Развод в 50. Двойная жизнь мужа (СИ)

Глава 56. Гордей

Пятнадцать лет назад

Во рту мерзкое ощущение. Будто и вправду туда насрали, на душе примерно так же. Еще какой-то странный привкус чеснока… Господи.

Мне даже не хочется открывать глаза, не хочется начинать этот день. Но нужно. Я взял билет на вечерний рейс, чтобы полететь к семье. Поэтому сейчас мне нужно приложить максимум усилий для того, чтобы встать, принять душ, выпить самый крепкий кофе и собрать вещи.

Правда, сердечко знатно постукивает и руки трясутся. Всё же мне не двадцать для таких доз алкоголя.

— Доброе утро, — голос доносится откуда-то сбоку. Наверное, это галлюцинации. Допился, бля.

В квартире точно никого не может быть, а голос моей Марты я узнаю за секунду. Этот же женский мне незнаком.

С галлюцинациями не разговаривают, поэтому я ничего не отвечаю.

— Я принесла тебе минеральную воду, она с магнием, поможет тебе быстрее восстановиться. И ещё нужно выпить сорбент — он выведет распад этанола из организма.

Бля, реально что ли крыша едет?

Наконец нахожу в себе силы открыть глаза. Яркий солнечный свет, такой непривычный для Питера, бьёт по глазам. Морщусь, желая в эту же секунду сдохнуть.

Однако я понимаю — спальня не моя. Вид из окна — тоже не мой. Сердце, и без того скачущее, подпрыгивает к горлу от тревоги.

Недавняя моя знакомая сидит на кресле в углу комнаты. На ней шелковый халатик, ноги подтянуты к груди. Смотрит внимательно на меня огромными, мать его, влюблёнными глазами.

— Будешь завтракать?

— Что я здесь делаю?

Резко сажусь на кровати, пряча лицо в ладонях и растирая его до красноты.

Чувствую, как нарастает пиздец в душе, образуя огромную дыру. Перед глазами — лицо Марты, которая разочарованно качает головой. Я в дерьме.

Я ничего не помню, но факты говорят сами за себя. Я полностью голый в кровати чужой женщины. Квадратик от презерватива валяется у кровати.

— Ты же сам попросил остаться у меня.

— Ольга… — хрипло стону, — прости меня. И не пойми неправильно, но...

Она прерывает меня, быстро встаёт со своего места и идёт к кровати.

— Гордей, я всё понимаю. Ты женат, у тебя дети, ты точно их не бросишь. Ты вчера мне это предельно ясно дал понять.

— И всё же тебя не остановил этот факт, — горько усмехаюсь.

Я не перекладываю на неё ответственность, потому что сам виноват. Это полностью моя вина.

— Не остановил, — она пожимает тонкими плечиками, — потому что знаю, что такого мужчину никогда больше не встречу. Мне было интересно попробовать, каково это — быть рядом с красивым, сильным и умным… Что ж, я попробовала. Поверь, я не стану рушить твою семью. Я не стану лезть к тебе. Знаю, что это была разовая акция. Спасибо, — она целует меня в плечо, а я отодвигаюсь.

Хватаю с тумбы стакан, осушая его за секунду.

— Я очень люблю жену! — повторяю эту фразу как мантру. — Ольга, я ничего не помню. Но я не хотел… не хотел всего этого. Я готов купить твоё молчание. Что угодно. Только исчезни из моей жизни, хорошо?

Это могло прозвучать очень грубо, но мне нужны гарантии. Иначе я сойду с ума.

— Мне ничего не нужно, — она идёт к двери, — правда, Гордей, не переживай. Она никогда не узнает. Я тебе обещаю. Было и было. Жаль, конечно, что ты не помнишь… Потому что мне было очень хорошо. И да, не знаю, может, твоя совесть чуть очистится, но ты называл меня её именем.

Блядь… От этого факта становится совсем тошно.

— Я приготовлю завтрак. Поешь, а потом уходи.

На завтрак я, конечно, не остаюсь. Наспех натягиваю на себя костюм и вылетаю пулей из этой квартиры.

Я чертовски облажался. Я просто хочу сейчас услышать её голос.

Набираю её, и после трёх гудков слышу родной голос.

— Да.

— Моя девочка, я хотел сюрпризом, но сегодня прилечу. Ждите меня.

— Правда? — в голосе море надежды.

— Правда, — выдыхаю. Господи, как же мне хуёво на душе. Никогда такого не испытывал. Хочется кричать во всю глотку от боли. От боли, что я предал самого лучшего человека на свете. — Я очень тебя люблю. Прости.

Прошу прощения за всё, что можно.

— И ты меня, — мягкий голос с нежностью, — я вспылила. Устала. Приезжай скорее.

Мы прощаемся. И я просто молю всех богов этого мира, чтобы сегодняшняя ночь стерлась из памяти не только у меня. Ольга должна всё забыть. Я должен быть уверен в том, что она исчезнет.

Она должна пропасть, словно её никогда не существовало.