Равен

Глава 27

Солнце опустилось за горизонт, когда я, заканчивая последние приготовления, услышала стук в дверь.

— Секунду!

Пальцы вставили в локоны последнюю шпильку. Вскочив со стула, я приподняла подол платья, и босыми ступнями пробежала до двери.

Щелк. И на меня смотрела пара любимых глаз.

— Ты… — начал было Айван, но осёкся на полуслове. Его взгляд проследовал от моей макушки до пят и обратно за считанные доли секунды.

— Я…? — моё поддразнивание сопроводила широкая улыбка.

Парень разомкнул губы, но так не нашёлся что сказать.

— Войдёшь? Я почти готова.

— Ты одна? — тихо выпалил он, оглядываясь по сторонам, словно в любой момент могла выскочить Нина и испортить всё веселье. Если так, то стоило подпереть дверь стулом.

Я закусила губу, чем вновь привлекла внимание Айвана.

— Теперь нет.

Если бы друг пришёл в смокинге, я бы затащила его в комнату за галстук. Но ни галстука, ни бабочки на парне не оказалось. Вместо них — простая белая рубашка, расстегнутая на две пуговицы у горла, бежевый костюм и пальто. Впрочем… я коснулась подушечками воротника, провела вниз. Айван мгновенно перехватил мою руку за запястье, сжал крепче.

— Так ты войдёшь? — еле слышно повторила вопрос я.

Другой рукой он коснулся моего подбородка и провёл по губам большим пальцем.

— Я бы с радостью, но мы опаздываем.

— Тогда нам нечего терять, — парировала я.

— Лина, — надавил он.

Я тяжело вздохнула.

— Ладно. Только возьму сумочку и туфли.

На этих словах я отвернулась, демонстрируя парню не столько шпильки в виде серебряных звёзд в чёрных локонах, сколько абсолютно обнажённую спину. Платье открывало кожу на плечах, лопатках и даже пояснице. Вырез был глубоким и заканчивался на несколько сантиметров выше крестца.

Айван с шумом выдохнул. Следующим, что я услышала был стук захлопывающейся двери. А следующим, что почувствовала — тёплое тело, обнимающее меня со спины. Широкая ладонь легла на живот, притягивая ближе. Губы Айвана коснулись моего уха.

— Это запрещённый приём, Солмей.

От звука низкого голоса по всему телу побежали мурашки. Любимый это почувствовал и улыбнулся. Я чувствовала его улыбку кожей.

— Я всего лишь хотела взять сумочку, Каспар, — соединив наши ладони, я отвела его руку от своего живота и выпуталась из манящих объятий. — И вообще, прошу винить во всём Лотти. Именно она нашла это платье.

— Вернее подсунула орудие пыток, — поправил Айван.

Я рассмеялась, натягивая босоножки.

— Почему?

Он цокнул.

— Предлагаешь смотреть на тебя битых три часа и не иметь возможности коснуться.

— Что за чушь? Ты можешь меня касаться.

Друг многозначительно посмотрел на меня.

— Но не так, — пояснение сорвалось с губ.

Кажется, я ожидала чего-то подобного.

Схватив серебристый, в тон украшениям, клатч, я толкнула Айвана в грудь.

— Переживёшь. Сам сказал, что мы опаздываем.

Еще один толчок и еще. Пока мы не оказались около двери.

— Ты злая, жестокая женщина, — покачал головой Каспар.

— Ты уже говорил, — напомнила я. — К тому же…

Окончательно прижав парня к двери, я опустила ладонь ему на грудь, затем переместила её чуть ниже, к животу. Айван, казалось, перестал дышать.

— … это всего-лишь три часа.

После этих слов я приподнялась на цыпочках, хотя на каблуках это было практически нереально, и поцеловала его. Он не коснулся меня в ответ, но на поцелуй ответил с настойчивостью.

— Это обещание? — произнёс Айван, в глазах плясали весёлые искры.

Вместо ответа я опустила ладонь еще ниже — к брюкам.

— Понял, — засмеялся друг. — Великие силы, это будут длинные три часа.

Особняк Фаддея Каспара встретил нас музыкой. Я была убеждена, что родственник Айвана живёт в старинном замке, похожем на поместье Анверленов. Но ошиблась — передо мной предстал просторный лофт, окруженный идеальным газоном и широкими подъездными дорожками, вдоль которых были припаркованы самые разные автомобили. Из огромных французских окон лился золотой свет.

Я обернулась на Айвана. Его взгляд тоже был направлен на дом, а на лице застыла маска тревоги. От показной игривости, которой парень одаривал меня час назад, не осталось и следа. Потянувшись вперёд, я коснулась пальцами его ладони.

— Всё будет хорошо, это лишь один ужин. Ты не обязан налаживать с ними отношения или менять свою жизнь. Не обязательно сегодня.

Но Айван лишь плотнее сомкнул губы.

— Я просто боюсь… не знаю, — он тяжело сглотнул — правды.

