Семнадцатый

Глава 11. Диего

Мадрид, Испания

Сентябрь 2024 года

Эти четыре года одиночества стали для меня привычными. В тишине пустого дома звучали лишь шаги его единственного обитателя, возвращавшегося с утренней пробежки или вечерних тренировок. Тихие утра сменялись спокойными днями, а вечера проходили в безмолвии, где в роли собеседника выступал я сам. Мне нравилось это спокойствие, укрытое от суеты внешнего мира. Или, по крайней мере, я хотел так думать.

Завершив последний забег по узким ступеням школьного стадиона, расположенного неподалеку, где каждое утро тренировался на свежем воздухе, я направился домой. Остановившись у двери, я снял наушники и замер, прислушиваясь. Что-то изменилось. Внутри дома уже не было привычной тишины.

Там, где раньше царили мир и спокойствие, теперь звучали высокие ноты Данны Паолы, подхваченные моей временной помощницей. Разумеется, соседи вряд ли оценили бы ее вокальный талант, но благодаря дистанции между домами эти крики остались лишь моим личным испытанием.

Однако несмотря на всю свою неприязнь к вторжению в мою жизнь Селены, я впервые ощутил легкое облегчение от того, что кто-то нарушил повседневное однообразие. Странное чувство удовлетворения охватило меня, когда я открыл дверь и вместо привычной тишины меня встретили чужие голоса. Хотя я не был уверен, что это теплое, ползущее чувство в груди вызывали исключительно эти звуки. Предательский внутренний голос шептал мне, что причина тому – тоненький голос одной-единственной девушки, случайно оказавшейся в моем доме. Случайности, которую нужно исправить.

Я твердо намеревался решить эту проблему сегодня же, потому что Селена Маккой не могла оставаться в моей жизни ни в качестве помощницы, ни в каком-либо другом…

Неважно. Она путала мои мысли, и это плохо сказывалось на мне и моем состоянии. Я не мог этого допустить. Не тогда, когда на кону стояла моя карьера.

Но ее исказившееся от боли лицо, когда она услышала об увольнении, задело меня. Она действительно нуждалась в этой работе, иначе не вернулась бы после того, как я буквально выставил ее за дверь.

Эти мысли и ее глаза, блестевшие от слез, преследовали меня с той самой минуты, как минувшей ночью она вышла за порог моего дома и исчезла в ночи. С той самой минуты я не мог избавиться от угрызений совести. Я повел себя как настоящий придурок, позволив Селене уйти, чего делать не стоило, несмотря на всю мою злость на сложившуюся ситуацию и Мунира. Она была так же потрясена произошедшим, как и я. Наша встреча стала неожиданностью для нас обоих – два человека, которые много лет назад оборвали все связи и стерли друг друга из памяти, внезапно столкнулись лицом к лицу.

Можно ли было винить в этом абсурдном совпадении моего агента? Конечно, он мог проявить большую осмотрительность в выборе кандидатуры. Впрочем, уверен, судьба тоже сыграла свою роль. Однако сильнее всего меня раздражало не само стечение обстоятельств или даже мой агент, а то, что при виде неё внутри словно срабатывал невидимый переключатель.

. Этот гнев был обращен на самого себя, потому что спустя столько лет во мне снова разгорелась та самая искра, что вспыхнула годы назад, когда я безумно влюбился в Селену Маккой – новенькую, не оставившую иного выбора, кроме как отдать ей свое сердце. Сердце, которое она с такой жестокостью разорвала на части.

Пять лет назад

Вечер медленно угасал, словно отдавая дань памяти ушедшему. Гости постепенно покидали дом, оставляя за собой шлейф тихих разговоров и сочувственных взглядов. Я чувствовал, как тяжесть дня легла на мои плечи, но еще тяжелее было видеть, как мама, несмотря на свою боль, старалась сохранять спокойствие ради нас всех. Каждый раз, когда кто-то произносил слова утешения, ее пальцы крепко сжимали мою ладонь — будто искали в ней силу, которой ей самой уже не хватало. Рядом стоял мой младший брат, маленький защитник, готовый подставить плечо, хоть сам был еще ребенком. Вопреки обстоятельствам моя грудь наполнялась гордостью за них обоих.

