Сдавайся, это любовь…

Глава 45

Шла тихо, чтобы не разбудить… Сжимала деревянный поднос до белизны костяшек. Длинный коридор казался просто бесконечным для того, чтобы откровенно охренеть от того, что я делаю.

Ещё НИКОГДА! Никогда Люсинда не несла мужику завтрак в постель, а сегодня это желание с пяти утра дыру в моём глубоко беременном самосознании прожигает. Прям пульсирует: «Давай, Люсь, попробуй. Вдруг понравится?».

Нет, конечно, может, и понравится, но на всякий пожарный случай я уже была в полной боевой готовности ретироваться на работу. Да-да, все пути отхода продумала, и даже будильник на десять минут завела, оставив телефон на тумбе в прихожей, чтобы сделать вид, что мне звонят по делу государственной важности.

Риск показаться Чибисову полной дурой был велик. Хотя, с другой стороны, почему? Ведь люблю? ЛЮБЛЮ! Но, сцуко, проявлять телячью нежность, от которой меня так методично отучали всё это время, было страшно. Внутри всё сжималось, трепетало от его обязательного жаркого утреннего поцелуя и традиционного «Привет, малыша».

Но я шла… Шаг за шагом. Руки тряслись, кофе то и дело норовил расплескаться на румяные блинчики собственного приготовления, но шла.

Толкнула дверь и тихонько проскользнула в спальню. На большой кровати прямо по диагонали спал Кирилл, закинув руку на мою подушку, словно хотел обнять. И это было так чертовски мило, что страх дал трещину… Может, обойдётся?

– Доброе утро, малыша… – прохрипел он, бубня в скомканное одеяло.

– Привет, сказочный мерзавец.

– Оу-оу, полегче… – рассмеялся Кирилл и резко перевернулся на спину. – Почему это сказочный?

– То есть с мерзавцем ты согласен?

– Ты в моей квартире, держишь горячий кофе и что-то так потрясающе пахнущее, поэтому да. Я согласен, – он быстро сел, подтянулся телом к изголовью и похлопал по кровати, намекая, чтобы я уже присела, наконец-то.

– А сказочный ты, потому что лично мне непонятно, в какой части твоего шикарного тела хранится романтика?

– Какая, к чертям, романтика? – рассмеялся он. – Мы вчера с твоим отцом и Петькой явно перебрали.

– Ещё бы! Мы ж тебя с мамой еле загрузили в машину! Кстати, тачка у тебя что надо, – не выдержала я и застонала, вспоминая, как здорово ощущалась «немецкая малышка» под моим управлением.

– Не ври, малыша! То, что я не пью, не означает, что делать я этого не умею. Ещё как умею, – он протянул руку, сжал меня за локоть, нагнул к себе и припечатался губами, а уже после этого взял кофе. – А ещё у меня талант помнить всех и вся. Поэтому вот тебе ещё один факт обо мне. А насчёт машины – это ты здорово придумала. Заберешь мою красавицу, а то жалко продавать.

– 100500 : 0, – с жалостью выдохнула я, понимая, что шанс на маленькую шалость лопнул мыльным пузырём. – Ну? Раз уж мы с тобой теперь пара, то надо как-то привыкать друг к другу.

Я осмотрела пустую блеклую спальню, прикидывая, как хорошо сюда впишутся синие портьеры и белоснежный тюль. А в угол отлично встанут мягкое уютное кресло и небольшой журнальный столик, чтобы было комфортно работать дома. Помнится, с Витькой я до третьего триместра погибала от токсикоза. Ела только квашеную капусту с картошкой и пила воду с лимоном. Поэтому надо подготовиться к вынужденно раннему уходу в декрет.

– А я уже привык. Но ты можешь творить и вытворять всё, что душе угодно, – он откусил блин, смазанный тонким слоем творожной массы. – М-м-м-м-м-м… Малыша, что ты делаешь?

– Не нравится? – вспыхнула я и вспомнила, что забыла попробовать. Выхватила из его руки оставшийся кусок завтрака и отправила в рот. Фух… М-м-м… А правда, вкусно.

– Очень вкусно. Спасибо. Ты одета?

– Да, мне надо на работу, – отъезжать уже было поздно. Хотя больше всего на свете мне бы хотелось сейчас остаться рядом с ним. – Керезь меня скоро на дыбу посадит! Поеду в опеку тормошить тётушек, чтобы уже выдали все нужные бумажки. Что в управлении? Я так и не спросила вчера.