Я мгновенно догадалась, что он имеет в виду. Сердце сжалось. Я скользнула рукой выше, пока не коснулась его подбородка. Затем медленно повернула голову, заставляя Айвана посмотреть на себя.

— Эй, мы пройдем через это вместе. Я с тобой.

Несколько дней назад я уже говорила ему об этом. И, судя по тому, как взгляд парня потеплел, он тоже об этом вспомнил. Он с нежностью перехватил мою ладонь и, поднеся костяшки пальцев к губам, мягко поцеловал.

— Не представляю, как бы решился, если бы не ты.

— Давай просто сделаем это, хорошо?

Я не стала говорить о том, что в Айване и так нашлось бы достаточно смелости. И то, что он сегодня здесь — совершенно не моя заслуга. И всё же, я была рада, что моё присутствие ободряет его, придаёт уверенности. Спутник медленно обошёл автомобиль, открывая для меня дверь. Выскользнув, я крепко вцепилась в его рукав.

Внутри царил полный хаос, гостей оказалось гораздо больше, чем я могла вообразить. Но это даже был плюс — в такой толпе гораздо проще затеряться от нежелательных глаз.

— О, наконец-то вы приехали!

Радостный возглас исходил не от кого иного, как от Лотти. Сегодня девушка напоминала спелый персик — воздушное платье, цвета заката, изящная высокая прическа и ореховые глаза — сияющие подозрительно ярко.

— Зоя и Михаил не отлипают друг от друга, а Рей меня бросил, оставив одну вести светские беседы. Еще пара вопросов о работе и я свихнусь. Хотите чего-нибудь выпить? У твоего дедушки отличный пунш. — Она помахала пустым бокалом у себя над головой.

Я не смогла сдержать широкую улыбку.

— Мы с радостью, да, Айван?

— Выпить мне не помешает… — тихо подтвердил он.

— Вот и отлично!

— … Но я за рулём.

Радостная улыбка на миг соскользнула с лица Шарлотты, сменившись разочарованием. Она с надеждой взглянула на меня.

— Я не против попробовать, — робко пожала плечами я.

Уголки губ Лотти вновь приподнялись.

— Верно! Нам больше достанется!

После чего девушка почти вприпрыжку повела нас вглубь зала.

— Я и не знала, что она умеет быть такой, — шепотом призналась я Айвану.

Парень покачал головой.

— В умении веселиться — она всем нам даст фору.

Пробираясь сквозь толпу, я мельком разглядывала окружавших нас людей. Все они были одеты торжественно, но не слишком вычурно. Темой вечера оказалось творчество Микеланджело — знаменитого итальянского скульптора. Из-за чего, большая часть гостей была облачена в светлые, почти белые, одежды. Напоминающие мрамор, с которым, если я правильно помнила по урокам истории искусств, Микеланджело на деле работал не так часто. Я же напоминала каплю чернил в этом молочном море.

Мы с Айваном решили одеться в “День” и “Ночь” — скульптуры из гробницы Медичи во Флоренции. Его костюм напоминал тёплые лучи, а идею образа подтверждала золотая брошь в виде солнца. И то, и другое красиво сочеталось со смуглой кожей и темными кудрями. Я же была полной его противоположностью — бледная кожа, чёрные волосы и такое же чёрное шелковое платье, струящееся до пят. Простое, но в тоже время шикарное. Волосы я украсила заколками в виде серебристых звёзд. Из-за них мои глаза тоже немного напоминали серебро.

— Здесь всегда так оживлённо?

— Это традиция, — пожал плечами Айван.

Он взял один из бокалов и, наполнив, передал мне. Затем сделал то же для Лотти. Себе же налил апельсиновый сок.

— За хороший вечер! — громко воскликнула подруга, поднимая бокал вверх.

— За хороший вечер! — вторили мы и со звоном соединили наши напитки.

Поднеся бокал к губам я почувствовала приятное тепло, а после сладость. На языке разлился привкус чего-то фруктового. Я даже зажмурилась от удовольствия.

А открыв глаза, заметила, что Айван пристально куда-то смотрит. Обернувшись в том же направлении, я увидела Фаддея Корнелиевича. А еще пару средних лет — высокого, крепкого мужчину, а также миниатюрную темноволосую женщину. И если внешность первого была мне совсем не знакома, то во второй я мгновенно узнала черты своего возлюбленного.

Родители Айвана. Ну разумеется.

Стоило мне об этом подумать, как взгляд Фаддея Корнелиевича устремился на внука.

Рядом послышался еле заметный вздох.

Я перевела взгляд на Айвана. Он будто бы окаменел, мечтая застыть во времени, как можно дольше оттягивая момент Х.

На языке у меня вертелось много слов, но все они казались пустыми и бесполезными. Я подняла руку и твёрдо коснулась плеча парня, проведя по ткани снизу вверх и слегка пожимая. Немое, но ощутимое подтверждение — ты не один. Это заставило Айвана переключить всё внимание на меня.

