Сдавайся, это любовь…

Глава 33

Кирилл

Я прожигал взглядом Люсю, пока меня тащили в сторону «бобика», позорно заломив руки за спину.

«Давай, девочка… Давай! Спасайся, как тогда…»

И Люся, словно прочитала мои мысли, подпрыгнув на месте, бросилась вон из таможенной зоны через зеленый коридор, теряясь в толпе встречающих.

И сердце вновь припустило в пляс.

Не стал её задерживать? Странно. А ведь мог воспользоваться ситуацией и поиграть в свою любимую игру «сделаю тебе больно».

Видел недоумение в знакомых лицах, видел их смущение и поджатые губы. Братья, с которыми мы плечом к плечу прошли через перестрелки, теперь виновато и понуро пялились себе под ноги, лишь бы не столкнуться взглядами.

Во дела!

Как быстро ещё вчерашний друг становится на другую сторону, гонимый присягой, приказами и чужим предательским и купленным интересом.

Но я их не осуждаю. Мы все мелкие муравьи, рожденные, чтобы день за днем таскать камушки и обустраивать один большой муравейник. Это система, мать её, без которой мир накроет хаос. Поэтому тащим дальше, радуемся солнцу, смотрим в зарешеченное окно полицейского «бобика» и мчим к родному участку.

– Какого хера? – зычный рёв Монина оглушил меня, как только мы въехали на внутренний двор нашего участка. Друг метался, бил ладонями по бочине авто, поторапливая моих конвоиров открыть дверь. Его лицо было искажено диким гневом, желанием вытащить меня оттуда, чтобы просто не видеть за решёткой. – Васин, руки убрал от него! Лёха, ты где? Кирилл…!

Всеобщая паника, весь вывалившийся отдел и десятки любопытных глаз были направлены на меня. Парни нервничали, переглядывались и косились на дверь, где уж очень важно стоял Гвоздь.

Эх, полкан… Ведь был же шанс спокойно уйти на пенсию, нет же… Полез в капкан. Не на того ты ставку сделал, обиженный и испуганный слабак.

– Освободите вход! – сквозь смех хрипел Баранов, опережая конвой по флангу.

– Баранов, ты охуел? – Монин, проигнорировав пристальный взгляд полкашки, схватил за локоть майора. – Своих щёлкать начал? Не ссыкотно? А зря… Бойся меня теперь! Бойся, падла!

– А я птичек не боюсь. И ты не бойся. Все равно чирикать начнете, если звезды на плечах не жмут, – Антон зыркнул на меня яростным взглядом, а напоровшись на самую лучезарную улыбку, пятнами пошёл. Больной ублюдок! – Вы уже завтра мне сдадите с потрохами своего кореша, позабыв о братстве. На блюдечке принесёте все нарушения, да ещё и лишнего наплетёте. Мне-то не рассказывай, знаю, как работает система. Ты, Монин, винтик в огромной машине, где нет места благородству и дружбе. Поэтому я жду с нетерпением твоего рапорта…

– Гондон ты штопаный, – прошептал Монин, но руку отпустил. Он пилил меня хмурым взглядом, пытаясь понять, какого хера я улыбаюсь.

А мне и правда было весело.

Да начнётся представление!

Проходя мимо ошалелого Гвоздя, я и вовсе не сдержал смеха. Эта игра из задержания превратилась в гляделки, честное слово. Монин – на притаившегося Генеральчика, прячущего улыбку за пачкой сигарет, Гвоздь гипнотизировал растерянного Баранова, а толпа коллег, поняв, что спектакль если и будет, то за плотно закрытой дверью, протяжно ухнули и, игнорируя начальника, отправились в курилку.

Баранов же был настолько опечален сорвавшейся феерией своего появления, что пробежал мимо меня, доставая из кармана сотовый телефон, и скрылся за дверью кабинета.

– Кир, что происходит? – Монин втолкнул меня в комнату для допроса, врубил свет и отточенным движением перецепил наручники к металлической планке на столе.

– Дай сигарету.

– Здесь не курят!

– Дайте ему сигарету! – прохрипел Гвоздь, застывший в дверном проёме. – Ты что… что задумал, Чибисов?

– Я? Нет, товарищ полковник, мои мысли теперь для вас – закрытый архив. Но одной я всё же поделюсь, так сказать, в память о прошлом. Так вот, я всё голову ломаю, что же заставило вас, прожжённого полкана, пойти на поводу у ублюдков? А? Неужели только за бабки вы готовы прикрыть крыс?

