Сдавайся, это любовь…

Глава 23

Моя «корочка» потеряла товарный вид. Опала, как последний осенний листочек с ещё пышущего здоровьем дерева. Она что? Захлопнула дверь прямо у меня перед носом? И как это понимать? Типа, спасибо за приятный вечерочек и оздоровительную физиотерапию, а теперь – того… По верёвке с балкона с голой задницей?

Сука… Что за женщина такая? Я от этих «это со мной впервые» скоро копыта отброшу!

Отчетливо слышал шорох объятий, милое сюсюканье, и изо всех сил сдерживался, чтобы не выскочить из комнаты с настоящей коркой, наручниками наперевес и не уложить этого молодого жеребчика мордой в пол.

Вот только одежда моя осталась на полу в ванной, а с вялой дубиной не комильфо знакомиться с очередным соперником. Если уж и бить в лоб, то таким по-молодецки твёрдым стояком на пятёрочку.

Япона мама! Сколько ещё мне носов сломать придётся, прежде чем эта женщина поймёт, что уже МОЯ?

Вроде бы и обидеться нужно. Но внутри пламя разгорается, да такое, что крышу сносит до последнего камня в основании. Но ведь это чистая правда, ни с одной женщиной такого у меня не было! В груди будто тамтам разрывается своим диким ритмом, разносящим здравомыслие и выдержку в труху. А пальцы крючками сжимаются, жаждая как можно скорее сомкнуться на шее этого бессмертного.

– Задницу нарумяню так, что месяц сидеть не сможет, – я стал осматриваться, чтобы найти хоть что-то, чем можно прикрыться. – Чёрт…

Сдернул с кровати халат и тихо застонал, когда в моих руках оказалось пушистое облако ванильно-розового цвета, на капюшоне которого были ещё и белые ушки с кисточками.

– Какая прелесть… А что? Мне мамочка давно говорила, что я настоящий тигр, – сказал, сам поржал и даже пару па перед зеркалом изобразил. – Правда, сомневаюсь, что она именно это имела в виду.

Прижался ухом к двери и стиснул челюсть в приступе захлёстывающего гнева, потому что в щель стал проникать яркий аромат жареной яичницы. Желудок, в котором за эти сутки не было ничего твёрже кофе, сильно бунтовал. Но сильнее бунтовал член, который то и дело подталкивал меня выйти и сломать второй нос за вечер.

Готовит она ему, видите ли!

Слышал шкворчание сковороды, бурчание кофемашины и быстрый стук ножа по разделочный доске. М-м-м-м… С зеленью?

– Муся, ты чего так отощала? – мужской хриплый голос прорывался сквозь плеск воды. Он что там – моется? Это для чего, интересно? – Даже подержаться не за что! …

Тут все предохранители сорвало. Красная пелена опустилась перед глазами, а это значит, что уже поздно дергать стоп-кран… Всем лежать!

Люся

– Ты чего мокрый? – охнула я и вцепилась в край футболки, с которой просто лилась вода.

– Мусь, ну дождь на улице, вообще-то. Что за глупые вопросы? Ты спишь уже, что ли? Красотка моя, – мокрые, но теплые руки крепко обхватили меня, прижали к себе, и дышать стало легче. Втянула запах его кожи, и слёзы на глаза навернулись.

– Что случилось? У тебя что-то случилось? – опомнилась я и, поспешно махнув ногой, захлопнула дверь в спальню.

Меня просто ужас захлестнул, волосы на голове стали шевелиться, вызывая нервную чесотку. Что делать?

– От Кура избавилась? Мы одни, я надеюсь? – сухие губы щедро отпечатались на моей щеке, и тревога вмиг растворилась.

– Ага… – нагло соврала я, закидываю голову, чтобы в бездонных зеленых глазах утонуть. Пальчиками пробежалась по красивому лицу. – Кофе?

– Ага, только умоюсь сначала, а то, мокрый и грязный, я вряд ли буду допущен до твоих дизайнерских кресел?

Я рванула в кухню, чтобы стереть следы нашего с Чибисовым безумства. Засунула мусорное ведро в шкаф, а потом распахнула холодильник, который, ожидаемо, оказался пуст. Сука… Всё вычистил! Чтоб ему икалось там ещё месяц так, чтоб соседи участкового каждый день вызывали из-за шума! Полки сверкали чистотой, и лишь в ящике для овощей лежал поддон с помидорами и пакет с укропом, ну и в лотке одиноко бренчали яйца.

Бросила сковороду на огонь и стала кромсать овощи, пытаясь понять, как вырулить из этого бреда. Но как бы я ни штурмовала ситуацию, в которой прятала в спальне капитана полиции после самого бурного секса в моей жизни, всё равно выходила лажа. Можно, конечно, глаза Витьке закрыть или за хлебом отправить… Дура!

– Мусь, ты чего отощала-то? Теперь и подержаться не за что!

Я даже в суть слов вникнуть не успела, заметив, как медленно открывается дверь моей спальни, являя моему взгляду красного от гнева Чибисова, замершего на пороге спальни…

В голове стал складываться пазл: обрывки слов, ночной визит и то, что он подумал, ну, а добил меня мой же розовенький халат, которым он прикрыл своё хозяйство, ещё и капюшон с ушками нацепил. Клоун!

– Держаться за поручень в троллейбусе будешь, – я опоздала всего на мгновение. Честное слово! Пыталась предотвратить это, хотела броситься и закрыть дверь на ключ, чтобы он даже не думал выходить из спальни! Но не успела… Так засмотрелась на красавчика в розовом, что мозг совсем потёк!

– О… А кто это у нас тут? Мусь, а Мусь? А это кто?