Наши взгляды встретились. Я ободряюще кивнула. Затем еще раз сжала его плечо. Этого оказалось достаточно. Айван слегка расправил плечи, на глазах наполняясь необходимой уверенностью.

— Идём, — наконец заговорил он и приобнял меня за спину — нам нужно официально поздороваться. А также тебя представить.

В любой другой ситуации, я бы сама запаниковала. Ведь официальное знакомство с родителями любимого это невероятная ответственность. В моей голове наверняка бы вертелось множество вопросов, вроде: Как мне себя вести? Что сказать? На кого смотреть? Стоит ли мне вообще разговаривать или Айван всё сделает за нас обоих? И многие другие. Но весь мой страх потух, уступив переживаниям за своего парня.

Несколько шагов показались одновременно мгновением и вечностью.

— А вот и он! — радостно воскликнул Фаддей Каспер, открывая объятия навстречу внуку.

— Здравствуй, дедушка, — улыбнулся Айван и наклонился ниже, чтобы обнять того за плечи.

В его голосе почти не было слышно дрожи. Почти.

— Лина.

Глаза собеседника были полны тепла.

— Фаддей Корнелиевич.

Я ограничилась лёгким кивком и искренней, как я надеялась, улыбкой.

— Рада вас видеть! Прекрасно выглядите.

— Взаимно, дорогая. И я же просил тебя называть меня Фад!

— Никогда к этому не привыкну, — засмеялась я.

Айван перекатился с носка на пятку.

— Мама. Папа.

Никаких объятий и улыбок, лишь два коротких слова.

Взгляд Айвана перебегал с одного лица на другое, словно он оценивал все перемены, которые произошли с родителями за те несколько лет, что они провели порознь. Прибавилось ли у отца седины на висках, а у мамы морщинок вокруг глаз? Поменялась ли её любимая помада, начал ли папа бриться иначе? Что изменилось у них внутри?

Мы дружно затаили дыхание.

— Здравствуй, Иван, — сдержанно произнесла женщина, во все глаза глядя на сына.

Могу себе представить, как сильно переменился он в её глазах. В последнюю встречу был юнцом, а сейчас стал красивым мужчиной.

Губы женщины дрогнули в лёгкой улыбке, а рука приподнялась, словно та хотела коснуться сына, но так и зависла на полпути, пока через секунду не рухнула в нерешительности.

Стоило прозвучать искажённому имени моего парня, как я невольно вскинула брови. Никогда не слышала, чтобы его…

— Ирина, — с нажимом прервал мои мысли отец Айвана. — Мы же договорились.

Вместо ответа, она лишь напрягла челюсть и посмотрела в пол.

— Кажется, только ты меня так называешь, — неловко пробормотал Айван, его шея покрылась красными пятнами. — Я уже и забыл.

Я продолжала недоумённо переводить взгляд между ними.

— Разумеется, это ведь твоё имя.

— Боюсь, давно нет, — натянуто парировал он.

Женщина приоткрыла губы, чтобы сказать что-то еще, но её прервал Фаддей Корнелиевич.

— Прошу, давайте сменим тему, например, я наконец представлю вам эту прекрасную молодую леди.

Четыре пары глаз одновременно повернулись в мою сторону. По спине побежал холодок.

— Лина Солмей — одна из блестящих студенток Равенской Академии Искусств. Еще совсем юная, но невероятно одарённая.

— Вы мне льстите, — лёгкий смех сам собой сорвался с губ. Уняв его, я повернулась к супружеской паре, стараясь улыбаться как можно приветливее. — Здравствуйте, я очень рада с вами познакомиться.

— Иссави Кава, — представился мужчина с лёгким акцентом. Он рассматривал меня не менее пристально, чем сына. В порыве чувств Иссави протянул руку и пожал мои пальцы. Чем полностью завладел моим ответным вниманием. Только сейчас, приглядевшись к нему по-настоящему, я поняла, как много в нём общих черт с Айваном. Поначалу мне показалось, что тот совсем не похож на отца, но то была ошибка. Разрез глаз, оттенок кожи, губы — всё ему досталось по мужской линии. О росте и телосложении говорить и не стоило.

— Это моя жена Ирина.

— Я тоже… рада, — сдержанно улыбнулась она.

А вот Ирину я явно совсем не интересовала. И всё же я постаралась не придавать большого значения её прохладности, ведь, наверняка, встреча с сыном волновала её не меньше, чем самого Айвана. Вместо этого, я вновь повернулась к отцу своего парня.

— У вас очень красивое имя.

— Благодарю. Оно персидское. Назвали в честь родного дяди.

Ничего себе! Я повернулась к Айвану.

— Ты не рассказывал, что у тебя персидские корни.

— Их гораздо меньше, чем ты думаешь, — со смехом отмахнулся он.

