Сдавайся, это любовь…

Глава 30

– Что? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? Кто тебе сказал? – тараторила я, пока скользила по кровати на спине. И плед, и полотенце уже валялись на полу, а горячие ладони Кирилла нещадно тянули меня за щиколотки, как рыбак – свой невод.

Душа замирала… Смотрела в его охренительно глубокие черные глаза и млела! Сотни чокнутых бабочек залпом салюта вспыхнули внизу живота, сердце завело сбивчивое «тук-тук-тук»… А глаза вновь наполнились слезами.

И лишь когда моя задница замерла на самом краю кровати, Чибисов опустился на колени, а между нами возник гигантский букет белоснежных пионов. Среди крепких бутонов лежала продолговатая бархатная коробочка, перевязанная золотым бантиком.

– А я всё ждал приглашения на твой день рождения, ждал… Ой, как ждал, – отчаянно зашептал Чибисов, сжимая меня в своих объятиях. Он переборщил с силой, его пальцы буквально впивались в кожу, прижимали нас друг к другу так, что было невозможно дышать! Невозможно! До боли, до хрипа, до полного опустошающего экстаза. Его дыхание шпарило, губы вскользь шарили по лицу, будто не решаясь нарушить эту никому не нужную романтику.

– Долго же ты меня искал…

– Я просто дал тебе возможность загореть, красотка, – Кирилл чуть отдалился, многозначительно указывая взглядом на подарок.

– Это мне?

– Нет, горничной презент привёз за лебедей из полотенец!

– Чибисов, ты серьезно? Прилетел сюда, чтобы просто поздравить?

– Не говори ерунды, Люсёк, и распакуй уже эту хрень, а то скорлупа моих ко́кушек скоро треснет! – зашипел он и сцапал футляр зубами, держа, как собачка. Хвостика ещё ему не хватало, чтобы повилять умилительно. Хотя… Наверное он всё же чем-то да виляет…

Руки тряслись, пальцы не слушались, я с третьего раза развязала бант, а когда открыла бархатный ларчик, протяжно застонала….

Там был комплект из золотой цепочки с кулоном в виде буквы Л, украшенной по периметру камушками. Подцепила рвано, неаккуратно, и драгоценный канатик, просочившись между пальцев, упал обратно на бирюзовый бархат, демонстрируя обратную сторону кулона. Ровная золотая поверхность была испещрена цифрами, которые я уже вызубрила наизусть…

– Это мой номер, Людмила Аркадьевна, куда стоит слать любого рода приглашения. На всё согласен: ограбление, развод, свадьба, драка, похороны… Ты только свистни.

– Ты считаешь, что я близка к деменции, Чибисов?

– Я считаю, что ты сейчас слишком близка ко мне, а я слишком близок к преждевременной эякуляции…

Говорила, а сама взглядом прожигала золотой браслет, на оригинальном плетении которого красовались подвесы, но уже в виде букв. Нет, деменция мне точно не грозит, потому что хоть буквы и были разбросаны в хаотичном порядке, но достаточно было лишь одного взгляда, чтобы сложить: «Чибисов».

– А это для тебя? – расхохоталась я в голос. Сжимала в ладонях безумно красивый и неприлично дорогой подарок, смотрела Кириллу в глаза и поверить не могла, что так хреново начавшийся день может закончиться вот так… волшебно. – Вдруг забудешь собственную фамилию?

– Ага. Я по утрам иногда и родителей не могу вспомнить, а когда сожму твои ручки, вытяну их над головой, увижу буковки и вспомню… Нет, сначала войду в тебя по самые яйца, а потом вспомню, – его губы вновь заплясали по линии скул, замедлились на подбородке, чтобы лизнуть ямочку, проскользили по краю нижней губы и сжали мочку уха. – Идём, это ещё не все.

– Куда? Я не одета!

– А одежда тебе сегодня и не понадобится, – Кирилл отбросил букет, перекинул меня, голую, через плечо, а потом подумал, накрыл пледом и вскочил.

Я лишь успела подхватить с собой свой подарок. Болталась, как мешок с песком, не задавала лишних вопросов, лишь гладила подушечками пальцев объемные буковки.