Когда за последней гостьей наконец захлопнулась дверь, я глубоко вздохнул, будто впервые за весь день позволив себе расслабиться. Лбом прислонившись к прохладному дереву, я закрыл глаза и вспомнил, как дедушка учил меня дышать глубоко, когда мир вокруг становился неподъемным. Вдруг пальцы сами потянулись к телефону – я надеялся увидеть сообщение от Селены. Но экран оставался пустым, так же, как и мои надежды на ее ответ. Я облажался…

В памяти всплыл образ Селены, стоявшей рядом с Энни, женой ее отца, которого не было на кладбище во время церемонии прощания с дедушкой Луисом. Черное платье с рукавами-фонариками и белоснежный воротник, подчеркивавший ее бледность. Светлые волосы, собранные в хвост и перевязанные тонкой атласной лентой, блестели на солнце, словно золотые нити. Когда гроб дедушки опускали в землю, я заметил на ее лице печать глубокой скорби, но всякий раз, как наши взгляды встречались, она одаривала меня мягкой, сочувственной улыбкой. Эта улыбка, как лучик света в темной комнате, согревала мое сердце, давая надежду, что, возможно, не все потеряно.

Я не прикасался к ней, но мог чувствовать ее поддержку и любовь каждой клеточкой своего тела, и это причиняло боль. Боль от осознания, что последние дни я вел себя как придурок и совершенно не заслуживал ее любви. Мы не виделись с Селеной с тех пор, как я уехал с командой на сборы в Малагу. Тридцать восемь долгих дней. Дней, которые показали мне, насколько я привязан к этой девушке, что принадлежу ей целиком и полностью.

Но этих дней оказалось достаточно, чтобы уровень сахара в крови деда взлетел до критической отметки, лишив его всяких шансов на спасение. Он впал в кому и провел в этом состоянии семнадцать мучительных часов, прежде чем навсегда покинул нас, оставив зияющую рану в моей душе и непомерный груз вины.

Мне следовало быть рядом с ним в последние мгновения, как он был рядом со мной всю жизнь, с самого первого дня. Но я не успел. Я подвел самого близкого человека, а когда, войдя в палату, увидел Селену, державшую его за руку, единственное, о чем я мог думать – это упущенный шанс. Это должен был быть я, а не она, не кто-то другой.

Селена заметила меня и, отпустив руку дедушки, бросилась ко мне, заключив в объятия. Но вместо того, чтобы принять ее тепло, я совершил самую большую ошибку в своей жизни – оттолкнул ее и попросил уйти. Сейчас даже трудно понять, что тогда на меня нашло. Я хотел, чтобы она осталась, но голос не слушался, тело отказывалось двигаться. Когда она, с болью в глазах, развернулась и собралась уходить, я почувствовал, как что-то внутри меня сжалось. Она смотрела на меня, ожидая, что я попрошу ее остаться, но я молчал.

Закрыв глаза, я снова видел в ее взгляде боль, когда она отступала назад, еще надеясь, что я передумаю. Сердце разрывало от желания сделать это, но я не сдвинулся с места. Молча возводил между нами стену, не позволяя ей быть рядом в самый тяжелый момент, хотя именно тогда нуждался в ней больше всего.

– Милый, ты в порядке? – прозвучал тихий голос мамы у меня за спиной, и ее рука легла на мое плечо.

– Да, – ответил я, пряча телефон в задний карман джинсов. – Все нормально. А ты как? Держишься?

Она мягко улыбнулась и провела рукой по моей щеке.

– Мой маленький мальчик уже совсем взрослый. Я так горжусь тобой.

От этих слов по телу пробежал холодок, но я промолчал. Мама выглядела уставшей, ей нужен был отдых.

– Тебе надо немного поспать, мам.

– Нет, я в порядке, – сказала она, пытаясь убедить саму себя. Она выпрямилась и уложила свои кудрявые волосы в высокий пучок – верный знак, что она собирается заняться уборкой или чем-нибудь серьезным. – Надо убрать тут все, проверить счета и…

Не дав ей договорить, я прервал ее:

– Я сам все сделаю, не волнуйся.

– Но…

– Никаких «но». – Я нежно поцеловал маму в лоб и аккуратно подтолкнул к лестнице. – Давай.

Она устало улыбнулась, понимая, что спорить бесполезно, и кивнула мне на прощание.

– Спасибо, дорогой. Люблю тебя.

– И я тебя люблю, мам, – сказал я, приняв ее поцелуй в щеку, и смотрел, как она уходит вверх по лестнице.

Вернувшись к телефону, я открыл переписку с Селеной. Последнее сообщение было отправлено пару дней назад.