Иссави тоже усмехнулся и покачал головой. Он казался небрежным, или, может, хотел казаться, но его взгляд почти непрерывно был прикован к сыну. Он следил за каждым изменением в его мимике, ловил каждое слово. Даже обращаясь ко мне, он то и дело был прикован к Айвану.

— Ты очень повзрослел, — с восхищением произнёс он.

— Да, в последнюю нашу встречу мне было пятнадцать.

Казалось, от озвученного факта всем резко стало неловко. Иссави опустил глаза в пол, не скрывая чувства вины. А вот Ирина наоборот — приподняла подбородок. Удивительная женщина.

— Знаешь, мне сложно представить тебя прыщавым и щуплым подростком, — попыталась разрядить атмосферу я.

Айван громко расхохотался. А я мысленно прибавила себе очко за победу.

— Я и не был прыщавым, — подмигнул он.

— И щуплым не был, — с усмешкой добавил Фаддей Корнелиевич.

Отец Айвана слегка кашлянул, вновь привлекая к себе внимание.

— А вы, Лина, тоже танцуете? Или учитесь на другом факультете?

— Я танцую, — подтвердила я, кивая.

Ирина весело хмыкнула.

— Ну разумеется танцуете.

Она сказала это так, будто знала мой ответ еще до того, как мы вошли в этот зал. Или, возможно, я сама каким-то образом себя выдала?

Короткая реплика оборвала наши улыбки, вызвав неловкую паузу. Первым от неё очнулся Айван.

— Вы не будете против, если мы ненадолго вас покинем? Я бы хотел еще кое с кем поздороваться, прежде чем ужин начнётся.

Айван произнёс это так, что все поняли: это не вопрос. Лишь констатация факта, завёрнутая в красивую обёртку светской вежливости.

— Конечно, — дежурно ответил Фаддей Корнелиевич. — Развлекайтесь.

Ответа от родителей Айван не стал ждать. Он резко развернулся и, взяв меня за руку, уверенным шагом пошёл прочь. Казалось, парень выбрал направление наобум, лишь бы скрыться от глаз своих родственников. Как только это произошло, Айван так же резко остановился. Его плечи опустились с тяжелым вздохом.

— Всё хорошо! — попыталась подбодрить я.

Айван посмотрел на меня глазами, полными отчаяния. Лишь наедине он позволял себе такую слабость. Руки сами собой обвились вокруг моей талии, притягивая ближе, словно он нуждался во мне, как в спасательном круге.

— А по-моему всё прошло просто ужасно.

— Неправда!

Парень вопросительно поднял бровь.

— Твой папа очень милый и приветливый, он мне очень понравился. А мама…

Айван прищурился, ожидая, какое оправдания я придумаю на её счёт. Но дело в том, что я не собиралась ничего придумывать.

— … видно, что ей сложно. Но, может, ей просто нужно чуть больше времени. Кажется, что она тоже старается.

Последовал еще один тяжелый вздох.

— Ты так думаешь?

— Уверена! Кажется, ей также непросто, как и тебе. Но всё наладится.

Внезапно Айван улыбнулся и весело покачал головой, а затем наклонился ниже и поцеловал меня в щёку.

— А это за что? — засмеялась я.

— За твой неисправимый оптимизм. За то, что ты так мило и наивно в нас веришь.

— Если хочешь, я буду верить за нас обоих. Мне совсем не трудно.

В ответ я получила лишь еще один поцелуй. Внезапный прилив нежности захлестнул меня до кончиков ушей.

— А вот и голубки!

Весёлый возглас заставил нас разомкнуть объятия. Обернувшись, я заметила знакомую ухмылку и громко рассмеялась.

— Привет, Рей!

— Малышка, — позвал он и, схватив в охапку, приподнял над полом. — Ты как дьяволица в этом шелковом отрезке нефти. Обалдеть можно!

— Приятель, убери руки, пока я не сделал это за тебя, — шутливо встрял Айван.

Угроза была напускной, но глаза Рея округлились так, будто риск оказался реальным.

— В каждой шутке доля правды, — многозначительно шепнул он, возвращая меня на пол и поднимая ладони вверх.

— Привет, дружище.

Парни крепко обнялись и похлопали друг друга по спине. А я впервые за вечер увидела на лице любимого такую широкую улыбку. Хорошо, что его друзья были здесь. Кажется, они помогут нам пережить этот шторм.

Мы болтали о всяких пустяках минут пятнадцать, когда я, оглянувшись на толпу, увидела знакомый силуэт. Девушка стояла одна и, раскачивая пунш в бокале, время от времени бросала на нас короткие взгляды.

— Я на секунду отойду, — шепнула я парням.

Айван мгновенно проследил за моим взглядом. Мы обменялись короткими кивками, после чего тот продолжил рассказывать Рею о программе РАИ. Незаметно отделившись от друзей, я пересекла зал.

— Привет, — тихо поздоровалась я.

— Привет, — также неловко ответила Люсинда.