Чибисов…

– Кирилл! – даже вверх ногами я поняла, что бежит он по лестнице в сторону номеров люкс. А когда затормозил у дальней двери, я и вовсе дышать перестала. Не парили меня ни собственная нагота, ни то, что он каким-то образом нашел меня в другой стране, лишь безудержное желание быть вновь прижатой к его сильной груди.

– Люсёк, – он чуть присел и ловко перевернул меня, а затем шагнул в сумрак номера. По белоснежным стенам скакали блики свечей, которых тут было просто миллион. Они стояли аккуратными столбиками по периметру, создавая огненный шар мерцающих всполохов.

– Боже! – прошептала я, смотря на огромную террасу с джакузи, в бурлящей воде которого бултыхались лепестки роз. – Вот и минус, Чибисов. Наконец-то! А то идеальный и до оскомины приторный. И ведь хорошо, что на этапе знакомства выяснилось, а то опять выйду с наскока замуж, а потом БАХ!

– Быть такого не может, красавица. Я самый идеальный мужчина в самом расцвете сил.

– Ты чёртов романтик…

– Я, Люсёк, для тебя буду даже жалостливым котёнком, если скажешь… Только дай сметанку лизнуть?

В какой-то момент между нами не остаётся ни миллиметра свободного пространства. Я грудью чувствую и биение его сердца, и как легкие пытаются разорвать грудную клетку, лишь бы воссоединиться.

Его губы обрушились на меня с силой стихийной, смертельной лавины, рукой сжал меня за основание черепа, чтобы не оторвать голову к херам в порыве страсти. Толкнулся языком, вдыхая мой протяжный стон, втягивая нижнюю губу до боли. И это было начало конца.

Меня просто затрясло, как под напряжением… Впилась пальцами в его футболку до треска ткани, сжала воротник, отчаянно пытаясь содрать эту никчемную преграду. Прижаться хотелось. Тесно. Кожа к коже…

– Моя… Моя… – как мантру, вновь и вновь повторял Кирилл, скользя по моему телу напряженными до дрожи пальцами, он будто кожу с меня сдирал! Сминал её, потом нежно оглаживал, снимая боль. Вот только не боль это была, а путешествующее пламя.

Мозг сам все предохранители вырубил…

Рычала, дёргала ткань, и когда я уже готова была заорать, Чибисов подхватил эту тряпку за во́рот и содрал с себя.

Я мгновенно впилась в него ногтями. Рассматривала красивый рельеф мышц, глубоко вдыхала его опьяняющий аромат и с силой сжимала ключицы, спускаясь вниз. Рассматривала рваные кружева белёсых следов, выходящие из-под моих ногтей. Сжала пояс его спортивных брюк и рванула вниз вместе с боксерами, а потом с силой толкнула Кирилла к стене.

Видела в его глазах и сотни вопросов, которые он уже не задаст, и недоумение, и пышущий жаром азарт. А ещё видела пламя. Которого так боялась все эти годы, и которого так жаждала теперь, стоя абсолютно обнаженной в гостиничном номере с человеком, чья фамилия ласково позвякивает на моем запястье.

– Чи-би-сов…

Как хороша его фамилия…

Ею только дышать. Глубоко, до головокружения, и ласково выдыхать, как дурманящий сигаретный дым. Только послушайте: Чи-Би-Сов.

– Моя… – дрогнувшим голосом ответил он.

Этот поцелуй был каким-то неземным. Он одурял мозг, превращал реальность в сломанную центрифугу, на которую накручивались канаты потрескивающих нервов. Языки лупили друг друга, стучались зубами, дышали в такт. Сбивчивый. Тяжелый.

Заскользила губами по щетине, втянула кожу на кадыке, ощущая будоражащую дрожь. Звериный рык застрял где-то в горле, щекоча мой язык, выписывающий круги на его шее.

Разбрасывала влажные поцелуи, поглаживала мягкие волоски на груди и медленно опускалась на колени под пошлое присвистывание Кирилла.

Он сначала даже растерялся, а потом как собрался и уложил обе руки мне на плечи, а когда уже всем стало понятно, что не отступлю, Чибисов гортанно зарычал и сжал мои волосы в кулак.