– Что ты себе позволяешь, щенок? – старик бросился на меня, схватил за ворот футболки и стал трясти, как старый пыльный ковёр. – Я тебе тут такую сладкую жизнь устрою!

– Во-первых, я здесь как задержанный, спрос с меня не по форме, поэтому слушай сюда, бывший полкан. У тебя был шанс не вестись на провокацию Баранова, но ты предпочёл схавать деньги от Орлова. Да? Дачку себе ещё одну прикупил? Или сыну квартирку поближе к морюшку? Так вот, не обижайся теперь…

Гвоздя было жалко. Очень. Но его никто не заставлял ложиться и под Орлова, когда тот саблей размахивал, желая снять с меня погоны за сыночку, и под Антона, которому с лёгкостью подписал санкцию на моё задержание.

– Товарищ полковник, Вас к телефону! – проблеял молоденький сержантик, осторожно заглянув в комнату.

– Мне некогда!

– Прокурор…

Гвоздь вздрогнул и разжал пальцы. Смотрел на меня в упор, желваки не просто ходуном ходили, они вибрировали под гладковыбритой багровой кожей, а в глазах поселилась паника.

– Все, кто связывается с барыгами и продажными ментами, товарищ полковник, плохо заканчивают. И вы плохо закончили, не уберегли мы вас, не уберегли… Генеральчик, ты не помнишь, по какой там статье конфискация ублюдкам не грозит?

– Помню, Кирюха. Помню… Только дело – дрянь.

Старик выбежал из кабинета, оставляя нас в полной тишине. Монин молча протянул мне сигарету, чиркнул зажигалкой и, пробурчав тираду мата, вышел.

Лёха стоял в дверях, молчал и вальяжно перекатывался с пятки на носок, а заметив Баранова, на ходу застёгивающего китель, звонко цыкнул, пропуская майора в допросную:

– О, Бяша! Как настроение?

– Исчезни, капитан!

– Не имею права оставить пост, – Генеральчик хлопнул дверью и сел на стул в углу комнаты. – Оставлен блюсти порядок, чтобы вы не пострадали, товарищ майор.

– Я сказал, исчезни!

– Никак нет! – Генеральчик закурил и уткнулся в телефон.

– Зачитайте мне обвинение, товарищ майор!

– На вас поступило заявление от граждан Хоркина и Липницкого по факту избиения в баре. Тяжкие телесные, зафиксированы в травмпункте по всей форме. Но это не всё, ты со своим дружком разнёс весь бар, затеял массовую драку, будучи в пьяном состоянии. Позор тебе, Чибисов. Стыд и позор… Кстати, по Донию тоже есть вопросы, тут некая дама заявление принесла очень занятное. Я сначала не хотел давать ход событиям, а теперь вот думаю, пусть парни потрясут и его.

– Тю… Это когда такое было?

– Четыре недели назад, – Баранов шлепнул тоненькой папкой об стол и сел напротив.

– Так у вас недостоверная информация, товарищ майор, – стряхнул пепел в ладонь, а потом щелчком отправил окурок под ноги Лехи. Тот поджал губы, но подобрал, затушил и бросил в пустую пачку от сигарет.

– А ты мне зубы не заговаривай, – Баранов гипнотизировал чёрный экран телефона.

– Даже в мыслях не было! – откинулся на жесткую спинку стула, чтобы повнимательнее рассмотреть злобную морду Баранова. – Видео не будет, Бяша, зря ждёшь. Орлов тебя кинул.

– Что ты несешь?

– Несу чистоту в наш бренный мир, – я дёрнул плечом и стал крутить уже порядком зудящие от браслетов запястья. – У тебя есть всего пара минут. Поговорим?

– Мне не о чем разговаривать с преступниками.

– Тогда поговорю я… Бар юридически принадлежит некоему Федорову, а по факту – Орлову Артему Петровичу, семьдесят второго года рождения. И четыре недели назад я действительно был в том баре. Вот только ты не мог знать, что это была операция. Мы вместе с отделом по борьбе с наркотиками проводили разведку боем, при которой были установлены преступные схемы распространения дури с помощью очень занятной группы лиц. Фамилии подсказать? Или мама догадливого мальчика родила? Хоркин и Липницкий ещё вчера вечером были задержаны при передаче крупной партии, Орлову предъявлено обвинение. А видео, которое ты так ждёшь, у него просто и быть не могло, потому что я на следующий же день изъял все жесткие диски. Он тебя обдурил, подставил, чтобы потешить самолюбие и меня по носу нащёлкать. Бедный Бяша… Обидно, да? Ну хочешь, я покажу тебе видео? Оно, кстати, является уликой, там так хорошо видно факт передачи наркоты. А ты… А у тебя есть пара минут. Сигаретку хочешь?