Сегодня она выглядела особенно сногсшибательно. Яркие рыжие волосы девушка уложила на одну сторону и вплела туда голубые бусины, красиво сочетающиеся с длинным сине-голубым платьем. Его оттенок напоминал мне небо на одной из фресок в Сикстинской капелле. Он предавал Люсинде по-настоящему царственный вид.

— Ты сегодня очень красивая, — комплимент сорвался с моих губ сам собой, неожиданно для нас обеих.

Люсинда от удивления приоткрыла губы, но затем криво улыбнулась.

— Спасибо. Ты тоже ничего.

В ответ я могла только усмехнуться.

— Ты одна?

Девушка пожала плечами.

— Ана во всю эксплуатирует родителей, чтобы те познакомили её с наибольшим количеством гостей. Мне захотелось побыть в тишине.

— О. Тогда извини, что нарушила твой покой.

И в самом деле. Зачем я вообще к ней подошла?

Но не успела я сделать и шага, как Люсинда прервала меня.

— Всё в порядке! На самом деле, — она смущённо опустила взгляд в свой бокал — я рада, что ты здесь.

Я лишь могла удивлённо на неё уставиться.

— С Каспаром, — пояснила она — он хорошо это скрывает, но ему нужна поддержка. Не моё дело лезть в дела Айвана, но так уж вышло, что их драма с Анабель разворачивалась на глазах всех студентов…

— Не всех, — и вновь слова вылетели до того, как я успела их удержать.

Девушка посмотрела мне прямо в глаза и, после небольшой паузы, продолжила.

— Да, не всех, — она глубоко вздохнула. — Прости. Наверное, мне стоило рассказать тебе раньше. Но я думала, что кто-то сделает это за меня.

Ошеломлённая её откровением, я с трудом могла подобрать слова для ответа.

— Тебе не за что извиняться, — неловко пролепетала я. — Ты не обязана была меня оберегать. К тому же, я разбила вашу пару. Наверное, извиняться следует мне.

На этот раз удивилась Люсинда. Впрочем, она быстро пришла в себя.

— В таком случае, думаю, мы квиты.

Это похоже на белый флаг. Кажется, вечер станет знаменательным не только для Айвана.

— Квиты, — согласилась я.

— Да и к тому же, это уже не важно. Вы — вместе, а я всё же прошла пробы.

— И скорее всего получишь главную роль.

— Думаешь, старшекурсники так просто нам уступят? — кажется, она считала меня наивной, как ребёнок.

Перед глазами всплыл образ Никиты и Софи. Они были очень хороши. Но мне не хотелось думать о них, не сегодня.

— К счастью, решение не на нас. Моя задача — лишь хорошо станцевать.

— Туше! — вздохнула Люсинда, а затем бросила еще один взгляд на Айвана и Рея.

Поначалу, я думала, что девушка поглядывала на меня, но теперь поняла, что ошиблась. Её интересовали мои спутники. Наши с Люсиндой взгляды вновь встретились, и она поняла, что попалась. Щёки одногруппницы окрасил лёгкий румянец, отчего веснушки появились отчётливее.

— Ты… — начала было я, но Люс перебила.

— Это Рей Кабальеро? — пошла ва-банк она.

Я моргнула. Затем еще раз.

— Вы не знакомы?

На этот раз окрас на лице девушки стал еще ярче.

— Нет. Он же выпустился раньше, чем мы поступили. Ты знала, что он учился вместе с мисс Морган?

— Да. Знала.

Рей как-то рассказал мне об этом за совместным ужином, в вечер нашего знакомства.

— Я пыталась несколько раз попасть на его мастер-классы, но всё тщетно, — со вздохом призналась Люсинда.

От чего-то моё сердце наполнилось теплом. И азартом.

— Хочешь, я вас познакомлю?

Головой я понимала, что такое предложение стоит делать деликатно. Мне понравилась эта слабая попытка перемирия между мной и Люсиндой, и мне не хотелось бы разрушать её, показавшись высокомерной выскочкой. Реакция Люс была абсолютно непредсказуема: от восторга от пренебрежения.

К счастью, глаза девушки озарил огонёк любопытства.

— А… А ты можешь?

Она будто бы смущалась своего собственного смущения.

— Я с радостью, — как можно мягче кивнула я.

— Давай!

Несмотря на попытки сдержаться, лицо Люсинды вот вот готово было треснуть от широкой улыбки. Подобную реакцию я видела только у Киры, когда Феликс сказал, что сможет провести её на выставку её любимого художника. Интересно, я также мило выгляжу, когда смотрю на Айвана? Скорее всего еще хуже.

Вернувшись к парням, я ласково коснулась локтя своего парня.

— Айван, смотри, кого я встретила!

Он обернулся, открывая больше пространства и подпуская нас в свой маленький круг. Его взгляд упал на Люсинду.

— Привет! Рад тебя видеть! Думал, родителям тебя вовек сюда не затащить.

