его, — жалобно пропищала я.

— Но ты заслужила эту роль не меньше! Ты уверена, что хочешь отказать от мечты только из-за чувства вины? Ох, Мила даже не подозревала, насколько попала в точку. И в каких масштабах я намеревалась отказаться от мечты. Я сделала глубокий вдох, стараясь произнести то, чего боялась больше всего на свете. По ощущениям, я подбрасывала в воздух гранату.

— Меня не просто снимут с роли. Учитывая накопившиеся предупреждения меня лишат стипендии. Миссис Каспар ясно дала это понять. Только вот, она не еще не знает, что я не могу себе позволить оплачивать обучение. Таких средств нет даже у папы, — подруга вскинулась, желая возразить, но я не позволила. — Мила, пойми! Я не могу себе позволить продолжать ходить на репетиции и занятия как ни в чём не бывало, когда Айвана лишат его мечты из-за меня! Уверена, Никита всё придумал давно, возможно, он захотел убить двух зайцев одним выстрелом. И ему удалось! Либо Айван, либо я — кто-то точно пострадает.

— И ты хочешь благородно пожертвовать собой из-за любви и вины?

— И да и нет! — мой голос стал выше, но резко оборвался. — Я не справляюсь, Мила, — уже тише призналась я. — Я провожу в зале по двенадцать часов в день, моё тело болит от нагрузки, мышцы не спасает даже лёд, пальцы стёрлись до крови, а психика вот вот даст сбой. И результат всего этого — презрительные взгляды миссис Дамески и слова “тебе никогда не стать балериной”. Айван возиться со мной, как с ребёнком, а результата — нет. И я чувствую, как тяну его вниз. Чувствую себя курицей, которая пытается стать ласточкой. И мне так плохо! Я думала, что здесь будет мой второй дом, но занятия в академии всё равно, что джинсы не по размеру. Я всё пытаюсь их натянуть, но ничего не получается. И мне кажется, что никогда не получится.

— О Лина… — Мила горько вздохнула.

— А теперь добавь к этому то, что самый любимый и прекрасный мужчина на свете, в которого я влюблена больше всех на свете, может лишиться своей мечты из-за меня. Да, возможно всё обойдётся, но если нет — его до конца жизни будут презирать все мировые театры.

— Этого не будет, — постаралась возразить подруга.

— Откуда ты знаешь? К нему и так все относятся предвзято из-за его семьи. Большинство думает, что его взяли в Академию и отобрали в спектакль по блату. Завистливые идиоты! Мила, ты не знаешь, сколько лет он потратил, чтобы доказать что дело в нём, а не в его фамилии.

— Но как же твоя мечта?

Ответ лежал на поверхности, прямо перед моим носом.

— Кажется, я люблю Айвана больше, чем танцевать.

Я сама этого не понимала, пока не сказала вслух. Но стоило словам повиснуть в воздухе, как я осознала: решение принято. Я медленно отодвинула плед и начала подниматься. Мила последовала за мной.

— Спасибо, что помогла во всём разобраться.

Подруга широко распахнула глаза.

— Погоди! Ты хочешь сделать это прямо сейчас?

— А чего тянуть? Это ничего не изменит.

— А если нет? Вдруг миссис Каспар найдёт другое решение?

— Тогда может быть слишком поздно.

— Лина…

— Спасибо, — перебила её я — за то, что ты у меня есть. За твою поддержку и заботу. Я знаю, ты хочешь как лучше, но так не получится.

После этих слов я быстро приобняла подругу и, развернувшись на каблуках, поспешила прочь. Я успела пройти несколько метров когда услышала из-за спины нервное:

— Чёрт возьми!

Вдох. Выдох. Снова вдох.

Я понимала, почему Мила хотела меня остановить. Более того — я бы поступила на её месте точно также. Продолжала бы твердить, что ни один парень на свете не стоит того, чтобы лишиться своей мечты. Но разве я лишалась? Я принимала решение сама.

Проходя по Равескому полю в сторону учебного корпуса и внутреннего садика, я старалась впитать всё, что меня окружало. В памяти вспыхивали воспоминания с самого первого дня, когда Нина проводила нам экскурсию. Это было словно в другой жизни.

Я раньше не задумывалась: какого это — отказаться от мечты? Особенно тогда, когда стремишься к ней всем сердцем.

Я в деталях помню, как мама впервые привела меня в танцевальную школу. Помню её розовые стены, запах старого паркета, большие окна и зелёные шторы. Помню длинное, мутноватое зеркало у дальней стены и строгую белокурую преподавательницу. Она всё время громко хлопала в ладоши, отбивая ритм.

Помню, как восхищенно делилась с матерью своими эмоциями, а та широко улыбалась и одобрительно качала головой. «Настанет время, и ты обязательно взлетишь, моя птичка», — говорила она. Но мама ошиблась. Некоторым мечтам не суждено сбыться.

С самого первого танца я начала жить на сцене, болеть ею, любить её. Мы были одним целым, сколько я себя помню. И она навсегда останется моим старым другом. Возможно, иногда я буду её навещать. А возможно — не увижу больше никогда. Время подскажет.

Во всяком случае, музыка всегда будет напоминать мне обо всех светлых мгновениях, проведённых в стенах Академии. И я никогда не пожалею о своём выборе.

Я подняла руку и громко постучала в тяжелую дубовую дверь.