С прошлой осени, когда они переехали сюда, мы проводили вместе каждую свободную минуту, а если не могли встретиться, то обязательно обменивались сообщениями. Поэтому ее отсутствие сегодня, да и вообще отсутствие каких-либо вестей от нее, казалось мне странным, особенно учитывая обещание зайти после похорон.

«Что я ожидал, когда сам оттолкнул ее?» – Злость на собственные поступки вновь вскипела во мне.

Мы не виделись целую вечность, и сегодня, как никогда раньше, я отчаянно нуждался в ней. Набрав сообщение, я спросил, могу ли прийти к ней домой. Экран загорелся, показывая, что она вошла в чат и начала печатать. Спустя две бесконечные минуты пришел ответ, который буквально выбил почву у меня из-под ног.

Лунный свет: Мое время на этом острове подошло к концу, Диего. Прости, что не смогла попрощаться как следует, но отца срочно вызвали в Новый Орлеан, и мы вынуждены были уехать. Мне очень жаль…

Потом пришло второе сообщение:

Лунный свет: Помни, что цели создаются, чтобы их достигать, а мечты существуют, чтобы в них верить. Прощай.

В тот день два самых дорогих сердца ушли из моей жизни, и ни с кем из них я так и не простился. Дедушка ушел тихо, словно растворился в вечности, не дав шанса сказать последнее «прощай», а вот Селена… Она просто исчезла, оставив после себя лишь разлетевшиеся осколки воспоминаний и зияющую пустоту внутри.

***

Теперь она вернулась, и внутренний голос предлагал этим воспользоваться и все исправить. Но разве было что исправлять? Да и какой в этом смысл?

Селена сделала выбор, когда покинула меня. Я повторял это себе снова и снова с тех пор, как вечером лег в кровать, а ее разместил в одной из гостевых спален. Но эти уговоры оказались бесполезными. Бессонная ночь прошла в тревожных раздумьях, в которых ее незримое присутствие стало ощутимым и нарушило хрупкий баланс моего упорядоченного мира. Она подвела меня к грани раздражения, усталости и чувства утраченного контроля, что перед началом нового сезона – возможно, последнего в составе «Королевских щитов» – было совершенно недопустимо.

Я ставил перед собой цель продемонстрировать результаты, доказать свою заинтересованность в продлении контракта, убедить всех вокруг – от клуба до болельщиков – в готовности бороться за место в команде и желании остаться здесь на долгие годы.

Прошедший сезон оказался удачным, хотя в нем хватало казусов, способных выбить из колеи. В этом году я не собирался допускать ошибок, не хотел, чтобы что-то отвлекало меня от игр. Для этого мне и нужна была ассистентка, способная развести мою жизнь на два русла: футбол и все остальное. Кто-то вроде Марты, кто помог бы сохранить ясность ума и избавил мою жизнь от ненужного драматизма. А Селена… Она всегда была источником хаоса, той самой драмой, которая прошлой ночью лишила меня сна. Именно поэтому я не мог позволить ей задержаться. Нужно было разобраться со всем этим бардаком, чтобы вновь обрести ту жизнь, которую я строил, без ее присутствия, сбивающего меня с толку.

С таким намерением я наконец открыл дверь своего дома. Внутри витал аромат свежесваренного кофе и чего-то сладкого. Музыка звучала, наполняя пространство, и казалось, что само ее присутствие витает в воздухе.

Пройдя по коридору, я направился в восточную часть дома, где располагалась кухня. Обычно эта комната оставалась пустой и идеально чистой, но сегодня все изменилось. Столешницы были заставлены блюдами и посудой, а мраморные полы возле кухонного острова покрылись тонким слоем муки. Среди этого кулинарного хаоса Селена двигалась в танце, слегка покачиваясь в такт музыке. Фартук, повязанный вокруг ее талии, добавлял пикантности этому зрелищу. Она стояла ко мне спиной, не заметив моего появления, и я смог рассмотреть ее заново.

Волосы собраны в небрежный пучок двумя карандашами. Изящная шея, обнаженные плечи, которых нежно касались несколько выбившихся светлых прядей.

Подняв руки вверх, Селена плавно вращала бедрами, рисуя в воздухе невидимые фигуры. Ее футболка немного приподнялась, обнажив на спине тонкую полоску кожи и соблазнительные ямочки на пояснице. Ее фигура в короткой джинсовой юбке выглядела невероятно притягательной, и невозможно было не обратить внимание на то, как из девочки-подростка она превратилась в стройную девушку с безупречными формами.