— Ну я же теперь студентка Академии, и впредь от светских ужинов так просто не отделаться. К тому же твой дедушка всегда устраивает улётные вечеринки.

Она всячески старалась не пялиться на Рея, адресуя свои слова Айвану. От этих неловких попыток у меня вырвался лёгкий смешок.

Ребята уставились на меня, а я от неловкости прикрыла рот ладонью.

— О да, улётные не то слово, — попыталась отшутиться я. — Боюсь представить, что было, когда Фаддей Корнелиевич был моложе.

— Лучше об этом не знать, — подмигнул Рей.

Все дружно засмеялись.

— Рей — это наша одногруппница и моя партнёрша по па-де-де Люсинда Райсек, — наконец представил девушку Айван.

— Привет, — Люсинда неловко махнула ему ладонью, но, кажется Рея это лишь позабавило. Он махнул ей в ответ.

— Ты одна из Райсек, да? Из сестёр? Я о вас слышал.

— Ага…

— Младшая или старшая?

От смущения Люс была готова превратиться в помидор.

— Младшая.

— Младшая… — повторил Рей. — Что ж, теперь я точно запомню.

Мы с Айваном весело переглянулись.

— Ты уж постарайся, — подкинула дров в огонь я.

Люсинда посмотрела на меня так, словно её глаза, как два лазера, могли прожечь во мне дыру. А вот Рей наоборот, слегка нахмурился.

— Люсинда у нас лучшая студентка, — пояснила я. — Уверена, скоро ты часто будешь о ней слышать.

А вот теперь взгляд Рея стал заинтересованным. Он пробежался по девушке с головы до ног и обратно, оценивая, приглядываясь.

— Это неправда, у меня очень много недостатков! — воскликнула Люс.

— Это каких? — с азартом спросил Рей.

— Лина, — внезапно встрял в разговор Айван, — я забыл, что хотел найти Михаила по очень важному делу, ты мне не поможешь?

— Я…

Айван многозначительно посмотрел на меня, затем на ребят, затем снова на меня.

— Да, конечно! — спохватилась я. — Нет ничего важнее этого!

От моей плохой актёрской игры, Айван засмеялся, но скрыл это за кашлем.

— А вы пока общайтесь, — обратился он к Рею. — Мы скоро вернёмся.

— Смотри, не обижай её, — пригрозила пальцем я, прежде, чем Айван успел меня утащить.

Последним, что я увидела, перед тем как мы скрылись, словно нашкодившие дети, был ошарашенный взгляд Люсинды.

Ужин проходил на удивление спокойно. Поняв, что вокруг него больше союзников, чем врагов, Айван слегка расслабился, хоть время от времени и бросал тревожные взгляды на родителей. Я не была столь наивна, чтобы позволить себя снять защиты. Возможно, для моего парня светское общество было родной стихией, но для меня — нет. Я чувствовала себя маленькой рыбкой, которая заплыла в незнакомые воды. Лишь близость Айвана не подпускала панику. Его поддержка — физическая и моральная придавали мне сил. И я старалась играть по правилам, слушать, впитывать. Ведь в будущем этот мир станет и моим тоже.

Я переживала, что Айвану, как наследнику рода Каспаров придётся сидеть возле деда и родителей, в отдалении от всех друзей, но Фаддей Корнелиевич позволил внуку большую свободу — не слишком близко, не слишком далеко. Место справа от Фаддея Каспара заняла тётя Айвана и ректор нашей Академии, там же оказались и его родители. Кажется, напряжение Ирины переключилось с сына, на родную сестру. А я всё никак не могла понять — рад этому Айван или нет.

Поначалу все говорили о делах театра, после о новостях мира искусства, гастролях, постановках, я и не заметила, как речь зашла о Зимнем спектакле.

— Так значит, теперь задействовано и местное телевидение? — с любопытством поинтересовался Иссави Кава.

— Я делаю всё возможное, чтобы материалы были опубликованы на международных площадках, — самодовольно заявила Наталья Каспар.

Я задержала дыхание, боясь даже представить подобный масштаб. Конечно, в наши дни телевидение сдало свои позиции интернету. И всё же даже для молодой девушки вроде меня, попасть на голубой экран сродни огромному достижению. Это невероятная честь!

Судя по тому, как Иссави взглянул на сына, он разделял мои чувства.

— И ты, Айван, будешь танцевать?

Айван пожал плечами.

— Это пока под вопросом, мы прошли лишь часть кастинга. Окончательный список ещё не утверждён. — Уверена, у вас всё получится, — весело поддержала Зоя.

Я ласково ей улыбнулась. За последний час стало ясно, что она недолюбливала Люсинду Райсек. Хотя и была похожа на неё, как давно потерянная сестра. К счастью, Рей этой неприязни не разделил. Он до сих пор отвлекал Люс всякой болтовнёй, так что та, наверное, даже не услышала замечание Зои.

— С такими генами иначе быть не может, — поддакнула одна из пожилых женщин, сидящая возле Фаддея Корнелиевича. Кажется, я видела её в каком-то старом фильме…

Другие гости за столом закивали в знак поддержки.