– А ты у меня спроси! – прорычал Чибисов, в два шага пересекая небольшой коридорчик. И вот они уже стоят лицом к лицу, практически уничтожая друг друга яростными взглядами.

– Кирилл! Витя! – охнула я, внезапно осознав, что если и дальше буду стоять и безмолвно пускать слюни восхищения, то начнётся мордобой. Я буквально в последний момент проскользнула между двумя крепкими мужскими телами и заулыбалась во все тридцать два бивня, поочерёдно заглядывая им в глаза.

– Мусенька? – щурился Витя.

– Люся? – хрипел Чибисов, наглым образом опуская руки на мою задницу, так чтобы всему миру показать, что я его. Клоун… Но приятно.

– Аа-а-а… – неожиданно заржал Витька и сделал шаг назад, складывая руки на груди. Он так откровенно нагло рассматривал с ног до головы Кирилла в капюшоне, а мне со стыда хотелось сгореть. Нет! Сначала оплеуху ему дать за неумение вести себя со взрослыми, а потом сгореть. – Новый папенька?

– Что??? – Чибисов словно своими же заготовленными фразочками подавился, сжимая пальцы так, что следы от его ремня лёгким поглаживанием оказались!

– Кирилл, это мой сын Виктор, – на выдохе выпалила я, изо всех сил стараясь не расплакаться от жгучей боли. – Витя, а это Кирилл.

Более ужасного знакомства и придумать было невозможно. Они смотрели друг другу в глаза еще пару мгновений, а потом синхронно уставились на меня. Я вдруг поняла, что стою, практически зажатая меж двух крепких мужских торсов, опаляемая немым водопадом вопросов. Чёрт… Вот это я влипла. Но удача этим вечером была явно на моей стороне…

– Яичница!!!! – взвизгнула и бросилась к плите, весьма вовремя вырубая огонь.

– Выпить есть? – усмехнулся Кирилл.

– Есть, – Витька не глядя распахнул нижний шкаф, в котором стояла батарея подарочного алкоголя от благодарных клиентов, даже не догадывающихся о том, что я попросту не умею пить.

– Ну? Хряпнем, сына? Но для начала паспорт предъяви, – очевидно, Кирилл уже отошел от шока, забавно подтянул пояс халата и присел на корточки у шкафа, рассматривая ассортимент.

– И мне накапайте, – я шлёпнулась на стул и закурила, игнорируя возмущенный взгляд сына.

– Тебе капать – только сырьё переводить, – Витька одобрительно кивнул, когда Кирилл достал бутылку текилы.

– Удостоверение, сынок, – Чибисов спрятал добычу за спину, и пальцы сына лишь вскользь прошлись по стеклу бутылки.

– Ма… Ты чё, их выбираешь по силе прессинга на единственного и горячо любимого сына?

Я проигнорировала саркастическую желчь, молча достала из витрины три стопки и звонко бахнула ими об стол.

– Понял… Таможня даёт добро, – дернул плечами Кирилл и свернул пробку с горлышка. – Ну, сынок, сколько тебе годиков-то?

– Много, папенька. Отличный халатик, кстати, – Витька понял, что со стула я уже не поднимусь, и выставил на стол сковородку, а затем и вилки.

– Благодарствую, сынок.

– Тарелки достань, – машинально выпалила я.

– Мусь, не время для этикета.

– Это точно…

Как только Кирилл налил мне, я опрокинула вонючую жижу, даже не почувствовав привычного жжения в горле. Лишь по инерции закрыла глаза и откинулась на спинку.

– Приятного аппетита, – Кирилл первым нырнул вилкой в сковородку, а потом точно так же опрокинул стопку с прозрачной жидкостью, не сводя с меня глаз.

– И вам, батюшка…

Так мы и сидели. Молча обменивались взглядами и трескали чуть подгоревшую глазунью. И вроде неудобство должна испытывать я. Но на душе было так хорошо и спокойно…

– Ты почему приехал? – внезапная мысль лупанула меня по темечку. – Отчислили? Сбежал? Опять подрался?

– Мусь, ну что ты думаешь только о плохом? Тем более, как ты меня выставляешь перед новым «папой»? Подумает ещё, что у такой святой и идеальной женщины может вырасти хулиган и сорванец, – Витя, как обычно, закатил глаза и улыбнулся. – Шушкова встретил, а он мне рассказал, что отец в город вернулся. – Витя не упустил возможности зыркнуть на Чибисова, словно проверил, достиг ли ментальный удар своей цели. – Прости, папочка.

– Бог простит, сынуля, – Кирилл словно и не слушал нас, и даже вида не подал, хотя прекрасно понял – и кто его папа, и, наверное, даже зачем Витька явился среди ночи.

– Вить, давай поговорим об этом завтра? Я правда сейчас не в состоянии, – сама от себя не ожидая, я бахнула вторую порцию и поднялась с кресла. – Всем спать.

– Есть, гражданин начальник, – Витька смотрел, как Чибисов убирает со стола наш импровизированный ужин. – С тобой можно поспать, мамуль?

– Конечно, – Кирилл улыбнулся так, что зубы мудрости сверкнули, а потом подошел к окну и закурил. – У меня шикарный голос, сынуля, спою так, что танки утром не разбудят.

– Нет уж… – Витька вдруг протянул Кириллу руку, очевидно, вспомнив об упущенной мелочи. – А ты ничего, нравишься мне.

– Это ты ещё не видел, как я танцую, – Чибисов ответил на рукопожатие и подмигнул удаляющемуся сыну. – В туалет ночью будить? Или сам встанешь?

– В фикус схожу, его всё равно мать Кура притащила…

Пауза… А через мгновение ободранные стены квартиры завибрировали от нашего смеха.