Семнадцатый

Глава 35. Селена

Мадрид. Испания

Март 2025

Утро началось с тягучего чувства тревоги, которое накрыло меня с головой, будто густое облако. Что-то внутри шептало о беде, живот скручивало от смутного страха, а тревожные мысли настойчиво проникали в сознание. Я списала все на предстоящее соревнование, на неизбежное волнение перед важным матчем…

И ошиблась.

Мне следовало обратить внимание на эти сигналы, попытаться изменить ход событий… Но было поздно.

– Она здесь, парни!

Громкий голос Лукаса эхом разнесся по больничному коридору, прерывая бесконечный поток ненужных размышлений. Его быстрые шаги приближались, заставив меня остановиться посреди своего бесцельного пути от одной стены к другой. Лукас почти бежал ко мне, следом за ним – целая группа футболистов во главе с Карло Марони. Лицо тренера обычно ничего не выражало, но сегодня его искажала тревога. В его взгляде читалась усталость, словно годы обрушились на него за последние несколько часов.

– Как он? – торопливо спросил Уилл, опережая остальных.

Все вокруг замерли, ожидая хоть каких-то вестей, но я не в силах ответить. С тех пор, как Диего доставили сюда на машине скорой помощи, я ни разу не видела его. Меня даже не пустили внутрь палаты, ведь я не являлась членом его семьи.

Когда двери отделения захлопнулись перед моим лицом, я опустилась на холодный пол, ожидая… ожидая чего угодно. Врачи то появлялись, то исчезали снова, но никто так и не удосужился поговорить со мной. Время тянулось бесконечно, пока я медленно сходила с ума от неизвестности.

– Селена?

Марти осторожно коснулся моего плеча, выводя из состояния оцепенения.

– Все в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Эми, сжимая мою ладонь.

Кивая ей в ответ, я попыталась успокоить подругу, хотя сама чувствовала себя на грани. Но потом поняла, что все ждут ответа на вопрос Уилла.

– Я… не знаю. – Дрожащий голос едва выходил наружу, комок в горле мешал говорить. – Они что-то говорили про МРТ и обследования, но я ничего не поняла… Никто не дает никаких объяснений. Они просто заперлись там и молчат. Почему они ничего не говорят? Он в порядке? С ним ведь ничего не случилось, да?

Как и ожидалось, никто из прибывших не смог мне ответить. Страх охватил меня целиком, сдавливая грудь и лишая возможности дышать. Я старалась справиться с собой, растирая область сердца, старалась ослабить мучительное давление.

– Нет… Диего в порядке, ясно?

– Иди сюда. – Марти мягко притянул меня к себе, обнимая за плечи и прижимая голову к своей груди. – Все будет хорошо. Тише.

Его слова успокаивали, но одновременно вызывали бурю эмоций, которую я больше не могла сдерживать. Слезы хлынули ручьем, освобождая накопившуюся тяжесть. Мир перевернулся, и этот момент стал лишь подтверждением моих худших опасений.

Всего мгновение назад Диего был на поле, стремительно бегущий вперед, а затем внезапно упал, схватившись за ногу. Он корчился на траве от невыносимой боли, его крик до сих пор эхом продолжал звучать в моей голове. Страшная картина преследовала меня повсюду: стоило лишь закрыть глаза, как она вновь всплывала перед глазами.

Сердце пропустило удар, когда я увидела выражение ужаса на лицах наших игроков, подбежавших к упавшему Диего. Один из них начал отчаянно махать руками, призывая врачей. Тогда стало понятно, что случилось нечто страшное.

Произошедшее после было как в тумане. Я помнила только, что оказалась возле дверей больницы, наблюдая, как Диего на носилках погружали в машину скорой помощи. Вместе с Эмилией мы бросились вслед за ними, но страх парализовал меня, оставив в состоянии полной растерянности. В одно мгновение я на стадионе, в другое – мы с подругой оказались в стенах больницы.

– Сколько времени прошло с тех пор, как его увезли? – спросил Андреас, возвращая меня к реальности.

Кажется, время остановилось, и каждый миг теперь растягивался в вечность.

– Когда мы прибыли, его уже увезли, – тихо произнесла Эми, крепко сжимая мою руку. – Наверное, прошло около получаса.

Ее поддержка – единственное, что удерживало меня на краю пропасти. Без нее я бы давно сорвалась, потеряла контроль над своими эмоциями и ворвалась бы туда.

– Хорошо, тогда я пойду выясню, как там дела, – решил Марони и направился к палате.

Мы остались стоять в напряженном молчании, наши взгляды устремились в неизвестность. Плечи ребят поникли, лица выражали беспокойство. Каждый понимал, что возвращение Марони принесет новости, способные изменить все. Особенно самого Диего.