Селена была столь же гибкой и грациозной, как когда-то много лет назад. Если у кого-то могли возникнуть сомнения относительно ее вокала, то ее танцевальные способности вызывали безоговорочное восхищение. Это тело словно создавалось для танца, и удержаться от желания восхищаться каждым его движением казалось задачей невыполнимой.

Мне захотелось прикоснуться к ее коже, проверить, по-прежнему ли она нежная и гладкая, какой я ее запомнил… Проклятие!

Отогнав прочь неуместные мысли и стараясь не смотреть на нее слишком откровенно, я кашлянул, обозначая свое присутствие.

Селена резко опустила руки и обернулась ко мне слегка смущенная, будто ее поймали на месте преступления или какой-то детской шалости. Ее дыхание еще не успокоилось после танца, щеки пылали легким румянцем, что придавало ей вид ангела, застигнутого врасплох.

– Тут прошелся ураган? – спросил я, оглядываясь вокруг.

– Разве? – Ее глаза скользнули по комнате, будто до сих пор не замечали воцарившегося хаоса. Затем она улыбнулась и добавила:

– Я кое-что приготовила для тебя.

Я проследил за ее взглядом и увидел на столе тарелку с яркими пирожными макарон и дымящуюся чашку свежего кофе. Брови поползли вверх, пока я размышлял над тем, как Мунир мог взять Селену на работу, если она не смогла даже приготовить завтрак по заранее составленному плану, который висел на холодильнике.

– О, нет, нет! Это мой завтрак, а вот твой.

Селена торопливо приглушила музыку на своем телефоне и направилась к кухонному острову. Открыв шкафчик, она достала тарелку, на которой аккуратно расположились куриные грудки, яичный омлет, свежие овощи, горох и тортилья. Рядом стоял кувшин с водой и пустой стакан.

– Я приготовила тебе завтрак по новому плану питания, – быстро проговорила она, расставляя столовые приборы рядом с тарелкой.

– Новому плану питания?

Каждый месяц наш диетолог составлял для всей команды суточный рацион, а повара готовили блюда, которые ежедневно доставлялись прямо домой. Правда, я предпочитал делать это самостоятельно – так я мог расслабиться и насладиться процессом. Но Селена продолжила:

– Да, я знаю, что у тебя есть свой план, но… – Она взглянула на меня, снова прикусив губу. – Я пересмотрела его и немного видоизменила. Конечно, посоветовавшись с врачом.

– Зачем?

– Потому что тебе нужно около трех тысяч килокалорий в день, а в твоем старом плане их было всего две с половиной.

Она была права. Общий план питания, безусловно, учитывал индивидуальные потребности игроков, включая возможные аллергии. Но акцент все-таки делался на сбалансированности рациона, разделенного на четыре приема пищи. Со временем, узнавая свое тело все лучше, я разработал собственный режим питания, которому следовал годами. Он включал не меньше трех тысяч калорий, шесть приемов пищи, насыщенных углеводами, белками, калием, фосфором, цинком, железом и витамином A. Все это способствовало быстрому восстановлению мышц, укреплению костей, поддержанию энергии и выносливости.

Селена взяла со стола свой ежедневник и приблизилась ко мне, раскрыв его на странице, куда аккуратным почерком выписала планы на каждую неделю. Все здесь было расписано до мелочей: заметки, рисунки овощей, фруктов, витаминов – казалось, она вложила в эту работу всю душу. Передо мной был не просто план питания, а настоящий проект под названием «Как откормить Диего».

– Кроме того, я учла твои привычки, – сказала она, показывая страницы. – Например, ты не любишь фасоль, поэтому я заменила ее на горох. Брокколи тоже добавила побольше – она богата антиоксидантами и отлично выводит токсины. Увеличила количество рыбы и морепродуктов. – Она перевернула лист. – Кстати, я обратила внимание, что в твоем предыдущем меню совсем не было сладостей, и хотя понятно почему, я решила заменить обычный сахар на фрукты, мед и десерты без пшеницы, сахара и разрыхлителей. Ну и, конечно, добавила твой любимый печеный банан – в нем целая уйма магния, а он предотвращает судороги и поддерживает уровень энергии. И никакого чая, ведь он вызывает у тебя изжогу.

Иисус!

