Развод в 50. Двойная жизнь мужа (СИ)

Глава 21. Марта

Вечер проходит будто мимо меня, пока я перебираю возможные варианты того, что можно сказать… если вскроется, что развод из-за интрижки, то прессе будет достаточно только слова интрижка, чтобы приписать туда и девушек легкого поведения, и того, что я всю жизнь жила и мирилась с этим. конечно, университет не примет во внимание мою личную жизнь и никаких потерь, кроме моей репутации не будет….но моя репутация, наработанная годами, слишком дорого мне стоит, а авторитет, который я держу уже очень много лет в сфере образования… ух, Зарудный, дать бы тебе по седой голове!

Прикрываю глаза, делая глоток любимого вина, и все еще пытаюсь придумать.

Кирилл звонил, сказал, что это было жестоко со стороны отца, но как бы я сейчас не негодовала в сторону его отца, в его слова верю. Хоть, он уже и доказал, что это опрометчиво. Очень надеюсь, что с его вспыльчивостью все виновные по шапке получили… даже если это замечательная Ольга, которая желает добра.

Бросаю взгляд на часы, и даю еще немного времени, чтобы Ева объявилась, ее телефон молчит уже несколько часов. Я конечно не из тех, кто будет без остановки звонить, но… материнское сердце в любом случае начинает волноваться.

Остальные пропущенные звонки, сообщения, от друзей семьи, от коллег я игнорирую. Смысл отвечать, если вразумительного ответа, кроме того, что наш брак изжил себя у меня нет.

Тяжело вздыхаю и беру кусочек сыра, надо бы хоть что-нибудь засунуть в себя. После бомбы, которую сегодня на меня скинули кусок в горло не лезет. Завтра все будут донимать взглядами, которые будут бросать украдкой, но это все равно будет ощутимо…

Нам нужно срочно дать свой ответ на эту «утку». Снимаю блокировку с телефона, но в этот момент слышу, как в дверь звонят.

Странно, звонка с калитки не было…

Встаю, чтобы подойти к массивной двери, а видеофон уже показывает кто стоит за порогом.

Этот седой бес прямо в камеру и смотрит, вообще ничего не смущает…

Нажимаю кнопку открыть, а сама поправляю, заколотые на затылке волосы.

— Марта, — он смотрит в упор, не моргая.

В глазах я не хочу видеть ни единой эмоции, но я знаю этого мужчину, и от того, к моему сожалению, все вижу. Скрещиваю руки на груди, демонстрируя ему свою защиту, а он проходится глазами сверху донизу, и обратно. Рассматривает, будто соскучился, только едва ли это возможно.

У него вторая семья, вот пусть к ней и катится.

Злость еще не улеглась, и она будто поднимается с новой силой. А вместе с ней и все эмоции, которые он своим появлением будоражит.

— Не прогоняй, — просит он с надеждой.

Прикрываю глаза, стараясь не обращать внимания на осунувшееся лицо, что отдает усталостью. На щетину, которая определенно не в порядке, а еще на то, что в руках у него коробка из моей любимой кондитерской.

Горькая усмешка тянется на губах, и я молча киваю ему на кухню.

— Чай, кофе? — спрашиваю, потому что сейчас он прав, нам необходимо обсудить то, что мы будем говорить на публику,даже несмотря на то, что с его появлением в доме, мне тяжело дышать.

Будто он отравляет своим присутствием мой воздух.

— Чай, — он оставляет пальто, а я замечаю, что его уже пора бы сдать в химчистку, я отдавала его месяца четыре назад, с его поездками, я обычно делаю это раз в три…точнее делала, а теперь это не мое дело: — Нам нужно обсудить как мы…

— Да, я как раз об этом думала. Главное, чтобы из-за твоей любовницы меня не сделали вечной жертвой, а тебя последним ублюдком, скитающимся по борделям, — отвечаю равнодушно, наливая в его кружку чай.

— Не переживай, наш комментарий будет единственным, мы попросим уважать нашу личную жизнь, к тому же расскажем, что расходимся в согласии и без взаимных претензий.

Киваю, это логично и понятно, но люди любят искать грязное белье даже там, где его нет. Что уж говорить о желании покопаться в местах, где оно есть….так еще и навалом, учитывая сына подростка…

— Гордей, — ставлю чашку перед ним, а он уже раскрыл коробку с моим любимым сан-себастьяном и еще кучей всего: — Ты узнал, кто это?

Он мрачно смотрит на меня и кивает.

— Я надеюсь у этой…— качаю головой, и вздыхаю: — Хватило ума не лезть в эту петлю?

Зарудный не успевает ответить, потому что на всю кухню раздается мелодия его звонка, и я вижу имя звонившей. Вспомнишь ведь…легка на помине.

Он хмуро смотрит в экран, отключая звук, а я резко отворачиваюсь.

— Можешь взять трубку, — отвечаю ледяным тоном: — Вдруг там важная информация.

— Я не стану, — упрямо отвечает он, оборачиваюсь на него, и изумленно мотаю головой.

Всякий раз, когда я вижу его, у меня возникает тонна вопросов, ответы на которые я, по существу, не хочу знать. А сейчас, меня просто убивает это все

— Господи, за что ты так со мной?! — поджимаю губы, я ведь знаю, что не была плохой женой, от того все происходящее еще больше ранит.

Правильно ведь говорят, это мазохизм, и черт возьми, я не хочу заниматься этим мазохизмом.

— Я…прости меня, родная. Я только теперь осознаю насколько больно сделал нам обоим. И твою боль я ощущаю двукратно…Я ведь себя уничтожил, Марта. Ты — мой якорь.

— Уходи, нам лучше общаться через адвокатов или представителей… не знаю, я найду кого-нибудь,а Матвей пусть пришлет мне все, что нужно знать.

Пока я говорю его телефон вновь оживает, теперь уже уведомлением, и Гордей, мазнув глазами по экрану, тут же резко хватает его.

Вижу, что он растерян, и даже зол в какой-то степени, а когда он возвращает свой взгляд на меня, то там и вовсе некая обреченность.

— Ева в Питере…у Ольги.