***

Время тянулось медленно. Уилл и Андреас принесли каждому из нас кофе. Марти устроился справа от меня, облокотившись локтями на колени, а Эми заняла место слева. Молчаливый вакуум окутывал нас, пока наши взгляды были прикованы к той самой двери в дальнем конце коридора.

Футболисты знают цену каждой травме. Повреждения могут выбить из игры на недели, месяцы, а иногда и навсегда. Чем серьезнее травма, тем дольше процесс восстановления, и тем выше вероятность, что кто-то займет твое место в команде. Для Диего это особенно важно. Он уже пережил волну слухов о новом игроке, который мог вытеснить его из основного состава. Теперь, когда сезон близился к концу, любая травма могла сломать его, несмотря на подписанный контракт.

Впервые в жизни я искренне обратилась к небу. Вспоминая бабушкины уроки веры, я повторяла каждую молитву, какую знала, прося Бога защитить Диего от тяжелого удара судьбы. Пусть на этот раз моя мольба достигнет неба, пусть он услышит меня в этот трудный час. Прошу…

– Черт возьми, там что, Бермудский треугольник? – Лукас не выдержал напряжения и вскочил с пола, направляясь к двери. – Мы отправили его за новостями, а в итоге потеряли!

– Спокойней, парень, – попросил Андреас. – Сейчас главное – правильно поставить диагноз.

Лукас нервно зашагал взад-вперед, сцепив пальцы на затылке.

– Проклятие, это невыносимо.

– Может, тебе стоит пойти туда, Марти? – предложил Рафаэль, сидевший напротив меня.

Внезапно дверь палаты открылась, и я мгновенно поднялась на ноги вместе со всеми остальными. Мы окружили вышедших мужчин, ожидая новостей. Марони и Луиджи обменялись взглядами, в то время как врач Диего, вошедший раньше в ту самую дверь, даже не поднял глаз от своего планшета.

– Какие новости, док? – нетерпеливо спросил Лукас у Луиджи. – Как он?

Тревога читалась на лицах мужчин, но я продолжала ждать ответа, обхватив себя руками. Внутри все сжималось от ощущения нависшей угрозы и тяжести в желудке.

– МРТ показало, что у Диего разрыв передней крестообразной и внешней коллатеральной связок, а также повреждение мениска. Ему потребуется операция, после которой станет ясно, сможет ли он восстановиться.

Ноги подкосились, и я чуть не упала. Уилл оказался позади и успел подхватить меня, позволив мне держаться за его руки, чтобы сохранить равновесие.

Андреас, узнавший о травме не понаслышке, закрыл глаза и отвернулся к стене, сокрушаясь. Эми подошла к нему, чтобы утешить, а я осталась в объятиях Гамильтона, пока осознание произошедшего постепенно доходило до меня.

Началась суматоха.

– Твою мать… – Лукас осел на пол.

– Ч-что… что это значит?

Страх сжал холодной рукой мое горло, скрутив нервы и сдавив внутренности. Мое дыхание становилось все более прерывистым, и я не могла остановить дрожь, пробегающую по всему телу. Каждая клеточка моего существа была охвачена ужасом, поднимавшимся из самых глубин души. Мысли метались в голове, пока я пыталась разобраться, что именно произошло, но страх парализовал мой разум. Мир вокруг расплывался, теряя четкость контуров, и я обняла себя за подмышки, пытаясь хоть немного успокоиться и расслышать, что говорил тренер, но шум в ушах мешал сосредоточиться на его словах. Я видела лишь медленное движение его губ в тумане слез и полутьмы.

– Селена. – Уилл поддержал меня за локоть, когда я начала шататься, едва удерживаясь на ногах. – Давай присядем.

Меня усадили на холодный стул и дали бутылку воды.

– Скажи м-мне, – попросила я, сжав его руку, когда он собрался присоединиться к ребятам, окружавшим тренера. – Он с-сможет ходить?

Я уловила его истинную реакцию и то, как он старался подобрать слова. Хотя Уилл пытался улыбнуться, вселяя в меня надежду, я знала, что дела плохи.

– Конечно. – Он положил ладонь на мою руку, крепко вцепившуюся в его локоть, и подмигнул мне. – Правда, пару дней тебе придется подтирать ему зад, а потом понадобятся костыли и долгая реабилитация, но в целом да, он сможет ходить. Не переживай.

Его слова вызвали у меня слабую улыбку и каплю облегчения, но этого было недостаточно. Я должна была увидеть Диего, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Неважно, сколько времени уйдет на восстановление и какие усилия потребуются, я буду рядом с ним на каждом шагу, даже если ему придется заново учиться ходить.