Она действительно проделала огромную работу, продумав каждое блюдо с учетом всех моих предпочтений и особенностей организма. Я был приятно удивлен ее способностями и профессиональным подходом, но больше всего меня поразило то, что она помнила обо мне абсолютно все.

Я понятия не имел, как к этому относиться, но не мог отрицать и игнорировать теплоту, которую в этот момент ощутил. Меня это одновременно восхищало и смущало.

Марта всегда заботилась обо мне, но ее интересы ограничивались тем, чтобы я вовремя ел и достаточно отдыхал. Для нее было важно, чтобы тренировки проходили успешно, а я оставался бодрым. А Селена… Ей было важно, что я ем. Ее внимание к деталям тронуло меня, пробудив чувства, которых я старался избегать долгие годы.

Все внутри напряглось. Я понимал, что она провела рядом со мной всего несколько часов, а стена, которую я возвел вокруг своего сердца, уже дала трещину. Если мы не остановимся, под обаянием Селены эта стена рискует обрушиться.

– Все нормально? – спросила она, глядя на меня из-под густых ресниц.

Ничего не было нормально. Не мое сердцебиение, не мысли, крутившиеся в голове, и уж точно не желание поцеловать ее.

– Послушай, – прервала она ход моих мыслей, закрывая ежедневник и кладя его обратно на стол. – Я понимаю, что ситуация кажется странной. Мы не общались много лет, а теперь я вдруг свалилась, как снег на голову. Но мы уже не дети, которыми были раньше, Диего. Мы можем оставить прошлое позади и начать все заново. Тогда, в молодости, мы оба совершили ошибки, и наше расставание вышло далеко не идеальным. Но невозможно вернуться назад и изменить прошлое. Сейчас тебе нужна помощница, а мне – эта должность. У меня есть опыт работы со спортсменами, и я уверена, что смогу быть для тебя полезной. Так что, если дашь мне шанс, я докажу тебе свою профпригодность.

– Почему? – вырвалось у меня, что удивило нас обоих.

– Что? – переспросила Селена, ее голос дрогнул.

– Почему ты ушла так внезапно? Почему ты сбежала?

Селена побледнела. Ее плечи опустились, взгляд затуманила грусть. Она начала нервно теребить пальцы, что выдавало ее беспокойство.

– Это уже не важно, – тихо произнесла она.

Ничего подобного.

Это было чертовски важно. Этот вопрос преследовал меня каждый день с тех пор, как она отправила мне последнее сообщение и исчезла из моей жизни. Я звонил и писал ей множество раз, но мои попытки связаться остались тщетными. Она удалила все свои аккаунты в соцсетях и взяла обещание с Каталины хранить молчание. Наша общая подруга держалась крепко, чем вызывала уважение, но одновременно будила желание ее придушить.

Я знал, что все эти годы они общались, но даже Марко, обладавший особым даром убеждения и вызывавший особую слабость у Каталины, не смог вытянуть из нее правду.

– Если ты хочешь, чтобы мы вели себя как взрослые, то нам нужно все обсудить и наконец с этим разобраться, – сказал я, усаживаясь на барный стул.

– Нам нечего обсуждать, – отрезала она.

– Селена. – Сдерживая раздражение, я закрыл глаза и потер переносицу, пытаясь успокоиться. Сделав глубокий вдох, я посмотрел на нее и жестом предложил сесть напротив. – Ты хочешь эту работу?

– Это шантаж? – она выгнула бровь.

– Это предложение. К тому же ты задолжала мне объяснение. Я имею право знать, почему моя девушка бросила меня одним гребаным сообщением, вместо того чтобы посмотреть в глаза и сказать об этом?

Селена замерла на мгновение, взвешивая решение, но затем сдалась и тяжело вздохнула, опустившись на предложенный стул.

– Ты был на сборах, когда у папы начались проблемы на работе, и его срочно вызвали обратно в Новый Орлеан. Вам запретили пользоваться телефонами, поэтому мы не могли с тобой связаться. Папа уехал, но я попросила разрешения остаться еще на пару недель, пока ты не вернешься, потому что не хотела уезжать, не попрощавшись и не сказав тебе этого лично. Мы с Энни ждали тебя.

Слова Селены прозвучали тихо, почти шепотом. Она опустила голову, внимательно рассматривая свои пальцы, покоившиеся на коленях. Ни разу не подняв глаз, она продолжала:

– Я была рада встретить тебя в день похорон, несмотря на печальные события, которые заставили тебя вернуться.