Я, конечно, приукрасил, но почти не соврал. Наутро после случившегося в том баре я отправился изымать записи, чтобы не светить своей мордой. Ехал и прогонял лица тех уродов, которые решили напоить кислотой Люсю и Нику, а когда вспомнил их морды в сводке из наркоотдела, то оставалось дело за малым. Пара звонков, и настоящий владелец бара был установлен. Причина моего хронического геморроя, периодических выволочек от Гвоздя, да и внезапное появление Баранова в городе сложились воедино.

А когда я с записью пришёл в отдел по борьбе с наркотиками, мой друг Санька Максунов чуть от счастья кипятком не обоссался. И с того дня мы стали рыть могилу Орлову, Баранову и Гвоздю вместе. Долго? Да. Зато наверняка, чтобы уж точно не выбрались.

У меня не было шанса на провал, поэтому пока моя девочка грела жопку на морях, я отправился с проверкой на бывшее место службы Баранова, откуда и привёз тонну занятных фактов: взятки, закрытие дел и «висяки». Всё это было вишенкой на торте, который я отнёс в прокуратуру и в отдел собственной безопасности, чтобы заручиться поддержкой, потому что одно дело – скрутить майора и барыгу, а другое дело – полковник Гвоздев.

А теперь Бяша, поспешив красиво упаковать меня в наручники без доказательств, сидел, как на электрическом стуле, уже чуя аромат гари собственной задницы.

– Что ты несешь? – взревел тот и схватил телефон. Терпеливо слушал холодный голос автоответчика, все ещё наивно полагая, что может все изменить.

– Крышка тебе, Баранов. А у тебя талант топить людей, вот и Гвоздю спокойно досидеть не дал… Жалко старикана, конечно… Но, се ля ви…

– Ты блефуешь, что ли? – Баранов не шевелился, смотрел в упор, пытаясь считать мимику. Но зря… – Моя Милаша всё равно будет со мной! А там уж я её оттрахаю как следует, за это можешь не переживать.

– Я не проповедник, нотации читать не стану, Бяша, но её ты больше никогда не увидишь. Дрочить в камере будешь до старости, пока отросток не отсохнет, а я тебе с воли фотографии отправлять буду, как моя девочка счастлива. Ты мразь, потому что силы твоей хватало лишь на то, чтобы кошмарить жену и собственного сына. А по жизни ты – кусок собачьего говна, от которого после дождя останется только вонь. Запомни, Бяша, ты – облако злорадной вони. Но я проветрю, ты не переживай. И Витька о тебе забудет, и Люська!

– Она у меня огненная, любит пожёстче… – Антон уже говорил с трудом, вены на шее походили на канаты, но всё равно продолжал, пытаясь продавить меня на эмоции. А во взгляде его был страх….

– Пожестче тебе нары в колонии организуют, Баранов, – дверь допросной шмякнулась о стену, и в комнате стало нечем дышать от ввалившегося народа. – Отдел собственной безопасности, полковник Круглов.

– Забирайте, – Бяша уже и подмигнул мне, прощаясь, и даже головой в мою сторону кивнул, вот только сотрудники, явно недовольные ночной операцией, смотрели только на него.

– Забираю, – майор Круглов подошел ко мне, щелкнул наручниками и снял эти чёртовы браслеты. – Спасибо за работу, майор Чибисов.

– Капитан, товарищ полковник…

– Это ненадолго, – Круглов хлопнул меня по плечу и махнул головой, давая сигнал на «упаковку» Баранова. – Может, к нам на службу?

– Не, товарищ полковник, у меня от вас аллергия на тестикулах начинается, – рассмеялся я в голос.

– Готовься, Чибисов, – шипел Бяша. – Я завтра выйду, а у тебя начнётся новая жизнь!

– Наконец-то! А то я все с понедельника, да с понедельника. А оказывается, нужно было просто упечь тебя за решётку!

– Чибисов!!!! – знакомый женский голос гулял по коридору отдела. – Ты где? Мать твою, Чибисов! Вы не имеете права! Я адвокат, и, если вы мне не дадите с ним увидеться, я разбужу главного прокурора…!