Уилл оставил меня и присоединился к ребятам, как только Эмилия села рядом со мной. Мы сидели молча, держась за руки, наблюдая, как парни вместе с тренером пытались утихомирить разъяренного Марти.

– Черт. Я убью этого ублюдка! Клянусь…

– Мартинес! – Марони схватил своего нападающего за толстовку и притянул к себе, прежде чем тот успел совершить необдуманный поступок. – Не заставляй меня повышать на тебя голос в больнице! Стой там, где стоишь!

– Но, тренер, этот кусок дерьма сломал нашего капитана! Это он виноват в том, что мой друг сейчас лежит за этой гребаной дверью!

– Я неясно выражаюсь? – Марони приблизился к Марти, почти шипя ему в лицо, но так, чтобы слышали все. – Вот что вы можете и должны сделать прямо сейчас: навестить вашего капитана, пожелать ему скорейшего выздоровления и свалить нахрен отсюда. Завтрашнюю тренировку и разбор вашей отвратительной игры в первом тайме никто не отменял. И если я узнаю, что кто-то из вас… – Он обернулся к своим игрокам, бросив на них леденящий душу предупреждающий взгляд. – Решился ослушаться меня и совершил что-то, выходящее за рамки спортивного поведения, то тут же вылетит из этой команды, как пробка! Вам все ясно?

Наступила тишина, но когда тренер снова повторил свой вопрос, ребята утвердительно кивнули, отвечая хором, что все поняли.

– Ты меня понял, Мартинес?

– Да, тренер, – сквозь сжатые зубы процедил Марти, явно недовольный решением наставника.

Марони отпустил его и поправил свой черный костюм и седые волосы.

– Тогда сотрите эти жалкие выражения с лиц и поднимитесь с ваших не менее жалких задниц, чтобы поддержать и подбодрить вашего капитана и разойтись по домам.

***

Диего уснул вскоре после ухода ребят. Все это время он оставался замкнутым и молчаливым. Парни пытались шутить, вовлечь его в разговоры, но он отвечал лишь вымученными улыбками, несколькими короткими фразами и кивками. Его можно было понять. И никто не винил его в этом.

Прошло три дня с момента постановки диагноза и назначения даты операции. За это время Лаура с Альваро успели приехать и уехать обратно. Мать Диего не хотела оставлять сына, но он настоял, чтобы она вернулась домой и не пропустила конкурс среди цветочных магазинов, к которому она готовилась несколько месяцев, вложив немало усилий.

После операции Диего еще какое-то время останется в больнице. С каждым днем его настроение ухудшалось. Он не признавался в этом, но я знала, что он чувствовал себя подавленным и испытывал чувство вины перед командой, несмотря на то, что они выиграли тот злополучный матч и вышли в следующий тур. Команда находилась всего в двух шагах от финала, и теперь им предстояло играть важнейшие матчи без своего лучшего бомбардира и капитана, который, по его словам, «просиживал штаны на койке».

Диего становился все более раздражительным и злым. Вчера он швырнул бутылку с водой в стену, а сегодня утром отказался от еды. Если два дня назад он вел себя вежливо и спокойно только со мной, то сегодня он уже трижды нагрубил мне. Даже видео с пожеланиями о выздоровлении от детей из приюта вызвало лишь мимолетную улыбку на его губах. Отключив запись, он молча отвернулся к окну, закрыл глаза и возвел свои привычные защитные барьеры.

Я понимала его. Понимала его боль, поэтому не обижалась и не расстраивалась за себя. Я беспокоилась за него. И готова была сделать все возможное, чтобы облегчить его страдания, забрать его боль. Но, увы, это было мне неподвластно.

Сегодня с самого утра я занималась делами, перенося и отменяя запланированные встречи с рекламными агентствами и благотворительными организациями. Работа помогала мне сохранять спокойствие и отвлекала от мрачных мыслей. Пока Диего угрюмо смотрел разборы матчей, я выполняла свои обязанности в качестве его ассистента. После он заснул, а я продолжала сидеть рядом.

Телефон и почта были переполнены сообщениями и звонками от друзей, а страницы социальных сетей Диего – комментариями и словами поддержки. Сотни писем и посылок от болельщиков и фанатов ожидали нас в офисе Мунира, часть из которых он привез в надежде поднять настроение своего подопечного, а заголовки газет и журналов вновь были посвящены Диего.

Отпустив его руку, пока он спал, я вышла в коридор, чтобы немного размяться и отправить отцу голосовое сообщение, рассказав о нашем состоянии. Именно в этот момент в коридоре появился Марко, прилетевший сегодня утром, чтобы навестить своего друга.

Мы не виделись много лет, и я не сразу узнала его. Он остался таким же дружелюбным парнем с карими глазами и темными волосами, но теперь выглядел более взрослым и уверенным в себе.