Да, я тоже был рад увидеть тебя. Ты была так нужна мне.

– Я скучала по тебе. Постоянно.

Да, и я скучал по тебе. Всегда.

– В тот день в больнице, когда ты оттолкнул меня, я чувствовала себя ужасно. Боль от потери дедушки разрывала меня изнутри, я была раздавлена горем, потеряв близкого друга. Я любила его, как родного, ты знаешь. Но в тот день именно ты разбил мне сердце, не позволив разделить такой непростой момент. Я не понимала, что сделала не так, что заставило тебя оттолкнуть меня. Потом ты закрылся от меня и внешнего мира, и я просто не знала, как поступить. Нам нужно было поговорить, ведь я собиралась уезжать, а ты избегал меня. Тогда Энни сказала, что некоторым людям легче справляться с горем в одиночку, и я приняла твой выбор, дав тебе пространство и время. Но вечером после похорон я пришла к тебе… – Селена ненадолго умолкла, а затем продолжила, ее голос дрожал. – И ты был не один.

Mierda.

Мои подозрения подтвердились, и это была худшая новость за всю историю.

Пять лет назад

Элиза Паскуаль из параллельного класса стояла напротив меня на заднем дворе нашего дома, опершись на перила террасы. Она пришла выразить свои соболезнования, что само по себе было мило, но я предполагал, что в реальности цель ее визитом заключалась в другом. И я оказался прав.

– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, и знаю, что тебе нужно немного отвлечься. – Она шагнула ближе, остановившись в нескольких сантиметрах от меня, и легонько коснулась ладонью моей груди. – Я могла бы помочь тебе снять напряжение и немного поднять настроение.

Ее рука скользнула вниз, к поясу моих брюк, но я успел перехватить ее прежде, чем она добралась до цели.

– В этом нет необходимости.

– Брось, Диего. Я могу сделать тебе хорошо, – настаивала она, запустив другую руку в мои волосы. Я был настолько истощен, что на миг замешкался, и это оказалось ошибкой, потому что мое бездействие Элиза восприняла как знак согласия.

Она наклонилась вперед, едва прижимаясь к моим губам, но я резко отстранился и оттолкнул ее. Вышло довольно грубо, и девушка едва удержалась на своих высоких каблуках, но я не мог допустить, чтобы она прикоснулась ко мне. Не тогда, когда каждая клеточка моего тела кричала, что принадлежит другой.

– Тебе пора, пока не стемнело. Спасибо, что зашла.

Я повернулся спиной и оставил Элизу одну на улице, взбудораженную и обиженную моим отказом. Она что-то крикнула вслед, но я проигнорировал ее, вытер губы, избавляясь от следов ее поцелуя, и направился в комнату Альваро, чтобы уложить его спать, пока последние гости собирались уходить.

***

Воспоминания шестилетней давности ударили меня под дых, когда все стало на свои места.

Все эти годы я гадал, могла ли Селена увидеть ту сцену и неверно истолковать ее, но не знал наверняка, потому что не имел возможности спросить ее лично. Теперь же она подтвердила мои предположения, и это ничуть не улучшило ситуацию.

– Я не целовал ее, – хрипло произнес я. Голос звучал грубее обычного.

Селена наконец подняла голову и заглянула мне в глаза, ища подтверждения моим словам.

– Не знаю, что ты видела, но явно не все.

Она выглядела так, словно я пырнул ее ножом.

– Я видела достаточно, чтобы понять, что ты можешь заменить меня другой.

Она ошибалась, черт возьми.

Никто не смог бы занять ее место. И спустя столько лет никто и не смог. Никто.

Наступило долгое молчание. Наши взгляды пересеклись, и по выражению ее лица я понял, что Селена осознала свою ошибку. Она увидела в моих глазах то, что позволило ей понять, как жестоки были ее прежние догадки. И это сломало ее.

Она покачала головой, взглядом умоляя сказать ей, что все годы, что мы потеряли из-за неверно принятых ею решений, были напрасны. Когда она не услышала и не увидела этого в моих глазах, ее плечи опустились.