Пульсирующий, налившийся член не просто стоял, он дерзко покачивался, дразняще скользя по моим губам, отстукивая пароль для входа.

Медленно. Невыносимо медленно прошлась языком от самых яичек до головки, нарочно поиграв с уздечкой, а когда подрагивающая плоть скользнула меж губ, закружила языком.

Кирилл легко подергивал бёдрами, не сводя с меня пристального взгляда. Смотрел с искрящимся восхищением, удивлением и абсолютным поражением. С каждым моим движением капитан Чибисов капитулировал. Смыкала губы, образуя тугое кольцо, легко скользящее по его стволу. Языком повторяла очертания выпуклых дерзких ве́нок, а пальцами легко и дразняще поглаживала твердые яички.

Я все углубляла и углубляла вхождение, упиваясь его округляющимися от удивления глазами. А когда головка стала едва ли не касаться горла, Кирилл сдался, взвыл раненым волком и сделал то, о чем мечтал… Намотал волосы на кулак и толкнулся с силой.

Дыхание перехватило, но меня было не остановить. Я вновь и вновь встречала его каменный член дразнящим поглаживанием языка. Он продолжал контролировать толчки, грубо сжимая волосы одной рукой, а пальцами второй скользил по лицу.

В этом не было пошлости, я не испытывала брезгливости, наоборот, так отчаянно ждала взрыва его удовольствия, хотелось утонуть в темноте его шального взгляда и испить его до самой последней капли.

Эти мысли и собственная безудержная фантазия раздували во мне пламя все сильнее. Я дрожала, чувствуя, как каменеют мышцы, как скрутило низ живота, а по бедрам стекает моя влага возбуждения.

Вот всё с ним не так… Всё!

Всё с ног на голову переворачивается. Мы словно за ручку прогуливаемся по минному полю, готовые принять погибель с блаженством на лицах.

– В кабинет… – прохрипел резко, уж как-то слишком ловко подхватил он меня на руки, заставляя выпустить красивый ровный член изо рта.

И через мгновение я спиной шлёпнулась на холодные простыни, а пульсирующий ствол настойчиво уже толкался в рот. И я впустила… Кирилл медленно, осторожно погружался, наслаждаясь моей покорностью и готовностью принять всё…

А в голове металась мысль: «В кабинет?» И не успела я додумать, как челюсть моя раскрылась шире, потому что его горячий язык стал собирать всю влагу, которой я сочилась. Он так крепко держал мои бёдра, придавливая всем весом к кровати, что единственное, чем я могла шевелить – головой, свисающей с края.

И это был второй акт.

Кровь рванула к складочкам, клитор болезненно пульсировал под его ласками, и казалось, меня сейчас разорвёт на кусочки, но как же я была неправа…

Чибисов, как искусный фокусник играл на всех чувствительных точках моего тела. А когда в меня грубо, в такт движению его языка, вошли пальцы, слегка сжатые в фалангах, я истошно завопила, ощущая, как ещё глубже проталкивается член в глотку.

Перед глазами все потухло!

Были только хаотично вспыхивающие ощущения, эмоции, страсть.

Чувствовала, как его стальной стояк ещё больше наливается, как толчки становятся резче, быстрее, и я уже почти не могла дышать, урывками вдыхала через нос и безостановочно рычала от собственного удовольствия. Стенки глотки вибрировали, щекотали и тесно обнимали его член.

Кирилл зарычал и втянул губами клитор, продолжая терзать меня пальцами, а потом легкими ударами языка отправил в космос!

Гостиница, море, тёмное небо…

Всё закружилось, завертелось…

Бесконечность встречала меня с распростёртыми объятиями восхитительной темноты.

И лишь стук в ушах от надрывающегося сердца напоминал, что я ещё жива. Казалось, я не дышу, не живу…

Тело билось невпопад, рвалось от спазмов сумасшедшего по своей силе оргазма, а по горлу стекала теплая вязкая сперма.

Когда эти бесконечные сладкие судороги стали стихать, Кирилл размашистым движением языка слизал всю влагу возбуждения и хрипло выдавил:

– Моя…!