– Предлагают возглавить отдел. Вернее, уже не предлагают, а подготовили приказ, осталось только автограф оставить.

– Фух… – я выдохнула и обняла Кирилла. – Это же прекрасно! Я теперь в твой четырнадцатый участок буду королевой входить.

– Можно подумать, ты до этого робко стучалась при входе, – Чибисов улыбался и водил пальцем по моей руке. – Но теперь ты можешь даже не ездить. Звонишь Генеральчику и орёшь: «Слышь, холоп, а ну немедленно сделал, как я хочу!».

– Смешно, Кирилл Петрович.

– Так, ты до которого часа тёток тормошить будешь?

– До обеда точно. А что? – чуть напряглась, пытаясь прикинуть, сколько времени уйдёт на все мои планы.

– Отлично, – он потянулся, растягивая затёкшие мышцы. – После обеда идём в ЗАГС.

– Зачем?

– За шкафом. Фамилию тебе менять будем, а то у меня тестикулы чесаться начинают от нервозности.

– Я … Я… Я пока не решила.

– В смысле – ты не решила?

– Чибисов, ты пойми, что в моей жизни весь пиздец начинался сразу после этого государственного учреждения, – я сжала его ладонь и стала быстро-быстро целовать. – Понимаешь? Карета сразу превращается в тыкву, а муж – в крысу.

– В крысу превращается кучер, – задумался Кирилл. – А я принц, малыша. Ты опять всё перепутала. И это не обсуждается. МЫ ИДЁМ В ЗАГС!

Внутри будто ураган прошёлся, смешивая все чувства, мысли и эмоции в майонезный оливье. А перед глазами замелькали вывески трёх ЗАГСов города, в которых мне довелось отметиться. Вот он вроде правильные вещи говорит, а внутри всё страхом затягивается.

– Не думать, малыша! Не думать! Ты сменишь фамилию! И это… – договорить он не успел, потому что на прикроватной тумбе завибрировал его телефон, а на экране высветилось: «Галина».

Что-о-о-о-о?

– Какого хрена, Чибисов? – я первой взяла его телефон, думая, что он начнёт сопротивляться и ввяжется в потасовку, но Кирилл спокойно пил свой кофе дальше, жадно смотря на последний блинчик.

– Она моя сотрудница. Кстати, странно, что ты её не узнала. Это она по делам несовершеннолетних.

– Чёрт! Теперь она мне не нравится ещё больше, – зашипела я, а потом прокашлялась и, не сводя со сказочного мерзавца пристального взгляда, ответила на звонок. – Да-да…

– Э… Доброе утро, а Кирилла Петровича я могу услышать?

– А кто его спрашивает?

– Галина.

– Ах… Милочка, это вы? Не узнала, наверное, богатой будете, – я выкрутила на максимум свои скудные театральные способности. – Кирилл Петрович пока спит. Ему что-то передать?

– Нет, не нужно. В отделе заскочу к нему на кофе, – это были её последние слова, причем сказанные таким тоном, чтобы я помнила, что эта курица с ним в одном здании работает!

– Кстати, говорят, кофе вредно для цвета лица, а пить его с женатыми мужчинами ещё вреднее, милочка. Это так… Для информации…

Галина попыхтела в трубку и отключилась. Отключиться от негодования готова была и я. Не от злости, а от приступа ревности, которую не испытывала хрен знает сколько лет! Гадина!

– Всё, Чибисов… Всё! Никакого ЗАГСа! Слышишь? Мы ещё не женаты, а тебе в семь утра уже бабы названивают, – я спрыгнула с кровати, намереваясь убежать, но не тут-то было. Его руки щупальцами поймали меня, повалили обратно и прижали к себе, топя в терпко-сладком аромате мужского тела.

– Чибисова, ты сегодня будешь в ЗАГСе, это моё последнее слово!

Он снова впился губами, проходясь языком по сомкнутым зубам. Рычал, шумно вдыхал аромат моей кожи и пугал бешеным сердцебиением.

Ну нет… Ни за что!

Я всё же вырвалась и побежала к выходу, по пути прихватив вместе со своим телефоном и наручники Чибисова.

Нужно занять свой мозг делами, иначе я с ума сойду от картинок воображения, где он пьёт кофе с этой гадкой Галкой.

Так, сейчас быстро в опеку, а потом к Ветерку. Чёрт, а зачем ей наручники с утра пораньше?