Ну хотя бы тему связей никто открыто не смел поднять. Я боялась, чем мог обернуться ужин, случись подобное.

— А ты, Лина, — внезапно заговорила Ирина Каспар — тоже из танцевальной династии?

Её пальцы крепко сжимали стакан с водой, лишь этим выдавая напряжение.

Гости, явно заинтересованные новым объектом сплетен в моём лице, притихли. Я слегка поёрзала.

— Вовсе нет. У моего папы свой ресторан итальянской кухни. Он не танцует.

— Интересно, — протянула Ирина.

— Милая, вы, наверное, имели в виду, рестораны? Как они называются? — вновь вклинилась в разговор актриса.

Я медленно сглотнула и, стараясь отвечать твёрдо, посмотрела незнакомке прямо в глаза.

— Вовсе нет, ресторан один. Он называется «Delizioso».

Послышались шепотки. Я воткнула вилку в кусочек утки, надеясь, что дальнейших вопросов не последует. Поддерживать Айвана — это одно, а самолично отбиваться от стаи гиен — совсем другое. Вот значит как Айван себя чувствует? Словно лягушка на столе хирурга.

— Но как же он тогда оплачивает вашу учёбу?

От такой прямолинейности я оторопела.

— Она выиграла конкурс, — вмешался Айван, накрывая мою ладонь своей. Этот маленький жест также не остался без внимания. — У неё стипендия, как у победительницы.

Его взгляд выражал невероятную гордость, от которой у меня защемило сердце. В ответ я посмотрела на Айвана глазами полными любви и благодарности.

— Весьма достойно, — подхватил Фаддей Корнелиевич.

Но Ирину это не удовлетворило.

— А ваша мать?

Вопрос, который с грохотом опустил меня с небес на землю.

Я медленно моргнула. Наверное, к этому всё рано или поздно пришло бы. Это был абсолютно логичный вопрос. Откуда Ирине знать, насколько тема родителей болезненна для меня? Я и сама этого не подозревала, пока Академия не вернула мне давно забытые воспоминания о маме. И сожаления. Огромное количество сожалений.

Собственный голос показался мне чужим.

— Она танцевала. И была весьма талантлива.

На этот раз интерес загорелся и на лице Айвана. Еще бы, мы ведь никогда не говорили о моей маме. Это странно, учитывая, что с папой он уже познакомился. Подумать не могла, что всё произойдёт так.

— А сейчас она не танцует? — с интересом поинтересовался Фаддей Корнелиевич.

— Да, почему ты сказала «была»? — поддержала Ирина.

И тут мой взгляд упал на Наталью Каспар. Женщина смотрела на меня с сочувствием. Ну разумеется. Она единственная из всех знала. Она видела моё личное дело при поступлении, видела прочерки в графе о матери.

— Ей не стало, когда я была маленькой девочкой.

Я старалась вложить в ответ всю силу, на которую еще была способна, но на деле он прозвучал не громче шепота. И всё равно его услышали. Температура вокруг будто бы упала. Даже дедушке Айвана стало слегка неуютно, не говоря уже о самом Айване, который смотрел на меня во все глаза.

Одними губами он произнёс:

— Почему?

В этом слове было всё. И я хотела ответить ему. Очень хотела! Но не могла. Не здесь.

— Так значит, вы решили стать танцовщицей, чтобы исполнить её мечту?

Ни извинений, ни соболезнований, лишь честное любопытство.

— Ирина! — на этот раз Иссави осадил жену жестко. Но это не сработало.

— Удивительно, что мой отец тебя так ласково принял, — проигнорировав супруга, продолжила она. — Обычно у Фаддея Каспара пунктик на чистоте рода, — она с ненавистью взглянула на него. — Честно говоря, я ожидала увидеть Айвана в паре с кем-то вроде Люсинды, — теперь Ирина многозначительно посмотрела на младшую Райсек — О да, дорогая, я хорошо тебя помню. Как и твоего отца, — она стрельнула взглядом чуть дальше и вновь вернулась ко мне. — Но ты, Лина, кажешься обычной девочкой. Непримечательной. Хоть и, несомненно, очень красивой.

Я не могла пошевелиться, а Ирина продолжала.

— Такая милая, сентиментальная, хрупкая. С любовью и гордостью говоришь про отца и мать. Это очень похвально, правда. Но не для этого мира. Не для этих акул, — она презрительно обвела взглядом стол.

Казалось, её силой заставили явиться на этот званный вечер, играть в вежливость, но её терпение имело границы, и из-за меня они рухнули. Я не могла понять чем это заслужила. Ирина впилась в меня взглядом, стараясь вложить наибольший вес в свои следующие слова.

— Просто хочу предупредить: будь осторожнее с Каспарами, они используют и переломят тебя, и даже не моргнут.

— Хватит!