– Я была ребенком, которого отвергли! Ты не хотел видеть меня, разговаривать со мной, словно я была пустым местом! Какие выводы я должна была сделать? – Селена размахивала руками. – Мне было страшно, но я ждала тебя. Я нуждалась в тебе все то время, пока сходила с ума от беспокойства! Я знала, как это было для тебя важно, как сильно ты бы хотел быть там, какую боль причинило тебе твое отсутствие. Когда тебя не было рядом с дедушкой, когда я держала его за руку и отсчитывала минуты до твоего возвращения! А когда ты приехал, ты просто… ты не захотел меня. Так что я должна была думать, когда увидела тебя с ней?

Ее вопрос растворился в воздухе, оставив после себя тяжелое молчание, сотрясающее стены. Наши глаза встретились. В ее стояли слезы, в моих – разочарование.

– Я тоже был ребенком. Раздавленный, озлобленным на чертов мир, одинокий, обиженный. Я потерял возможность попрощаться с самым важным человеком в моей жизни, и это сломало меня. Когда я вернулся, мне хотелось одного – увидеть тебя, обнять и выплеснуть всю боль, терзавшую меня. Но когда глаза матери, полные горя, и ее грустная улыбка встретили меня в стенах больницы, я понял, что нужен ей. Не испуганный ребенок, а сильный, сдержанный, собранный сын, который сможет стать для нее опорой и разделить с ней потерю отца, потому что кроме меня у нее никого не было. Но у меня была ты… – Я сглотнул тяжелый ком в горле, сдерживая нахлынувшие эмоции, которые теперь отказывались отлеживаться в глубине души. – Но, черт, я знал, что как только увижу тебя, как только твои руки обнимут меня, я развалюсь. Это бы уничтожило всякую возможность быть сильным ради мамы. Я не мог позволить себе такую слабость. Я не мог позволить никому видеть меня таким.

Господи, я ненавидел сейчас свой голос. Словно все тот же подросток, стыдившийся своих чувств и не желавший выглядеть слабым.

Рука Селены потянулась к моей, но зависла в воздухе.

– Диего, я бы поняла. Ничего и никогда не изменило бы моих чувств к тебе. Я бы держала тебя за руку все это время. Ты не был одинок в своем горе. Никто из вас. – Ее голос надломился, переходя на шепот. – Но ты предал меня…

– Я думал, что никто другой не знал нас лучше, чем мы друг друга. – Из-за жжения в груди мне пришлось взять паузу, но затем я продолжил: – Но, видимо, ошибся, иначе ты бы поняла, что я бы так с тобой не поступил. И, может, ты бы не сбежала, как трусиха, а все-таки дала мне шанс объясниться.

– Ты разбил мне сердце!

– Нет, это сделала ты, когда разорвала все, что было между нами, и поставила точку в наших отношениях. – Я встал и, желая оказаться от нее подальше, двинулся в сторону своей спальни.

Гнев и разочарование кипели в моих венах, но именно сожаление пугало больше всего, потому что ужасающее осознание того, что мы потеряли пять гребаных лет жизни впустую, до ужаса страшило меня.

Как она могла подумать, что я променял ее на кого-то другого? Ее!

Иисус, она была для меня всем! Я любил ее! Я бы никогда не отказался от нее, как сделала это она…

Как только я переступил порог своей комнаты, в кармане завибрировал телефон. Мунир. Самое время, черт возьми.

– Найди мне другую ассистентку, – начал я сходу, как только ответил на звонок. – Хотя, знаешь, нет. Мне вообще не нужна ассистентка. Я всегда говорил тебе и повторяю снова: я не нуждаюсь ни в чьей помощи. Так что реши эту проблему сейчас же.

По ту сторону повисла тишина, и мне пришлось проверить, не сбросил ли я случайно вызов.

– Это шутка такая? – спросил Мунир, в чьем голосе звучало легкое раздражение.

– Это нужно у тебя спросить. Какого черта ты нанял ее?! И что значит проживание в моем доме?!

Я поставил разговор на громкую связь, бросив его на матрас, и снял с себя футболку. После чего сел на край кровати и обхватил голову руками, дожидаясь ответа своего агента.

– Что она сделала? Назвала тебя придурком с большой буквы «П»?

Вау. Да мой агент сегодня в ударе!

– Очень смешно.

