Развод в 50. Двойная жизнь мужа (СИ)

Глава 49. Ольга

— Вот рецепт, — протягиваю листок, уповая на то, что фармацевт не увидит дату.

— Извините, но это неактуальный, — смотрит она на меня, поджав губы.

— Мой врач в отпуске, понимаете, — улыбаюсь молодой девушке, чуть наклоняясь ближе: — А к другому доктору не направил, там у них свои прерии, деньги ведь… — показываю знаком, но девушка поджимает губы и опускает взгляд.

Твою же мать.

Снова посылаю в нее искусственную улыбку.

— Может быть аналог этих таблеток?

— Это антидепрессанты, понимаете, без рецепта не выйдет… Я могу вам порекомендовать только таблетки на травах, которые отпускаются без рецепта.

Прикрываю глаза, старательно держа себя в руках. Мне они нужны просто для успокоения нервов. В последнее время я слишком много переживаю. К тому же, мужчина, который должен быть рядом со мной, исчез и совершенно не интересуется нашей жизнью.

— Нет, такое точно не поможет, — озвучиваю мрачно девушке и выхожу из аптеки.

Зайду в другую. Где-нибудь точно продадут. Не впервые. Тоже мне правильные такие, а если человек сам лучше знает, что ему надо, а что нет… И все равно тащи бумажку, черт возьми. Иначе ж ты никто.

Двигаюсь к остановке, чтобы сесть в автобус и доехать до клиники, где лежит Паша.

Надоело уже тоже мотаться. Покоя нет. Эта еще дочурка все еще тут… И чего тусуется, валила бы к мамане, нечего тут контролировать, что я делаю и как.

А то учить меня вздумала, как за сыном ухаживать, нашлась мозговитая.

Вижу, как подъезжает нужный мне автобус, и первой вхожу в него, занимая место. Ехать мне семь остановок, а учитывая время, дорога займет меньше часа. Не должно быть пробок, поэтому как раз к обеду Паши и приеду.

Пока еду, разглядываю дорогу за окном. Машины снуют туда-сюда, люди кто прогуливается, кто-то торопится, кто-то парами или компаниями, а кто-то как я в гордом одиночестве.

И да, знала ведь зачем вернулась сюда из своей тихой деревушки. Только план ведь был в совершенно другом.

За столько лет, он разве не проникся? Не чувствовал нас настоящей семьей?

Как на площадке вместе гуляли, смеялись, шутили.

Было ведь здорово.

А сейчас он даже говорить со мной не готов, будто я прокаженная. Будто недостойна, только его эта…

Наконец, автобус останавливается на моей остановке, и я, спохватившись, выхожу. До клиники тут два шага, поэтому перехожу дорогу, и пройдя метров сто, уже вхожу в корпус.

Раздеваюсь в гардеробе, а после на лифте сразу же еду на третий этаж.

Как только оказываюсь в холле, то сразу чувствую его присутствие. Даже запах ощущаю в воздухе. Парфюм его. Точно.

Оглядываюсь по сторонам и ускоряю шаг к палате сына. На лице невольно тянется улыбка, и она становится еще шире, когда я вижу его.

Да, наш телефонный разговор был на повышенных тонах. Но это не отменяет того факта, что я отчаянно рада его видеть. Подхожу ближе и не скрываю порыва, тут же тянусь к мужчине.

Обнимаю его, в то время как он стоит, облокотившись на свою трость.

— Гордей, — шепчу, прикрыв глаза и вдыхая теперь уже аромат от самого источника, а не его фантом в коридоре: — Как я рада тебя видеть…

Губами оставляю поцелую на его бадлоне, лишь бы только чувствовать и касаться.

Только в следующую секунду руки мужчины хватают меня за плечи и грубо отталкивают от себя.

— Оля, — грозно цедит он: — Прекрати…

Он делает шаг назад, а позади него я наблюдаю сидящую в кресле Еву. Она с ехидной усмешкой болтает ногой в воздухе.

Неконтролируемая паника вперемешку со злостью поднимается вновь. Также как и сегодня утром.

Прикрываю глаза и пытаюсь размеренно дышать.

— Сынок, — оборачиваюсь с улыбкой к Паше, но он занят какой-то вещицей: — Привет, — видимо новый подарок от папы, подхожу к нему аккуратно.

Оставляю поцелуй на макушке и он, наконец, обращает на меня внимание.

— Я буду снаружи, побудь с сыном. — слышу за спиной голос Гордея: — А затем мы обсудим то, что будет дальше.

Оборачиваюсь на него.

— Что это значит? — хмуро всматриваюсь в его лицо.

Вижу, что он уже разворачивается на выход, и даже не собирается мне отвечать.

— Учитывая, что тебя не было почти весь день, удели время ребенку, — еще ведь командует.

— Не тебе мне указы…

— Лучше закрой рот, — он едва ли смотрит на меня, когда шикает: — Иначе очень быстро увидишь последствия.

А я со всей силы сжимаю поручень койки Павла. Жму и жму, пока коже не становится невыносимо больно. А когда он, и за ним его дочурка выходят из палаты, то ударяю по этому же поручню несколько раз. Ладонь ноет с каждым ударом все сильнее, но сейчас это то, что нужно, чтобы унять внутреннюю агонию.

— Мама, мам, — Паша начинает дергать меня за рукав, а я не могу совладать со своими эмоциями.

Выдергиваю рукав и отхожу от постели, вставая к нему спиной. Глубоко и рвано дышу в попытке успокоиться.

Хорошо. Хочешь поговорить, Гордей?! Мы поговорим. Обязательно. Только тебе придется сделать выбор, которого ты все время так боялся… Я не отдам больного сына, а она не примет его. Вот и выбирай, Зарудный.