— Войдите, — послышалось с другой стороны.

С поразительной решимостью я проскользнула внутрь.

Миссис Каспар подняла на меня взгляд.

— Я согласна, — выпалила я, боясь, что страх внезапно заставит меня отступить.

Ректор отложила ручку и выпрямилась. Забыв о бумагах она полностью сосредоточилась на мне.

— Садись, — осторожно предложила она. — Ты уверена?

Опустившись на краешек кресла, я кивнула.

— Но вы должны кое-что знать.

Наталья слегка приподняла брови.

— Я слушаю.

— Я не могу позволить себе платное обучение. А значит, не смогу учиться дальше.

Мои пальцы нервно теребили прядь волос. Усилием воли, я заставила себя прекратить и опустила ладони на колени. Те сразу сжались в кулаки.

— Мне жаль, что я подвела вас и заняла чужое место. Вероятно, вместо меня вы могли потратить время на того, кто заслуживает этого больше…

— Остановись, — прервала мой речевой поток миссис Каспар. — Ты не заняла ничьё место. Да, может допустила много ошибок. Но ты выиграла конкурс и по праву оказалась в Равене, в этом можешь не сомневаться.

Её слова подействовали успокаивающе.

— Ты точно хорошо всё обдумала? — казалось, она боялась спугнуть меня неосторожным словом.

Зря.

— Точно, — куда более уверенно, чем в первый раз, подтвердила я. — Но я хочу, чтобы Академия опубликовала официальное заявление, в котором упомянула, что виноваты мы с Никитой вместе. Можете не снимать его кандидатуру с роли, но это, по крайней мере, будет честно по отношению к Айвану.

Наталья протянула мне чистый лист и ручку.

— Я помогу тебе написать объяснительную. — Она секунду помедлила. — Ты правда сделаешь это ради Айвана?

Сейчас со мной говорила не глава Академии, а его родственница. Член семьи, которому было не всё равно до судьбы племянника.

— Я это делаю не ради него. Точнее, не только из-за этого, — я удобнее расположила лист перед собой и занесла руку, готовая записывать — а еще я хочу поступить правильно.

Наталья посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. А затем вздохнула.

— В правом верхнем углу, — начала она…

Прошло минут десять, прежде чем бумага была готова. Мне пришлось потратить пару листов, чтобы письменно изложить все события происшествия и попросить возложить всю ответственность на меня.

Ректор внимательно перечитала содержимое. Затем поставила печать и… расписалась. Один короткий росчерк, а моя жизнь навсегда изменилась.

— Чисто технически, я могу лишить тебя стипендии со следующего семестра, а этот ты можешь доучиться, — деликатно предложила она.

На что я отрицательно покачала головой.

— Ходить на занятия как ни в чём не бывало? Когда вся академия будет обсуждать меня в лицо и за спиной? Видеть, как Айван меня ненавидит? Ради того, что я не смогу получить? Думаю, не стоит.

Как и задерживаться здесь дальше.

Я поднялась на ноги, колени предательски дрожали. Наталья тоже встала.

— Ты хочешь, чтобы я что-то ему передала? — тихо спросила она.

Не стоило уточнять о ком шла речь.

— Передайте, что я никогда ему не лгала. И что мне жаль. Жаль, что я причинила ему боль. Он заслуживает большего. Пусть не сомневается в себе и своих способностях.

— Хорошо. Я передам.

— И еще! — быстро добавила я. — Наталья, не позвольте ему зачерстветь.

Женщина посмотрела на меня понимающе. Она прекрасно знала о стремлениях Айвана податься в отшельники. И, как я надеялась, тоже хотела уберечь его от одиночества.

— Всего доброго, — бросила я на прощание.

Миссис Каспар приоткрыла губы, но так и не нашлась что сказать. Может, она не могла выбрать между жестоким “Прощай” и наивным “До свидания”? Между лаконичным “Всего хорошего” и простым и глупым “Пока, Лина”?

Как бы мне хотелось, чтобы она меня остановила. Ведь я чувствовала — стоит сделать шаг за порог и настанет конец. На этот раз бесповоротный. Но это было невозможно. Пора было нести отвественность за свою жизнь сполна. И лучше сделать это быстро, как сорвать пластырь.

Сжав вспотевшие ладони в кулаки, я в несколько быстрых шагов приблизилась к двери, глядя себе под ноги. Ладонь легла на ручку, плечо с силой врезалось в дерево. Я вывалилась наружу и мгновенно врезалась во что-то твёрдое.

Крепкие руки схватили меня за плечи и встряхнули, заставляя поднять голову.

Лицо Айвана перекосилось от злости и ужаса. За его плечом маячила Мила.

— Что ты сделала? — прошипел он.

Я широко распахнула глаза и уставилась на подругу. Ну конечно, она нашла его и всё ему рассказала.

Айван крепче сжал меня, переключая внимание обратно на себя.

— Лина, что ты сделала?! — он перешёл на крик.

Моё молчание сказало ему больше любых слов. Опустив мои плечи, любимый притянул меня к себе. От удивления я даже вздрогнула. Одна его ладонь легла между лопаток, другая опустилась на волосы. Он провёл по ним также, как Мила совсем недавно.

— Мы всё исправим, — завил он дрожащим голосом. Да и сам он дрожал. — Мы обязательно всё исправим.