Айван произнёс это спокойным, но ледяным тоном. У меня потемнело в глазах. Не просто предостережение — угроза. В подтверждение своих намерений, он поднялся на ноги. Стул со скрипом отъехал назад.

— Ты сказала более чем достаточно, мама. Думаю дальше тебе стоит помолчать.

Фаддей Корнелиевич лишь тяжело вздохнул.

— Айван, мой мальчик, сядь на место — он перешёл на громкий шепот — люди же смотрят.

На что Айван лишь усмехнулся.

— Мне наплевать, — отчеканил он и вновь взглянул на Ирину — Я пришёл, чтобы дать тебе, вам обоим, шанс. Шанс узнать меня, шанс снова стать семьёй. Но очевидно, тебе это совсем не нужно.

На лице Ирины не дрогнул ни один мускул, а вот Иссави заметно побледнел.

— Сын…

— Прости папа, но я не намерен терпеть оскорбления ни в адрес своей семьи, ни в адрес своей девушки. Мы уходим.

Обхватив крепкими пальцами моё запястье, Айван заставил меня подняться. Впрочем, я бы сделала это с удовольствием и без его помощи. Мне хотелось убраться подальше как можно скорее и стереть с кожи все эти взгляды и сплетни.

— Айван, не глупи! — предпринял еще одну попытку Фаддей Каспар.

Мы уже стояли за стульями, когда Айван внезапно остановился и обернулся на мать.

— Он принял её, — он многозначительно показал на деда — за то, что она всего добилась в этой жизни сама. Её чистота, трудолюбие и любовь сделали её талантливой, а не родственные связи, репутация и деньги. Она лучше чем мы все.

На этих словах, он отвернул меня от стола и повёл в сторону гардеробной. Никто не смел перечить или останавливать нас.

А мне просто хотелось закричать от переполнявших меня чувств. Благодарности и протеста, разочарования и любви, одиночества и поддержки. Последние слова Айвана казались самыми ласковыми и искренними, но я почему-то сама не могла в них поверить. Так долго во мне жило слово “недостаточно”.

Накинув на мои плечи пальто, Айван быстрым шагом вывел меня во двор. Лишь добравшись до машины, он дал волю своему гневу. Кулаки с грохотом обрушились на крышу автомобиля.

— Зачем он вообще её пригласил! — в бешенстве произнёс он. — Зачем пытался оживить то, что давно умерло. Я просто наивный идиот. Как ребёнок повёлся на приманку. Пора уже признать, что некоторые люди никогда не меняются!

Айван был похож на раненого зверя. Я хотела его обнять и утешить, но могла лишь стоять рядом, глубже кутаясь в пальто и прячась от пронизывающего холода.

Заметив мою дрожь, парень замер, отвлекшись от собственного потока мыслей. Он медленно зажмурился, словно от боли.

— Прости меня.

Он медленно подошёл ближе, словно боялся, что я в любую секунду отстранюсь, испугаюсь его. Медленно, очень медленно он обхватил моё лицо руками.

— Прости меня, — повторил он.

Айван внимательно разглядывал меня, пытался прочитать каждую эмоцию, словно только это… только я имела значение. Внутри что-то сжалось, заставив глаза наполнится слезами. Мне невыносимо было видеть, как Айван, разбитый и сломленный, думал обо мне, а не о себе.

— Это ты меня прости, — прошептала я. — Если бы я была сильнее, если бы смогла дать им отпор…

— Тсс… — прервал меня Айван, опуская палец мне на губы. — Не говори так. Ты была великолепна, они не достойны и волоска с твоей головы.

В ответ я могла лишь замотать головой, но Айван держал меня крепко.

— Ты не виновата, — упрямо произнес он. — Даже не смей так думать.

— Но я заставила тебя прийти, дала тебе надежду, что всё будет хорошо.

Он переменился в лице.

— О милая, — послышался вздох. — И я очень тебе за это благодарен. Теперь я знаю наверняка…

Настала моя очередь перебивать.

— Давай не терять надежды, ладно? Это всего одна попытка.

Айван прикрыл глаза, которые тоже начали наполняться слезами и усмехнулся.

— И снова ты веришь за нас двоих, — тихо произнёс он, целуя меня в висок.

Но мне этого было мало. Я поднялась на цыпочки и дотронулась губами его губ. От лёгкого прикосновения, внутри всё перевернулось. Вокруг нас происходило много волнующих событий, жизнь была полна сомнений и страхов, но во всём этом мы оставались друг у друга. Касаться Айвана, касаться вот так, казалось мне самой правильной вещью на свете. И вновь я поверила, что преодолею всё что угодно, если он будет рядом.

Судя по тому, как Айван впился в мои губы в ответ, он верил в то же самое. И дать ему это — было меньшим, что я могла для него сделать.

— Давай уже уедем отсюда, — предложила я, прервав поцелуй.

— Я даже знаю куда тебя увезу, — шепотом признался Айван. И на его губах расцвела слабая улыбка.