– Как он? – Марко поцеловал меня в щеку, приветствуя, и передал горячий стаканчик кофе, о котором я мечтала с самого утра.

– Спит, – пожала плечами я и села на кресло у двери палаты.

Марко сел рядом.

– А вообще?

– Все такой же ворчун, что и утром, – грустно ответила я.

– Мне жаль, Сел, – сказал он, накрыв мою коленку своей рукой и слегка сжав ее. – Знаю, тебе тоже нелегко, но ты – та сила, которая ему нужна, чтобы выбраться.

– Я не уверена в этом, – призналась я, озвучивая мысли, которые не давали мне покоя с прошлого вечера.

– Что ты имеешь в виду?

– Диего всегда так делал. То есть каждый раз, когда возникала критическая ситуация, он отталкивал меня. Так было с дедушкой и тем провальным интервью, когда он обвинил меня в сговоре с Рикардо и этой… журналисткой, – поморщилась я, вспомнив те события. – Диего всегда отталкивает меня в таких ситуациях, вместо того чтобы позволить быть рядом. Он словно готов утонуть, но не позволит спасти себя. Будто бы не видит во мне того, кто мог бы быть его поддержкой и опорой, защитой и неким исцелением, кого вижу в нем я, когда сама оказываюсь на дне.

Я сильнее сжала стаканчик с кофе, рискуя раздавить его и обжечься, но понимала, что физическая боль вряд ли сравнится с той, что поселилась в моей груди из-за отказа Диего.

– Чувствовать себя бесполезной, отвергнутой, ненужной каждый раз, когда ты протягиваешь к нему руку, – унизительно и… больно. – Предательская слеза скатилась по щеке, и я позволила ей упасть на руку. – Я не знаю, что мне делать, Марко. Как мне помочь ему, если он не хочет моей помощи? Как мне быть рядом с ним, если он отгораживается от меня всякий раз, когда я делаю шаг навстречу? Он кажется таким холодным и отстраненным…

Усмешка вырвалась из меня, когда я откинула голову к потолку, стараясь сдержать накатывающие рыдания.

– Я даже не уверена, что он сейчас действительно спит, понимаешь?

– Черт, Сел.

Марко забрал у меня кофе, поставив стаканчик на журнальный столик рядом, и притянул меня к себе. Я позволила себя утешить.

Он гладил меня по спине, пока мы сидели так некоторое время, нарушаемое лишь шумом кондиционера в коридоре. Затем я освободилась из его объятий, вытерла слезы и поправила волосы.

– Ты не бесполезна, Селена. Ты замечательная. Просто… Диего сейчас напуган. Представь, что он идет по тонкому канату над обрывом. Один неверный шаг означает конец. Ему нужно немного времени и пространства, чтобы справиться со всем этим. Самому. Ты же знаешь его. Он всегда был таким. – Марко сделал глоток кофе. – Однажды на тренировке я заметил на его спине следы от ударов ремнем, и, когда спросил, откуда это, Диего отказался отвечать. Через пару недель он не пришел на тренировку и в школу. Я пошел к ним домой, постучал в дверь. Открыла Лаура, вся заплаканная и расстроенная. Она пригласила войти и подождать Диего, пока он спустится. Я заметил, что перила на лестнице были сломаны, а позже, когда Диего спустился вниз с гипсом на руке, все понял. Я предложил ему пожить у нас и обратиться к моим родителям, но он отказался.

Я прикрыла рот ладонью, горло жгло от нового потока слез и жалости к тому мальчику, который пережил эти ужасы в раннем возрасте. Диего не любил делиться воспоминаниями и рассказами о тех временах, но я знала, что ему непросто было пережить все это. Однако слышать это от близкого ему человека, который своими глазами видел происходящее, было равносильно эффекту разорвавшейся бомбы.

– Позже, когда Рикардо оставил их, Лауре понадобились деньги для погашения долгов этого ублюдка. Тогда Диего устроился работать в какой-то подпольный бар, мыть унитазы, – продолжил Марко, проводя рукой по подбородку. – Когда я случайно узнал об этом и предложил помощь, он не принял ее. Напротив, мы поругались, даже врезали друг другу пару раз, но тема была закрыта. И так было всегда. Диего не привык принимать чью-то помощь. Он сам справляется со всем с самого детства, поэтому дело не в тебе, Сел. – Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. – Просто сейчас он пытается справиться с тем, что произошло, по-своему. Диего любит тебя. Всегда любил. Даже когда не понимал этого.

– Знаю, – тихо ответила я. – Но это так тяжело. Хочу, чтобы он знал, что я здесь ради него.

– Он знает, – уверенно проговорил Марко, сжимая мою руку. – Просто дай ему время.