– Опять она с матушкой поговорить хочет, – я забрал у Генеральчика свои вещи. – Бяша, как думаешь, свадьбу в августе лучше сыграть, или не тянуть кота за тестикулы?

– Чибисов!!!!!! – горланила Люся, долбясь во все двери подряд.

– Людмила Аркадьевна, – не сдерживая смех, я вышел из кабинета как раз в тот момент, когда моя отчаянно смелая девочка пробегала мимо. Схватил её за локоть, прижал спиной к груди и зарылся лицом в волосы, до сих пор пахнущие соленым морем и раскалённым песком. – Разбудишь или возбудишь? Что-то я плохо слышать стал.

– Кирилл… – выдохнула она и уронила голову, отпечатывая поцелуй на моей руке.

– Вы опять меня ослушались? И давно тут бродишь?

– Достаточно, – Люся отпрянула от меня как-то слишком резко, обернулась и стала поправлять волосы нервными движениями пальцев. Она не смотрела в глаза, теребила ремешок кожаной сумки, а от её решительности вырвать меня из рук продажного правосудия не осталось и следа.

Хм…

Дома была… Сменила летящий ситцевый сарафан на строгий брючный костюм, цокала тонким каблучком красных лодочек и упорно рассматривала стенд с фотографиями лучших сотрудников, на котором вместо моего снимка теперь зияла дыра.

И вдруг так важно стало, чтобы она узнала, что морда моя висела там последние четыре года! Пахал, как проклятый, чтобы всему миру доказать, что стою хоть чего-то…

Но вместо этого я напоролся на её отсутствующий взгляд.

– Иди-ка сюда, Люсёчек, – схватил её за руку и потянул к кабинету. – Ко мне вопросы есть, товарищ полковник?

– Завтра показания дашь, – отмахнулся Круглов, выталкивающий в коридор согнутого Баранова. – Гвоздь где?

Люся была явно не готова к подобному и шарахнулась к противоположной стене как от огня. Она трясла головой, словно пыталась прогнать наваждение. Глазам своим поверить не могла, даже наклонилась, чтобы в морду бывшему мужу заглянуть, а когда поняла, что это не сон, вовсе осела на скамейку.

– Упаковали уже! – отрапортовал счастливый Монин, отдавая честь полковнику.

– За мной, Люся…

Мыслей не было. Когда эта женщина рядом, то эти самые мысли растворяются, уступая место чувствам, ощущениям и желанию украсть ее у всего мира.

– Пусти, Кирилл! Я чуть с ума не сошла!

– Не… Никуда я тебя больше не отпущу.

– Что? Так же, как Баранов, силой заберёшь? – усмехнулась она, не без удовольствия наблюдая, как увозят её бывшего муженька.

– Звёзд с неба захотелось? – открыл дверь её машины и втолкнул брыкающуюся Люсю на заднее сиденье и прижал весом собственного тела. – Да? Романтики? Ты только скажи, я всём сделаю…

Небольшой салон её седана был со мной заодно. Не было места, чтобы сопротивляться. Прижимал, вдыхая её пьянящий аромат соблазна. Покрывал кожу поцелуями и, как подросток, хрипел от болезненного стояка. Моя… Моя…

– Да, Чибисов! Звёзды ты мне уже показал, вот только где гарантия, что завтра твой запал не пропадёт? А? – её теплы ладони пробралась под футболку, а ноготки вонзились в кожу и заскользили вдоль позвоночника. Смотрела в глаза, шпаря коварным взглядом. Облизывала губы и улыбалась… Тигрица!

– А я на всё готов, Люсёк. Давай, террористка моя, озвучивай свои условия.

– Десять свиданий, – простонала Люся, сверкнув хитрющим взглядом. – Ты должен добиться десять свиданий!

– Я так понимаю, что предложение типа «пойдем на свидание» будет ждать отказ? – Быстро расстегнул пуговицы её пиджака и заскулил, смотря на самые охренительные титьки на этой планете. А говорят, что нет у человечества будущего. Есть! Пока эти сисечки так манят меня точащими через тонкое кружево сосками, пока эта женщина зарождает внутри меня пламя… Есть будущее.

– Правильно понимаешь, – Люся хрипела, пока я зубами стягивал лямку бюстгалтера.

– А у меня тоже условие есть. После десятого свидания мы идём в ЗАГС!

– Наивный мальчишка… – прошептала Люся, ласково скользя губами по моей скуле. – Но я согласна.

– По рукам, – рассмеялся я и, выдернув её правую руку, сжал в своей ладони. – Только потом не плачься. Методы у меня неординарные…