– Ой, вашему высочеству не понравилось? – Мунир взял паузу, а затем продолжил, тяжело выдыхая и не давая мне вставить и слова. – Послушай, я понятия не имею, в чем твоя проблема, парень, но Селена имеет большой опыт работы с такими занозами в заднице, как ты. И сколько бы ты ни пытался убедить себя, что она тебе не нужна, это не так. Просто ты не умеешь просить о помощи. После ухода Марты ты утонул в делах. Твоя почта переполнена предложениями от рекламных агентств, фондов и других организаций, которые приносят тебе доход помимо футбола. Тебе необходим человек, который возьмется за эти задачи, пока ты будешь делать то, что умеешь лучше всего – играть в футбол. Впереди важный сезон, поэтому ты обязан сконцентрироваться на игре, Диего. Так что собери свое дерьмо в кучу и дай девочке возможность выполнять свою работу. У меня нет времени искать новую кандидатуру, как и у тебя. Послезавтра состоится первая игра на выезде, а завтра пресс-конференция, на которой ты должен предстать в лучшем свете и показать, что готов бороться за место в команде.

Проклятие! Он был прав.

– И будь вежливым с Селеной, она кажется хорошей девушкой, – добавил Мунир. – И, как я понял, ей действительно необходима работа, так что не веди себя как кретин и не становись еще большей проблемой.

Я пропустил мимо ушей его оскорбления, сосредоточившись на том, что он сказал о Селене.

– На основании чего ты сделал такие выводы? – спросил я, подняв телефон к уху, чтобы четче слышать его ответ.

– Предыдущие восемь претенденток проявляли излишнюю заинтересованность в твоей личности, выдвигали требования вроде личного водителя, жилья в престижном районе Мадрида или даже предлагали интимные услуги, – фыркнул Мунир. – Селене же было совершенно неважно, на какого засранца работать, где жить и на чем передвигаться. Ее интересовало только одно – получит ли она аванс заблаговременно.

– Поэтому ты решил, что поселить ее в моем доме – хорошая идея?

– Это временно. В домике для персонала сейчас идет ремонт, что, кстати, было твоим решением. Я предложил ей остановиться в одном из лучших отелей, но она отказалась, потому что не хотела тратить, как она выразилась, «бессмысленно большую сумму денег» на номер, в котором будет проводить лишь пару часов, что вполне логично. А позволить ей жить в том подозрительном мотеле в трущобах, где она остановилась, я не мог, поэтому предложил ей пожить у тебя. К тому же это прекрасная возможность наладить контакт. Свободные комнаты в доме у такого Сквидварда⁴², как ты, насколько я помню, есть.

– Это называется быть холостяком, – пожурил его я, скривив лицо.

– Неважно. – Мунир, очевидно, посчитал мои комментарии пустыми и продолжил: – В целом, если ты переживаешь о конфиденциальности или боишься, что она окажется одержимой идеей украсть твои трусы, протеиновый батончик, одну из твоих пластинок или использованный презерватив, я успокою тебя: она подписала все бумаги, и я проверил ее. Девушку можно считать чистой.

Меня заинтересовало, что он сумел выяснить о Селене, хотя я сомневался, что он рассказал бы мне что-то новое о девушке, которую когда-то я знал лучше себя. Но прошло пять лет, и многое могло измениться.

– И что ты узнал? – спросил я, потирая подбородок.

По ту сторону Мунир зашелестел бумагами. Скорее всего, личное дело Селены было у него под рукой.

– Мать умерла при родах, отец – ведущий инженер по эксплуатации зданий в одной из компаний США, его супруга – бывшая журналистка. Есть младший брат. Родилась и выросла в Новом Орлеане, часто переезжала. Замужем никогда не была. Бросила колледж на третьем курсе, не доучившись последний год. Работала в кафе, затем стала ассистенткой чемпиона «Формулы-1». Имя пилота не помню, но моя жена – большая фанатка этих гонок, и она была категорически недовольна этим парнем. Она назвала его придурком, а ты знаешь, Мари обожает всех живых существ, так что меня удивило, что такая хрупкая девушка, как Селена, продержалась на этой должности два года. И этого, помимо всего прочего, было достаточно, чтобы принять ее на работу!

Хоть я остался абсолютно равнодушным к тому, что думала его жена о «Формуле-1», меня поразило, что у Селены есть брат, и я даже отметил тот факт, что она никогда не была замужем. Почему? Была ли причина? Испытывала ли она внутри ту же пустоту, что ощущал все эти годы я?

Черт.

Почему это вообще меня беспокоило? Я должен был решить проблему, убедить Мунира найти другую ассистентку, но теперь не знал, хотел ли этого на самом деле. Я в полной заднице. Эта девушка вновь принесла в мою жизнь хаос, и ни о каком спокойствии теперь не могло идти и речи.

Опять.